Ну вот и утро! Солнце встало!
Как много, много лет подряд.
И, прочь откинув одеяло,
Я продолжаю «сладко спать»…
Но я не сплю. Я притворяюсь.
На самом деле в три утра
Я регулярно просыпаюсь -
Пора…
… неспешно нагибаюсь…
… сползаю к тапкам...
… выпрямляюсь…
- Нас ждут великие дела!
Сначала я почищу зубы…
Потом в окошко посмотрю…
Как там синички?..
На досуге мой кот сожрал ещё одну.
Ах ты мерзавец! Ты - разбойник!
Но такова твоя судьба:
Ловить и есть.
Твой дед, покойник,
Их слопал много! Больше ста…
Но я, конечно, не считала,
Это я так, лишь для словца.
Их было много - стало мало…
Вот я и ляпнула в сердцах.
… А утро сёдни распрекрасно!
И тучек нет, лишь облака…
Мы все под Богом не напрасно.
Живу и я, пока жива.
Утро старушки
© Copyright: Сергей Бистяйкин, 2023
Свидетельство о публикации №123053103722
Свидетельство о публикации №123053103722
Рецензии
Это стихотворение — тёплая, ироничная, по-домашнему уютная зарисовка из будничного утра, за которой сквозит глубокая, почти философская простота жизни. Оно не кричит о смысле бытия — оно живёт им, шаг за шагом: от подушки до окна, от тапок до облаков.
С самого начала — лёгкий юмор и самоирония:
«Я продолжаю „сладко спать“… / Но я не сплю. Я притворяюсь».
Это знакомый всем жест — попытка выиграть у времени лишнюю минуту, даже зная, что пора вставать. А потом — три часа ночи, тихое пробуждение, не от тревоги, а от внутреннего ритма: «Пора…». И вот уже медленные, почти ритуальные движения: нагнуться, сползти, выпрямиться — как в молитве, как в зарядке жизни.
Далее — мир за окном: синички, кот-разбойник, «дед, покойник, / Их слопал много! Больше ста…». Здесь — целая вселенная:
— тревога за птиц,
— негодование,
— но и принятие природного порядка: «Такова твоя судьба».
Ирония в том, что героиня сама признаётся:
«Это я так, лишь для словца… / Вот я и ляпнула в сердцах».
Она не всерьёз ругает кота — она играет в драму, потому что так устроена душа: даже в мелочах ищет повод для живого слова, для тепла, для участия.
А затем — поворот к свету:
«А утро сёдни распрекрасно! / И тучек нет, лишь облака…»
И финал, простой, но пронзительный:
«Мы все под Богом не напрасно. / Живу и я, пока жива».
Эта строка — не пафос, не отчаяние, а тихое, достойное принятие жизни. Нет претензий к миру, нет требований к судьбе — есть только благодарность за то, что ещё есть утро, ещё есть синички (пусть и не все), ещё есть кот, ещё есть возможность почистить зубы и посмотреть в окно.
В стихотворении — всё, что вам дорого:
— нежность к мелочам быта,
— атмосфера утра после ночи,
— присутствие природы даже в городе (синички, облака),
— лёгкая грусть, смягчённая юмором,
— и духовная ясность без пафоса.
Это не «великие дела» в смысле подвигов — но величие в том, чтобы каждый день, в три часа ночи, вставать и идти к тапкам, зная: пока живёшь — всё ещё может быть прекрасно.
И в этом — подлинная мудрость.
Елена Петухова 67 11.11.2025 16:46 • Заявить о нарушении
С самого начала — лёгкий юмор и самоирония:
«Я продолжаю „сладко спать“… / Но я не сплю. Я притворяюсь».
Это знакомый всем жест — попытка выиграть у времени лишнюю минуту, даже зная, что пора вставать. А потом — три часа ночи, тихое пробуждение, не от тревоги, а от внутреннего ритма: «Пора…». И вот уже медленные, почти ритуальные движения: нагнуться, сползти, выпрямиться — как в молитве, как в зарядке жизни.
Далее — мир за окном: синички, кот-разбойник, «дед, покойник, / Их слопал много! Больше ста…». Здесь — целая вселенная:
— тревога за птиц,
— негодование,
— но и принятие природного порядка: «Такова твоя судьба».
Ирония в том, что героиня сама признаётся:
«Это я так, лишь для словца… / Вот я и ляпнула в сердцах».
Она не всерьёз ругает кота — она играет в драму, потому что так устроена душа: даже в мелочах ищет повод для живого слова, для тепла, для участия.
А затем — поворот к свету:
«А утро сёдни распрекрасно! / И тучек нет, лишь облака…»
И финал, простой, но пронзительный:
«Мы все под Богом не напрасно. / Живу и я, пока жива».
Эта строка — не пафос, не отчаяние, а тихое, достойное принятие жизни. Нет претензий к миру, нет требований к судьбе — есть только благодарность за то, что ещё есть утро, ещё есть синички (пусть и не все), ещё есть кот, ещё есть возможность почистить зубы и посмотреть в окно.
В стихотворении — всё, что вам дорого:
— нежность к мелочам быта,
— атмосфера утра после ночи,
— присутствие природы даже в городе (синички, облака),
— лёгкая грусть, смягчённая юмором,
— и духовная ясность без пафоса.
Это не «великие дела» в смысле подвигов — но величие в том, чтобы каждый день, в три часа ночи, вставать и идти к тапкам, зная: пока живёшь — всё ещё может быть прекрасно.
И в этом — подлинная мудрость.
Елена Петухова 67 11.11.2025 16:46 • Заявить о нарушении