Куда нам до него...

(«Мой дядя самых честных правил...»
АС Пу.)

Мой кот пацан был самых строгих правил,
Как мог воспитывал меня и прочих лиц.
И да — он уважать себя заставил.
Не то что пацаны из нынешних столиц.

Он никогда не ныл, мяучил как бульдог,
Не лез на стол, не приставал он с лаской,
И не просил изысканный пирог.
На рыбку — стойку делал, это ясно!

Всему свой век. И даже — храбрецу.
И навалилось на него  ненастье.
В последний путь теперь его везу
И вспоминаю дни его как счастье...

Когда пришла котячая беда,
И он уже не в шутку занемог,
И таял как последняя слеза...
Ни пить, ни есть уже почти не мог...
...
Так даже тут,
слепой,
мозгов презрев туман,
без сил почти — 
святое провиденье!
Он не забыл  куда ему ползти,
и лапы задние, влача как приложенье,
он на одних передних по подстилке полз
на свой рубеж котячих прегрешений.
Исполнил долг, геройский этот кот —
Дополз.
Презрев и боль и прочие лишенья.

И в писуар свой застучал он лапой.
Я тут помог — не влез бы ни в какой.
Геройский кот. Такого бы в солдаты.
А в генералы — был бы он лихой!
Ну а потом — в правители страны.
Собачьих прихвостней он бы на ноль помножил.
Да умер он. И мы теперь одни.
Осиротели враз.
Никто нам не поможет.