Холодная весна

🔥🔥🔥⚡️Операция «Поток». Судженская Труба⚡️🔥🔥🔥

Военным священникам СВО посвящается

Отец Алексей из Козельской епархии сидел на скамейке в блиндаже. Он уже был в красной зоне больше полгода. Вместе с ветеранами ДШБ прошел боевыми дорогами, освобождая украинскую землю от нечисти.
Священник держал четки в руках и творил Иисусову молитву:
- Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, прости нас, грешных, - разговаривал священник с Богом, вновь и вновь повторяя слова молитвы.
- Завтра начала операции «Поток». Я не могу не пойти со своими, я единственный священник, посвященный в детали операции. Да, у меня приход в Козельске, семья, дети, могу не вернуться, - размышлял батюшка.
- Но я не могу их оставить Сегодня ребята кидали жребий - кому идти в Трубу или нет. Я видел их глаза. Глаза тех, кому выпал жребий идти, светились светом, только светом неземным. Давно такого не видел. Да, видел, у монахов, аскетов, пустынников, у тех, кто живет Святым Духом. А здесь воины, те, кто раньше были, может, совсем непримечательными людьми, простыми и незаметными.
- Я видел, как Бог посещал их в минуту выбора между жизнью и смертью. Никогда этого не забуду. А тем, кому не выпал жребий участвовать в операции, отходили опустошенные, как будто недостойные идти и умереть. Придет еще и ваше время, говорил мне Господь в сердце. Не отчаивайтесь.
А они, как дети, отворачивались, из их глаз выступали слезы, которые они пытались скрыть, но не могли. Все хотели быть вместе. Пойти туда, откуда еще никто не возвращался, – в газовую трубу высотой в полтора метра, по которой еще пару месяцев назад качали смертоносный для человека природный газ.

Священник долго сидел, держа четки, и молчал. Бойцы проходили мимо него и, в благоговении к нему, не спрашивали его ни о чем. На завтра было назначено начало операции «Поток».

Ночью все начали готовиться к выходу. Готовился и батюшка. Он надел поверх епитрахили камуфляжного цвета свой бронежилет цвета мха, каску, взял свой, как он называл, «волшебный рюкзачок», в котором лежало все нужное для совершения богослужений в походных условиях. В карман броника положил дароносицу со Святыми Дарами – Телом и Кровью Христа.

Отец Алексей надел противогаз, с которым тренировался все это время. Положил в рюкзак кислородные баллоны. Перекрестился, взял в руки тачку, в которой лежали съестные припасы да вода, и вошел в трубу вместе со своими бойцами.

Поначалу дыхание было учащенным, выброс адреналина в кровь повысил пульс до предела, но через некоторое время душа и тело стали привыкать к новым условиям, и пульс с дыханием выровнялись.

Фонарик освещал впереди фигуру бойца, идущего на определенной дистанции. Шли ровно и спокойно. Через некоторое время спина заныла. Ведь шли сгорбившись, и самым большим и высоким приходилось еще труднее.
Труба была покрыта черной маслянистой жидкостью, которая через некоторое время пропитала всю одежду воинов.

Отец Алексей молился и жестами подбадривал воинов и благословлял их. Его улыбающиеся глаза были видны даже через запотевшее стекло противогаза. Он старался непрестанно молиться.
- Так наверное в аду, думал священник, - в этой тесной трубе не хватает только чертей, которые мучают тебя, хотя черти есть, только они за трубой, в уютных блиндажах, которые нарыли на натовские средства в Курской земле.
У старшего группы была карта расположения блиндажей противника вдоль газовой трубы.
- Сделай мы не там вентиляционные отверстия, попади мы во вражеский блиндаж, и все. – проносилось в разгоряченном сознании отца Алексея.
Бойцы шли, и шагомер отсчитывал количество пройденного расстояния.
Там, где это было возможно, воины газовой сваркой вырезали отверстия в трубе для кислорода.

При сварочных работах загорались камуфляжи бойцов, и их приходилось тушить всем чем можно. Увеченные, с тяжелыми ожогами, они продолжали путь. Глоток воздуха из вентиляционного отверстия был чем-то фантастическим. Тело оживало, мозг начинал по-особенному работать, сердце успокаивалось.

Русские воины прошли пятнадцать километров в Трубе. Два дня сидели, ожидая приказа о начале операции в тылу противника. Кислород заканчивался, а вырезать отверстия в трубе под самым носом противника было настоящим самоубийством.

Отец Алексей сам начал терять сознание. Его четки со Святой Горы Афон в грязных тактических перчатках превратились в давно замасленную веревку, а сердце все молилось и молилось:
- Господи помилуй, Господи помилуй… - больше слов мозг уже не мог мыслить.
Дыхание медленно останавливалось. Как вдруг в потухающем сознании священника возникли стены Свято-Троицкого собора в Свято-Троице-Сергиевой Лавре. Батюшка стоял у гробницы преподобного Сергия. Монахи пели акафист святому. Отец Алексей поднял глаза и увидел, как из раки поднимается преподобный Сергий и благословляет его.
- Как мы тогда поляков одолели и супостат не взял нашу Лавру штурмом, так и вы сейчас победите тех же поляков и ворогов, – произнес преподобный Сергий. – Я молюсь за вас и не оставлю вас, как тогда на Куликовом поле. Решается исход битвы между сынами света и тьмы, как тогда, так и сейчас.
Преподобный Сергий положил руку на каску отца Алексей и исчез.

Священник очнулся от звука сварки, разрезающей толстостенную Трубу.
- Отец Алексей, поступил приказ начать операцию. Мы выходим из трубы, благослови нас, - командир сжимал плечи батюшки, слово возвращая его с того света.
Священник открыл глаза и увидел лунный свет, который струился из проделанного отверстия в Трубе. Через этот лаз один за одним молча в полной тишине вылезали на свет Божий один за одним русские воины. На их черных от копоти и грязи изможденных лицах светилась радость, радость от того, что они все-таки дошли и вот-вот вступят в долгожданный бой с противником.

Спина к спине они крались по лесополосе, как скифы-побратимы, соединенные на веки вечные кровью Христовой и своей собственной. Они были на своей земле: там, где в курганах спали вечным сном их великие предки воины, победить которых никому не удавалось в истории.

Воины чувствовали, что для многих из них – это последний бой. Но для скифа умереть в бою считалось почетным. Ничего не изменилось с тех пор. Только седые курганы заросли ковылью и степной травой, да вместо луков и акинаков у потомков великих воинов в руках было замысловатое оружие. А дух все тот же, то же сердце в груди да блеск боевого азарта в глазах.

Отец Алексей вылез из трубы и прислонился к старой акации.
- Господи, сохрани моих братьев целыми и невредимыми, прошу тебя, насколько это возможно, только ты ведаешь путь каждого из нас. Забери в свое Царство небесное только готовых и зрелых, остальным дай пожить еще сколько Тебе угодно, – священник опустился на колени и замер.
Вдруг лесополоса взорвалась сотнями выстрелов одновременно. Затрещали пулеметы, взрывы гранатометов осветили вражеские позиции. Противника охватила паника. Наемники выбегали из укрепов, метались из стороны в сторону, где их настигали пули внуков победителей фашизма.

Артур подполз к священнику.
- Отец Алексей, благослови меня, мне дали приказ незаметно подойти как можно ближе к вражескому укрепу и занять оборону. Я пулеметчик, буду прикрывать своих.
- Бог тя благословит, дорогой мой, иди с Богом! Как твое имя?
- Я в крещении Андрей, - ответил боец.
Батюшка глазами следил за ползущим Андреем с пулеметом и ящиком патронов. Боец занял оборону и открыл огонь по противнику, который через некоторое время группами начал переходить в наступление.

Ударили кассетами по нашим позициям. Смертоносные иголки полетели на наших бойцов. Он впивались в незащищенные места: в руки, ноги, раны в шею были смертельные. Немного спасали родные акации, которые принимали на себя первый удар начиненных кассет.

Андрей отбивался как герой. Он уже выпустил пять пулеметных лент по врагу. Наступление наемников захлебнулось. За это время из Трубы вышло, как из былинного моря, еще пару сотен ратников, которые за короткое время заняли выгодные позиции и ввязались в бой с превосходящими силами противника.

Как вдруг разрывная пуля снайпера пронзила голову Андрея. Боец поник, пулемет замолчал.
- Апостол Андрей, прими его душу в селении праведных, ведь ты проповедовал у нас, у скифов, две тысячи лет назад весть о Христе распятом. Прими своего побратима Андрея и расскажи Иисусу Христу, как он воевал и сколько душ он спас в эту ночь.
Слезы катились по заросшим густой бородой щекам священника. Его мужественное лицо, черное от копоти и газовой грязи, омывала соленая вода, струившаяся из самых глубин его души.

Повсюду лилась кровь воинов, добровольных мучеников, отдавших душу свою за други своя.
- Господи, ведь наши бойцы как те самые севастийские мученики, которые отказались предать Христа и добровольно пошли на смерть, замерзая в холодной воде Севастийского озера.
Священник встрепенулся, встал в полный рост. На его глазах погибали в бою лучшие воины. С небес спускались мученические венцы на главу каждого из них.

Суджу освободили. С севера Курской области, воспользовавшись паникой противника, ворвались наши войска. Оборона противника была подавлена.

Операция «Поток» вошла в историю как самая дерзкая операция русского воинства за историю СВО. Ее еще долго будут изучать и снимать военные фильмы про наших героев.

Отец Алексей стоял у жертвенника на проскомидии в своем родном храме в Козельске и долго вынимал частицы поименно за каждого воина.
- Упокой Господи раба Твоего воина Андрея, Ивана, Александра, Алексея, Виктора, Георгия, иже имена Ты веси, Господи….

22 марта 2025 года. Память сорока Севастийских мучеников.
Ростов-на-Дону. Храм апостола Андрея Первозванного..

Священник Александр Назаренко.

Эрнст Непомнящий   25.04.2025 14:01   •   Заявить о нарушении