Его открыли шумно длинно с помпой

В каком году теперь уже не помню,
собрание жильцов я посетил.
Его открыли шумно длинно с помпой
под хлопанье людей, лишённых крыл.
Со мною рядом пыльная старушка
с трудом жевала смысл корявых фраз,
напугана как чахлая зверушка,
с тревожностью людей сверлящих глаз.

А рыхлый гражданин с ней по соседству,
в неё почти вонзал свой сдобный локоть,
на время он как гриб обрёл осёдлость
и напрягал свой слух и костку лобну.
Наискосок, светя своей причёской,
грудастая Глафирия Петровна
готовилась вещать свирепо, чётко,
без мёда, соков ягодно-морковных. 

Плешивый Тимофей, комок эмоций,
весь дёргался от токов нетерпения,
а председатель, бесталанный лоцман,
довёл жильцов до бурного кипения.
Любитель порно резкий дядя Федя
вскочил, рукой себе отмашку дав,
топить он начал лоцмана как Феликс
Дзержинский, и проснулся в нём удав.
Казалось, председателя проглотит
за то, что в доме создал тот бардак,
за то, что сыро словно на болоте,
сквозь дыры смотрит небо на чердак.

Клевала носом дева что из старых,
разил парфюмом вычурный юнец,
стремившаяся к лучшей жизни пара
вмешалась, чтобы речь пришла в конец.
И загремели звуки перепалки
со вспышками сердитых жгучих молний,
их жертвой мать пяти детишек пала –
схватило сердце колко жгуче больно.

Недолго думая влиятельный Степан
линул воды на маму дивных деток,
увидев это, сОздала таран
Свиридовна известная как деспот.
Секла словами бедного Степана,
забыв о том, что маме нужен врач,
и дело довела до рукопашной,
ведь не сдержался выдуманный враг.

Бурлило долго общее собрание,
лилися маты, речи, сплетни, пот,
мешало, помогало воспитание,
и потрудился честно каждый рот.
Уставшие, довольные итогом,
вернее тем, что врезали «врагам»,
упёршись в своё мнение мощным рогом,
жильцы заковыляли по домам.
Остались в зале токи и фантомы
участников далёких шумных битв,
с ведением контрнаступов знакомых.
Возник единый сложный монолит.