Дед

ДЕД

Село мое пахнет в субботу берёзовой баней,
И ячневым пивом горчит невесомый парок.
То струйками в щели, то в двери покатит клубами,
Укутает ивы, скрипящий и шаткий паром.
– Эгей, кто желает попарить усталые спины?!
Цепляйся за трос и подтягивай берег к себе!
Полегше, полегше, а то белый свет опрокинем…
Вечернее солнце висит на прибрежной избе.
Мой дед суетится, доволен собой и другими,
Мастак на рассказы и первый в округе косарь.
– Ах ты ж, разнечистая сила, когда же ты сгинешь? –
И, плюнувши, он от укуса слепня заплясал.
Всплеск хохота.
                Старый ругнулся с лихим перебором.
Мальчишки как грянут, но дед показал им кулак.
И, прыгнув с парома, он в гору полез до заборов,
Сердито сопящий, взъерошен, кряжи́ст и скуласт.
Он веником нынче наяривать будет со стоном,
На камни осипшие будет плескать из ковша.
Брус мыла, мочало из липы – и в пене утонет,
Квадратною грудью, как мехом кузнечным, дыша.
Потом возвратится в избу, присмиревший и чинный.
Достанет с угла потайного бутыль первача,
Проверит на свет и засветится каждой морщиной:
– Ах, шельма, однако ж она до чего горяча…
Дед выпьет и, крякнув, закусит горячими щами,
Возьмёт полотенце, вспотевшее вытрет лицо.
Ему хорошо.
                Многотрудная жизнь за плечами –
А он улыбнётся да глянет на нас с хитрецой.
Похожи на корни корявые дедовы руки,
В глазах его выцветших вдруг всколыхнутся огни.
Погибли сыны,
                только подняты на ноги внуки:
Род дедов продолжат
                и поле засеют они.