Большой-большой фантазер

Путешествия чудо мне чуждо
И не смыслю я в азбуке троп,
Я не знаю кошмара и буйства
Застоявшихся горных ветров,
И не помню времен я тревожных,
Когда ввысь трава-лес не росла,
Когда век в перемирье с природой
Сущность люда спокойно слыла.
Я не верю в правдивость скитаний
От хребта до гнездовья клеста,
Но легенды от скуки слагаю,
Будто в каждом углу бывал я.

Вот однажды привидилось чудо:
Вдаль я шел, за спиною рюкзак
Да настигла меня вдруг простуда,
Пред глазами мерещился мрак.
Я очнулся в древесном ночлеге,
Будто птицы мне свили кровать,
Кругом сено и перья пшеницы:
От прохлады я стал трепетать.
Осмелев, вылез я из берлоги,
Яркий свет мне весь вид перекрыл.
В поднебесье витаю я словно,
И тут вздох ото рта отступил!
Я от страха попятился задом.
Прихватило мне сердце, живот,
Тот момент показался мне адом
И секунда тянулась, как год!
Оказавшись опять в своей спальне,
Я с одышкой на спину упал.
Пусть эмоции мне не понятны,
Уж как трус я свой хвост не поджал.

Вот лежу я на этой ложбинке,
Вспоминаю: зачем я и кто?
Сперва мысли о некой блондинке,
Затащившей пахать за вино.
Потом ворон пронесся пургою,
В лапах морду собачью неся,
А за ним, с красотой неземною,
Показали конину-ферзя.
Вмиг фантазии все распылились
И не мог я привстать никуда,
Слезы с глаз моих сами струились,
В угол мысли скорей отводя.
И возник предо мною внезапно
Светлый образ защиты святой,
Был он духом иль призраком явно,
Приносил он с собою покой.
Я почувствовал быструю слабость,
Будто мать по плечу провела,
И толчок от иглы дикобраза,
Словно папина сила пришла.
И умом я пытался додумать:
Кто он, где и зачем ему я?
Но уж был он меня остроумней
Лишь в посыле тогда обгоня.
"Я смотрю, как адепт, за тобою,
И пытаюсь понять, уступя -
То ты смелый и ревностный воин,
То нет труса похуже тебя."
После слов этих он развернулся,
Взмахнул первой главой и второй,
Хвост игриво его пошатнулся,
Зазывая меня за собой.
Вот идем мы по скалам, казалось,
Все глаза я открыть не могу,
Тело скованно было, как зналось,
Я лежу неизменно в логу.
Но все в мыслях оно, неизбежно
Моя память забита лишь им:
Белый волк, ураган, безутешно,
Моим чувствам посол угодим.
Я лежу и надеюсь на завтра,
Верю в образ его и красу.
По спине благодатного правда
Через каждую чтится стязю,
То от стрел, то от пули зараза,
Оставалась в шерсти на века,
Выбить дух ему неоднократно
Норовили чья совесть хрупка.
Научили животное мести:
Просто так никогда не придет.
Он как власть, как не жаждущий лести,
Наживую врага раздерет.
А сейчас, когда в мире спокойно,
И народец доволен едой,
Встречи снежной с заблудшим достоин
Даже путничек самый простой.