Поэма чирали

         
               ЧИРАЛИ
      
       Утором ранним берег гложет
       Одичалая волна;
       Я лежу на мелкой гальке,
       Слышу, как ворчит она.

       В «Ambiente» упросил я
       Аккумулятор зарядить.
       Пожурили там немного,
       Всё ж решили угодить.

       Больше тысяча я фоток
       Сделал с этого похода.
       Будут фильмы и рассказы,
       Как старик здесь жил у моря.


       Прихожу на пляж ленивый:
       Полдень, я на лежаке
       С мягкою подстилкой,
       Наслаждаясь в ветерке.

       Я взбодрился в воде, ублажился,
       Снова силы в приливе принял.
       Осмотрев всё вокруг – удивился:
       Это как же сюда я попал?

       В первый раз я решился уехать
       И пройти по Ликийской тропе;
       Хоть готовился долго, боялся, –
       Ведь решать всё придётся лишь мне.

       Самолёт полосы лишь коснулся,
       Как в ладошках всех прыснула радость.
       И сознаньем мгновенно проснулся:
       Это в Турции я,– и реальность.

       Получил я багаж сокровенный,–
       Неразлучный в походах рюкзак.
       Ну и вот мне сюрприз откровенный:
       Обломилась защёлка ремня.

       Я вышел уже к остановке,
       Ну и солнце,– защурил глаза.
       Полчаса я мытарюсь в запросах,–
       Направляют неверно меня.

       Вот и снова спросил у прохожего,–
       – Там стоит, красный слева.
       Забираю рюкзак и спешу к нему в беге,
       И довольный сажусь у окна.

       Вот Анталия мне распахнулась
       Колоритом турецких домов.
       Наконец через час завернула
       К Отогару. Ещё тут светло.

       Контролёрша мне в дверь указала:
       Там автобус уж стал выезжать.
       Я к нему,– дверь мне сразу открыл.
       Сдал багаж и я еду в Гойнюк.

       Начались приключенья в цейтноте:
       С магистрали водитель свернул,
       По отелям развозит туристов.
       Ну, а мне нужен ГЛОБУС "Гойнюк".

       Вот и вышел с маршрутки с вопросом,
       Ведь темно, но горят фонари.
       Жизнь вечерняя с весёлым голосом,
       Развлекает всех до зори.

       Был мучительным поиск в расспросах,
       Мне пытались уже все помочь.
       Наконец мой спаситель ответил:
       – Глобус прямо,– через двести метров.

       Вот и вышел теперь я на трассу,
       И со мной навигатор в пути.
       Только после двух в пути расспросов,
       Прямо к цели я начал идти.

       Мост прошёл безводной речки:
       Провалилась в русле вся.
       И свернул затем налево,–
       Навигатор взял не зря.

       Целый час иду я прямо
       Вдоль участков и домов.
       Вот фонарь последний рядом,
       Я свернул в пустырь с трудом.

       Без палатки, на подстилке,
       Ночь замучила, скажу:
       Комары и невидимки
       Всю заели плоть мою.

       Утро с радостью встречаю.
       Перебрал теперь рюкзак.
       Вот окрестность всю снимаю,
       И себя с улыбкой в знак.

       По пути людей встречаю:
       Кто-то бегает с утра.
       На вопрос мой: – Есть вода?
       Утешают словом: – Да!

       Я прошёл лишь сотни метров,
       Вот начало всех начал:
       Заповедный парк с каньоном,
       А за вход пять лир отдал.

       Вот теперь вздохнул свободно:
       Сбросил с плеч долой рюкзак,
       Стал рассматривать я стенды,
       Заглянул во двор – и рад.

       Здесь кормушки для пернатых,
       И живётся им не грустно.
       Рыбки плавают в бассейне,
       К ним вода течёт искусно.

       А внизу гляжу и речка
       Проявилась в своём русле.
       И заметить всё так надо,
       Что не хочется идти.

       Вот подъехали машины:
       Слышу русский разговор.
       Вот те на и москвичи,–
       И каньон привлёк их взор.

       Вот родник с горы стекает,–
       Его сразу угадал.
       Для почина я напился
       И ещё с собою взял.

       У платины стол и лавка.
       Здесь устроил я привал.
       Искушению подался:
       Искупнувшись,– дух отдал.

       Ой, прохладная водица,
       Да при солнечной жаре,
       Чуть отплыл,– не мне гордиться,
       И на берег в миг, быстрей.

       По пути так интересно:
       Вот нора ведёт в пещеру;
       Над водой столы почтенно
       К чаепитью ждут гостей.

       А у камня средь каньона
       Замирает даже миг:
       Пара свадьбу отмечает,–
       Видик всё запечатлит.

       Тут я мужа отвлекаю:
       – На валун её снеси,–
       И руками намекаю:
       Фильм получится ах-ти!

       Под дорогой я ликую:
       Здесь устроил свой привал.
       Отдыхаю и пирую,
       Ведь всю ночь почти не спал.

       Сделал кофе, вермишельку,
       Вдоль брожу, почти с игрой.
       И себе ещё не верю:
       День всего,– и мир иной!

       Так весь день и провожаю.
       Просто чудо, так мечтал.
       И у речки не страдаю,–
       Я жару водой смывал.

       А каньон, ну загляденье:
       Валуны в кустах цветов,–
       Красных, всем для вдохновенья;
       Горы, сосны всех сортов.

       По дороге вверх туристов возят.
       Тут водитель дым учуял,
       С ладошки моего костра.
       И давай меня склонять.

       Он спускаться не ленился
       И водой залил дымок.
       От него едва отбился:
       "Пламя свечки, да у речки.

       В семь часов предупредили:
       Парк открыт здесь до восьми.
       Что ж, пришлось мне собираться:
       И ночь провёл я на тропе…

       В маске с утра совершаю заплыв,
       Музыкой света сверкает всё дно.
       Весь он песчаный, хочешь, – проверь!
       Ракушечник разный живёт здесь давно.

       Сад за палаткой лимонный растёт.
       Август ещё и плоды зелены,
       Но жёлтых, опавших две штуки,–
       Уже лимонад подарили.


       Вот и вспомнится дома когда-то
       Голубая гладь и арбуз…
       И шепну я тогда виновато:
       Я с тобой сюда снова вернусь.

       И пройдём мы от края до края,
       Наслаждаясь водой горных рек,
       И на тропах, уже не мечтая,–
       На вершине Олимпа, где снег.

       Вот и солнце проглянуло
       Сквозь завесу облаков.
       Снова день лучами жалит,–
       Дарит море свой покров..

       Бухта – сказка, просто чудо,
       Век живи, не уходи…
       Голос моря, голос детства,–
       Он живёт ещё в крови!

       Здесь ты тело охлаждаешь
       И не чувствуешь жары;
       Здесь ты время прожигаешь,
       Чтобы нежились Мечты.

       Если кликнет рать из Думы, –
       Олимпийку выручать!
       – Ждёт вас летом город Сочи,–
       Приезжайте отдыхать!

       Я отвечу: – «Мама-мия»,
       От него давно знобит.
       Средь Фаселиса развалин
       В бухтах хочется бродить.

       Вот с утра проснулось солнце,
       Ну и диво, – я всё сплю.
       Жар пылает у «оконца»,
       И я к берегу иду.

       По пути же душ холодный
       Я приму и отрезвлюсь.
       Так пронзают тело стрелы,
       Что с пристрастьем помолюсь.

       А потом ныряю с маской
       Дно морское осязать;
       И в одной я рыбной стаей,–
       Я вожак их, так сказать.

       И плывут со мною рядом,
       Но дистанцию блюют.
       Взмах руки, и врассыпную
       От меня уже снуют.

       Я живу давно как странник,
       И меня все узнают:
       – «Мераба»,–   с утра пораньше,
       Мне учтиво отдают.

       «Бен»,– я «рус», и – «москвала»,–
       О себе я, чтобы знали,–
       Прошёл Ликийскую тропу
       С Гойнюка до Чирали!

       А как возраст узнают,
       Так все руку мне и жмут.
       Ну а мне, как «Дикарю»,
       Всё ж приятно, я скажу.

       Обнимусь ещё с волною,
       Тут прохлада так нужна.
       Скоро встречусь ли с тобою,–
       Будешь в памяти всегда!


       Я лежу на мелкой гальке,
       Ноги в море опустил;
       Через раз волна окатит
       С головой и остудит.

       Галька мелкая, песочек,
       И прозрачна вся вода;
       Вот что нужен мой дружочек,–
       Солнце, маска и волна!

       Мы столько раз с тобой встречали
       Дикарский быт на берегу,
       И встречи прежних дней хранили
       Залогом дружбы на веку…

       Умирать не хочет кактус.
       Коли смерти не избегнуть,–
       Жизнь даёт всю без остатка
       И плодам и семенам.

       На пляже два романтика:
       Любитель безлюдных троп,
       И она – покорившая всё – до Атлантика
       На машине покорных дорог.

       Одиночество,– удел достойных,
       Когда согласья в душах нет.
       И мысли все тогда спокойны,
       И ноги тропам шлют привет.

       Не надо больше унижаться,
       Терпеть каприз и дурь притом.
       Свободой, волей наслаждайся,–
       Ты не нуждаешься ни в ком…

       Никто тебе уже не нужен,
       У всех  проблемы выше крыш.
       Жить без проблем своих, чужих,–
       Так хочется в стремлении лишь.

       Пустырь с остановки увидел:
       Строительный мусор кругом.
       Дорога ведёт к побережью,
       Там кемпинг и тень от садов.

       И бросил я якорь с палатки:
       Остаток всех дней проживу.
       До берега двести метров,
       С утра я на пляж тут пройду.

       Берег песчаный и чистый,
       И нету колючек в песке.
       Кричит аниматор весь вечер,–
       Детей развлекая теперь.

       Поздним вечером фотки листая,
       Схлынет зависть, и я улыбнусь.
       И шепну я себе виновато,–
       Я сюда непременно вернусь.

       Здесь всё море,– гладь голубая,
       Галька мелкая, чистый песок;
       Яхты в море людей ожидая,
       И прохладный под ночь ветерок.

       Что взгрустнула вдруг Татьяна,
       Бравый слушая рассказ!
       Ты решись, махни-ка рьяно
       От своих завидных глаз.

       Денег всех впрок не накопишь:
       Наша жизнь так коротка.
       Что с ума себя ты сводишь:
       Всем отдушина нужна.

       Мир иной и жизнь иная,
       Но заботы те же все:
       Десять дней и ты Святая,–
       Всё потом расскажешь мне…

       Лена – в финансовой крупной компании
       Финансовый директор.
       Начальник с женой улетел в Болгарию.
       У неё готовый вектор,–
       Она тут же летит в Анталию.

       Там у неё своя трёхкомнатная квартира.
       В каждой комнате кондиционер.
       Вот две спальни на виду,
       В восьмидесяти квадратных метрах.

       А в Москве у неё однушка,
       Тридцать метров – хоть свали.
       Здесь «Нисанушка» родная,–
       На три дня,– и в Чирали…

       Долго ли умеючи позвонить хозяину,
       Он турок, и отелей имеет много.
       Жена его испанка, он отели имеет в Испании.
       Вот и Лена теперь в «Одиле».

       И любит она одиночество,
       И гальку морскую, песок.
       Нудистка, в общем, по крови;
       Живёт одна. Она бывший филолог.

       С девяностых годов она в Турции,
       И владеет уже языком.
       Пригласила поехать в Кумлуджу,¬–
       На рынок деревенский вдвоём.

       Под конец в поход сорвался:
       Был Фаселис, был гранат;
       В каждой бухте искупался,
       И теперь безмерно рад.

       Вдоль дороги магазины:
       Сувениры, трикотаж.
       Выбор сладостей с витрины,–
       Я изведал целый сад.

       Здесь с начинками орешек,
       Мармеладный просто дом!
       Из граната, из малины,
       Даже с козьим молоком.

       Мне в полуденный час так приятно
       Полежать под сосною в тени,
       И на небо смотреть необъятно,
       Облака как сползают с горы.

       Петушиный крик прольётся
       Среди музыки с площадок,–
       Утром, ночью – так ведётся,–
       Эта Турция, – браток;

       Им под стать глас с минарета,
       Где динамики несут
       В нужный час хвалу Аллаху,–
       Аллах Акбар,– все турки чтут.

       Вот и ласточкины гнёзда:
       Ряд отелей чередой.
       С речки остаются слёзы
       В трёх шагах с морской водой.

       Зоопарк здесь местный с краю:
       Три утки смиренно смотрят с утра.
       Приносят им хлеба и очередь знают.
       Черепаху увидел вчера.

       Вот знакомлюсь с Валентиной:
       И за десять дней и девять вечеров,–
       Семьсот долларов всего.
       Из Минска до Киева – за пять часов.

       А из Киева самолётом,–
       Это дёшево, при том,
       Что с полным сюда трансфертом,
       И кормят прилично со шведским столом.

       Что такое море,– знает каждый.
       Ведь он помнит с детства эту гладь;
       Волны, скалы, берег не уютный,
       И ещё, что Чёрным его звать.

       Море,– это помыслы надежды:
       Летом отпуск взять и отдохнуть;
       Море,– это радость встречи прежде,
       Что с души не просто отряхнуть.

       Ну, а мне под старость это море,–
       Ой, скажу, далось как нелегко:
       По тропе Ликийской шёл я долго,–
       То подъёмы в гору, спуск затем крутой.

       То с пути я сбился как-то лихо,–
       По каньону брёл тогда с ручьём,
       И в запрудах вдоволь искупался,
       Но и путь я к морю всё ж нашёл.

       А пришлось пройти не мало,
       Да к тому ж жара томит,
       И ночлег под небом стало
       Так привычным,– ночь прожить.

       Кое-где невыносимо:
       Комары иль гнус, какой.
       И так чешутся вдруг руки,–
       Просто ужас здесь такой.

       И растёт здесь на дороге
       Вот и кактус великан.
       И плодов колючих много
       Для любителей он дан.

       Аромат кедровых сосен,
       И инжира вдоль дорог,
       И тутовник просит в гости,–
       Перечислить всё не смог.

       Как же путь оказался не лёгким,–
       Оседлав эти тропы в горах;
       Был я гостем весёлым у турка,
       Закалённого в этих местах.

       Море,– это радость и волненье
       От свиданья с давнею мечтой;
       Море,– это галька и песчаный берег
       И воды прозрачность с глубиной.

       Море знают все, кто его любит,
       Кто готов с ним радости делить.
       Море,– это сон оживший бродит,
       А потом все годы бередит.

       Море: горы удовольствий;
       Тонна сбывшейся мечты;
       И пуд соли для довольствий,–
       Килограммы скосят весы.

       Рынок – просто наслажденье,–
       Утоление души.
       Приезжают для покупки
       Или просто вдоль пройти.

       Здесь такой огромный выбор,–
       Разбегаются глаза,
       Да и купишь подешевле,
       Здесь разумная цена.

       Я купил арбуз огромный,
       Вишни, персик, виноград.
       Даже груш мне захотелось,
       И заснял я весь парад.

       Мне хватило на неделю,
       Просто баловать себя.
       Хоть живу я не в отеле,
       Но турист я ведь не зря!

       Ничего не надо больше
       Кроме неба и воды,
       И чтоб быть всегда под тенью
       У обвенчанной сосны.

       Как же долгим мой путь оказался,
       Чтоб увидеть на миг и принять!
       Заблудился в горах и старался,–
       Я с Олимпа к тебе дошагать.

       Замолил я грехи, и молился;
       День насущный мне хлеба он дал.
       И воды с горных рек я напился
       И осилил весь путь, хоть устал.

       Полу чашей раскинулось ложе,
       Кудри в соснах, в лимонах сады;
       И милее стал образ твой тоже,–
       Я твой пленник навек – Чирали.

       Вот и сосна с гирляндами шишек,
       Мерный плеск от игривой волны;
       И оградки кладок черепашьих,
       Пляж песчаный,– не ты ль – Чирали?

       Солнце всходит и красится берег
       Торжествующим светом зари.
       И в безоблачный день с Тахталы
       Вижу мачты к вершине твои.

       Ходит вдоль берега дворник:
       Мусор убрать – это надо.
       Чтоб берег вновь стал бы чистым,–
       Здесь люди проходят как стадо.

       Лежаки разбирает с кучи
       И ставит на свои места:
       Скоро с завтрака,  как тучи,
       Люди хлынут спеша.

       Хорошо в заутреннюю свежесть
       Окунуться в трепет волн.
       Каждой клеткой вмиг проснутся
       И понять,– вот здесь мой дом.

       Целый год ходил в одежде;
       Город, смокинг, духота.
       А у моря –рай находим,
       Забывая все лета.

       Кислородом надышаться
       И зажмурившись на век,
       Вновь глаза открыть от света
       И считать: мне сколько лет?

       Нет здесь призрачной загадки,
       Что с ума так сводит всех.
       Здесь живу я без оглядки,
       Без обиды, без утех.

       Три кита сошлись здесь будто:
       Горы, море, небеса.
       И в лесу мне жить уютно,
       Коль тропа к ним завела.

       Вот и снял себя на память,
       Чтобы было вспомнить что.
       А песок: жжёт ноги пламя,–
       Это в полдень здесь под сто…

       Вот с утра задуло с моря.
       Значит, злится Чирали:
       Волны гложут гальку роя,–
       В первый раз за две недели.

       Но придя через часочек,
       Чтоб на камеру заснять,–
       Ветра нет, и стало тихо.
       Всё прозрачно, что же снять?

       В полдень берег дышит жаром,
       Все, казалось бы, горит.
       И иду – и в волнах моря,
       Чтобы тело остудить.

       Здесь мечтать уже не надо.
       Я один, покой и тишь.
       Как же здесь, скажу, отрадно:
       Здесь с мечтою вместе лишь.

       И бессильным стало время,
       Словно кончился заряд.
       Пролетел вот месяц с гаком,
       Не заметив даже как.

       Вот и время не подвластно:
       С прошлым будущность летит.
       И живые горы страстно
       Окружают весь мой быт.

       Вот Луна проснулась в небе,
       А пока ещё светло.
       Но она давно ущербна.
       Дует с моря бриз, свежо.

       Тут и яхта на причале
       Совершает свой маневр.
       До утра здесь на приколе,–
       Утром будет их с пяток.

       Остывает пляж от зноя,
       В полдень не ступить в песке.
       Я брожу по тропке с кружкой,–
       Это чай мой – каркаде.

       Всё жужжат ещё цикады
       И от них тут спасу нет.
       Коль замолкнут не надолго,
       Ну а так – привык без бед.

       Вот пришлось, наконец-то случилось:
       Я к турецким пришёл берегам.
       Все заботы в мешке оказались,
       Незаметно стал счастлив я там.

       Без проблем костёр пылает,
       Сколько хвороста вокруг.
       Вот и чай мой закипает,–
       Сдоба ломиться вся тут.

       А омлет заснял на фото:
       Помидоры, перчик, лук.
       Просто так живу, не чудо,–
       Дел обычных моих рук.

       Под сосной лежу не парясь;
       Солнце щурится в ветвях.
       Я пишу «Старик и море»,–
       Это будет про меня.

       Фитонциды, фитонциды,–
       Всюду здесь лесной бальзам.
       Аромат с инжирных листьев
       Ломят душу пополам.

       А в палатке снова жарко:
       Солнце встало,– я проснулся.
       С маской к морю тут же шатко,–
       Вот в волну я окунулся.

       Море,  с галькою целуясь,
       Снова ластится к ногам.
       А душа моя ликуя
       Здесь в гармонии с утра.

       Нет не всё сказал я братцы.
       Это надо всё прожить.
       Не томите душу в святцы,–
       Надо чувствами лишь жить.

       Всё словами не опишешь,
       Тут и музыка нужна,
       Кисть художника допишет
       В красках дно и берега…

       Тут бессильна даже скрипка,
       И гитара не нужна.
       Лишь большой оркестр, видно,
       В звуках голос моря даст.

       Море, солнце и леса,–
       Вот навек мои друзья.
       С ними день и вечера,–
       Мне без них,– никак нельзя.

       Облака ещё в закате,
       Верхний слой горит огнём.
       Волны шлёпают весь берег,
       Как отрадно вечерком.

       В пять утра муллы молитву
       Репродуктор донесёт.
       И везде здесь спозаранку
       Петушиный клич встаёт.

       Философия жизни богата:
       И для каждого есть там свой путь.
       И добро твоё – жизни награда,
       Равнодушие – гибели суть.

       Вот и кустики, вход здесь без платы,
       По салфеткам легко отыскать.
       Облегченье и лёгкость вдруг стала,–
       День грядущий ещё отыграть.

       Горы и сосны любуются морем,–
       К ним теперь никогда не дойти.
       И встречая рассвет, провожая закат,
       Каждый день – этот путь всем пройти.

       День начнётся спозаранку.
       Кофе быстро заварю.
       И иду я с маской к морю,–
       Жизнь на дне всю познаю.

       Дно песчаное рябое,
       Здесь в извилинах с воды;
       И лучи на ней играют
       И сверкают от волны.

       А лучи узорной сеткой
       Движется по дну, плывёт,
       Вслед с поверхностной волной.

       Берег ближний в мелкой гальке,–
       Разноцветьем красят лик.
       Он в воде такой вначале,–
       А булыжник вслед за ним.

       Метров пять, а то и меньше,
       И песчаное всё дно.
       Камни лысые, ни травки,
       Даже зелени любой.

       И ликует стая рыбок,
       Ил сметая от камней.
       А с ладошку тут три вида:
       С чёрным кругом тут у жабер,
       Или с чёрной полосой.

       Но меня что удивило:
       Плоскодонки – пучеглазки.
       Спинка – в точности песок,
       И плывут так незаметно.

       Реже тупорылые:
       В любопытстве смотрят дно.
       Семь рыбёшек и с ладошку
       Быстро вдоль камней плывут.

       Дно усеяно в ракушках:
       Их два вида, в общем,– скучен.
       А у скал,– какой он есть –
       Предстоит ещё разведать.

       Не Близнец я,– летом Рыба,
       И на дне бы только жить;
       Ты согласна ли со мною
       Дикарём хоть день прожить?!

       Здесь не жарко и не душно,
       Только щиплет соль глаза.
       Привыкаю постепенно,–
       Здесь слагается строфа…

       Под сосной в тени прохлады
       Безмятежно я лежу.
       За палаткой моей,– сзади,
       В две сосны опять гляжу.

       Между ними Тахталы
       Серым цветом вдалеке,–
       Он как страж над всей округой,
       Утонул в моей мечте.

       Зеленеют иглы в ветвях,–
       На земле,– ковёр сухой,–
       Собираю для кострища.
       Сверху веток наложу.

       И на крышке котелка
       Помидоры тушатся.
       Вот их яйцами залью,–
       Завтрак классный у меня.

       Вот сосна, вся без остатка
       Отдаёт уже себя:
       Толи тенью нас укроет,
       Толь сгорит, тепло отдав.

       Полюбил же я с грустью и болью
       Красоту горных линий, наряд;
       Чистоту этой глади с солью,
       И за утренний ласковый взгляд.

       Как прозрачна и дна не скрывая,
       Ты готова делиться любя.
       Твой ликующий мир познавая,–
       Отдыхает с дороги душа.

       Вот и вжился я в твой уголочек,
       Где проводят свой хадж Дикари.
       Может вскоре его обустроят,
       И придётся вновь место найти.

       Вечер: море закипело,
       Волны катятся гурьбой;
       Рыбка с удочки слетела:
       Нет наживки и самой.

       А рыбак здесь с удочкой
       В ожиданье под зонтом.
       И увидел я премудрость
       Местной ловли тут мельком.

       Вот и будет мне уроком,–
       Эту тактику беру.
       И уже я в Подмосковье
       Точно сделаю уху.

       По-турецки кукует кукушка,
       Её клич я теперь узнаю.
       Как засватать с московской кукушей,
       Но, конечно же, я лишь шучу.

       Звуковая стена как завеса
       От трезвона цикадной орды.
       Вот умолкли, отголосок лишь где-то.
       Запылал снова воздух – терпи.

       Я по улочке узкой прошёлся,
       В каждый дворик почти заглянул.
       Без проблемы я с турком общался,
       В волнах снова твоих «утонул».

       Жил у турка Мурата на взгорье:
       День в усадьбе его я провёл,–
       Знал «в лицо» он всех коз в пересчёте,–
       В стаде коз, где сто двадцать голов.

       Вот два дома его братьев,
       Козы с крыши листья рвут.
       Я за камерой быстрее,
       Чтоб заснять, а то уйдут.

       Его супом походным и чаем,
       Под навесом и я угостил,
       О друг друге, как будто всё знаем,
       Каркаде он впервые здесь пил.

       Молоком угостил меня козьим,
       И ещё на дорогу мне дал.
       Вот и красный арбуз и оливки,
       О сюрпризе таком не гадал!

       Вот и дедовский плуг на заборе,
       Керосиновых ламп весь парад.
       Сохранить в поколенье что было,–
       Всю эпоху и старый уклад.

       О себе рассказал он охотно,
       И свой быт мне ещё показал.
       Он  с утра показал мне дорогу,
       И прощания миг всё ж настал.

       С высоты виды гор как награда,
       А душа, словно птица парит.
       И родник в этой жизни – отрада,
       Без него мне и день не прожить.

       И взлелеянный Духом я божьим,
       Я опять на Ликийской тропе.
       Вот и метки гляжу я на камне,
       Притяжением гонят к Мечте.

       До Олимпа дошёл и не сгинул в горах.
       Только солнце уже высоко и жара.
       Хлеб со столика взял я вчерашний:
       Пригодиться ещё,– божий дар подними!

       С пансиона парнишка мне дал кипяток,–
       Заварил крупно-лиственный чай.
       Жажду всю утолил, и опять я в пути,
       Где же ты Чирали,– отвечай!

       Я снимаю пейзаж, вот и влево свернул,
       И теперь только прямо идти.
       И как только теперь, наконец, я дойду,–
       В ноги брошусь твои – Чирали.

       Да, мечты всё ж сбываются где-то,
       А со мною свершилась вдали.
       Необычно жаркое лето,
       А со мною, – одна Чирали.

       В окруженье извилистых гор,
       Полу чашей ты в море вдалась.
       Два «Медведя горы»,– всё решают свой спор:
       Кого любишь ты больше из них.

       Чирали, Чирали, Чирали,
       Стала музой моей ты души.
       Как же долго в спирали всех троп,
       Я хотел, чтобы прыснула ты.

       Вот лежак и достался он мне:
       Белый, белый, как утренний снег.
       Был он рад, что хоть сядет попса,
       А теперь он со мной здесь без бед.

       Отдыхай голубая рубашка,–
       Ты познала коварство тропы,
       Ведь с  тобой – неразлучная пара,–
       Это синего цвета трусы.

       На прозрачной воде я лежу как бревно.
       Нет,– я просто кораблик-игрушка,
       И не слышу я шелест лазурной волны,
       Солнце встало и берег пустынный.

       Выходные наступили,–
       Это праздник тут святой:
       Турки с скарбом на машине
       С гор стекаются рекой.

       С самоваром, термосами,
       С заготовленной едой.
       На углях цыплят рядами
       Жарят рядом, под сосной.

       А меня уже все знают:
       Я ведь сфоткал наперёд.
       Вдруг ко мне идёт мужчина
       С угощеньем,– дать почёт.

       Я ему сказал спасибо,
       По-турецки обнялись.
       Нам обоим стало любо,
       Что судьбой одной сошлись.

       Вот Чайин, на сон грядущий,
       Достаёт свой барабан.
       И в экстаз, души насущной,
       Раздаётся звук ТАМ-ТАМ.

       Это Вам не посиделки,
       Это сборище хипов.
       Их мобильник собирает,
       Автостоп – всегда готов.

       Пара неразлучная
       Любовью дорожит.
       Их жизнь пока везучая,
       И лето всех щадит.

       В круг себя, меня сажают,
       А для них я не турист!
       И почтенно намекают,–
       Настоящий я хипист:

       Джинсы – вдрызг поизносились,
       Там где зад – горит Луна.
       Но они не удивились,–
       Значит «свой»,– подумал я.

       Вот решил пройти вдоль пляжа:
       От палатки до конца.
       По песку шагать не ловко.
       Вот дорожка в стороне.

       В гроте – целое хозяйство,–
       Турки всей семьёй пришли.
       Термоса и самовары
       На машине привезли.

       Вот прошёл я до самого края:
       Километр один или два;
       На компьютере фотки листая,
       Узнаю вновь ревниво себя...

       Наш досуг не лыком сшитый:
       Пара с  вчера пришла.
       Он, как все, всегда небритый,–
       Правит здесь усы слегка.

       Вот мешок с клубками ниток.
       Вяжет всем тесьму она.
       Есть у каждого затея:
       Скоротит досуг всегда.

       Он Бакунина читает,–
       Он же главный анархист.
       И попса теперь всё знает:
       Невдомек тебе – мужик.

       Мышь летучая летает,
       Это только на часок.
       И цикада умолкает,–
       Значит, спать пора дружок.

       Вот давно уже мечтаю,
       Чтоб Химеру посетить.
       А дорогу к ней я знаю,–
       И с утра решил идти.

       По пути всё наблюдаю,
       Страстно, с чистою душой,
       И загадку отгадаю
       С этой огненной горой.

       Петухи на загляденье,–
       Это местный колорит.
       Вот и касса посещенья:
       Вход же стоит здесь пять лир.

       По горе – правей ущелья,
       Здесь мощеная тропа.
       И с утра от наслажденья,
       Не спешу взойти пока.

       Но вот солнце припекает,–
       Я в тени сосны сижу...
       Поднимаюсь,– страсть взлетает,–
       Запах газа познаю.

       Вот и пламя с скальной щели
       Робко бьётся на ветру.
       Красота,– увидеть если
       Здесь под вечер,– я хочу.

       Вот томлюсь я у развалин:
       Был когда-то монастырь.
       Хорошо видна вся кладка,–
       Уцелевший древний мир.

       От ночёвки отказался.
       Скрылось солнце за горой.
       Вот я в кадре оказался,
       И огонь теперь живой!
Сколько потом пришлось умываться,
       Чтоб теперь улыбнулась Мечта:
       Море шепчет лазурною гладью,
       Как в графине прозрачна вода.


       Божье царство, возможно, есть где-то,
       Но пройдя по Ликийской тропе,
       В это солнцем палящее лето
       Я пытал свою душу в огне.

       Я как червь всё полз к вершине,
       Чтоб приблизиться к богам,
       И познать: в какой стремнине
       Жить на равных всем ветрам.

       И затем спустившись к морю,
       Окунулся  в синеве,
       И понял: предел желаний,–
       Быть царём в своей судьбе!

       Вот и буду смотреть я на фотки,
       Что колючкою въелись в пути.
       И маршрутные точки как сводки,–
       Я твой пленник навек – Чирали.

       Много мест на Земле, улетая,
       Как же хочется пристань найти.
       Но, не ведая Божьего рая,
       Я дошёл до тебя – Чирали…