Пуху

Ты знаешь, в Москве падает белый снег.
Он летает так свободно и зримо у всех на виду,
что можно позавидовать его лёгкости, воздушности
Невесомости.
Я потеряла давным-давно твой Оберег.
Из ниточек-Берегинь, сотканных багряно-шелковых
веточек и бирюзовой прозрачной браслетности.

Смех июньский в Москве тополиный, теплый, чихающий,
если вдруг попадет на чело, защекотит до слез,
до платково-доставательной функции.
Тополиный снег то ли смех, для меня сберегающий
Прикрывает он землю снежным белым, как в твоём том,
Последнем, ледяном январе
До придуманно-зимней, с зелёных деревьев слетевшей,
Июнем спасенной, абстракции.

Дождь небесный прибьет тополиный смех или снег, полосками
Ниспадающих, солнечных брызг на траву летящими.
Ты ведь знаешь меня и себя, и все чувства любви насквозь искренними,
Настоящими.
Не пушисто-пуховыми-летними, а терново-упорно сквозь время, века, разлуки
по касательной, по прямой,
без извилин лёгких гладких  дорог и сказочных троп
манящими