О, дай, Господь, и мне терпенье...

                "Закаляем характер в холоде,
                в грязи,под грохот колонок."
                Александр Шестун

О,дай,Господь,и мне терпенье
О Правде горькой рассказать,
Когда устроены гоненья
На тех,кто может не молчать!

Кто добивается страданьем
Её сегодня,боль неся;
Кому за это - наказанье,
Как власти главная стезя!

Поднят вопрос о давней теме,
Где я пишу о Шестуне,
Когда в тюрьме,как зэк,со всеми,
Но держит власть его в "узде".

Не первый год в тюрьме пытает,
Стремится силой раздавить,-
Простой народ,конечно,знает:
За что хотят его добить...

ШИЗО навесили герою,
Лекарств аптечных не дают,
И тот режим ему устроив,
Что люди,замерзая,мрут.

Свобода - мать,верни героя!
Не дай в застенках жизнь сломать...
Не делай и того изгоя,
Что так привыкли убирать!

В защиту голос поднимая,
Пишу:СВОБОДУ ШЕСТУНУ!
Борец с режимом погибает,
И власть не чувствует вину...

Свободы свет пробьётся к людям,
Домой безвинные придут,
Но кто,когда всех тех осудит,
Что сроки ни за что дают?

Кто власть Советов уничтожил,
И к нищете страну ведёт...
Одно я знаю:путь возможен,-
С колен поднимется народ.

          24.05.2023г.
          
         ---

Александр Шестун
15 мая 58 лет, г. Серпухов (Московская область), Россия

ШИЗО — один из инструментов давления на заключенного со стороны ФСИН.

По закону пыточные условия содержания компенсируются ограничением максимального срока содержания на киче — 15 суток. Сейчас я мотаю третье водворение на 14 суток. Как видно, ФСИН легко манипулирует этим ограничением, продлевая по новым «нарушениям». Такой финт со мной проделывали много раз. Нет смысла делать перечень самых необычных поводов для наказаний.

Так же легко и непринуждённо администрация лишает тебя медицинской помощи. Тюремные врачи не скрывают, что им запрещено освобождать с кичи больного человека, даже если он в критическом состоянии.

Казённых лекарств нет, но даже свои таблетки я не мог взять в первые пять суток. На улице шёл снег. Отопительный сезон завершили. Я окоченел в полуподвальной камере, но у ментов свой градусник, где всегда +20. Сейчас здесь простужен каждый второй заключённый, но в этом и есть суть экзекуции — принести максимальные страдания, угробить твоё здоровье.

Инспектора тут не разговаривают, а гавкают, хотя в законе от них требуется уважительное отношение к зэку. Обращение на «Вы», например, «выходите» они заменяют на «выходим».

С утра до вечера из огромных колонок в коридоре оглушают арестантов трансляцией одинаковых лекций о пожарной безопасности, или раньше вещали о взыскании денежных сумм за членовредительство, под которое списывают зачастую собственные побои.
Правда, после неудачного иска к Шестуну менты прекратили зачитывать серию судебных побед. Бежецкий суд не поверил им, что я сам себя избил.

Большую часть времени оглушают чтением Правил внутреннего распорядка, но сами их не знают, хотя находятся в одном помещении. В других учреждениях на киче я сразу же отключал провод, но здесь не дотянешься.

После того, как официально запретили часы на зонах, теперь сотрудники дурят нас, как хотят, на киче: сокращают время прогулок и сна, позже выдают письменные принадлежности.

Согласно Конституции РФ, у меня есть право на защиту и обращение в надзорные органы, но за полтора часа (по распорядку дня) невозможно полноценно работать с документами.

Драное постельное бельё серо-коричневого цвета. Чистящих средств в камере не предусмотрено, свои не пропускают.

Закаляем характер в холоде, в грязи, под грохот колонок.