Письмо тридцатое

Как там принято в сказках? В тридевятом царстве, в тридесятом государстве, в черт-знает-котором королевстве, в маленькой квартире с розовыми занавесками. Жила была девушка, знали все, что королева  - она! Но на балах все задавали вопрос - почему королева одна? Красива, умна и статная не по годам, носик кверху, входит, как будто пишет. Каждый, кто видел, завидует карим глазам, но как они плачут никто никогда не слышал. Она танцует, как Бог, и читает стихи, от улыбки её расцветают садовые розы. Один её взгляд прощает любые грехи, а смех согревает всю страну в любые морозы. Но за дверью хором своих скромных, корону в алмазах с локонов белых снимая, она знает, что мимо всех честных и подлых, она для любого принца чужая. И золото глаз снова меркнет в тумане, святая слеза попадает на белое платье из ситца. Её непокорность своя же гнетёт и дурманит, шесть с половиной сотен ночей ей от боли не спится. И снова закрутится светлый, огромный день, дела для королевы совсем не бремя. Но кроме гордости, веры, всего, что уходит в тень, на тёплые письма она вновь находит время. Ей отец повторяет сто раз на дню "я благословлю, счастья тебе желаю, бери любого, молю!". Но она несгибаема со своим "я его люблю".
Подпись: Королева, покорная лишь одному королю.