суббота

Мы все умрём. (Какая гадость!)
И кто-то похоронит нас.
И чей-то рёв для неба – в радость
скорбящим ангелам сейчас. –

Хоть кто-то плачет, упиваясь
вдруг накатившею слезой.
А мог бы жить ещё… Но заяц
меняет шкурку в цвет борзой,
петляя в лабиринтах леса,
едва ли ноги унося.
И птичья, грянувшая, месса –
полдневным радио – лосям.

В эфире – радостные трели
совокупленья с немотой.
Куда глаза твои смотрели,
когда тебе кричали “стой!”?
Теперь-то что… В одёжках новых –
на пир, где нас никто не ждёт
таких наивно бестолковых
под вечным питерским дождём.


Рецензии