приму на веру

P. S. Рассказывают, что Платон называл Диогена сумасшедшим Сократом.

Диоген Синопский книга XIV, 33 О Диогене, Клавдий Элиан, «Пёстрая история»












Какая-то неуверенность в том, что всё сделал правильно.
Какая-то здесь окраина. Но я приму на веру,
Что я собью окалину, и обнажится сталь
Правильного решения. Все мои прегрешения

Станут, каким я стал, а не каким был прежде.
Какая-то здесь окраина, где возможны надежды
И на одежды белые, как результат всей жизни!
И даже на то, что вежды всё это лицезрят.

Какая-то неуверенность в том, что всё сделал правильно.
Но ведь так говорят, только когда ты в страхе
И готов уступить то, каким можешь быть.
Сначала свою окраину, а потом сердцевину.

Но я собью окалину, Истина мне едина.





























Особенно интересно то, что давно известно,
Но обернулось новью! Словно бы той любовью,
Что потерял давно.

Сразу другая гамма! Сразу же вина в вино.
Весь я собрался, словно - не по своим частям:
В карме своей песком.

Даже не по горстям! А монолит Родена.
Тоненьким голоском не прозвучит измена,
Лишнее отсекая.

Истины не лобызая, рая не достигая,
Сути ещё не зная, прошлой души вдохнуть.
В будущую обернуть.

































Простое бытие, когда пустое,
Но наполнения ждёт, как тот живот.
Всё это значит, что любовь грядёт.
Поскольку сам не справился с задачей

Простого бытия, в котором я
Не замерзал в космическом просторе
И всё же согревал. Но оказался мал,
А не велик, как русский мой язык.

Живёт в огне и смотрит из огня,
Искусство смертных смотрит сквозь меня!
Искусство смертно, коль сгораю я.
Я саламандрою себя назвал,

Но ростом мал достать до облаков.
Всё это значит, что любовь грядёт.
Вновь небо упадёт на твой живот,
Простое бытие, когда ты столь пустое

И столь всеядно. Только мне отрадно,
Что есть во мне борение святое
С любым признанием, что я животен,
А не природен и любви угоден.
























Дополнить своё зрение прозрением.
Домыслить свои мысли Провидением.
Здесь не число прибавится к числу.
И не вода направится к веслу.

Но то, что никогда, станет всегда.

Я загадал какие-то весы,
Которые теперь в моих устах.
Перевернул песочные часы,
Которые просыпаны в местах,

Где личности вполне произрастут.

Любовь моя тогда станет вдвойне.
И кровь моя тогда станет вино.
И плоть моя тогда станет хлеба'.
Не надо мне выдавливать раба.

Всё это решено давным давно.

Живи как жил, умри как и умрёшь,
Не умножая своей жизнью ложь.











p. s. Из крапивы извлекай нитки, из полыни - лекарство. Нагибайся только затем, чтобы поднять павших. Имей всегда больше ума, чем самолюбия. Спрашивай себя каждый вечер, что ты сделал хорошего. Имей всегда в своей библиотеке новую книгу, в погребе - полную бутылку, в саду - свежий цветок.

Эпикур















Какое прошлое лежало предо мной!
Какое будущее мною совершалось!
У настоящего за каменной стеной
Лишь Царство Божие СССР остались

И мой Санкт-Ленинград! А что сейчас?
Во что упрётся взгляд, что осязает сердце?
Возвышенно и низменно для глаз
В пространствиях возможно опереться

На то, что я могу и я хочу.
Ещё на Божий страх, что потеряю
Возможность не лететь вослед лучу.
А излечить пытаться этот прах

Здесь и сейчас грядущего во мне!
И прошлого во мне вперёдсмотрящего.
Об этом знаю я, и я иду вовне.
Вдвойне, втройне годясь быть настоящим.






























Вопросы разрешаются не так.
Когда их разрешается задать,
Как правило, ответ уже известен.
Лишь внешне совершаю этот шаг.

Вопросы разрешаются не так.
Сначала мир смиряется во мне,
А внешнее немного удаляется.
И это верный знак, что не найду,

А уже там! Вне перемены мест.
Вопросы разрешаются не так.
Когда их разрешается задать,
Я чист уже настолько, что ответ

Звучать уже не нужен! Зато должен
Помочь мне мироздание продолжать.
И где-то рядом чистая слеза
Прозрением упала на глаза.



















P. S. У кого есть Зачем жить, сумеет выдержать почти любое Как.

Фридрих Ницше









Как просто пустоту определить.
За ней тщета и впереди тщета.
Как просто пустоту опередить.
Для этого достаточна мечта,

Которая избыточно несбыточна.

Из пыточных застенков пустоты
Мечта ведёт по степеням тщеты.
Ты будь всегда немного впереди.
И потому ты не за мной следи,

А за собой избыточно несбыточно.

Встречаясь на платформе пересадочной
Кармической цепи перерождений,
Я словно бы в степи, где горизонты!
Комочком глины там меня слепи,

Не ослепив и не поставив точку.

Я вновь рождаюсь в тоненькой сорочке.
И вновь я за прозрения принимаюсь.
Пытаюсь пустоту опередить.
Для этого достаточна любовь.


























Прекрасная пришла! И не нашла напрасным
Напрасного меня. И я продолжил знание
Прекрасным лицезрением её.
Прекрасная пришла, чтоб взять себе моё,

А мне отдать своё. И это обладание
Могло бы обещать житьё-бытьё
До грани мироздания... Ан нет!
Прекрасная пришла, и расступился свет.

И тень легла на тонкие черты,
Каноны красоты отодвигая.
Не зная рая, ад предполагая,
Желая превозмочь небытие,

Прекрасная пришла! Словно вода в ручье
Могла разбавить бесконечность Леты.
Но обособилась и стала каплей света
В пространстве тьмы, где столь конечны мы.


























Куда впадает море,
Не знает о том горе!
Не ведает и счастье.
Но море не страдает

От знаний и незнаний.
Куда впадает море,
Какою своей частью
И вовсе целиком,

Я расскажу потом!
Когда я стану берег
Или предел дерзаний.
Когда я стану близок,

Простосердечно низок,
Как этот горизонт.
Пока же моих знаний
Весьма недостаёт.

Ведь их едва хватает
На то, чтоб просто быть.
И море полюбить
Без всяких притязаний.

Упасть туда, куда
Вода сольётся в небыль.
А быль станет легка,
Как мокрая рука.



















Я даже не знаю, что знаю
Я всё и всегда, и о всех.
А только узнаю, так смех
Раздастся от самого края,

Дерзая меня отпугнуть.

Я даже не знаю, что стая
Всегда собирается в путь.
По осени верст не считая,
Чтоб их не считать по весне.

Я даже не знаю, что мне

Положено просто не знать.
Тогда как опять и опять
Незнание я усложняю.
И снова от самого края

Зеркальный послышится смех.

Я даже не знаю, что знаю
Я всё и всегда, и о всех.
Как зеркало я отражаю
Такие же взгляды ко мне.

Они в глубине, в вышине,

Куда бы я ни посмотрел.
И всё же однажды вовне
Я выйти сумел и посмел
Вернуться назад вовсе новым.

Вот так и рождается Слово.




p. s. От самого последнего пролетария, товарищи, до великого вождя всего лишь один шаг. И это есть шаг к коммунизму.

Иосиф Виссарионович Сталин














Для любых отношений только время препятствие.
Никаких утешений, и одно лишь напутствие:
Что в любви утверждаются на одно лишь мгновение!
А потом исчезают в череде поколений.

Потому я люблю.

Я не буду о вечности и о маленькой личности.
Я скажу о вторичности всех моих прегрешений
По сравнении с временем, приближением к тлению,
Прежде бывшим горением! Потому я люблю

Только личные поводы

Многовольтовым проводом быть и вместе, и порознь.
Дуговою растяжкой и прочерченной молнией.
Для любых отношений наступает мгновение,
Когда разуму тяжко, а в душе нет сомнения.






























Души без очертаний
Стали бы в мире глуше.
Или пространство даже
Вытолкнуло бы их.

Если бы не мой стих.
Если бы не твой слог.
Если бы не наш Бог.
Если бы не Отчизна.

Души без очертаний
Вовсе не знали жизни.
Или твоих лобзаний.
Или моих дорог.

Если бы не пределы
Скудного бытия: Это и ты, и я.
Горечь его подсудная.
Счастье моё прилюдное.





















P. S. Никогда не убирайте забор, пока не узнаете причину, по которой он был установлен.

Гилберт Честертон
английский христианский мыслитель, журналист и писатель 1874 - 1936









Не продавай душу.
Но жизнь свою продлевай,
Как суша продлится в море.
Я сейчас на просторе переступлю за край.

И встречу тебя, мой ангел.

Но как не предать душу
Для-ради души души?
Как из моря на сушу
Я ступаю на душу и приступлю дышать.

Ты мне не мешай, мой ангел.

Не ради женской услады.
А большая есть награда:
Слияние до сияния.
Но кончится обладание всей этой земной гаммой.

Встречай меня там, мой ангел.

Цепляя меня за душу,
Всего назад возвращай: Собирая меня в горсти'.
Невиданное увидев, неслыханное услышав,
Обыденное допусти.


























А времени просто нет.
Нет никаких лет.

Лишь Чёрная речка Лета
Пушкинского пистолета.

С нею и тень, и тишь
В этот весенний день.

А между нами свет.
Даже пространства нет.

Души я различаю
Величиной печали

И глубиной счастья.
Метрика здесь не властна.




























Как будто бы в присутствии святого,
Душа моя упала до простого.
А вот подняться или оглядеться
Ей очень тесно... Это и есть сердце,

Которое глядится прямо в очи.

Причём не так, чтоб явно лучезарно,
А мышцей окровавленной буквально.
Банальное становится объёмным,
Как тесто вдруг становится огромным.

Мне тесно в этом лучшем из миров.

Причём не потому, что я прекрасен.
Скорее потому, что столь ужасен.
Мне места нет в присутствии святого.
Душа моя упала до простого.

А вот подняться или оглядеться

Ей очень тесно... Это и есть сердце,
Что честно упирается мне в очи.











p. s. Диоген из Синопы, смертельно больной, едва передвигая ноги, добрёл до моста вблизи гимнасия, упал там и велел сторожу, когда тот заметит, что он уже не дышит, бросить его в Илисс. Столь равнодушен был философ к смерти и погребению.

Диоген Синопский












Коса у девушки уводит в небеса,
Вплетая голоса от альфы до омеги.
Себя я назову вчерашним снегом,
Что будет согревать твоя ладонь.

Губная та гармонь уж за околицей.

Коса у девушки уводит в небеса.
Себя я назову минувшим веком.
Я покидаю эту ноту си.
Вчерашний снег восходит прямо к солнцу,

Связуя швы как Мёртвая вода.

Я покидаю эту ноты нет.
Я покидаю даже ноту да.
Смывая и на солнце пятна сажи,
Чтоб Мёртвая вода стала Живой.

Мир замирает перед этой гранью.

Какое чудо женская коса!
Всего-то волосы. Всего-то голоса.
Всего-то плоть. Всего-то мой Господь
От альфы до омеги воскресал.
























Как сохранить спокойствие равнин?
Когда ты не один, ведь всё пространство
Особенных глубин как многоточие?
Так продолжается большое многоочие

Уже за горизонт! А там равнины нет.
И материала нет. Лишь тьма и свет.

И я как минерал, вкраплённый в пустоту.
Как сохранить спокойствие равнин?
Когда ты впал в тщету и стал мудрить,
А вовсе не мудреть... А вот никак!

Спокойствие равнин и так мне добрый знак.
А если мне ещё восстать за мощный плуг.

Спокойствие равнин есть дело моих рук!
Тех, что в мозгу не станут баламутить.
Какое дело мне до всей подземной жути,
Когда я чуть поверх? Конечно, эта жуть

И есть тот Божий смех не надо мной.
А лишь о выборе той глыбы неземной

Сизифовой. О рифах в глубине,
Которые во мне. Которых вовсе нет,
Когда я вижу свет. Как сохранить
Спокойствие равнин? Иди туда трудиться.

И вовсе не один, а взяв с собой весь мир,
Который ты уже не погубил.










P. S. Приставлять одно доброе дело к другому так плотно, чтобы между ними не оставалось ни малейшего промежутка, - вот что я называю наслаждаться.

Марк Аврелий






Кармическая цепь хлестнула вновь.
И в плоть мою впилась моя любовь.
Такие вот трагические ноты
Зевоту вызывают у миров.

И я здоров всё это пережить.
А после умереть. Пустая смерть.
Простое воскрешение потом.
Кармическая цепь хлестнула вновь.

И в плоть мою впилась моя любовь.
Когда ты припадаешь животом,
То небо упадёт на твой живот.
Любая рана чудом зарастёт,

Когда мы малой Церковью венча'нны.
Кармическая цепь хлестнула вновь.
И в плоть мою впилась моя любовь.
И происходят дни необычайны.


























Не отобью у вас работу.
Господь отпустит мне грехи.
За то, что не пишу стихи,
В которых смысла ни на йоту.

Лауренсьо. (Лопе де Вега. Дурочка)


Господь отпустит мне грехи
За то, что не пишу стихи,
А лишь пространству отвечаю.
И лишь Стихиям отвечаю.

Господь отпустит мне грехи
За то, что я не замечаю
Непобедимость Силы Зла.
Как иудею мне козла

Не нужно отпускать в пустыню.
За всё я отвечаю сам
Моим пространствам и Стихиям.
И словно глиняный Адам

Не только Силам и вещам,
Я чувству называю Имя.
Господь отпустит мне грехи
За то, что не служу искусству,

Но открываюсь небесам.
Иначе бесы тут и там
Меня давно бы растерзали
На мелочность моих гордынь.

Господь отпустит мне грехи
За то, что с Ним я не один,
А привожу к нему созвездия.
О судьбах Мира не сужу.




















О подводных течениях Космоса
Я узнал на космической станции,
Когда Мир мой падал в моря.

О подводных течениях Голоса
Я узнал в акустическом капище,
Когда Правда стала зазря,

И на сцену выползла внешность.
Я такую платил цену
За разбитую мной Вечность.

Нищета моя на слуху'.
И осталось как на духу'
Совершенно стать нищим Духом.

Осветиться зрением и слухом.
Их Вселенная омывает.
Поругаем Бог не бывает.





























Беды не приходят в одиночку.
Вот я распускаюсь словно почка,

Что намного ранее тепла!
Вот беда меж нами пролегла.

Но она как Мёртвая вода
Города скрепит аки цемент,

Что разрушены моей бедой!
И тогда придёт воде Живой

Самое единственное время!
Беды означают слово да.

И не означают слово нет.
Китеж-град в душе моей я строю.

Ты герой? Не должно быть героем.
Я обычен как любой рассвет.











p. s. Станислав Ежи Лец дважды бежал из концлагеря. На второй раз эсэсовец заставил его рыть себе могилу. В ней писатель благополучно похоронил фрица, и сбежал в его мундире:
"Романтик нашёл бы декорации подходящими и умер. Я юморист. Я убил его лопатой".
Сегодня его день рождения.

Алексей Алешковский (6/03/2023)














Внутренних оснований реальное проявление.
Нот моих озарение от первой и до последней.
Вот я стою в передней. Вот выступаю в зал
Только аккомпанементом. Выше меня вокал,

Словно бы дождь по крыше.

Внутренних оснований реальное проявление.
Гении голосов, стрелки моих часов.
И порождения разума, сущие от чудовищ
И до моих сокровищ... Но я иду выше,

Словно бы дождь по крыше.

Тускло я воплощу'сь, если душой спущусь,
Слабенько так свечась гаснущею лучиной.
Я не Первопричина, но от Неё зажгусь.
Мира всего груз я не сочту кручиной.





















P. S. Если рыба захочет - вода уступит.

японская пословица














Обратной дороги нет.
Будем спасать этот мир.
Будем кумир сотворять.
И сокрушать кумир.

Обратной дороги нет.
Либо светом светить,
Либо тьму разрешать.
Я не могу могу мешать, что самому любо.

Самоопределению собственного спасения,
Желанию доосознать собственное досотворение.
Дети мы Дня Восьмого,
Видимых тьмы и света.

Слово было в Начале.
Дальше была жизнь.
К России не может фальши.
К России без укоризн.




























Забыть о тех, кто пытается нас убить?
Кто твоей и моей напитается смертью.
Я, наверное, мог бы проститься с твердью
И убийцам её уступить.

Этот мир есть владения Князя Мира Сего.
Я как тот Диоген: У меня в этом свете ничего своего.

Я не буду банально вещать о сбережении народа.
Но убить нас пытаются те, кто предал свою природу.
И всё многожды проще в истории наших племён.
Я душою во падшее тело пленён.

Этот мир отдан Князю, а я из грязи'
Создаю миражи до последней межи.

Всё тщета! Так к чему не позволить убить?
Ведь и мира ничуть не убудет, если я перестану любить.
Нет ответа логичного, есть лишь ирреальности долга.
Ты, встречая лукавую гибель, побеждать не раздумывай долго.
















P. S. Может ли смертный задавать вопросы, на которые Бог не может дать ответ? Я думаю, довольно легко. Все глупые вопросы не подлежат ответу.

Клайв Стейплз Льюис








Падение - полёт, пусть даже вниз.
Горение - цветёт, пусть в результате пепел.
Я светел становлюсь, когда люблю.
Я тёмен обернусь, когда смирюсь,

Что никакой любви я не достоин.
Кто я такой? Я есть Герой и Воин.
А и'наче - никак! И это добрый знак.
Иначе я дурак, что выберет неверно

Тогда, когда нет выбора уже.
Где смерть - передо мной, где жизнь - на рубеже,
Где всё (возможно) кончится прескверно.
Меня не счесть гранитною стеной.

Я только шанс душою потрудиться.
В падении - не полностью разбиться.
В горении - не полностью сгореть.
Родиться заново задолго до Спасения.
































Пришла пора любования.
Зрением обладания.
Зрением осязания.
И никакого гения.

Ибо всё на поверхности,
Где ничего нет лишнего.
Свет всего лишь обнимет.
И наступает тишь.

Пришла пора любования.
И никаких нет душ,
Которые лишь внутри.
Просто глаза протри.

Вдохни дыхание жизни.
Не побеждая смерти.
Но утверждая тверди
Горние устремления.

Нет никакого гения.
Только во мне гармония.
Только вовне дыхание
Тихого любования.






















______________ М. К.

Любовь твоя - не моя.
Но снова есть ты и я.

Любовь твоя - и к себе,
И к родинке на губе,

Которой ты говоришь.
А я есть лесная глушь

А я есть степная тишь.
А я есть речной камыш.

Живём мы, перебирая
Струны миропорядка.

Созвездиями лишь играем.
Любовь - не совсем загадка.

















p. s. Смелость заключает в себе гениальность, волшебство и силу. Начни сейчас!

Иоганн Вольфганг Гёте

















Ежели душу отдать - за возможность страдать красиво,
Не будет ли это спесиво - ежили спеси нет?
Истина - это свет, всё остальное сумрак,
Полутона. Но впереди весна.

И позади весна. А посреди Лета,
Полная капель света.

А если свергать кумир - за возможность мир полюбить,
Не будет ли эта прыть словно песок сквозь пальцы?
Мыслей моих танцы - ежели без партнёра:
Нет никакого взора - взглядом остановить

Эту мою суть собственного позора.
Я полагаю плыть, но не испить Леты.

Рядом весна. За взглядом - вовсе не речка Лета,
А июнь настоящий: Чуть на ладонь дунь,
Пух тополей как данность - словно душа души.
Слово было в начале - даже в моей глуши.




























_______________________ поминовение Св. Григория Паламы,
________________ или чем мы отличны от мертвечины Заката

Отношения Творца и творения,
Как и различия между дворцом и Храмом,
Не заключены в раму, как и Тайная Вечеря Леонардо.
Тварь желает награды, ну а Творцу радость:

Тварь делает шаг к пониманию, что желания суть предательство.
Обладание суть потеря, и что мне не победить во мне Зверя
Никакими победами внешними, никаким самомнением внутренним.
Тварь желает награды, но не будет Зари Утренней.

Только Вечная Ночь и бес-помощность. Но ты можешь себе помочь,
Среди мёртвого вздора оставаясь живым творением:
Это ещё один шаг к отношениям! И почти достижима помощь.
Вещество её столь незримо, зато к жизни моей приложимо.




















P. S. Не мое представление о Боге, а Бога.

Клайв Стейплз Льюис








Вульгарный, как суждения профана,
Я рану исцелять в моей душе
Решаю телом, нитью Ариадны.

По этой нити выйду к миражу,
Что якобы не столь материален
И на ступеньку отошёл от лжи.

Я покажусь себе не столь вульгарен
И даже благороден том, что ранен.
Страдателен, и цель тогда ничто.

Нет исцелению! Зато лечение - всё.
А где-то между строк или ступенек
Обочиной дорог есть русский Бог.

И двери в Церковь славно заколочены,
Залечены заместо исцеления.
Из теста тела вылеплю смирение.






























______________ мой демон удалился в монастырь

Уносимый ветром собственного дыхания,
Я покидаю знание, скудное как лобзание.
И окажусь в мироздании, которого не нарушу.
Душу спасая (будто бы), высоты её и ширь,

Мой демон удалился в монастырь.

И вот в (свой черёд) выхожу из дома,
Ступая «сено-солома», словно бы новобранец.
В ранце моём заплечном осталась душа души.
Ею дышу - а дальше встречу я бездны фальши.

Демон ведь много старше, нежели монастырь.

Демон много сильнее, только душа вернее.
Демон много умнее, только душа вернее.
Ну а душа души - толика витража веры в моей душе.
И это совсем не дело, коль торжествует демон.

Есть тишина и в теле (Слово моё и Дело).

Грянул вновь Апокалипсис, но душа уцелела,
За дру'ги себя сложив, верная как любовь.




























Ангелы учат младенца Христа ходить.
Телом владеть, в Вечность свою поместить
Маленький шаг. Камень подложит враг
Им на пути, дабы перелетали

Логосы твердь. Вечность ступает еле.
Голос и плоть, что поместились еле.
Ангелы учат младенца Христа ходить.
Будет ли жить в крохотном теле смерть,

Или мне сметь однажды её убить?
Даже вот так: Женщину полюбить.
Даже вот так: Камень переложить
Хлебом в ладонь. Малая та гармонь

Выше гармоний прочих Небесных Сфер.
Ангелы учат младенца Христа ходить
Между корпускул, между небесных тел.
Слово и Дело. Истины прочный мускул.












p. s. Если вы самый умный человек в комнате, то вы не в той комнате, где должны находиться.

Конфуций













Немного плоти и немного сути.
Немного жути и немного дальше
Недолгой жизни. Вот и вся любовь.
И вновь я начинаю мироздание

С обычного любовного свидания.

Немного пошлости и много чуда.
Немые плиты, что налиты солнцем,
Базальтовые. И немного почвы.
И почка распахнулась вся поверх.

Губами мне природа улыбнулась.

На что я замахнулся в этой нише
Столь ограниченной, что я себя не слышу?
Не вижу полностью базальтовой скалы.
Я только замираю перед пропастью,

Но отвергаю правила игры.

Отказываюсь я ступать гробами
Поваленными, чтобы яко посуху
Летать по воздуху. Взираю очень тонко
Недосягаемой невинностью ребёнка.






























Мёд-пиво по усам - всё сам.
И вопли к небесам: Хочу гармонии!
Мёд-пиво по усам - всё к парусам,
Как будто я у моря на ладони.

Кармической жемчужины слои
Величиной казались драгоценной
И чуть ли не космической вселенной...
Где хаоса не может просто быть!

Настолько невозможны здесь погосты.

И всё-таки мёд-пиво по усам.
Миг вечности песочным тем часам.

































Весна недалеко от подземелий.
Я наблюдаю глиняных изделий
Цветение, которое во-вот.
Все гении встают, все помрачения.

И только солнце с неба упадёт,
Чтоб растопить живот моей земли.
И там зацепится, как некая блесна.
И оборвётся нить у Ариадны,

Коли удило жадно потяну.
Весна недалеко от подземелий.
Не пропустить бы тёмную волну,
Что может оборвать свои поводья.

Угодья заливные, Беловодье
Так плещет на уголья и гробы.
Глаза мои слепы, но прозревают
И заплутают в кружеве судьбы.


















P. S. Космос говорит нотами Баха.

Иоганн Себастьян Бах












Хотелось страсти.
Выросли морда'сти.
Потом хотелось власти над незримым.
Реальности (меж тем) куда-то делись.

Хотелось тел.
Удел их - красота.
Потом мечта о страсти стала явью.
И старостью, чтоб глубину постичь.

Но краше в гроб кладут!
А это уже дичь.
И я (на марше) вышел на охоту.
Как дождь по крыше шёл, стрелял глазами.

Мы сами - всё.
Но всё мы - и не сами:
Незримые мои под небесами
Весы в моих устах парят над голосами.





























____________ Реальность сурова для ног теней.
_______________(Клайв Стейплз Льюис)

Ноги теней мягко идут за мной.
Руки теней тянутся по прямой.
Это бы ужас, если бы тень и свет
Не повсеместны и не давно известны.

Тесно ли мне, и никаких побед
В глиняном тесте! Словно бы День Восьмой.

Словно бы до опередило си.
Словно омега опередила альфу.
Если бы слово моё было не только да.
Если бы слово моё было без толку нет.

Солнце светило, тени определило
Больше к ногам, больше к моим рукам.

Гетры для ног, а под ступнёй песок.
Ретро-футбол, старый проектор слаб.
Раб ли я Божий, или я глобус бутсой,
Тени и свет чтоб зарыдали в голос.

Тоненький волос, этот Домоклов мир.
Старый проектор, к азбуке чтоб вернуться.
























Конечно же, мой мир несправедлив.
Конечно же, ему я возражаю
Установлением рая на земле.
-  Такой вот мой антоновский наив, -

Сказал один поэт, но он давно уж мёртв!
-  Тогда как мёртвых нет, - сказал другой Создатель.
И снова в мир я прихожу нагой,
Чтоб сложностью моей противостать распаду.

Конечно же, мой мир несправедлив.
Но это то, что видно только взгляду.
И ощущается всей бочкой Диогена,
Обтянутою кожей человека.

Века мои! Течёт моя геенна,
Где трупа нет врага, а только мои трупы.
Казалось бы, так глупо воскресать,
Чтоб именно сюда. Живая я вода.





























Невидимые струны задевая,
Не происходит музыка немая.
Но прозвучит вещественно и зримо.
Невидимое видимо помимо.

Невидимое слышимо помимо
Того, что я неведомым зову.
Невидимые струны задевая,
Ко мне приходит женщина нагая,

Неведомое чтобы воплощать.
А видимое только обещать.
И знать не знать, что распадётся плоть.
Крепчайшая струна не разорвётся,

Но истончится в мире наяву.
Конечно, я в невидимом живу.
Конечно, я в неведомом звучу.
Вослед лучу лишь не могу навечно.

Но кроток миг! Я краток словно мир.
А сфинкса лик не таких знал загадок.
Прозрачен столь, как воздуха хрусталь.
Я промолчу, кем предстоит мне стать.








p. s. Круглое невежество - не самое большое зло: накопление плохо усвоенных знаний ещё хуже.

Платон древнегреческий философ, ученик Сократа, учитель Аристотеля. Первый философ, чьи сочинения сохранились не в кратких отрывках, цитируемых другими, а полностью.














____ Средневековье: мы всегда посреди времени

О Тёмные мои века!
Рука моя протянута вперёд,
Где Свет мой как река.

И зачерпнуть в себе немного вод
Рука моя протянута вперёд.

О Средние мои века!
Казалось бы, что и Первым, и Последним
Я стать достоин где-то впереди.

Мои века поскольку посреди,
То светлая река почти недостижима.

И лишь одно в пути мне представимо:
Что труп врага не поплывёт по Свету.
Живая та вода совсем не речка Лета.
































Что обязательно нужно сделать,
Это чтоб дали со мной остались.
То, что мне дали, я должен взять,
Не потеряв ничего, что отдал.

Что обязательно должен сделать,
Это поверить, что только жертва
Множит меня поверх обретений.
Более здесь ничто не поможет.

Боли не больше, нежели сложишь
В душу смирений, чтоб воскресали
Божий ли смех, Божьи печали.
Море и суша более дали.























P. S. Любовь - вещь идеальная, супружество - реальная; смешение реального с идеальным никогда не проходит безнаказанно.

Иоганн Вольфганг Гёте









Очиститься от дум. Дым разогнать,
Чтоб ум мой не коптить на медленном огне.
Чтоб ум свой не копить, а стать вдвойне.
Заполнить пустоту и за версту

Увидеть чистоту моей любви.

Так тельце кровяное, что в крови
Отбросит бахрому гемоглобина.
Пусть дым от дум свободно ветер носит,
Но где-то там! И по Святым местам,

И по любви, была чтоб во плоти'.

Очиститься от дум. Дым разогнать.
И отойти родного пепелища.
Есть пища для ума, есть пиршество души.
Но лишь душа души меня отыщет

И в Космосе, среди небесных сфер.

Следи за мной, моя душа души.
Судить не торопись земной глуши.



























Очень странная весна!
Как блесна на бечеве.
И крючком мою губу.

Столь пространная весна!
Сроду на моём горбу
Хочет въехать прямо в рай.

Не играй, моя гармонь!
Не тянись, моя ладонь,
Вверх и вниз, и в ад, и в рай.

Очень странная весна!
Столь пространная весна,
Поместись в мою отчизну,

Но на месте на своём!
В круговерти смерти с жизнью
Не всегда чтобы вдвоём.



























Звенит душа, поскольку ни гроша
Не тянет вниз! Но вот чем дальше в лес,
Тем больше голода и холода, и крыс.
Звенит душа, поскольку я повис

На тоненькой домокловой струне.

И глобус головы, чей взор ко мне
Настолько исподлобья устремлён!
Я мог бы исцелить, поскольку в мир влюблён.
Но я могу пронзить своё подобие,

Которое на глобусе морей.

Вновь жители его не знают якорей.
Вновь возлетают над и пропадают под.
Звенит душа, серебрян её пот.
Вот-вот дождём пройдёт и смоет грязь

Из голода и холода, и крыс.

Прекрасная душа к себе стремилась вниз.
Любовь в моём подобии угнездилась.












p. s. Играть на любом музыкальном инструменте очень легко: все, что для этого требуется, - нажимать в нужное время на нужную клавишу. А играть он будет сам.

Иоганн Себастьян Бах












_____________________ М. К.

Смотрю я на любовь со стороны.
Что Богу мы видны, да не нужны,
Готов поверить я! Когда б не столь влажны
Мои глаза от этой сладкой боли,

Которая внутри. Глаза протри
И не теряйся в собственном просторе.
Смотрю я на любовь со стороны.
Забытую любовь я повторю.

Отмытую до дыр, протёртую до блеска.
Какой простор во мне, когда любовь так близко,
И всё-таки не здесь! Забытая любовь.
И вновь открытая для нового меня.

Которая во мне бы всё смогла.
Искал любовь холодный взгляд орла,
Оскалив грёзы! Только не сквозь слёзы,
Не через прозу или пьедестал.

Я ничего не знал! Теперь я меньше знаю.
Любовь не отстранённо наблюдаю.


























Постигать бытие и быт.
Постирать как бельё плоть.
Это всё доступно любым.
Это всё настолько моё,

Но любви во мне ни насколько!
На осьмушку, на четвертак.

Вот и вышел Иван-дурак
За три моря за той любовью.
И небесный свод к изголовью.
И степных коней поголовье,

Да и плоти той чистота!
Как верста во мне красота.

Прохожу я той красотой
Постигать Бытие и быт.
И любви во мне нахожу
Только-только себя любить.

Вот и вышел Иван-дурак.
Мироздание моё не так.

И сознание моё не так.
Но, как прежде, вечность во мне.
Мир в огне не приемлют вежды.
Есть надежда, что есть надежда.












P. S. Предай Господу дела свои, и предприятия твои свершатся.

 Соломон
третий еврейский царь, легендарный правитель объединённого Израильского царства в 965-928 г. до н. э., в период его наивысшего расцвета. Сын царя Давида и Вирсавии , его соправитель в 967-965 г. до н. э. Во время правления Соломона в Иерусалиме был построен Иерусалимский Храм - главная святыня иудаизма. Традиционно считается автором «Книги Екклесиаста», книги «Песнь песней Соломона», «Книги Притчей Соломоновых», а также некоторых псалмов







Мы видим, как плавится золото.
Как шлак отпадает, и молодость
Вливается в форму отчизны.
Я мало узнаю о жизни

За годы земного житья.

И только такие Стихии,
И только Россия моя
Меня возвращают в реальность,
Даруя свою гениальность.

Но вечность мою прекращая.

И личность становится временной.
Но смерть обретает вторичность.
Мы видим, как плавится золото.
Как шлак отпадает, и молодость

Вливается в смысл бытия.

Какая-то старая истина.
И новое время для истины.
Нет жизни и смерти, есть твердь.
И гордо стоять на ней сметь.

















___________________________ М. К.

На Крыше Мира снизу постучали.
Казалось бы, мне не было печали.

Качели мироздания качнулись.
А что меня едва ли не коснулись,

Так рядышком и ладышком сошло.
Добро и зло не столь определённы.

На Крыше Мира я один влюблённый.
Влюблённых же в меня там никого.

И всё на этом. Между Тьмой и Светом.
Ты должен быть. А что тебя любить

Никто не обязуется, и ладно -
Так это безоглядно и отрадно.






























Необратимый шаг.
Ты сделаешь его неотвратимо.
Проходишь мимо точки поворота.

Работа жизни всей,
Любовь или забота
Лишаются вдруг смысла навсегда.

Тебя уже не будет никогда
Такого, кем ты был.
Хоть долго или коротко ты жил.

И нет морали здесь.
Есть вес души.
По мановению земные миражи

Отстранены на шаг.
Я не скажу тебе: Останови мгновение.
Но расскажи, какими мы видны.













p. s. Думал: «Стану мудрым» - а мудрость от меня далека.

Соломон
третий еврейский царь, легендарный правитель объединённого Израильского царства в 965-928 г. до н. э., в период его наивысшего расцвета. Сын царя Давида и Вирсавии , его соправитель в 967-965 г. до н. э. Во время правления Соломона в Иерусалиме был построен Иерусалимский Храм - главная святыня иудаизма. Традиционно считается автором «Книги Екклесиаста», книги «Песнь песней Соломона», «Книги Притчей Соломоновых», а также некоторых псалмов.














Оставить тишину и отказаться шума,
Остановить мгновение и думы
Я мог бы, но немое то кино
Давно уже объёмно и цветасто.

Рукаста суета, а тишина клыкаста!
И слой за слоем стёкла ноосфер
Снимаются, чтоб приоткрыть пример
Такого экспоната тишины.

Не в этом ныне толк, что бесы столь слышны.
Что ширина, длина и высота -
Такое же стекло на экспонате.
Мир на краю, об этом говорю,

Что жду я появления новой знати.
Аристократии и мучеников веры,
Которая пронзит все ноосферы
И праведников наших воскресит.






























Не всё так безнадежно, как надежда,
Которая, когда надежды нет,
Вдруг совершает то, что невозможно.
У этого есть множество примет,

Поскольку человек скорее жив.

Когда душа мертва, какой тогда порыв
Спасает человека, я не знаю.
Я сам который раз себя спасаю
Неведомою помощью извне.

Сейчас я нахожусь не в стороне.

Сейчас я обяжусь всем силам внешним
Признать, что душу полностью убить
Никто не может, сколь бы ни был страшен,
Успешен в злотворении своём.

Быть в стороне не выйдет, я внутри.

Всё повтори. И каждый повторит.
Всё наново по старому звенит.





























Я лишь связываю все вещи - то есть гордо и веще.
Потом узким клинком сознания гордиево непонимание,
Которое в результате - рассекаю вполне по русски:
Вновь нашей земли ни пяди, и силы моей вдвойне.

Я лишь связываю все вещи - а что гордиево и зловеще
Сознания порой смешаются, и рассекать бессмысленно:
Так ведь и они ни пяди - то есть чего ради что-либо отнимать!
Знать потому довольно, что все мы и есть знать.

__________________________________________

Но настолько всеобще наше русское «всё», что опять я связываю всё воедино.
Вспоминаю тогда, как Мария Сына обучала ходить - и тогда я делаю первый шаг,
Чтобы Гордиеву узлу уже не навредить. Чтоб в гармонии были и друг, и враг,
Или просто не быть врагами. Ведь настолько всеобще наше русское «всё».

В Царство Божье СССР ходят такими шагами - за примером ходить лишь в невидимый мир.
Не кататься страстями как в масле сыр, но бессмертие в смерти собрать горстями.


















P. S. Блажен, кто ничего не знает: он не рискует быть непонятым.

 Конфуций










Небесное серебро продевая в свою иглу,
Сшиваю я мглу и обращаю в свет
Много уже лет, и ничего не сшил.
Тришкин кафтан я износил до дыр.

Швы распадутся, словно бы света нет.
В море молвы речи мои прольются
И соберутся там всей наготой цвести.
О'рганы на орга'ны смел я перевести.

Рано ещё людям такое знать.
Голым по свету звуками загулять,
Чтобы без робы всех Напрасных Надежд.
Любо ведь сшита, чтоб усмирять невежд.

Чистые звуки наги на небеси,
Чтобы без робы или какой отваги.
Кто бы ты ни был, речью не голоси
Столь понапрасну, солнышко ведь прекрасно.




























Время пробьёт мне темя.
Вырвется света луч.
И улетит за Лету
В свете различных туч.

Время пробьёт мне темя,
Освобождая суть.
Но не уплыть за Лету,
Здесь оставляя путь.

Только раздуть пламя
Белой моей души.
Дальше решайте сами,
Быть ли в земной глуши.

И какими шагами
Выходить во плоти'.
И какими путями
Далее пошагать.

Время пробьёт мне темя,
Чтоб небеса пронзать.






















Называю я лицемерием
Измерения лица души.
Ведь глубинные изменения
Поразбросаны не в глуши

И свирепствуют не в тиши.

Я и зеркало, и окно,
Понимаю таким манером:
Что не бесы там расположены.

А твоя, мой друг, глубина.
И моя, мой враг, слабина.
И подавно я с лицемерием
Не задерживаюсь у окна.

Я примерю его насквозь:

Из моей слабины оглянусь
И в твою глубину вернусь.
Здравствуй, груз моих изменений.

И давно нет во мне сомнений:
Есть и бесы там, но лишь сам
Воспарял почти к небесам,
Спотыкаясь на всём пути.









p. s. Затяжные дискуссии в ленте после репоста из Лимонова с комментарием, что свобода подразумевает - в том числе - и свободу от иллюзий (недостаточное, но необходимое условие). Коллективная истерика у оппонентов. Выношу из комментов основное:
«Лжецы и лицемеры - отныне и во веки веков - лишены в глазах моего народа морального права обвинять его в чём либо, подавать какие-либо советы и предъявлять требования». Точка.

Виктор Куллэ
9 апреля 2018 г. в 20:18 · Москва














______________________________ М. К.

А в любви все проблемы материальны,
Тогда как сама любовь иллюзорна.
Но позорно материю не побороть.
Это я называю плоть.

Это я называю путь, чтобы любви вдохнуть.
Пусть не сразу, а только лишь преодолев
Даже гнев духов Воздуха и духов Земли.
Чтобы сферы вокруг переполнились слухом

О том, что иллюзия настолько смогла пропитать плоть,
Которая будто бы может теперь летать.
И осталась малая пядь, в которой увяз коготок,
Чтобы жить продолжать! А иначе смоет поток.

Хорошо, что в любви все проблемы материальны.

Понимаю, насколько фатально никого и нигде не любить.
Убеждаюсь при этом, что любовь и не побеждает буквально.



























На сердце легла ладонь
Гармонией на гармонь.

Музыкой на орга'н
Стал человек тиран.

Страны привёл к подножию,
Выполнил волю Божию.

Это ли без любви?
Мне небеса ответили:

-  Тщетны слова твои,
Ежели беспросветны.

Это постиг предметно,
Став душой во плоти

И водою в горсти.
-  А теперь отпусти.






























Живёшь уже как будто после смерти.
И после воскресения на тверди.
Ничуть не помня свой недавний опыт.
И я послушно не боготворю

Былую смерть мою, былые да'ли.

Что дали мне они и что мне не отдали,
Вернув для бытия? Чего лишился я,
Вновь посягнув на лестницу души,
С которой буду падать многократно?

Небесная любовь, мне трудно на попятный.

Ведь эта жизнь настолько обоюдна,
Пронизана как лист лучами света.
Ведь женщина одета в воды Леты.
Нагую взять и умереть прилюдно

Таким вот обладанием во плоти'.

А после жить как будто после смерти.
И после воскресения на тверди.

















P. S. Смерть - это не самое худшее, что может произойти с человеком.

Платон











О времени и поцелуе.
О пламени и о пепле.
И что решается ныне.
И что во что не вмещается

Водою сквозь решето.

Поскольку жизнь продолжается,
Даже когда закончится.
О времени и поцелуе.
О пламени и о пепле.

На свете и это сбудется.

Ревнуя к непостижимому,
Претензию предъявляя,
Я знаю, что я не знаю
Того, чем не обладаю.

Я камень, что недвижим

В ладони заместо хлеба.
Я сам со всего замаха
Себя же бросаю в небо
В счастливой своей рубахе.






















______________________ предпасхальное

Какое счастье, что сегодня я спокоен.
Ведь не отчасти миром удостоен.
Любой кумир не буду низвергать,
Который ни на пядь сейчас во мне.

Какое счастье, что сегодня я спокоен.
Открыт для глаз, для слуха и для Духа.
И это миг, когда одна эпоха
Сменяется другой, как выдох вдохом.

А мир во мне по прежнему живой.
И мир вовне по прежнему живой.
Какое счастье, что сегодня я спокоен,
Не усомнился в том, что удостоен

И дальше быть свидетелем Победы.

Ни света перед тьмой, ни тьмы над светом,
А лишь бессмертия любой души живой.


___________________________14-IV-2023


























Искал я оправдание. Нашёл,
Что не умею делать хорошо
Всё то, что я прошёл с разрывом жил.
И без разрыва жил что я прожил

Всего-то эту маленькую тонкость.

Всю плоскость жизни. Вот объём меня
Проходит сквозь. Немного наискось
Откуда-то и сразу в никуда
Мне светит путеводная звезда,

Но я не помещаюсь в эту тонкость.

Ищу я оправдание. Всегда
Здесь подойдут и счастье, и беда.
Я при своём на бешеном просторе.
Без слёз не глянешь на мои победы.

Вот плоскость жизни. Далее всерьёз

Лечу как беззаконная комета
Чуть впереди. За мною море света.










p. s. То зло, которое сейчас в мире, будет ещё сильнее, но не зло победит зло, а только любовь.

Св. Царь Николай II















Суровая реальность такова,
Что ни к чему молве её обновы,
Каких бы слов я не наговорил.

Мы сообщаемся и Словом, и вне Слова.
Мир освещается по мере скромных сил.
Взаимопонимание возвращается,

Вращению планет противореча.
Обновам лжи, которая красива.
Несправедливости, которая спесива.

Мой старый мир, который вдруг настал,
Как тьма и свет - единый как кристалл,
Каких бы я кумиров не творил.

































Отложить ненадолго решение.
Сохранить себе все прегрешения.
А потом безусловно покаяться
И в одеждах представиться белых.

А потом тихий шорох листвы.
А потом лобызание травы.
И опять отложить все решения.
Сохранить себе все прегрешения.

Это всё называется жить.
Это всё называется смерть.
Я сегодня посмею не сметь
Поднимать столь глубокие смыслы.

Я всего лишь учусь понимать
Коромысло и вёдра пустые.
Что с живою и мёртвой водой
Быть должны в этой правде седой.




















P. S. Не знаю, в самом ли деле ангелы в присутствии Бога играют лишь Баха; но я уверен, что в своем домашнем кругу они играют Моцарта.

Иоганн Себастьян Бах









Желаешь повеситься? Не впутывай в это дело других!
Лишь взбесившиеся кидаются, чтобы кого-то кусать.
Не смирившиеся соглашаются снова себя предать.
Это всё, что тебе сейчас надобно знать:

Желаешь повеситься? Не впутывай в это дело других!

Представь, что вот так в небеса заявился случайный прохожий,
Чтоб собой поделиться: Понимай, дрожью кожи и желудочной коликой.
А в глазах его светится жадная жалоба:
Дать душе его толику места под солнцем:

На ладони бессмертия предстать, что лишь даром даётся!

Что ж, изволь поначалу признаться,
Сколько раз ты пытался повеситься между мирами?
А теперь пусть миры из тебя выбираются сами!
Не гробами ступать, а пойдут на своих на двоих.

И не впутывай в это дело других.




























Я даже не могу сказать
Того, что невозможно осязать.
Какие-то ступени в небеса
И голоса то ангелов, то бесов.

Я даже не могу определять,
Какой во мне незримый интерес
Имеет то, что твёрдо под ногами.
Я только лишь стараюсь не терять.

И дантовыми не ходить кругами.
И в пропасть наперёд не забегать.
И вот душа как тополиный пух.
Над нею Дух, под нею нищета.

Проведена незримая черта.
Внизу я состою всего из двух
Моих Стихий, а третьей я взыскую.
Я Воздуха касаюсь поцелуем,

Который есть Огонь и есть гармонь.
А далее орга'н как о'рган света.
Вопросов задавать не прекращаю.
Но так я воплощаю все ответы.



























Война умов идёт поверх голов,
Немного выше Космоса корпускул.
Какой бы мускул не привязывал к уму,
Какие бы суму или тюрьму

Себя бы не обязывал принять.
Война умов идёт поверх голов.
И если собираюсь примирять,
Готов я поступать намного выше.

Чтоб там услышать то, что здесь не слышу.
Чтоб там решать, что ниже не решу.
И я готов признать, что даже там дышу.
Но не готов принять, что я душа,

Которая гроша ещё не стоит,
Чтобы себя на паперти собрать.
Я только собираюсь примирять,
Но сердца никогда не успокоить.














p. s. Будь спокоен. Умереть труднее, чем кажется.

Габриэль Гарсиа Маркес














Погружаясь в бездну времён,
Пробуждаюсь, что я влюблён

Не в уродство, коим сейчас
Изуродовать можно глаз!

А в невиданно чистый голос
Благородства и первородства.

Вот и Спас-на-Крови - сейчас.
Но и Спас-без-Крови - всегда.

В моей Мойке лежит вода.
Вот и кровь, что во мне бежит,

Погружаясь в бездну времён,
Напитав мир со всех сторон.

Кровь грядущая, чтоб настав,
Пропитала времени нрав.




























Способность выжить душой
Там, где выжить дано лишь телу,
Имеет свои пределы
В размере души большой.

Но так же души малой.

А я человек старый.
И я человек юный.
Серебряны и чугунны бывают мои заката.
Рассветы мои покаты:

Скатиться по ним в закат.

Способность выжить душой имеет один секрет.
А так же второй секрет, а так же секрет третий:
Пока не уйдёшь за Лету, ступая лишь по воде.
Ведь нет никаких лет, помимо моих побед

С кометы и на комету, с планиды и на планиду.

Такая гроздь винограда, способность выжить душой:
По ягоде отрывая, почти везде поспевая.

















P. S. На земле есть обходные пути, а на небесах их нет, если быть пасмурной погоде, значит, будет пасмурно.

Фэн Цзицай










Незримая дымка, как будто душа-невидимка
Немного смутилась, и зрению милость явилась.
Обычная сырость ночная осталась далече.
На плечи мне будущее облокотилось.

Но нет и доселе ответа,
Когда нам яви'тся комета.
Когда бытие разъяри'тся, чтоб далее быть невозможно.
Тревожное чувство, оно не настолько тревожно,

Рутину чтоб мне прекратить и себя победить,
Как сказано от Иоанна... Пока же тревожное чувство.
И странные дни, словно ложе Прокруста,
Предъявят мне меру подобно петле в Англетере.

И то хорошо: Одному, а не всем.

Негромкая дымка, как будто мой мир невесом.
Кровавые кости ещё не готов колесом.




























Повремени. Такие дни,
Что быть одни, решать одни
Без Провидения не можно.
Мне этот мир не сновидение,

А сон во сне, и я проснусь.

Повремени. Такие дни
Как частый пульс, и ты к запястью
Тихонько прикоснись Причастием.
Хоть я не обладаю властью,

И я всего лишь оглянусь.

Повремени. Ведь эти будни
И Воскресения Среда
(из сна и в сон и беспробудно)
Даются нам не навсегда,

А только ка ступень зрачка.

День как звучание свечка
Запечного, а ночь как вечность.
На плечи предков становлюсь.
Такие дни не так уж редки.
























Сказал себе (губами).
Сказал тебе (немотой).
Есть что-то, что сложнее вселенского распада.
Есть продолжение взгляда туда, за горизонт.

Сказал себе (губами).
Сказал тебе (немотой).
Душа и для полёта, и для реальных дел.
Для выживания тел, когда душа важнее.

Сказал себе (губами).
Сказал тебе (немотой).
Труднее побеждать мне, поскольку пустота
Почти непобедима! А я настолько хрупок

И столь привязан к сложности, чтоб тело сохранить
И душу приумножить - ни коготка уступок!
Сказал себе (губами): А телу должно жить.
Сказал тебе (немотой): Будь жилкой у виска.
















p. s. Границы моего языка означают границы моего мира.

Людвиг Витгенштейн













У них бессмертие не добавлено к смерти тела
Столь уж явно. Но все пределы
Уже пройдены. Диогенова бочка кожи,
Как и вся населённая ойкумена

Уже найдены этим взглядом из-под небес.

У них бессмертие не добавлено к смерти тела,
Намекает мне бес. И любое их дело
Ситуации не исправит, даже если «за други своя».
Вот и я никогда не стоял на груди корабля,

Горизонты деля! Но зато не вцепился в свой хвост,

Как змея, а всего лишь стою в полный рост.
И завишу от зрения: Если вижу повсюду погосты,
То бессмертие и мне не добавлено к смерти тела.
Вот и вижу извне, что ещё не окончено дело.




























_______________________ М. К.

Я странствую по жилам кровяным
И представляюсь до'нельзя больным.
И сверху до'низу несёт меня река.
А берега от бочки Диогена.

Но ты измена этому потоку.

Когда моё переливание крови
Переливается оттенками любо'ви,
Я странствую по жилам кровяным
И представляюсь до'нельзя больным:

На дне потока кровяное тельце.

И до'верху болезнь, и до'низу болезнь.
Срываюсь я отвесно и взлетаю.
Известно заключение диагно'ста:
Влечение от рождения до погоста

Заключено в святую простоту.

Жестоки изречения любви:
Потоки могут быть пу'сты или по'лны.
Над пустотой я поднимаю во'лны
И дочиста омою всю тщету -

Так мнит вот это кровяное тельце.

Порой я даже достигаю сердца.
Но чаще своё сердце покидаю,
Чтоб лицезреть любовь со стороны.
И место знать, где встретиться должны.









P. S. Самое безумное философское учение - материализм.

Роберт Хайнлайн













Всё чаще своё сердце покидаю,
Как изгнанное тельце кровяное.
Всё чаще своё солнце затмеваю.
Но освещаю именно родное,

Что скальпелем не вырежешь на камне,
А только на обычной плоти тела.
Что только на обычной сути дела
Покажется поляной земляничной.

-  Первична мне душа, материя вторична, -
Солгал бы я! Но сердце как мистерия,
Что во плоти' своих сердцебиений.
Всё чаще своё сердце покидаю.

Ищу я красоты спокойный гений.

Протянуты над бездною мосты,
Не в камне, а во пло'ти высоты.























Опускаясь в бездну времён,
Понимаю, что я влюблён
В изначальную пустоту!
Не в дорожную ту версту,

Чьи и так повсеместны волны.
Я люблю, что могу наполнить.

И не только русскою волей.
И вселенскою нашей долей.
А твоей красотой женской.
Это всё доне'льзя простой

Путь, не требующий самомнений!
Здесь не нужен великий гений.

А всего лишь умение видеть
И увиденным поделиться.
И увиденное приумножить.
Вот и век мой не даром прожит.


































Не от победы к победе, а от поражения к поражению:
Не от Воскресения к Воскресению, а от смерти к смерти
Происходит моё пробуждение на тверди.
И твоё погружение в этакой круговерти

Моему не столь уж отлично! Даже если душа вторична,
А первично лишь тело, всё равно всё решает дело,
Которым определяется всему результат.... И вот я оглянулся назад!
Но вышло при этом, что я замахнулся далеко наперёд.

Я повсюду вижу восход, который есть порождение заката:
Стало тело богато старостью, словно княжеские палаты,
Что существенны тем лишь тем, отобьют ли набеги вражеские
От земли старорусской? И только потом процветание.

Ты прекрасно, грядущее! Несмотря что тропою узкой

Не от знания к знанию, а от прозрения к прозрению
Совершается любование и твоей красотой поражение.













p. s. Мужчины, которые относятся к женщинам с наибольшим почтением, редко пользуются у них наибольшим успехом.

Джозеф Аддисон


P. S. Он уяснил то, что всем романтикам давно известно: что приключения случаются не в солнечные дни, а во дни серые. Напряги монотонную струну до отказа, и она порвётся так звучно, будто зазвучала песня.

Гилберт Честертон английский христианский мыслитель, журналист и писатель 1874-1936







_______________ М. Н.

Прогулки под дождём.
Вот мы идём:
Я на прогулке выступаю гулко.
Прогулка же неслышна и невидна.

Прогулки под дождём.
Мы обоюдно ждём:
Дождь будет проливаться безобидно,
А я за пядью пядь и громыхая.

Ведь я ступнёй ступаю,
Но степной
Прогулка кажется и столь далёкой:
Что видит око, да рука неймёт

От линии бедра и до груди.
Прогулки под дождём: Мы впереди
Планеты всей. Мы оба как кометы.
Лишь небо не падёт на твой живот.

Пусть даже я иду.
Но ведь и дождь идёт,
Связуя мироздание напрямую:
Как поцелуем (нами) - меж мирами.




















______________________ М. Н.

Блуждая между многих этажей,
Но миражей не сильно умножая,
Искал я золотую середину.

Не слишком грешную, а где-то и святую.

Как в ледоход со льдины и на льдину
Прижизненных моих реинкарнаций
Хотел я знаться только с настоящим.

Блестящим я обманывался всё же.

Ты скажешь, что лютуют времена.
Что племена хотят себе зимовья.
Что кровью озарилась перспектива.

А я скажу, что ощущает кожа,

Что сдвинулись небесные пласты.
Что между нами прикоснулись вновь
Над карими глазами к брови бровь.





























_______________________ М. Н.

И всё куда-то делось. Не наелась
Несытая утроба бытия.
А ты и я,
Мы только огляделись.

Мир оказался тесен и просторен
Одновременно и в пространстве песен,
И в расставаниях, и в сплетениях тел
Я счастия себе найти хотел.

А ты искала счастия себе.
И всё куда-то делось. Не наелась
Несытая утроба бытия.
А мы закатом и не насыщались.

Смеркалось слово на моей губе.
Светалось слово на твоей губе.
Когда слова сплетались поцелуем,
Разлуки меж собою разлучались.

































А заехать бы святым кулаком
Да по чьей-либо грешной морде!
А то моду себе взяли.

А то гордо стоят рядком,
Устремляясь в мои дали!
Утоляя свои печали.

Только где взять святой кулак,
Если есть лишь кулак простой?
Да и эта святость - кабак:

И в меня заехать горазда
Скорей так, чтоб брызнули звёзды!

А не портить чтоб ничего,

Не будить чтоб совсем лиха
Надо просто душою тихой
Проникать в себя самого.










p. s. Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что не согласно с правдой. Соблюдай это самое важное, и ты выполнишь всю задачу своей жизни.

Марк Аврелий















Этот мир, на который бросаю односторонний взгляд.
А ведь одна сторона - это всегда ад.
А ведь я обладаю со-зрением стрекозы:
Более чем фасеточным со-мерцанием рая.

Моё со-зерцание восхитительно многоклеточно,
Как существо живое: Окружившее меня вещество
Начинает чувствовать и сострадать естеству.
И я в каждом прозрении живу - и совсем не живу в подозрении,

Что я попросту слеп! Я согласен, что мир мой нелеп:
Мой кумир низвергается каждый день!
Но я жду, что вчера зацветёт сирень,
Ибо - завтра уже отцвела. Красота - во главу угла.

Красота - это мир. Потому - не могла мой кумир спасти.

От кумира к кумиру держу, словно море в горсти,
Мироздания лиру целую: Обрекаясь одеждой белою.






























Небесные шаги мои легки.
Земные истоптались каблуки.
И я ступаю стёршеюся кожей.
Я поступаю только по любви.

Похожи дни один и на другой.
Но не на третий, если я ногой
Небесно выступаю по любви.
А на земле живу вполне телесно.

Хотя и истоптались каблуки,
Я не скажу, что дали приближались.
Но я слежу, как близи распадались
В корпускулы ступеней в небеса.

Чудес не происходит. Голоса
Не слышатся. Персты не указуют.
И каждый мускул мой слабей, чем я могу
И должен быть на этом берегу.

Но я ступаю стёршеюся кожей.
Небесные шаги мои легки.
И силы мне даются с той руки,
Которая легка и всё возможет.














P. S. Нет прошлого, настоящего и будущего. Есть прошлое настоящего, настоящее настоящего и будущее настоящего.

Аврелий Августин








Настоящие корабли качает.
Не достигнув своей земли,
Не завидев ещё причала
Раскачает те корабли,

Что они порой даже бьются.

Даже если шторма те в блюдце
Или выпитыми из чашки,
Или выбитыми в граните...
Настоящий корабль убитым

Не окажется и на дне.

Надо чаще быть настоящим,
И тогда ты почти бессмертен.
На костях твоих спляшут черти.
Но они позади вдвойне

И не смогут тебя настичь.

Пусть всегда корабли качает.
Пусть не ми'нует нас та Чаша.
Но отличен от преходящего
Этот путь в своё настоящее.


























Я прорастаю в небо словно ветви,
Поскольку мою землю наверстаю
Не только этими воздушными корнями.
Хотелось бы крылатыми конями,

Но не приходится в Донецке грязь месить,
Противостать вселенскому распаду.

Я прорастаю в небо словно плети,
Которыми Христа перед распятием.
Там ведь не только небо, но и плоть
Нисходит в ад, чтоб здесь и победить.

Но не приходится в Донецке грязь месить,
Противостать всемерному бесовству.

Но можешь оправдание сыскать,
Что, дескать, это не моя война.
Цена, что мир заплатит за тебя,
Пусть прорастает в небо как вина.











p. s. Всевышний отвечает тремя способами. Говорит «да» и дает, что ты хотел. Говорит «нет» и дает то, что лучше. Говорит «потерпи» и дает самое лучшее.

Джалаледдин Руми













Нет ничего, что может помешать
Мелодии звучать! Мелодии молчать
Нет ничего, что может разрешать.
Я Пятую печать снимаю с уст.

И вот они плывут как острова,
Те звуки, что погибли за слова.
Оденут они белые одежды,
Те звуки во плоти! Открыты вежды.

Нет ничего, что может помешать
Мне любоваться и не замечать,
Что пуст и наг стою пред красотой:
Почти не по пути мне с высотой.

Мир словно бы бревенчатый - в горсти,
Как дом заснеженный: Почти не стоит мук
Тот снего-звук - ещё не свето-звук!
Но обещание лета и ночлега.


































Так много разного; и образное всё
Порою безобразно не настолько,
Чтоб стать уродством выше красоты!
А это воплощаются мечты.

Я птиц кормлю: Как ангелов к рулю
Большого корабля приставлю я!
Я летом птиц кормлю хлебами Света.
Но вот корабль плывёт по Чёрной речке Лете:

Там много разного; и образное всё
Уродством, что превыше красоты
Не станет никогда! И благородством,
Преодолением заведомой тщеты

Не станет никогда! Да вдруг беда
Приходит навсегда, и нечто много выше
Даёт душе моей избыточно дышать:
Я снова начинаю мир решать.

















P. S. Кто сам понимает своё безумие, тот разумнее большинства людей.

Лион Фейхтвангер







Остывающий вечерний сад.
Просто забери меня назад:
В засыпающий родимый рай!
Ты со мной словами не играй

Искреннее чудо красоты.

Тонкие над бездною мосты.
Не упасть бы с этой высоты.
Просто забери меня назад
В искреннее чудо красоты:

В засыпающий родимый рай.

Не душою на крыле узнай.
Но узнай корнями по земле.
Ты со мной словами не играй,
И возьми душою во плоти.

И возьми шагами на пути

В отвергаемый подземный ад:
Мной не сокрушёнными врагами.
Мной не совращёнными людьми.
Просто забери меня назад,

В остывающий вечерний сад.

Остывающий вчерашний мир.
Ниспровергнутый вчера кумир.
Я, не знающий, что истина близка,
Бьюсь как жилка у её виска.




















Античный слог ещё на шаг к первичному.
Или на два, считая Ренессанс.
Или на три. Я дальше тру глаза.
Каких-то масс избавлю астероид,

Достигнув беззаконности кометы.

Потом негроида приближу к монголоиду,
А иудея к древнему шумеру.
И всё закончится петлёю в Англетере,
Поскольку я уже протёр до дыр

Мундир моих вопросов и ответов.

А где-то вешний свет пронзает воду Леты.
И внешняя гроза испепелит глаза.
Чтоб не зеркал себе я приобрёл,
А землю приобнял, как тот орёл.














p. s. Когда кто-то напомнил ему, что жители Синопа приговорили его к изгнанию, он сказал "И я приговорил их остаться дома."

Диоген Синопский


















Вот так и тело проникает в душу.
Как солнечным лучом в земную стужу:
Серебряными нитями наружу.

Я ни при чём в таком круговороте.

Порой я не спрошу: Как вы живёте,
Без тела души? Кажется игрой
На хорошо расстроенном клавире

Вопрос о животе в подлунном мире.

Я просто прикасаюсь к той черте.
За ней и высота необозримая
Приблизится к тщете, её чуть-чуть меняя.

Края сдвигая, серебром сшивая.

Вот так и тело знает о душе.
Я до сих пор смотрел наоборот.
А надо исподволь, на собственный восход.


























Я жду и жду. Я жду одну надежду.
Всё остальное - это только вежды:
Закрыты и открыты, и убиты.
Надежда моя в форме монолита -

Его не поколеблешь отречением.

Я жду и жду. Я жду одну надежду.
Всё остальное - белые одежды.
Речное изречение, течение
Позволит выстирать всё то, что запятнал.

Есть непоколебимый идеал,

И есть реальность - и я в ней реален.
Я жду и жду: Насколько я фатален.
Или я Слово призван исполнять.
Когда снимают Пятую печать,

Воскреснут мои белые одежды.

Я жду и жду. Я жду одну надежду.
Потом вторая словно бы ступенью,
Что я не пропаду безмолвной тенью.
И Лету мою снова перейду.












P. S. Не беспокойся о том, что у тебя нет высокого чина. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы иметь высокий чин. Не беспокойся о том, что тебя не знают. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы тебя знали.

Конфуций
Настоящее имя - Кун Цю, но в литературе часто именуется Кун-цзы, Кун Фу-Цзы или просто Цзы - «Учитель». Уже в возрасте немногим более 20 лет он прославился как первый профессиональный педагог Поднебесной.






Какие-то шаги (по линии руки),
Чтоб исполнять судьбу - не завершить в гробу,
Но далее пойти: Какие-то скрижали
Разбитые оттуда принести.

Какой-то вешний свет, едва пролитый
Мне прямо на ладонь - и никакой корысти,
Поскольку бесполезна: Всё известно,
А не от благородства отношений.

Какие-то шаги здесь совершает гений.
Ему вослед едва взираю я
Какими-то глазами бытия - их выбираю я:
Здесь завершается одна судьба моя.

Меня другая ждёт - не вешний ледоход.
Мне не со льда на лёд (из плоти и во плоть) -
С рассвета и в рассвет (с полёта на полёт).
И это всё не бред, а Лету вброд.


























_____________________ М. Н.

Нельзя зарываться в частности.
И следует ждать всеобщности.
В любви я хочу ясности.
И вот подхожу к пропасти

И перейду в два шага.

Нельзя зарываться в частности.
И можно по мелким признакам
Сыскать себе абсолют.
Как будто любовь близка.

Как будто не там, а тут.

Нельзя зарываться в частности.
В телесности и духовности.
В известности и греховности,
И святости этой местности.

В окрестностях той любви

Два шага моей отвесности.
Вот первый шаг: Не зови
Любовью подобный труд.
А вот и второй: Нас ждут.

























Как будто нисходя, я восхожу.
Как будто восходя, я нисхожу.
Как будто бы прекрасному служу.
Как будто бы ужасному служу.

В пустыне приближаюсь к миражу.

Отныне вся любовь моя в любви.
И кровь моя отныне вся в крови.
И назови я хоть один предел,
Который бы переступить сумел,

Соврал бы, даже правду говоря.

Как будто нисходя, я восхожу.
Как будто восходя, я нисхожу.
Что это зря, я даже не скажу,
Поскольку есть закат, и есть заря.

А есть я сам - когда и там, и там.

Доколе вся любовь моя в любви,
Дотоле будет кровь моя в крови.
И воля моя даже не в просторе,
А в том, что осязаю край земли.









p. s. В делах любви, знаешь ли, «слишком» ещё не значит «достаточно.»

Пьер де Бомарше











Избыточно несбыточна мечта
Противостать вселенскому распаду.
Но пустоте на сотни лет окрест
Я возражу не переменой мест

И не водою Мёртвой и Живой.
Лишь внутреннею силой возражу.

Мы лично движемся к такому рубежу,
Что всё вот-вот падёт в водоворот
Распада на бесчисленность корпускул.
Бессмысленен тогда любой известный мускул.

Уверена Большая Пустота,
Что пройдена последняя черта.

Что вновь предаст последняя любовь.
Что вновь истлеет юность - но не это
Есть крах всего... А что Стихии Света
Уступят Тьме... Но я живу в России.

Мне столько раз случалось воскресать.
Я снова восхожу противостать.



































Птицу в воздухе держит Дух.
А ведь он состоит из двух:

Из самой невзрачной летуньи.
И из встречных полей чугунных.

На которых мои глаза.
В них небесная бирюза упирается прямо в плоть.

Вот глаза мои открываются.
И полёт во мне зарождается.

Птицу в воздухе держит Дух.
Состоит он из нас из двух:

Из того, что упасть влечёт.
И из крыльев наперечёт,

Что бессильны против падения.
Но летит с ней моё прозрение.



























Птицу в воздухе держит пух
Тополиный! Ведь всё едино:

И земля, и воздух, и бездна.
А мечтания бесполезны:

Убеждают, что я тяжёл.
Избирают, что я козёл

Отпущения во пустыне.
Зато я называю имя:

Николай-победитель буду!
Птицу в воздухе держит пух.

И во мне он легче Иуды:
Дунет дух, и взлетает чудо.



















P. S. Мир так наполнен, что слова пусты…

Джалаледдин Руми





________________ известно, что про законам аэродинамики
_____________________шмель летать не может

Солнечный свет не предвещает бед.
Да и побед избытка не предвещает свет.
Это всегда попытка медленною улиткой

Выползти на листе, вырасти как волна.

Словно без чистоты отпущенная вина.
И в простоте всеобщей наши полутона.
Наши в луче пылинки - словно по Лете льдинки:

Личности реинкарнации, вечности новизна.

И как бы не разделял какой-то свой идеал,
Какой-то свой абсолют - я бы проснулся тут.
А не оставался там - где осветился сам:

Там же, где и заря светится изнутри.

Не по святым местам, а в полевых цветах
Бродит здесь высота, видимая как шмель.
Что и летать не должен - когда бы не самоцель.




























Я обещал и чувствую неловкость,
Что выполнить не смог бы, если бы
Я небо не сумел поворотить
И сделать нёбом собственного слова.

И вот на мне обнова бытия.

Я обещал и чувствую неловкость,
Что не жених на каждой свадьбе я
И не покойник на малейшей тризне.
Зато я плоскость эту покидаю,

Приобретая тонкость самой жизни.

Материя живая без души,
Или любой предмет одушевлён.
Любой ответ или любой вопрос
Озвучены без роз, что мне во гроб.

Я обещал и чувствую неловкость,

Что не решают ничего мистерии
В природе перемен, в движениях племён.
Что мир мой груб, но я им вдохновлён.
Хоть на бессмертие собственное скуп.









p. s. Благодарю судьбу за то, что я родился человеком, а не бессловесным животным; эллином, а не варваром; а также за то, что жить мне пришлось во времена Сократа.

Платон












Называю себя по имени.
Открываю в себе святыни.
И свечи той не задуваю,
Даже если ветер в ночи

Меня пробует оправдать.

Ты молчи о моих грехах.
Ты молчи о моих победах.
Не кричи о моих надеждах.
Даже если ветер в ночи

Уверяет, что громче надо.

Называю себя по имени.
Продолжаю себя взглядом
По-над бездною тишины.
Моё имя тебе любезно.

Мы теперь друг другу слышны

На века вперёд и назад:
Поимённо, как водопад,
Начинающий здесь от нёба!
И от хлеба, и прямо в небо.



























Словно ветер в пути,
Слово веры всегда во плоти.
А иначе никак.

Но не мне здесь судить.
Я могу огород городить,
Превращая в овраг.

А вот чтобы пустыню
Да без всякого хлеба
Опрокинуть как небо...

Ныне это возможно
Только ветру в горсти.
Моё слово в пути

Как сквозь пальцы песок!

Я отсюда начну не вселенские танцы,
А лишь первый росток.


















P. S. Исправить людей можно, лишь показав их такими, каковы они на самом деле.

Пьер де Бомарше












Просто продолжайте идти.
Ты за мной пока проследи,
Как я на века согрешал.
Как я победить поспешал:

Страстью - от погоста к погосту.
Счастьем - если счастье по росту.
Я не мог за всем проследить.
Но желал всему угодить.

Рядом продолжайте идти,
Предъявляя мне результат.
Оттого и нужен мне взгляд,
Чтобы не на месте стоял.

Будь сейчас как мой идеал:
Даже если кем-то не стал,
Просто продолжая идти.
Просто выпрямляя пути.

Даже не свернув - изогнул.
Даже не солгав - выпрямлял.
На себя я тоже взглянул,
Завершая, что не узнал.
























Луч из-за туч - и сквозь зелёный лист:
Эквилибрист своих полутеней.
Одна ладонь(!) - ответа нет на ней:
Ни хлеба и ни камня, лишь гармонь.

Околица своих небесных сфер:
Луч из-за туч - и сквозь заветный мир.
Почти что не орга'н(!) - лишь всем пример
Того, как тишина моя звучит,

Когда кумир уже не во плоти:
Когда (всегда) - душа луча в пути.
Но всё ещё(!) - на губы мажет жир
И кровь свою, чтоб чувствовать любовь.

Всё это вид обычный из окна:
В нём глубины искать - как на собаке блох.
Душа звучит(!) - так чувствует она:
И смех, и смерть, и следующий вдох.



























_______ О ВНЕШНОСТИ

Не собирается лишаться счастья,
Когда лишается лишённый счастья
Лишайника на камне... Мне вмешаться
В такой устой и совесть не велит.

Во внешний вид я буду помещаться.

Не собирался и делиться счастьем,
Как и глотком водицы во пустыне,
Назвав себя Нарцисс... А вот лишайник
Не знает лишнего и обладает камнем,

Как будто личностью заместо хлеба.

Моя вторичность в единении с миром
Кумир из камня высекает бойко:
Не собиравшийся лишаться счастья,
Всего лишается лишённый счастья...

Но обретается им птица-тройка.

Так я нашёл иллюзию любви.
Коллизии мои здесь не важны.
Лишь камни чуть влажны, дабы лишайник
За этот путь хоть как-нибудь цеплялся.

























Вновь новая метла,
Я откажусь от зла!

Оставшись как зола
Сгоревшая всех зол.

Любезный именем
Известным всем: Любовь.

Сгоревший пламенем,
Вновь бесполезным.

Гол как соко'л,
Как с веком быть железным?

Который прокажён.
В болезни всех болезней погружён.

Который протяжён... Вот-вот метла
Сметёт любовь! Не сгинет лишь зола.













p. s. Если вы не испытываете желания преступить хоть одну из десяти заповедей, значит, с вами что-то не так.

Гилберт Честертон
















Не о природе чувств, а лишь искусство
Их сочетать в гармонии весёлой.
Вот я иду, потупив очи долу,
Как будто вечность по земле влачу...

И тут же возлечу вослед лучу.

И никакого ложа здесь Прокруста
Вытягивать себя и унижать.
Простые чувства здесь лежат повсюду,
Рассеялись как поцелуй Иуды

На плоскости поверхности моей.

Казалось бы, сумею не предать.
Казалось бы, нет никаких теней
В умении гармонично сочетать...
И властью личности себя не оправдать.

Но никогда не знать, что здесь первично.


























Публичная женщина!
Я не хочу на публике
Распотешить первичное (или даже вторичное),
Руша детские кубики башенки Вавилонской.

Публичная женщина!
Это поверхность броская
И глубина не плоская (аж до второго дна).
Публичная женщина!

Явно сейчас она
В жажде суда третейского
Выйдет из вод летейских и промотает всё
(став колыбелью детской для публичности светской).

Речь же не о панели или Коко Шанель,

Но о шинели Гоголя и глубине корней.
И сколько во мне личности в этих шторма'х морей.





















P. S. Заставьте самого беспристрастного судью разбирать своё собственное дело, и посмотрите, как он начнёт толковать законы!

Пьер де Бомарше











Во многой мудрости немногая любовь
Способна во плоти' любовью быть.
Во многой глупости немногая любовь
Способна свою глупость превзойти.

Приходится о мудрости забыть,
Чтобы своей любовью полюбить.
Приходится о глупости забыть,
Чтобы с любовью стало по пути.

И всё-таки любовь моя находится
И во плоти', и в мудрости, и даже
Во многой глупости... А где же её нет,
Не должен я разгадывать секрет!

Который бесконечен во плоти'.
Который быстротечен во плоти'.
Как тельце кровяное, что в крови,
Я сердце покидаю по любви.


























Как тельце кровяное, что в крови,
Я сердце покидаю по любви.
Я странствую по жилам кровяным.

Доколе живы мы, я буду проникать
Во поле чистое или в морскую гладь,
Опоры на поверхности искать.

Насколько кровь идёт из глубины,
Настолько и любовь из вышины
Ложиться на поля или моря.

Я странствую по жилам кровяным,
Но не как плуги или якоря,
Или герой, а только их заря:

Что всё не зря, поскольку есть любовь.
Что всё не зря, поскольку будет новь.
И сердца моё тельце не забудет.















p. s. Чему я хочу научить - так это переходить от неявной бессмыслицы к бессмыслице явной.

Людвиг Витгенштейн
книга Философские исследования











Подниматься после падения
Царства Божьего СССР.
Но не просто родиться заново,
А для всех являя пример

И надежду на новый мир.
Но опять в себе обмануться.

Подниматься после падения,
Но опять во мрак окунуться.
Неизбежно было бы так,
Если бы не чудесный знак

И слова: «Лазарь, выйди вон!»
Повторяется испокон,

Что и головы проясняется.
И гробница вновь отворяется.
Пусть на мне, как обрывки савана,
Развеваются ложь и слава,

И предательство, и любовь.
Но окончилось помешательство.

Всё о Царстве моём известно:
Воскрешение повсеместно,
И победы Ему не надо.
И достаточно только взгляда:

Осознать, что всюду победа,
И всегда бес-смыслен Иуда.










P. S. Если я ошибаюсь, я существую.

Аврелий Августин












_____________ за пределами «окна в Европу»

Я выхожу в окно не только взглядом.
Я выйду за окно и снегопадом,
И светом солнечным... Моё окно в Европу
Всемирным закрывается Потопом.

И свет остался бы в пределах Просвещения.
И снег растаял бы в пределах Потепления.
И век остался бы в пределах помещения
Санкт-ленинградского... Как будто вновь Блокада!

Я разорву её не только Сталинградом,
Но и сакральным взглядом новизны.
И остаётся для моей страны
Сначала воскрешение только тела.

А после Воскрешение всего мира.
Не слишком много ли я на себя беру:
И смертью я умру, которой нет!
И жизнью оживу, в которой только свет.























Пусть будет далека
Считать себя счастливым
Простоя мысль, пока
Я сердце не спесивым

Сумею полагать за други за своя.

Пусть будет далека
Считать себя счастливым
Простая мысль, пока
Лишь душу я красивой

Считаю полагать, а тело не умею.

Пусть будет далека
Считать себя счастливым
Простая мысль, пока
Я мир не пробуждаю,

А мир меня рождает затем, чтоб умирал.

Когда я буду счастлив,
Я так и не узнаю.
Могу предположить:
Доколе буду жить.










p. s. Можно простить ребёнка, который боится темноты. Настоящая трагедия жизни, когда мужчина боится света.

Платон