По мотивам Смерть в Венеции Томаса Манна

Ты ещё так юн и тонок,
Тем рождающий восторг,
Не мужчина, не ребёнок,
Но божественный цветок!
Златокудрый, взгляд бездонный,
Непорочностью влечёшь,
А порою взглянешь томно,
Сам ещё как не поймёшь!
Поведёшь ли светлой бровью
Иль пройдёшься в кушаке,
Преисполнюсь я любовью,
Внявши(й) чувственной тоске!
Сам не знаешь, как прекрасен,
Какою властью наделён,
Ужель порыв души напрасен,
Ужель я стар так и смешён?!
О, незнакомец молчаливый,
О, вдохновение, о страсть!
Душой я молод и счастливый
Готов к ногам твоим упасть!
Когда на берег ты ступаешь
Из солнцем залитой воды,
Мне чудится: ты- божество и весь сияешь
Под звук немолкшущей волны!
И я в шизлонге за газетой
Не ею занят, вовсе нет,
Но предмужалый торс раздетый
И твой в сияньи силуэт
Волнуют взор мой неустанно,
О, ты мерцающий вдали!
Зачем так ново, больно, странно
Мне хочется с тобой любви?!
Ужели я старик никчёмный,
Но на лице румяна, грим,
Последней страстью увлечённый,
Ещё побуду молодым!
Я не устану в томной думе
С тобою встречу рисовать,
Что это нега иль безумие?!-
Мне губ твоих не целовать!
Но я их нежности так жажду,
Что вижу точно наяву,
Как блеск алеющих губ влажных,
Целую, приубя их вкус!
Так день и ночь проходят строем,
В душе лилею образ твой,
Мне бы на миг один стать морем,
Чтоб об ласкать тебя волной!
Вновь ты с мальчишками резвишься,
И пятки у тебя в песке,
О, имя мне твоё послышься
Чудесным эхом вдалеке!
Друг напомаженный чернявый
Тебя вдруг весело увлёк,
Туда, где берег каменно-песчанный
Уводит благостно в тенёк,
Но он тебя окликнул прежде,
И было сердца торжество,
Когда и радостно и нежно
Звучало имя вновь твоё!
Промчаться дни, мы будем немы,
И так и не заговорим,
Но будешь ты,- герой поэмы,
Меня не знавший, мной любим.