Владимир Леонович

ВЛАДИМИР ЛЕОНОВИЧ
(1933 – 2014)

Не может быть

От кружки кофе, залпом выпитой,
мотор подхлёстнутый стучит,
и младший класс по тропке выбитой
свои портфелики влачит.
Шурша нескошенными злаками,
ломая утренний ледок,
со всеми сельскими собаками
спускаемся в широкий лог.
Толпимся у колоды с пенною
водою для мытья сапог,
чтобы стопою омовенною
ступить на вытертый порог.
По коридору чуть покатому,
плывущему немного вбок,
спешу к любимому десятому:
у нас сегодня праздник – Блок!
Гвалт за дверьми секунду слушаю
и твёрдо вшагиваю в класс,
где пахнет доброю конюшнею
и пыль ещё не улеглась.
Глаза по плошке, косы встрёпаны,
весь деревенский макияж
насмарку – и стою как вкопанный,
пока стихает юный раж.
И надо сблизить даль словесности
и эту жизнь передо мной,
где бездна полной неизвестности
во взгляде девочки одной.
И жар, и бледность от бессонницы
к черёмуховым холодам...
Не страшно ли тебе опомниться
к семнадцати твоим годам?
Грехи мои, паденья, промахи
ты сможешь ли когда простить?
Тебя ли, как букет черёмухи,
я обнимал? Не может быть...

***

Вынув из урны хлеба кусок,
Бабка его завернула в платок.
Кто его бросил и кто оплевал,
Я не увидел и не назвал.
Но по тому, как взглянула она,
Я ужаснулся: будет война!

У Нестерова

Воображением не богат,
на вернисаже
Я погружался в Черный квадрат –
вылез – весь в саже.

Ну и довольно. Куда мне уйти?
Тихо у Нестерова, почти
пусто.
Отроку Варфоломею
было виденье… И я — во плоти –
вижу камею
русоволосую, лет двадцати.
В темном, тиха и бледна,
словно бы к постригу и она
нынче готова.
Скрыты, Россия, твои семена,
блещет полова.
Я разумею,
что уходящий от мира сего
з и ж д е т   е г о…
и гляжу и немею.

Русая Русь моя, в черный квадрат
черти заталкивали стократ –
полно, тебя ли?
Матовый свет на лице, словно рис.
Не осквернили торжественных риз,
А ведь ногами топтали…

Царь-свеча

В моём отечестве любому палачу
всегда в достатке памяти и чести.
На Красной площади, на Лобном месте,
поставить надлежит свечу
за упокой невинно убиенных,
крест высечь в камне и звезду –
два символа и знака сокровенных,
умерить скорбью их вражду.
Равно пригодны для распятья
крест и звезда.
Хоть мёртвые, теперь вы братья,
товарищи и господа.
А место Лобное, конечно,
задумано и было как подсвешня
для небывалой Царь-свечи.

Остановись. Опомнись. Помолчи.