На эшафоте в платье белом

На эшафоте в платье белом
Стояла гордая Душа.
И на людей смотрела смело,
Не пряча добрые глаза.
Толпа, что там была, молчала
Свое дыхание затаив.
Она ведь многим помогала,
Не раз спасала чью-то жизнь.
Когда была еще ребенком
Не знала дара своего,
Она спасла в хлеву ягненка,
Так испугалась за него.
Родился слабым, говорили
Не доживет он до утра,
Соломою слегка прикрыли,
Тем решена была судьба.
И детская Душа жалела,
Услышав взрослых разговор.
Она помочь ему хотела
И пробралась на скотный двор.
Увидев маленькое тельце,
Коснулась детская рука.
Его забилось чаще сердце,
Жизнь в теле силу обрела.
Она жалела всех на свете,
Больных и немощных, и тех
Кто жизнь прожил и не заметил,
Что в каждом дне творил свой грех.
Мать говорила ей: не надо
Не помогай ты всем подряд
И зная точно, что неправда,
А в колдовстве, вдруг обвинят!
- Не бойся, матушка, ты знаешь,
Что не могу не помогать!
Меня одна ты понимаешь,
Должна я людям Веру дать!
Господь дает мне эту Силу,
Он через руки говорит!
В болезнях жить невыносимо,
Он исцеление Творит!
- Ну что ты дочь моя как можно,
Такие речи говорить,
С людьми будь очень осторожна!
Нельзя такой открытой быть!
Когда в селении гуляли,
И дрались крепко мужики,
И раны страшные бывали,
Она лечила их с руки.
Когда вдруг дети заболеют,
Или ослабнут старики,
К ней шли за помощью скорей
Просили очень: помоги!
Росло лекарство на земле,
Лечить молитва помогала.
Не помышляя о себе,
Она надежду всем давала.
И вот, в один из вечеров
Пришла беда в их поселение.
Отряд прислали, чтоб побор
Был совершен, как ограбление.
За полугодие третий раз
Так словно, шкуру с них сдирали.
Кто-то последнее отдаст,
И будут впроголодь жить сами.
Сопротивление оказать
Решили местные по праву,
- Не можем все мы вам отдать,
Найдём на вас и мы управу!
Свое мы будем защищать!
Отряд не принял их угрозы,
И стал он силу применять,
Схватились меж собой народы,
Чтоб свою правду доказать!
И кровь лилась из ран и слезы,
Ручьем текли у матерей.
Повисло облако угрозы,
И много было бы смертей.
И Светлая Душа спасала,
От ран и боли, и скорби.
Ни сна, ни отдыха не знала,
Ее схватили чужаки.
И совершив свои поборы,
И взяли дев прекрасных в плен,
Отряд вернулся снова в город.
Не поднялся народ с колен!
Всех дев прекрасных разобрали,
Оставив Душу для Вождя.
Они от радости плясали,
Добычей тешили себя.
И вымыть Душу приказали,
В одежды белые одеть.
Ей очень строго наказали
Быть тихой и в углу сидеть.
Душа не плакала совсем
И страха не было в глазах.
Она лишь думала: зачем
Все эти люди жили так,
Что радость видят лишь в добыче,
Воюют много и грешат,
Ведь можно жить совсем иначе,
Об этом слышать не хотят.
И Вождь зашел, он улыбался
От предвкушения того,
Что будет девой наслаждаться,
Ее прислали для него!
Он подозвал ее поближе,
И поражен был красотой!
Давно таких уже не видел
Спокойной, чистой и простой.
Велел ей снять с себя одежды.
Она смотрела на него.
И не было совсем надежды,
Чтобы не трогал он ее.
И вдруг она ему сказала:
«Совсем не злой вы человек,
Я это сердцем точно знаю,
Вы очень много уже лет
В часовню ходите страдая,
Молить прощения за грех.
В одном селении убили
Младую женщину с дитем,
Ребенку малому вонзили
Вы нож свой в сердце острием.
Он снится вам теперь ночами ,
Вы помните его глаза.
И только с добрыми делами,
Можно попасть на Небеса!»
Вождь от такого откровения
Дар речи словно потерял.
Но это было лишь мгновение,
Затем охрану он позвал.
Три дня ее держать в темнице
И не кормить и не поить,
А в день четвертый на рассвете
Велел на площади казнить.
И объявите всем, что ведьма
На плахе будет голова!
Распорядитесь и не медля,
Чтоб далеко ушла молва!
И Душу бросили в темницу,
Чтоб свою казнь она ждала,
И привели Вождю девицу,
Он забавлялся до утра.
В сыром подвале пахло гнилью,
И пол холодный  был, сырой.
И всякий впал бы здесь в уныние
От своей участи такой.
Душа молилась, слез не пряча,
Просила взять ее к себе.
Для смерти срок уже назначен,
Все это было как во сне!
И утром в маленьком оконце
Вдруг Лучик Солнца заиграл!
Душа обрадовалась, Солнце!
Меня Господь к себе позвал!
И заскрипели вдруг засовы,
День казни быстро наступил.
Большой охранник и суровый
Ее на площадь проводил.
Стоит она на эшафоте,
Не прячет добрые глаза.
И в сердце места нет тревоге,
От поругания спасена!
Толпа на площади молчала,
Никто понять того не мог
Как дева юная такая
Попала вдруг на эшафот,
Когда читали обвинение,
Увидела в толпе Душа -
Стояла мать, словно видение,
Была от горя чуть жива.
Душа глазами улыбалась,
И говорила ей: живи!
Быть дочерью тебе старалась,
Ты память обо мне храни!
И опустилась на колени,
На плаху голову сложив.
Палач предал ее забвению,
Топор тяжелый опустив.
Вождь наблюдал за всем украдкой,
Заныло в сердце у него.
И жалко было ему деву,
Не мог позволить он того,
Чтобы узнал кто-то о деле,
И слабым посчитал его.
И чтобы как-то мог загладить
Вину, что перед ней держал.
Решение было не исправить,
Но тело матери отдал.
Душа его за все простила
Она невинная была.
И Господа за всех просила,
Чтоб Он простил им навсегда
Грехи, что люди совершают,
В своем неведении живя.
Они о том совсем не знают,
Что Жизнь их в страхе, не любя!
Господь с улыбкой встретил Душу:
«Прости Небесное Дитя,
Смотри, а люди стали лучше,
И сказ сложили про тебя!
Ты отдохни в Раю немного,
На Землю снова в Путь пойдешь.
И будет непростой дорога,
Любовь с собой ты понесешь!
Отступит от людей тревога,
И снова ты ко мне придешь!»