Письмо тридцать пятое

И стоит вся такая железная и святая, хотя на ней практически ничерта. И ни чёрта, ни ангела за плечами. Она в любой компании всегда не та. Уже не дергает, не болит и в груди не ноет, потому что она ничего не значит. Дорогой, тебя все ещё беспокоит, что она так открыто на людях плачет? Да она на самом деле счастливей многих, потому что себя в этом убеждает. Но если хочешь жить - не вставай на её дороге, об этом даже минздрав предупреждает. Не надейся её зацепить, обидеть, потому что зря лишь потратишь время. Один хороший научил девочку ненавидеть, поэтому она теперь холодна со всеми. Ей плевать, что кричат и напевают вслед, ни друзей, ни подруг за спиною. Она знает правду и видит свет, как попытку забыть того, кто сделал её такою.   Ей известно, что у других все не так отлично, не каждый стремится к развитию и познанию. Но она делает то, что каждому второму совсем не привычно. И ты от некоторых вещей потерял бы сознание. Так она по кругу, от точки к точке, сложностей для неё почти не найдётся. Да, её грустный голос - это ещё цветочки, но во всем остальном она даже не признается. У неё в душе возможно раны и переломы, кровью и потом залит каждый нелепый стих. Но она снова улыбается, поднимает голову и идёт на подъёмы. Тебе все ещё не понятно, почему она так смело раздевается при других?