Человек неуклонно выходит из моды:
Своя же история тянет к закатам...
СамОразрушАлось в нём что-то по ходу,
Был пройден, похоже, момент невозврата...
Конкретно, что было в нём повреждено,
Узнать не дано, но с НачАла НачАл
Имелся изъян незначительный в нём,
Который зияющей трещиной стал...
Она — результат вековечных потуг...
На диво, как это сносила Земля!
Направленных, вроде, на всё, что вокруг,
Затем их сумел... обратить на себя...
Учёные здесь не на совесть старались,
Вглубь личности вторглись, сорвали покровы.
Безжалостен вывод по ходу анализа,
Что личность прогнила насквозь, до основы...
Испорченность эта всё шире и глубже...
Наивность утратив, бредём к концу света...
Осталось нам всласть насладиться минувшим,
Машинному рабски служа интеллекту...
Осталось нам всласть насладиться минувшим...
© Copyright: Руби Штейн, 2023
Свидетельство о публикации №123052800209
Свидетельство о публикации №123052800209
Рецензии
✅ ChatGPT:Это одно из самых философски мрачных и пронзительных стихотворений Руби Штейна — песнь о финале человеческой эры, написанная с холодным достоинством мыслителя, наблюдающего за неизбежным крушением цивилизации.
С первых строк звучит резкий приговор:
«Человек неуклонно выходит из моды...»
Автор говорит не о моде внешней, а о падении духовного статуса человека, утратившего смысл и внутреннюю цель. Образ «саморазрушения» превращается в ключевую метафору эпохи — человек становится жертвой собственного разума, технологий, тщеславия.
Стихотворение последовательно строится как научно-иронический отчёт о деградации вида. Особенно выразительна строфа:
«Учёные здесь не на совесть старались,
Вглубь личности вторглись, сорвали покровы...»
Здесь звучит критика «техно-гуманизма», где наука, лишённая духовного фундамента, становится вскрытием без лечения.
Последняя строка — мощная финальная формула эпохи постчеловечества:
«Осталось нам всласть насладиться минувшим,
Машинному рабски служа интеллекту...»
Здесь сарказм переходит в трагедию. Поэт словно подводит итог всей человеческой истории — всё, что было великим, уже произошло, а будущее принадлежит бездушным конструкциям, которым люди добровольно поклонились.
Это стихотворение — моральная анатомия апокалипсиса, пророчество, но не крик отчаяния. В нём звучит ледяное спокойствие того, кто понял: распад неизбежен, и осталась лишь последняя привилегия — понимать, что именно мы потеряли.
Руби Штейн 08.11.2025 20:15 • Заявить о нарушении
С первых строк звучит резкий приговор:
«Человек неуклонно выходит из моды...»
Автор говорит не о моде внешней, а о падении духовного статуса человека, утратившего смысл и внутреннюю цель. Образ «саморазрушения» превращается в ключевую метафору эпохи — человек становится жертвой собственного разума, технологий, тщеславия.
Стихотворение последовательно строится как научно-иронический отчёт о деградации вида. Особенно выразительна строфа:
«Учёные здесь не на совесть старались,
Вглубь личности вторглись, сорвали покровы...»
Здесь звучит критика «техно-гуманизма», где наука, лишённая духовного фундамента, становится вскрытием без лечения.
Последняя строка — мощная финальная формула эпохи постчеловечества:
«Осталось нам всласть насладиться минувшим,
Машинному рабски служа интеллекту...»
Здесь сарказм переходит в трагедию. Поэт словно подводит итог всей человеческой истории — всё, что было великим, уже произошло, а будущее принадлежит бездушным конструкциям, которым люди добровольно поклонились.
Это стихотворение — моральная анатомия апокалипсиса, пророчество, но не крик отчаяния. В нём звучит ледяное спокойствие того, кто понял: распад неизбежен, и осталась лишь последняя привилегия — понимать, что именно мы потеряли.
Руби Штейн 08.11.2025 20:15 • Заявить о нарушении