Издалека долго. 2

Издалека долго
Глава 5

Моя бабушка Ольхова Зоя Михайловна родилась и жила в деревне Знаменка Милославского района Рязанской области. Десятки писем и посылок были взаимно написаны и отправлены адресатам. С глубокой любовью я вспоминаю время, в котором жил и воспитывался. Возможно, в той стране, в которой родился были свои перекосы и странности, но сейчас я убеждаюсь, что это один из лучших путей развития человека как личности. В деревню на воспитание, по причине отсутствия яслей, я попал в шестимесячном возрасте, о чём никогда не пожалел на протяжении всей жизни. Бабушка и дедушка заменили мне родителей в этот период, соседская коза стала моей молочной маменькой. Там же в "родовом поместье" я очень быстро стал самостоятельным и сделал свои первые шаги. Деревенская жизнь - тяжёлый урок выживаемости, особенно в годы восстановления страны, в послевоенные годы. Несмотря на то, что спустя 20 лет после её окончания бурными темпами строились города и промышленность, сельские труженики не покладая рук денно и нощно трудилось, умудряясь помогать своим детям, которые строили города. На момент моего появления в Знаменке бабушка вышла на пенсию, но в деревне нет той упрощённой жизни, которая существует у городских пенсионеров. Домашнее хозяйство, скот, огород, мужья, славные герои войны, а часто их отсутствие ввиду гибели на фронте, внуки - всё это делает жизнь деревенского пенсионера не той, которой хотелось бы, беззаботной и счастливой.
В семье моя бабушка была старшей дочерью, у неё были братья Виктор, Вениамин и сёстры Валентина и Мария. Жили они небогато в центре деревни. Мой прадед Михаил умер рано, за ним вскоре ушла прабабушка. Дети остались на попечении старшей Зои. Из-за ветхости дома, в котором их оставили родители после смерти, колхоз выделил им другой.

Из рассказа сестры бабушки Валентины.
"Дом был построен из глины и имел толстые стены. Но тепла особого в нём не было. Жили мы очень бедно. Зоя вышла замуж за Мишу, и он перевёз её к себе на выселки в кирпичный дом. Приняли отец и мать Михаила Зою хорошо. Вскоре началась война, и Мишу забрали на фронт, она осталась с четырьмя детьми. Один из них умер. С самого начала нашей жизни Зоя помогала нам, чем могла, особенно беЗценной оказалась её помощь во время войны. Мы были маленькие и остались вдвоём. Виктор в 17 лет ушёл на фронт, в 1941-м и стал лётчиком, Вениамин попал туда в 1943-м, был ранен и демобилизован. Зоя приносила нам пол-литра молока, когда шла с фермы, оставляла его у задней двери, чтобы никто не видел, за это могли посадить. Так она делала на протяжении войны. Свёкр Зои иногда присылал с ней для нас что-то из продуктов. Так мы и жили, работать мы ещё не могли, нам помогали добрые люди. Виктор, боевой лётчик-орденоносец, присылал нам деньги. Благодаря Зое мы выжили и после окончания войны, Зоя осталась в деревне ждать Мишу, он пришёл только в 1947-м, Веня работал в колхозе после ранения. Первой в Москву уехала Маша и поступила в училище. А я уехала следом за ней в г. Ивано-Франковск, где служил Виктор. Пройдя боевой героический путь, брат, заслужив за свои подвиги три ордена и медаль, погиб на одном из испытательных вылетов через две недели после моего приезда, по нелепой случайности, а может, выполнив свою жизненную программу, ушёл в своё положенное время.
Его самолет находился в ремонте. Перед вылетом один из пилотов отказался лететь на своём, сказал, что самолёт ведёт себя странно и иногда теряет управление, и он на нём не полетит. Командир сказал: "Ольхов. Полетишь на нём ты." Этот полёт стал для него последним. Там и похоронили его. Я жила некоторое время в части, в комнате у Виктора, его сослуживцы помогали мне, пока я училась. А потом переехала в Москву к Маше."
Я отчётливо помню свою бабушку, она всегда в платочке, всегда в хлопотах, от керогаза со сковородками и кастрюлями - к курам, потом в огороде, в саду. То поливает, то собирает, то готовит, то убирает, то стирает руками. Когда приходил дед, бабушка накрывала на стол, и мы садились есть. У каждого было своё место. Она присаживалась поесть самая последняя, ухаживая за нами. С какой любовью она кормила цыплят, только вылупившихся из яйца, выхаживала их! Какими нежными и тёплыми были её руки, когда она из моего чуба на ночь делала месяц и говорила: "Спокойной ночия", вспоминая, как это произносил я в младенчестве, едва научившись говорить.
Я не помню, каким было моё первое слово. Но точно не мама и не папа. Заговорил я в деревне, окруженный любовью и добротой моих бабушки и дедушки. Так же любили меня и дядя Юра, их старший сын, и его жена тётя Люся. Они жили за стеной в этом же доме. Мишутка, их сын, мой двоюродный брат, о котором я упоминал ранее, был моим другом, за которым я следовал повсеместно, но оставил меня в мои полные десять лет. Горе, охватившее всю семью, было безмерным и оставило в моей душе глубокую рану. Только теперь я понимаю, каким мужеством обладала моя бабушка, перенесшая тяготы войны, какой стойкостью духа, безграничной любовью к своим родным!
На её лице я всегда видел улыбку из-под прищуренных век. И когда все угомонившись, натрудившись за день, набегавшись, уставшие ложились в кровати, она присаживалась на стул у стола, снимала свой платочек, распускала седые волосы и расчёсывала их. Я, маленький мальчик, лежавший на раскладушке под одеялом у печки, каждую ночь наблюдал это картину. Её плавные движения с расчёской успокаивали меня. За перегородкой уже похрапывал мой дедушка, а бабушка, окончив расчёсывание, обращала своё лицо к зашторенному окошку, тихо, почти шёпотом, чтобы не услышал дед, читала молитву. Потом она ложилась на кровать, дом погружался в тишину, и я засыпал. А утром меня будили надоедливые мухи и кричащие петухи, словно говорили: "Хватит спать! Жизнь продолжается!"

Елена Чернова1   22.05.2023 15:42   Заявить о нарушении

О. А. Белов
Издалека долго
Повесть

Предисловие автора

Для меня, как автора, существует сложность в описании характера и сущности живых людей, повлиявших на меня в процессе становления из дитяти в юношу и далее в мужчину. Но легко даются образы моих давно и недавно почивших близких и учителей. Однако в моих воспоминаниях о них существует огромный пробел в знаниях об их жизни. Я не думаю, что это касается только меня, такого невнимательного к их судьбе, это касается всех нас. Именно это незнание истории их существования на Земле в этом воплощении, в качестве моих родственников и друзей, побудило меня к написанию этой повести. Мне хочется оставить для своих детей небольшой труд, прочитав который они могли ориентироваться в родственных связях, узнали о них то малое, что мне удалось собрать и сохранить для них. Такое знание поможет им сберечь память о своём роде и преумножить мои старания в будущем. Это повествование о тех родных мне людях, которые сыграли большую роль в моей жизни. Среди них три "апостола", как я с великой благодарностью и любовью, называю тех, кто сформировал меня как личность: дед Константин по линии отца, дед Михаил по линии матери, двоюродный дедушка Виктор, на которого я похож внешне.
Подвиги трёх моих дедов, участников Великой Отечественной войны, моей бабушки, беззаветно преданной семье, вдохновляют меня, дают силы, заставляют верить в будущее, бороться с несправедливостью и твёрдо отстаивать свою жизненную позицию.

Елена Чернова1   22.05.2023 17:56   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 6

23 мая 2023 года. Сразу после полуночи разбудил отец. Он открыл дверь и стоя на пороге неизвестного помещения, смотрел на моего дядю с упрёком. Говорить ему было необязательно, я понимаю его без слов. Он спрашивал своего брата, почему тот так долго собирается, ведь они уже опаздывают. А тот, несмотря на то, что на улице было тепло, надевал на себя куртку, шарф и пытался укутаться вторым шарфом, я пытался ему помочь, но он отказывался и всё делал медленно, несмотря на недовольство моего отца. Родители приходят по ночам, и из этого короткого общения я понимаю, как у них дела и всё ли в порядке, как это ни странно, с отцом мы видимся чаще, мама гость очень редкий, и я никогда не вижу её лица.
Мой дядя готовится к переходу в мир иной, и дни его сочтены. Об этом, как бы это ни было прискорбно сообщать, утаивать не стоит. Этот переход состоится очень скоро, в этом нет сомнений. Скептик с улыбкой на лице скажет: "Да это дураку понятно, когда человек ЭТИМ болен." Согласен, понятно, и у меня нет задачи раззадоривать таких людей своим возмущенным: "Да ты ничего в этом не понимаешь, это означает..." Главное, я знаю то, о чём говорил отец.
Алексей к тому времени окончил три курса техникума, беззаботно отгулял каникулы и, как тысячи советских студентов, отправился в один из колхозов области собирать картошку. Село называлось Коромысловка, десятки раз за последние годы, несмотря на неблизкое расстояние от города, проезжал он мимо этого села, вспоминая историю, случившуюся в ту далёкую осень. Стройотряд состоял из нескольких групп 2-3 курсов, ставших соответственно после каникул на год старше. Разместили ребят в большом помещении, то ли в клубе, или ещё в каком. Кроватей у пацанов, кажется, не было, матрасы кинули на пол. Руководитель колхоза, видимо, решил, что всё равно спать они будут не весть где. С Алексеем так и произошло. К этому времени случилась у него любовь, почти первая и настоящая, как он в то время думал. Избранницей стала девушка из соседней группы. Жить они не могли друг без друга, и потому всё свободное время проводили вместе. Осень была дождливая в ту пору, поработают ребята немного в поле на сборе картошки, промокнут и обратно отправляются в обитель. Как работали, чем питались Алексей не помнит, в памяти остались лишь значимые моменты, о некоторых из них знать вам, дорогие читатели, необязательно, пусть фантазия дорисует картину деревенских студенческих вечеров, но об этом вам стоит услышать. Избранница его и четыре её однокурсницы стояли на постое в частном доме, такое поквартирное расселение тоже имело место быть. Так что Алексей вместо того, чтобы проводить время с ребятами в клубе-бараке, большую, свободную его часть проводил с любимой. К девчонкам, как и следует, подкатывали деревенские парни, с одним из них, Николаем, познакомилась одна из девушек. Иногда вечерами они гуляли по деревне вчетвером. В этот день зарядил дождик, идти было некуда, но хозяйке дома не нравилось моё присутствие, и тут пришёл Коля и предложил сходить в дом его бабушки. Молодёжь была легка на подъём, и тем более расставаться влюблённым совсем не хотелось. На улице было темно, накрапывал дождь, ребята очутились в бревенчатом доме. В нём никто не жил и было холодно, но что молодым осенний холод, когда есть стены, кровати и диван, они разбрелись по двум комнатам, выключили свет, ворковали, обнимались, наверное, согревались поцелуями. Когда собрались уходить, Алексей увидел на стене или на столе, это не столь важно, Икону с Николаем Чудотворцем, писанным на широкой доске. Было в ней родное и привлекательное, он потянулся к ней руками, вытер пыль с образа. Она посвежела и в свете лампочки заиграла непотускневшими от времени красками.
- Коля, чья это Икона?
- Бабушкина, она умерла.
- Можно я её возьму?
- Бери. Дом будем сносить.
Алексей бережно взял образ в руки, расстегнул фуфайку, прижал её к себе, запахнул полы. Пуговицы на фуфайке не застегнулись, так и шёл он под усилившимся дождём по тёмной, размытой от дождей, улице, одной рукой придерживая полы одежд и укрытую под ними икону, а другой - крепко сжав прохладную ладошку девушки.
Вскоре работы в колхозе были закончены, урожай собран, и студенты отправились домой, впереди был трудный, заключительный дипломный, учебный год. Икона, спасённая от неизвестной участи, благополучно нашла свой новый дом.
Какое удивительное дело, но вчера, обдумывая, о чём я буду писать, в этой главе, я задал себе вопрос: "А где же в городской комнате стояла икона Николая Чудотворца?" Припомнить её точного местоположения не удалось, но особо в 9-ти метрах площади с четырьмя углами не разгуляешься. Один угол был занят чудищем, об этом упоминалось ранее, но только сейчас для меня всё встало на свои места: это нечто, пугающее меня 10 лет, пропало с появлением иконы в комнате. Тот случай, который привёл меня в старый дом, где я обрёл защиту, доставшуюся мне от неведомой бабушки, возможно, стал моим спасением, но не сумел в последующем уберечь мою маму. Я окончил техникум и в срочном порядке, не получив на руки диплом, был призван на службу. Отслужив в Военно-морском флоте, вернулся домой, но вскоре покинул его, забрав образ с Николаем Чудотворцем с собой.
Только время, несмотря на разную продолжительность, ставит всё на свои места. Через годы ты можешь получить неожиданное послание, и недостающая деталь откроет тебе истину. Это и произошло со мной сегодня - 23 мая 2023 года в 3 часа 20 минут.

Елена Чернова1   23.05.2023 06:41   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 7

По возвращении из колхоза с уборки картофеля жизнь вошла в привычное русло. Учёба, общение с друзьями-однокурсниками, любимая девушка - всё это отнимало значительное время. По воскресеньям с родителями я отправлялся в сад. Такого модного названия "дача" нашего сада-огорода для нашего участка в нашей семье не употреблялось. Мы ездили трудиться, отец - с тяпкой и секатором, мама - с тяпкой и готовкой еды, а вот с каким инструментом был я - не помню. Однако в свои 18 лет, благодаря отцу, я научился класть кирпичные стены, и наш маленький садовый домик был обложен кирпичом моими руками. Шашлыков мы тогда не делали, наверное, не было мяса. Точно, ни мяса, ни колбасы, ни рыбы и многого чего ещё в нашем городе не было. За всем этим раз в месяц все жители родины Ильича отправлялись в столицу на выходные. Профкомы предприятий организовали туристический маршрут Ульяновск-Москва, но не за изучением истории и памятников ездили ульяновцы в Москву, а за пропитанием. Не миновала сия участь и меня. Иногда с мамой я отправлялся в круиз на поезде, который в народе назвали "зелёная колбаса", поезда были зеленого цвета, и везли они из столицы всё то, чего не было у нас, в том числе, и колбаску. Не очень хочется вспоминать беЗконечные очереди, недовольных москвичей и огромные сумки, набитые продуктами.
Учёба моя к третьему курсу выправилась, и теперь на 4-м я получал зачёты и хорошие оценки. Ключевая фраза в последнем предложении: "учеба выправилась", она потребует некоторых разъяснений. Окончив школу на хорошие и отличные оценки, без труда поступив в техникум, я оказался в другой среде и среди других преподавателей. Любитель в средней школе алгебры и геометрии, участник различных олимпиад по этим предметам, хорошист по литературе и русскому языку, я попал под пресс учителей, которые по непонятным причинам невзлюбили меня. Одной из причин были мои длинные кудрявые волосы, раздражавшие их неимоверно. Через месяц учёбы в этом прекрасном заведении я превратился в троечника по этим предметам, а к концу первого курса - в двоечника. Вскоре двойки я стал ловить и по "стандартизации". И с большим трудом переходил из семестра в семестр. На втором курсе, окончив первый семестр с тремя двойками, я получил последнее предупреждение, из чьих уст, я точно не помню. Грозный голос преподавателя вещал: "Или ты идёшь в парикмахерскую и стрижёшь свои патлы, или будешь отчислен!" Осознав, что такого мои родители не вынесут и дома разразится грандиозный скандал, под самый новый 1984-ый год я отправился в место, ненавистное мне с давних пор, и постриг свои красивые волнистые волосы. Для меня это был тяжёлый удар, сердце мое обливалось слезами, разум негодовал, всё внутри бунтовало. Но, дав понять мне, студенту, кто в доме хозяин, учителя успокоились, наставили мне троек, тем самым разрешили продолжить обучение. С завершением второго курса любимые ранее, ненавистные теперь предметы ушли в прошлое. Появились новые специальные предметы и учителя, которым было важно то, что у меня в голове, а не на ней. В зачётке появились четвёрки, затем пятёрки и стипендия, затем и повышенная - жизнь налаживалась.
Мистики в это время в ней не наблюдалось. Хотя… Произошёл один случай, о котором вспомнил только что. В один из дней, припозднившись после учёбы, я возвращался на автобусе домой. Учился я на другом берегу реки Волги, и потому этот маршрут с пересадками был хорошо знаком. Ярко светило закатное солнце, я любил смотреть на мелькавшие за окном мостовые сооружения. Справа на горе, на зелёном фоне травы из бардового кустарника, - фамилия Ленин, за ней - здание гостиницы "Венец" и Ленинский мемориал в лучах солнца. Слева - теплоход, который вышел из Речного порта. В то время множество туристических теплоходов, барж с грузами, сплавляемый лес ходили по нашей реке, в этом для меня не было ничего необычайного. Но день этот стал трагичным для многих, об этом я узнал утром. Тот теплоход, который вышел из порта, врезался в мост несколькими минутами позже после того, как я проехал по нему на автобусе. Ещё несколько дней после этого работали спасатели, плавучие краны, в пролёте моста торчал вагон-цистерна с топливом, другие вагоны слетели в реку. Множество жертв и сотни пострадавших. Но всё это случилось без меня...

Елена Чернова1   24.05.2023 13:01   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 7

О втором дедушке, со стороны отца, мне удалось узнать, благодаря архивам и моим друзьям, совсем недавно. Изучая документы, я частично воссоздал картину событий, происходивших задолго до моего рождения.
Мой дед, Белов Константин Михайлович, уроженец села Карпы Куйбышевской области, был призван на фронт в первые дни войны. 864-й стрелковый полк к сентябрю 1941-го года занял оборону на Пулковских высотах. Что там творилось в первые месяцы войны, представить несложно. 42-я Армия, в составе которой находился его полк, удерживала оборону, не пропуская врага. Получив ранение в ноябре 1941, Константин Михайлович попал в госпиталь, находившийся недалеко от линии фронта. На архивном пожелтевшем листке сообщалось, что красноармеец Белов К.М. скончался от полученных ран 6 февраля 1942 года. Держа в руках этот документ, я испытал чувство волнения, скорби и в то же время радости. Это был первый шаг наших поисков. Через некоторое время мы разыскали новую информацию о том, где находился этот госпиталь, и сделали выписку из журнала "О потерях". В новом документе была другая формулировка его смерти: "Упадок сил. Кахексия". Это означало, что дед умер от истощения. Картина того времени встала у меня перед глазами. Недалеко от линии фронта госпиталь, где-то совсем рядом идут бои, сотни раненых защитников Ленинграда прибывают ежедневно с передовой в этот госпиталь, а он давно уже переполнен, многие раненые умирают. Умирают не только от ран, но и от нехватки медикаментов и питания. Я подумал: "Сколько солдат погибло на этой войне, так и не сделав ни одного выстрела, сколько солдат умерло в госпиталях от истощения, сколько - от тяжелых ранений. Большинство защитников Родины были молоды, так же, как и мой дед: ему едва исполнился 21 год, казалось бы, что вся жизнь впереди, но он её не прожил, не прочувствовал, как и не увидел своего сына - моего отца". В нашей семье нет ни одной его фотографии. Но какое счастье, что у него остался сын, который, по словам родственников, очень похож на него.
Это мой отец, и я унаследовал много его черт, а, следовательно, дед мой продолжает жить во мне и моём сыне дальше, а не только в нашей памяти.
В память об уроженцах Солдатской Ташлы, Карпов, Коровинки на мраморных досках под памятником Солдату выбито 150 славных имен солдат, не вернувшихся с войны. Среди них есть имя и моего деда.
Кратко, немного, и больше никогда и ничего. Эта история с поисками информации пробудила во мне, взрослом человеке, желание продолжить исследование жизни поколений моих родственников, именно она стала началом того пути, по которому двигаюсь сейчас. Она заставляет задаться вопросами: "А кем бы мой дед стал, вернувшись с войны? Любил ли меня? Чем занимался в мирной жизни?" Но в жизни человека всегда присутствует неопределенность. И каждый новый день мы встаём перед выбором, несколько дорог перед решением важных и пустяковых вопросов. Порою вторые являются не менее важными, но понимаем их значимость много позднее.

Елена Чернова1   24.05.2023 14:30   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 9

Когда я стал студентом, моё время пребывания на летних каникулах в деревне значительно сократилось. Три месяца перешли в один, а потом к 1983-му - к двум неделям. Студенческая жизнь отстранила меня от деревни, дедушки, бабушки и остальных родственников. Только теперь я понимаю их, ожидавших в течение года моего приезда, и ту боль, которую приносил своими кратковременными приездами. Стёрлись из памяти события, происходившие во время этих визитов, меня манил город, девушка, которая, как мне казалось, ждала моего возвращения, и друзья-сокурсники. Помощь по хозяйству деду и бабушке, доставлявшая такое удовольствие в прежние годы, тяготила, я гнал дни в ожидании скорого отъезда. И только в последний день пребывания в деревне накатывало чувство горечи от скорого расставания, я приходил в себя и хотел остаться ещё на день, два и больше.
Отпечатался в моей памяти один из вечеров перед выездом. Деревня Знаменка располагалась в нескольких километрах от крупного села Подовечье, в котором были сельсовет, клуб, почта и администрация местного колхоза. К тому времени, о котором идёт повествование, мой дядя с семьёй перебрались именно туда, ближе к цивилизации, а дед с бабушкой остались жить в кирпичном доме, вросшем в землю за сотню лет, в доме своих прародителей. Так как автобус в район отправлялся из Подовечья ранним утром, мне было удобно накануне вечером покинуть свою деревню, переночевать в доме родственников и спокойно сесть на этот автобус.
Не помню, как происходило расставание с дедушкой, но явственно в памяти стоят перед глазами речка, мост, по которому её перешёл, и поле в кочках. Яркое рыжее солнце, роса от появившегося из ниоткуда тумана и тишина. Такого прощального, щемящего сердце заката впоследствии я не видел никогда больше. Неизведанная мной ранее красота этого места поразила до глубины моей юношеской души. Я остановился посередине этого поля и оглянулся назад. Моей Знаменки уже не было видно за высокими вётлами, росшими вдоль реки. Эти старые, высоченные, раскидистые деревья были окутаны матовым туманом, и лишь их зелёные макушки выглядывали поверх него. Кочки, торчавшие из земли, бросали длинные тени и казались солдатами, стоящими в строе на бранном поле. Росинки, высыпавшие на высокой траве, переливались радужными красками в лучах заходящего солнца. Далеко в деревне прокукарекал петух, ему никто не ответил. Если бы я был художником, то и сейчас на память восстановил бы картину того вечера, изобразив его на холсте. Простояв в оцепенении перед открывшимся мне видом Родины, я пошёл дальше своей дорогой, которая всё дальше отдаляла от меня мою любимую деревню и жизнь, которая осталась в прошлом. Крупные слёзы стекали по щекам, их солёный вкус чувствовался на моих губах. В тот вечер я ещё не знал, что навсегда простился с родным местом.
На следующий год дядя Юра перевёз скромные пожитки дедушки и бабушки в деревню Селезнёвку, поближе к своему дому. А я окончил техникум и спец призывом, в срочном порядке, 22 июня 1984-го года со своими однокурсниками был призван служить на Флот. Приморский край стал моим домом. Впереди меня ждали суровые испытания, которые мне помогала пережить картина того заката, письма из деревни от деда, от родителей и девушки, которой верил и без которой не представлял будущей жизни.

Елена Чернова1   28.05.2023 07:10   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 10
Раннее утро 2 июня 2023 года. Оно сегодня серое и немного хмурое. За окном на фоне зелени деревьев белый тополиный пух, лёгкий и пушистый, перемещается в пространстве; гонимый лёгким ветерком, он похож на снег. Скоро зима. Кто думает о зиме в первые дни лета? Наверное, тот, кто понимает скоротечность времени. А пока мне хочется задержать это счастливое, тёплое земное время и наблюдать за пухом. А вокруг все только и говорят: "Только начало июня, а тополь уже отцвёл, всё изменилось". А что изменилось? В общем-то ничего совершенно: в моём детстве в конце мая, когда я, закончив учебный год, уезжал с мамой в деревню, так же летел тополиный пух и бывало очень тепло. А картошку мой отец сажал 23-го апреля в тёплую землю. Так что всё идёт своим чередом, лишь память подводит людей, и они только и заняты тем, что сетуют на природу.
Несколько раз пытался опубликовать главу, в которой описываются события, связанные со службой на Флоте, ничего не получилось, наверное, изменили правила публикации на страницах, а может быть, это знак для меня. Но о чём меня хотят предупредить, что хотят сказать? Пока я не понимаю, почему это произошло.
Немного тягостно от мыслей, связанных с последними событиями. Хотя, на первый взгляд, всё хорошо. Наш маленький отряд побывал в гостях у юнг из небольшого города нашей области. Встреча была интересной, но времени, как всегда, не хватило, не всё задуманное успели сделать. Настроение у всех было радостное. Но грусть, подкатившая через день после этого события, не даёт покоя, от неё опускаются руки, от мыслей о том, что происходит с людьми, становится горестно. "Что с нами происходит?" - спросите вы удивлённо. Отвечу так: "С вами, со многими из вас, это произошло не сейчас, а давно."
Прошёл день после возвращения из поездки, мы, все участники встречи, увидели фотографии, поделились ими, взаимно поблагодарили друг друга, но я не прочитал ни одного слова благодарности от родителей наших юнг в адрес принимающей стороны. Наверное, они подумали, что сказать одно или два слова - пустая трата времени. Не мне упрекать наших детей и внуков, не мне их судить за маленькое равнодушие, и вряд ли я смогу перевоспитать их, и нет у меня цели сделать это. Но от поведения родителей юнг нашего отряда зависит то, кем они вырастут. Больших усилий стоило научить ребят здороваться при встрече, а это учащиеся, окончившие 3 й класс. Пять месяцев у меня ушло на то, чтобы они начали здороваться, и то это произошло, к сожалению, не со всеми ребятами. Они видят знакомого человека, но опускают глаза, словно стесняясь произнести приветствие. Не из семьи ли приходит это стеснение, не от родителей ли перешло к ним? Дети видят поведение своих родных, они копируют его. С успехом они копируют не лучшие качества, с большим трудом - хорошие. В их неокрепших душах формируется отрицание лучшего и собирательство плохого. Они впитывают всю информацию окружающего мира, но культивируют негативное. Они в восторге от фейерверков, но никто из ребят не восхищается цветами. В поле они боятся высокой травы, в лесу - паутинки. На небо они не глядят, а там плывут причудливые облака. Пока мы ехали в автобусе, лишь двое из ребят выглянули в окно и восхитились беЗкрайними полями, другие, уткнувшись в телефоны, были заняты играми, третьи, к счастью, их было половина, слушали и разговаривали со мной.
Но сегодня моя грусть не о детях, которые по возрасту подходят под моих внуков, а об их родителях. Что я смогу сделать один, без их участия? Какие качества смогу привить ребятам за то короткое время, проводимое с ними? Я не могу стать им родным, авторитетным, значимым в их жизни. У них есть примеры их родных и близких, пап и мам, дедушек и бабушек. Я не оправдываю себя, не обеляю и не поднимаю над теми, кого перечислил выше, я такой же отец и дед, и в наших отношениях в семье существуют те же проблемы. Я лишь смею надеяться, что мои дети, прочитав эту нечаянно появившуюся главу, примут к сведению всё, что тут написано, и попытаются...

Елена Чернова1   02.06.2023 17:12   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 10

Нам не дали получить дипломы - 22 июня 1984-го года я получил военный билет. Мы защитили свои дипломные проекты и через день после этого собрались на призывном пункте, обритые наголо с вещевыми мешками за плечами. В голове творится непонятное, дополнительный призыв, очень много призывников: весь спортивный зал забит такими, как я.
Нашу команду привезли в Экипаж, меня, пятерых сокурсников и других ребят. Впереди маячил срок - 3 года морской службы. Настроение от такого назначения, мягко говоря, не радовало. Помню кабинет, большой, светлый. Три стола, на которых лежат личные дела призывников, их перебирают мореман, морпех и подводник. Я доложился по форме: "Призывник ... Явился по вашему распоряжению!" 3 пары глаз оторвались от бумаг и направили свой взгляд на меня. Морпех сразу же определил меня к себе: "Это мой!" Выйдя из кабинета, я ещё не понимал, что значила для меня и трёх моих друзей эта фраза. Лишь через несколько минут слух о её значении добрался до нас. "Срок службы в морской пехоте два года, а не три". Сколько радости было на наших лицах, столько же горя было на лицах двух других моих сокурсников: они направлялись на службу в море на три года. В Экипаже нас разделили, и мы с товарищами оказались в разных частях, лишь один парень из нашего города отправился вместе со мной.
По приезду из Владивостока в пункт назначения мы оказались в роте молодых, где всю хорошую гражданскую одежду с нас быстренько сняли сержанты этого подразделения, переодев в одежды, достойные бомжей. Всё это действо сопровождалось разглядыванием и словами: "Вам всё равно это не пригодится". Только теперь я понимаю, что выглядели эти смотрины как осмотр рабов на невольничьем рынке. Мы беЗсловесно распрощались со своими вещами, хотя и с пониманием правдивости их слов, но уязвленными чувствами. Мои сандалеты и брюки перешли в руки одного из сержантов, очень довольного такой добычей. Но всё это быстро забылось, так как круговерть солдатской службы закружила, да и переодели нас в чёрную форму морских пехотинцев, насколько я помню, на следующий день после этого события. Как водится, форму нам выдали на пару размеров больше положенной. Из роты молодых в новой, висевшей на нас как на чучелах форме перевели по подразделениям, в которых мы служили до окончания службы. Я попал в артиллерию, реактивную батарею. По сути продолжил традиции семьи: мой отец служил в артполку, его дядя прошёл Великую Отечественную войну командиром артвзвода, а потом роты.
Очередное огорчение не заставило себя ждать. Уже вечером в казарме, после отбоя, когда весь офицерский состав удалился восвояси, нас, новобранцев, подняли и выстроили в строй. Старослужащие решили устроить свой развод. Тренировка началась с команды ефрейтора, прослужившего полгода. Тот гадким, визгливым голосом командовал: "Сорок пять секунд подъём! Сорок пять секунд отбой!" "Дембелей" в спальном помещении не было, "деды" спокойно наблюдали за происходящим. Радовались и зубоскалили по поводу нашей неуклюжести только эти, недавно бывшие на нашем месте. Матросов нашего призыва, которые прибыли на службу на пару месяцев раньше, всё это не касалось, хотя и они не спали, кто-то драил палубу, другие стирали или занимались чем-то ещё, засыпая на ходу. Примерно через час на ефрейтора, порядком уставшего визжать, прикрикнули "деды", спасительной фразой для нас стала их команда: "Хватит. Отбой!" Тот всё не мог угомониться, скинул сложенную нами на пол форму, шипя: "Кто вас учил?" Так началась наша служба в полку морской пехоты.

Елена Чернова1   03.06.2023 05:01   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 12

Сейчас, спустя почти 40 лет с того времени, я так же ясно вижу эту картину: ненавистного мне человека увозят прочь. Осознаю горе его родителей, которые о нём никогда не узнают правду, возможно, им его гибель представили в ином свете. И вновь возвращаюсь в более раннее время своей жизни, к тем событиям и людям, которые смогли подготовить меня к тому, что происходило во время службы.
В 11 лет я начал заниматься велосипедным спортом, это моё увлечение продлилось до самого окончания 8-го класса. Именно спорт, мои тренеры своим упорным желанием сделать из нас, сопливых ребятишек, чемпионов сформировали и закалили не только наши тела, но и души. Не берусь утверждать это за всех, кто занимался в нашей секции, но со мной произошло именно это. Пример не только моих родных, но и тренера являлся и остаётся до сих пор ярким воспоминанием, побуждающим к подражанию.
После одного года посещения секции с тренировочным режимом 3 дня в неделю большая часть набранных ребят бросили это тяжёлое занятие, и нас из 20-ти осталось шестеро. Количество тренировок увеличилось, ещё через год мы стали тренироваться по два раза каждый день. Конечно, у нас были редкие дни отдыха, но в основном дни походили один на другой. Утром в 5 часов я вставал и отправлялся на тренировку, особенно запомнились зимние. В любую погоду до 20-ти градусов мороза к нам приезжал тренер на велосипеде. Когда снег заваливал дороги за ночь, он проделывал путь от своего дома до места наших тренировок бегом, этот путь составлял около 5-ти километров. В редкие дни, когда Энгель Гереевич не мог прийти, мы тренировались сами, несмотря на снег и метель. На вторую вечернюю тренировку мы ехали на автобусе, а в остальное время года на велосипедах. Воскресные, зимние тренировки проходили только на велосипедах, мы отправлялись в путь на 100 км в сопровождении тренера, который ехал за нами на мотоцикле. Когда мороз усиливался и переваливал за 20 градусов, мы бежали дистанцию 20 км. Нас останавливал только холод ниже 24-х.
Эти дни были для нас блаженством, мы занимались в спортзале. Что мы, 12-летние пацаны, чувствовали в то время? Иногда мы злились на тренера, порою думали, что он свихнулся, но сжимали зубы, одевались потеплее и отправлялись в путь. А жаркие дни лета, чем они были лучше зимних? +30, раскалённый асфальт, а мы крутим и крутим педали, приезжаем домой, падаем от усталости и потом учим уроки, а утром в 5 снова звенит будильник. Что говорить об осени? Пронизывающий ветер, дождь, лужи, а мы садимся в седло и едем. Радостной была долгожданная весна: в нас просыпались силы, одежды постепенно снимались, мы торопили время и хотели, как можно быстрее выехать на тренировку в велотрусах, а не штанах. По ходу наших тренировок вдоль дороги, езженной нами сотни раз, стояли берёзы. Мы останавливались возле них, подходили к своим берёзкам, снимали бутылочки, в которые стекал берёзовый сок, пили его и наполнялись силами, подвешивали бутылочки заново и отправлялись на свою дистанцию.
В один из последних годов сегодняшнего столетия природа, разгневанная на людей, поломала наши берёзки, и теперь они являют собой жалкое зрелище. Часто проезжая вдоль этой аллеи, я вспоминаю своё далёкое, счастливое детство. И везде на этих занятиях нас сопровождал тренер. Его героизму, иначе я не могу охарактеризовать его жизнь, посвященную нам, я поражаюсь по сей день. Именно тогда, под воздействием различных факторов и примеров жизни людей, которые меня окружали, ковался мой характер и воспитывалась воля. Благодаря закалке и усиленным тренировкам, я смог вынести испытания, которые выпали на мою долю во время службы и после неё.
Удаляясь из времён моей юности, я переношусь дальше в имеющее отношение к тем давним событиям время. Волею судьбы я вновь оказался в школе, теперь я не учился в ней, я устроился на работу. На работу, которая стала моим новым испытанием, на ту, о которой многие говорят с пренебрежением. Став дворником, я испытывал разные чувства, иногда я ненавидел себя и те события, которые заставили меня поменять свою профессию, но у судьбы свои планы на вас. Она может менять вашу жизнь кардинально, независимо от ваших желаний.
Но были в это время моменты, которые я вспоминаю с теплом и радостью. Особенно проявлялись они утром. В 5 часов утра, иногда раньше, в любую погоду я выходил из дома и по знакомой дорожке отправлялся в школу. Зима, ветер, мороз пронизывает до костей, пробирается через куртку до самой души. Одеваться совсем тепло нельзя: скоро в руках появится лопата, и тысячи движений разогреют моё тело, ему станет жарко. Наш стадион, он переметен снегом, но в памяти мы, мальчишки, бежим по его кругу, прокладывая тропу, и с каждым новым кругом тропа становится шире. Нет фонарей, освещающих наш путь. Только наши сердца, наш, зарождающийся дух помогают нам справиться со страхами и сомнениями. Всё возвратилось на круги свои, всё повторилось через многие годы.

Елена Чернова1   04.06.2023 15:48   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 15

Возвращаясь в прошлую реальность, человеку свойственно провести анализ своих поступков и поведения. Некоторые из нас, оглянувшись назад, не заметят своих прежних ошибок, другие посетуют на себя, разведут руками и подумают, что горевать не о чем: всё равно ничего не исправишь. Я же часто задаюсь вопросом: "Как бы я поступил тогда, имея сегодняшний, накопленный за годы опыт? Справился бы я с той или иной ситуацией по-другому или поступал бы точно так, как в то время?" Находить ответы на эти вопросы сложно, и часто они остаются нерешенными, приходится снова возвращаться к ним. И получается так, что спустя какое-то время приходит один ответ, а потом другой, часто они похожи, но иногда ...
Знания, которыми наполняется ум, иногда заставляют смотреть на вещи, понятные до этого, совершенно под другим градусом. Когда такое происходит, на мой взгляд, главное - ещё раз проверить и удостовериться в правоте нового видения, противоречащего прежнему. Не всегда это удается сразу, но Вселенная, смилостивившись над мучениями сомневающегося, начинает присылать подсказки. Они могут выражаться в разной форме, и для того, чтобы понять их смысл, следует потрудиться. Но со временем ум, приученный к такому общению, начинает быстро выстраивать логическую цепочку, и вот уже совсем скоро то, о чём тебя предупредили, становится ясным. И как часто бывает, истина лежит на поверхности, и не нужно лезть в дебри, чтобы до неё докопаться.
Размышления о том, как прошёл период жизни на флоте до того, как меня назначили на должность старшины, приводят к мысли, что сейчас я поступил бы во всех ситуациях так же, как и много лет назад. Лишь некоторые моменты я постарался бы изменить. Но вопрос стоит в том, смог бы я выдержать без тех кусочков сахара, которые, как мне тогда казалось, я воровал у сержанта. А ещё я не стал бы сейчас клясться в том, что я не буду такими, как те, которые нас гоняли, но неправоту своих мечтаний я осознал совсем скоро, по возвращению из "учебки". Сейчас мне не в чем больше менять себя, ведь это только начало моей службы, о которой вы узнали из повествования. К окончанию её накопится ещё несколько нежелательных моментов жизни, которые непременно стоило бы поменять. Но как бы сложилась судьба в тот момент, если бы я вёл себя иначе, мне неведомо. Как видно, у неё для нас свои планы и уроки, которые нам необходимо провалить.

Елена Чернова1   06.06.2023 05:18   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 19

Окончился важный период моей жизни - служба на флоте. Я мог бы ещё рассказать много интересного из флотской жизни, но не стану этого делать. Очень много хорошего осталось в памяти и уйдёт вместе со мной, ведь хорошее не всегда важно. Обычно нас учит негативный опыт. Только теперь я понимаю, что в сравнении хорошего с плохим, первого в разы больше, чем второго. Но пусть это лучшее останется тайной, у каждого должна быть тайна, которой ни с кем не стоит делиться.
Если задать вопрос любому из нас, честен ли он до самого конца с самыми близкими, мы ответим неправду. И об этом знает и спрашивающий, и отвечающий, только ни тот, ни другой не способен на полное откровение. Оно сложно даже для самого себя. Как же будут жить наши потомки, когда человечество вновь обретёт телепатию? Я им не завидую, ведь ничего не удастся скрыть от собеседника, не нужно будет задавать вопросов: они, родившись, тут же будут считаны собеседником, и так же любая форма мысли ответа прочитана оппонентом.
Об этом и о будущем, в котором будут жить внуки моего внука, мы недавно разговаривали с ребёнком. Сегодня ему десять, и он не мог понять принцип такого общения. Тогда я ему нарисовал картинку такого диалога, представив его, внука, отвечающего на уроке. Он своим малым умом не задал мне ни одного вопроса по поводу того, что раз все будут обладать телепатическими знаниями, то ему смогут подсказать ответ одноклассники. Поэтому пришлось обрисовать данную ситуацию. Учитель задаёт вопрос ученику, и в это время закрывает себя и его колпаком, от которого отлетают все подсказки. Мы рассмотрели ещё несколько вариантов общения, он понял, что будет происходить с собеседниками. Для тех, с кем он захочет общаться, он будет открыт, для других непроницаем, ведь такая связь работала тысячелетиями, существует и сейчас, а интернет - это дешевое подобие Вселенской связи.
Вернувшись со службы, я совершенно не задумывался над такими вопросами. Только ответы сами уже тогда стучались в мой разум свободного парня, который снял форму, и вся жизнь у него имела хорошие перспективы. За осуществление своих грандиозных, амбициозных замыслов я взялся уже через месяц. А пока, наслаждаясь отдыхом, весенним воздухом и свободой, я ходил с девчонками в парки, кино и развлекался. Так было до начала июня 1986-го года. В конце апреля была совершена диверсия на Чернобыльской АЭС, но что мне было до этого, да и мало кто понимал, что случилось там и какие последствия ожидали нас. Но речь не об этом событии.
В один из вечеров начала июня я с дядей и двумя девушками вышли из кинотеатра "Современник" после окончания последнего сеанса. Спешить нам никуда не хотелось, мы, как водится, у мужчин, ожидали приглашения от девушек продолжить вечер, но те не отвечали на наши желания взаимностью. Однако не спешили расстаться с нами. Вчетвером присели на скамью перед кинотеатром, площадь перед кинотеатром опустела. Я смотрел на небо, дядя без умолку болтал с девушками, они весело смеялись. Просидев примерно полчаса, мы поняли, что продолжения не случится, решили распрощаться с девушками и собирались встать со скамьи. В это время площадь была пуста, вокруг не было слышно ничего, наступившая ночь угомонила округу. С ясного звёздного неба из ниоткуда пробились до самой земли два луча серебристого света. Они были похожи на лучи мощных прожекторов, такие я видел во время одного из ночных марш-бросков. Но концы этих лучей уходили в небо очень высоко. Мы замерли и смотрели на происходящее с удивлением, пытаясь различить звуки вертолёта или что-либо подобное. Но стояла мёртвая тишина. Лучи не шарили по земле, они были направлены в одно место, в какое именно, понять было невозможно, вряд ли на дома, скорее всего это происходило над рекой, которая протекает в километре от этого места. Через три минуты лучи, появившиеся ниоткуда, беЗследно исчезли. Мы посмеялись над увиденным, высказавшись в шутливой форме о пришествии пришельцев, и отправились провожать девушек. На этом эта история закончилась, но не закончились удивительные вещи, которые случались со мной на протяжении многих лет.
Вскоре я нашёл себе работу на УАПК, получив должность инженера-наладчика станков с ЧПУ, и переселился в общежитие, место в котором удавалось получить не каждому. Но опыт моего отца, его ум помогли мне получить это место. Я стал авиастроителем.

Елена Чернова1   10.06.2023 17:27   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 20

Происходившие события, которые последовали за тем, как я стал инженером-наладчиком, иначе как наваждением не назовёшь, их продолжительность наводит на такие мысли. И поэтому я вновь стану называть героя повествования Алёшей. Порою его необъяснимое поведение, метания, забывчивость по прошествии лет не дают полной уверенности в их реальности.
Алексей, умом понимая правильность решения своего отца по поводу его переезда в общежитие, не принял это душой. Его юную, несмотря на испытания, выпавшие во время учёбы и службы, неокрепшую душу терзал червь сомнений и обид на отца. Лишь спустя несколько лет он осознал правильность принятого тогда решения с выпиской его из квартиры, а пока он злился на родителей, но жил в своё удовольствие. Под руководством опытных инженеров он быстро освоил свою работу. Здесь на заводе всё оказалось относительно схожим с тем, что происходило в армии, были те, кто руководил одними, те - другими и так далее, несмотря на то, что коллектив состоял из одних и тех же инженеров. Но хорошо усвоенный урок и хороший наставник в бригаде, которого звали Иваном Степановичем, помогли быстро и безболезненно адаптироваться Алексею в коллективе. Поначалу ему как "духу" (здесь я буду использовать армейскую терминологию) приходилось исполнять самую грязную работу. При разборке станков на ТО он и ещё один парень, немного старше по возрасту, отмывали разобранные узлы станков и агрегатов от масла и грязи, вычищали ветошью до блеска все детали. Иван Степанович, как наставник, подсказывал, в какой последовательности производить разборку и чистку узлов при обнаружении дефектов и неисправностей некоторых деталей, они заменялись на новые. Затем станок собирался, инженеры-электронщики занимались чисткой электрооборудования такого станка. Затем станок запускался и проверялся на исправность.
Обычно после такого ТО всё работало как часы. Работа для Алексея и его напарника была рутинной, каждый день они приходили в определенный цех, разбирали с наставниками станок, чистили, драили детали, иногда станки были такими огромными, что на их починку уходило по нескольку дней и даже недель. Иван Степанович был знатным шутником, шутки, прибаутки беЗконечно сыпались по любому поводу от него и во время работы, и на обеде, и по возвращении домой, если они шли вместе всей бригадой наладчиков. Человек неиссякаемого юмора, мастер своего дела, он быстро расположил к себе Алексея. Другие участники действа имели свои характеры, не схожие с наставником, и для того чтобы к ним привыкнуть, Алексею понадобилось некоторое время, и вскоре, примерно через два месяца, Алексею показалось, что он стал одним из них. Обращались в бригадах механиков и электронщиков уважительно, только на "Вы" и по имени отчеству.
Работа даже начала нравиться нашему морпеху. О службе он вспоминал редко, был увлечён изучение станков, девушками, с которыми знакомился в разных местах, друзьями по техникуму, многие из которых уже вернулись домой, но не все. Серега Романов и Николай Зуенко, загремевшие на корабли, всё ещё тянули лямку на флоте. Внешне всё было очень неплохо, но неизвестный червь точил Алексея изнутри, почему-то заводские стены, забор и режим тяготили его, уставшего от подобного во время службы в далёкой теперь уже Славянке. Месяца через три переписки с флотскими друзьями закончились, ни разу не ответил из Украины его дружок Витёк. Алексею было обидно за такое равнодушие от сослуживца, но он находил ему оправдания: тот мог потерять адрес, да и вообще не любил писать.
Новые встречи и знакомства вне стен предприятия отнимали всё свободное время у нашего героя, он стал реже заезжать домой, телефонов тогда не было, и узнать о его жизни родители могли только из встреч с ним. О беззаботном времени, проведённом в разных компаниях, можно было бы написать отдельно, но это не стоит описывать. пусть останется ещё одной маленькой тайной. Одно можно сказать точно и однозначно: Алексею нравилась жизнь вне завода и тяготила на нём.
Он стал неплохо разбираться в станках, и ему всё чаще доверяли более квалифицированную работу, тряпками и мойками теперь приходилось больше заниматься его напарнику.
Пролетела осень, зима, наступила весна, а с ней усилились и сомнения в правильности выбранного трудового пути. Дни на работе были похожи друг на друга и начали тяготить своим однообразием. Однажды, возвращаясь домой, на доске объявлений он увидел объявление о наборе на учёбу в Российский университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Мимо стенда с объявлением Алексей проходил несколько дней, и с каждым днём он всё больше задумывался над тем, что там написано. В один из таких дней, улучив свободную минутку, он отправился в комитет комсомола предприятия узнать о том, куда стоило обращаться дальше. Там ему сообщили о перечне документов, необходимых для дальнейших действий. Характеристики были собраны, Алексей направился в Заволжский райком комсомола, оттуда был перенаправлен в областной. На следующий день он открыл последнюю заветную дверь обкома комсомола, его приняли, выслушали и сообщили: "Где же ты был раньше, искали целый месяц желающего и только вчера отдали заветное направление на учёбу." Жизнь новая, перспективная, студенческая, та, о которой начал мечтать и увлёкся Алексей, рухнула в одну секунду. А с ней появилось желание оставить бригаду и стены завода, в которых ему было тесно.

Елена Чернова1   10.06.2023 17:27   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 21

Этот год работы на крупном предприятии был таким обильным на знакомства, что голова у Алексея шла кругом. Он влюблялся, расставался, находил и уходил, принося, наверное, кому- то боль. Ничто не останавливало его в поисках счастья, ограниченность пространства заводом компенсировалась с лихвою за его стенами, ему некогда было поесть, он всегда спешил - на встречи, свидания, в кино, в парк. Такое многообразие в общении с девушками, однако, мало чему учило его, часто он ошибался в выборе, но довольно-таки быстро научился разбираться в том, с кем ему интересно общаться, а кто его не удовлетворит в духовном плане. Так, наверное, случается со многими молодыми людьми, находящимися в поиске. К этому времени, а именно ближе к весне, в их бригаду устроился парень, они быстро нашли общий язык. Несмотря на свои 27 лет, у того было уже двое детей и жена, но " ходок" он был ещё тот и взялся за обучение Алексея. Походка, темы разговоров, физическое развитие - всё было темой для обсуждения молодых людей. Наставник-обольститель женщин передавал опыт молодому поколению. Под его влиянием Алексей вновь взялся за физкультуру, гантели, бег. Книги, пусть и приключенческого жанра, появились на полке в общежитии у молодого человека. Научные журналы по технике, археологии, которую он любил. Всем этим Алексей не только увлекся, но и стал культивировать в себе. Имея значительные успехи уже к лету, он обрёл новую походку. Смешно сейчас вспоминать, как это выглядело со стороны, но девушкам нравилось. В это же время он научился шить, благодаря урокам по кройке и шитью от мамы. На столе, который из обеденного на время превращался в закройный, стали появляться отрезы разных тканей, из которых вскоре рождались одежды. Если кто вспомнит магазины 80-х и 90-х, то вспомнит об этом с сожалением. Но Алексей, неплохо освоивший шитье, стал моделировать и одежду. Теперь к его походке добавились несколько штанов и рубах, каких не было ни у кого, шапка, примерно такая же станет достоянием многих лет через десять после того, как она появилась в мыслях и на голове Алексея. Его внешний вид стал отличаться от многих людей, живших рядом, работающих с ним. С этим приходилось считаться, на работу он отправлялся в одной одежде и был инженером, во возвращении с неё, одеваясь в свои собственноручно пошитые одежды, превращался в другого человека. Не всем девушкам, наверное, подходил такой парень, но тем, кому это нравилось, то нравилось очень.
В это время у него зародилось чувство любви, которое, как ему казалось, исчезло во время службы, когда его девушка вышла замуж за другого. От этого нового чувства сердце его оттаяло. Ему всё в ней нравилось, и он понравился её родителям, но… Юношеский максимализм и прочие глупости в мыслях о том, что всего добьюсь сам и только сам, привели к тому, что отношения, так удачно складывающиеся, закончились через полгода. Папа этой девушки трудился на одном из предприятий города в должности директора, его отвозили на работу и привозили на служебной "Волге", да и любимая Алексея иногда пользовалась этим транспортом, добираясь до института. Этого парень из простой семьи вынести не мог, отношения разладились, и они расстались, о чём он сожалел долгие годы: чувства, которые он испытывал к ней, оказались глубокими.
Наступившее лето говорило о том, что скоро придёт время для его первого отпуска. Кое-какие изменения пришли в личную жизнь. С Алексеем приключилась беда. В один из июльских дней 87-го, когда он гостил у родителей, ранним утром он взял в руки фотоаппарат, велосипед и отправился фотографировать розы, распустившиеся так рано в центре города. В пять часов утра его сбил автобус. Удар, полёт, замедлившееся время, хаотичные мысли, падение. Автобус остановился, из него выбежали люди, помогли подняться Алексею с асфальта. Он первым делом осмотрел велосипед. "Заднее колесо, по которому пришелся удар не подлежало восстановлению, фотоаппарат, кажется, не пострадал,"- так и о всяких пустяках думают люди в шоковом состоянии. Алексея с велосипедом отвезли домой, внешне с ним всё было хорошо. К счастью, родителей, а может, и к несчастью, дома не оказалось: они уехали за ягодами в лес. Примерно через час ему стало плохо, он обратился к соседке, работавшей медсестрой, та вызвала скорую помощь, Алексея госпитализировали. Вечером к нему в больницу приехали родители, мама вся в слезах с дрожащими руками, серьёзный отец с беЗпокойным взглядом. Тогда впервые он оказался в урологическом отделении, запах мочи жарким летом того года казался невыносимым, лежачие больные, в основном взрослые мужчины - всё это казалось кошмаром.
В то далёкое время он не мог предположить, что когда-то ему вновь предстоит пройти через эти запахи и жизнь лишь показывает ему, что такое существует. Но что может понять молодой человек в свои 22? Спустя две недели он вернулся на работу, впереди был долгожданный отпуск. Оставалось купить путёвку и осуществить мечту. Он отправился на Чёрное море в город Одессу, которую полюбил, как только вышел из вагона поезда Москва - Одесса. 30 июля 1987-го года он познакомился с Украиной, одной из республик огромной страны.

Елена Чернова1   10.06.2023 17:28   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 22

Одесса встретила меня хорошо. Нас, туристов, расселили в частном секторе города. Тогда я впервые оказался в ситуации, когда всех приехавших селили по два-три человека, а меня отдельно и часто очень далеко по местоположению от проживания остальных. Помню одноэтажный дом с мансардой, старый сад. Вход на мансарду отдельный по железной лестнице, три или даже четыре койки, мне понравилось моё жилище, тем более большую часть времени я так и прожил один, лишь в конце пребывания подселили двух ребят. Но это меня не расстроило, ведь домой я возвращался глубокой ночью, а уходил ранним утром. В саду стояла гиря, каждый день при удобном случае я уделял ей внимание, что очень нравилось хозяину, пожилому седому мужчине. С группой я встречался в столовой, расположенной далеко от моего обитания, но молодым ногам расстояния не были помехой. В Одессе я побывал на Привозе, в различных музеях, особенно запомнился музей археологии, театр оперы, возможно, я путаю названия объектов, но время стирает их из памяти. Конечно же, море тянуло меня к себе - спустя год после окончания службы я вновь оказался на море. На пляжах я проводил всё своё свободное время.
В один из дней я спустился от Дюка по Потёмкинской лестнице до Морвокзала и взял билет на "Метеор" до города Новая Каховка. Каким образом и зачем я туда отправился, мне бы не хотелось рассказывать, но через несколько часов плавания я вышел на небольшой пристани этого городка и отправился по известному мне адресу. Там меня ждали, встретили хорошо, а вечером мы отправились на местную ГЭС, я помню шум воды, и мне хорошо запомнилась эта поездка. На следующее утро я взял обратный билет и вернулся в Одессу. Впоследствии я вновь приеду в этот город, только теперь не в качестве туриста, а для повышения квалификации, и чудесно проведу время, но это произойдёт через два года, а теперь впереди у меня были большие перемены, можно сказать, судьбоносные, и связаны они будут с Новой Каховкой.
Вернувшись домой, сразу после отпуска я написал заявление об увольнении, товарищи мои по бригаде пожали плечами, удивившись такому моему решению, но уговаривать остаться не стали и простились со мной через две недели, пожелав счастливого пути. Родители не понимали, что случилось и почему я уволился, а понимал ли я сам, что я делаю в тот момент? Я был околдован, охмурён, возможно, есть иное определение для принятого решения. Ничего не сказав родным, я уложил в свой дембельский чемодан скромные пожитки и отправился в неизвестность, сказав на прощание плачущей маме: "Устроюсь, сообщу." О жестокости этих слов я могу судить только сейчас, став отцом. В моей неумной на тот момент голове не было мыслей о том, что я совершаю, какие раны наношу моему отцу и маме. Дело сделано, но проблемы с перелётами, отсутствием билетов и многое, произошедшее со мной в пути, не насторожили меня. В то время я совершенно не понимал, что препятствиями Вселенная хочет меня не предупредить, а остановить от этого шага с переездом.
Преодолев несколько препятствий, я вновь оказался в Новой Каховке. Опустим события, произошедшие дальше, но прошёл месяц, второй, а я всё не мог найти себе работу, несмотря на уверения тех, к кому и ради кого я переехал в этот городок. Мне нравилась природа, тишина этого города, место, где я стал жить спустя два месяца. По утрам я шёл на Днепр. Стояла осень, река парила в утренней прохладе, несмотря на то, что календарь показывал ноябрь. Я купался, делал зарядку и возвращался домой. Неопределенность с работой напрягала меня, но я ничего не мог с этим поделать. В один из дней, проходя мимо дома быта, я увидел объявление о наборе в ученики фотографа. Я открыл дверь, ведущую меня в фотографию.
В своем предыдущем повествовании я не останавливался на том, что меня связывала с фотографией история, идущая издалека. В 12 лет в моих руках появился фотоаппарат, и уже более 10 лет он не выходил из них. Я везде и всегда носил его с собой и фотографировал, проявлял плёнки, печатал фотографии. А теперь мне предстояло стать профессиональным фотографом, эта мысль мне пришлась по душе. Заведующая, посмотрев на меня, задала несколько вопросов, отправила в отдел кадров и велела приходить утром. Так началась моя новая жизнь в качестве ученика фотографа. Вновь я стал учеником, это случилось не впервые и было для меня привычным делом. Обучение чему-то новому, тяга к познанию неизвестного всегда притягивали меня. Вместе со мной обучались искусству фотографии ещё два человека. Между нами завязались тёплые дружеские отношения, я был среди них самым молодым. У одной ученицы был муж и сын лет 12-ти, второй парень лет 35-ти, бывший моряк, с морского рыбзавода.
Время шло, я освоил специальность студийного фотографа, также попрактиковался в лаборатории по курсу проявки и печати цветных фотографий. В то время в моду вошла цветная фотография, но оборудование в таких фотосалонах было примитивным, навыки персонала слабыми. Иногда нас заставляли перепечатывать фотографии, которые улетели в "пурпур" или "голубизну". Работа лаборанта была вредной, но моё любопытство заставляло бежать на помощь нашему проявщику. Мне не нравилось расставлять многочисленные свадебные группы, но я это делал. Больше привлекал портрет, но такие клиенты были редкостью в нашем заведении. Тут я постиг азы расстановки света, игры теней и прочие тонкости фотографирования. Декабрь, январь, февраль пролетели незаметно за любимым делом. Нам предстояло задуматься, где мы будем работать. С этим вопросом нам предложили справиться самостоятельно, так как закрылось соседнее фотоателье и его персонал был переведён к нам, наши вакансии "накрылись медным тазом". Получалось, что мы, получив бумажку об окончании, становились безработными.
Но тут в жизнь мою вновь пришли перемены. В один из вечеров конца марта зазвонил телефон. Отец голосом, не принимающим отказа, сказал: "Приезжай домой, к нам на предприятие привозят новое оборудование, есть вакансия." Это был спасительный круг, который мне бросила неведомая сила. Получив запись о моей профессиональной пригодности в должности фотографа, я тепло попрощался с коллективом, собрал вещи и отправился домой, не имея почти никаких сожалений. Та сила, словно предчувствуя неминуемую беду, в одно мгновение вытащила меня из Новой Каховки. И теперь уже полтора года я наблюдаю за происходящим в этом районе, ставшим на некоторое время моим пристанищем. И каждый новый удар, каждый взрыв в этом городе отдаются болью в моём сердце. Последнее видео на экранах всего мира, снятое на Каховской ГЭС, на котором показана взорванная часть плотины, нанесли сильный удар по мне. Я переживаю за тех людей, которые там живут, за друзей, которые, возможно, не помнят меня и, может быть, давно там не живут, за Днепр, за всё происходящее.

Елена Чернова1   10.06.2023 17:29   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 23

Возвращение домой стало радостью для моих родителей и для меня тоже. Времени на раскачку не было, и на второй день после приезда я отправился на завод. Цех, в котором мне предстояло работать, был мне знаком и люди в нём тоже: после третьего курса я в его стенах проходил производственную практику. Вливание в коллектив произошло быстро, на время, пока привезут мой обрабатывающий центр и смонтируют на отведённое место, меня приняли на расточной участок. Станок для обретения навыка расточника достался мне славный, швейцарский. Бирка на нем сообщала его хозяину, то есть мне, о том, что изготовлен он был в 1942-ом году. На таком древнем, дребезжащем, визжащем станке мне предстояло освоить сверление отверстий большого диаметра и их растачивание, а также узнать, какой инструмент я должен буду использовать в дальнейшей работе Время шло быстро, и лето для меня пролетело незаметно. К сентябрю 1987-го меня и двух молодых парней отправили на стажировку в город Одессу. И месяц, прекрасно проведённый в этом городе в трудах и отдыхе, остался позади.
В это время мой станок был привезён из Германии, под него залит фундамент, и он ожидал монтажа на этот фундамент. Станок был огромным, на нём имелось тридцать посадочных мест для инструмента и два поворотных стола, которые вращались по часовой стрелке. Он занимал площадь, на которой спокойно могли расположиться 5 обычных токарных станков. Пока шли пусконаладочные работы, я крутился вокруг рабочих и помогал им. Сначала такая махина пугала меня, но со временем я всё больше и больше привыкал к размерам, объёму, оснащению своего обрабатывающего центра. Наступивший 1988-ой год ознаменовал торжественный запуск в эксплуатацию моего центра. Осваивать технику пришлось по инструкциям; программирование, с азами которого был ознакомлен в техникуме, давалось мне легко. Мне пришлось срабатываться с отделом программирования, созданного на заводе совсем недавно, все мы, рабочие, инженеры, стали новаторами на нашем заводе.
Не всё складывалось хорошо в процессе освоения новой техники, возникали различные вопросы, решать которые приходилось методом упорного изучения и "тыка". Примерно через два месяца на один из столов моего станка была установлена первая "болванка". Цельный стальной куб размером 30см на 30см на 50см. К этому времени программисты подготовили программу. В обработке будущей детали были использованы свёрла, фрезы, центровки, расточные резцы различных диаметров. Ещё месяц ушёл на доработку программы на станке. Наконец-то программа была готова и запущена. Первая готовая деталь через 3 дня сошла с моего стола и была передана на слесарный участок. "Как долго!"- скажут некоторые из вас, но будут не правы. Обычным способом она кочевала от станка к станку, от фрезеровщика, к слесарю, расточнику и обратно в течение 4-х дней.
На лицах рабочих нашего цеха появилось беЗпокойство и недовольство, они разглядывали готовый продукт, искали к чему придраться. Промахи, конечно, были, иногда фреза врезалась в заготовку и делала на ней канавку или что-то ещё было не так, но все эти огрехи были поправимы, они заваривались и вновь обрабатывались. Движение инструмента, приводившее к браку, оказалось промахом программирования, всё было исправлено и отработано заново. "Чем было вызвано недовольство коллектива?"- спросите вы. Тем, что время изготовления детали уменьшалось, расценки могли упасть, что сказалось бы и на зарплате трудяг. Прогресс, который внедряли на производстве, мог привести к тому, к чему спустя многие годы мы пришли: к сокращению коллектива трудящихся, люди на таких заводах будущего становились лишними, многофункциональные станки могли и могут работать круглосуточно. Возможно, тогда, мой обрабатывающий центр стал первой ласточкой последствий внедрения новых технологий, который привёл к тому, что на сегодняшний момент от нашего огромного предприятия остались только три корпуса работающих цехов.
Освоив программу, увидев недовольство окружающего коллектива, я сделал некоторые выводы. К счастью для меня, электроника станка позволяла на месте, обходясь без программистов, корректировать программы и записывать их заново. Также в процессе работы, я увидел, что можно ускорить некоторые процессы обработки различными путями, в том числе, используя приспособления и иной инструмент. Этими поисками, новаторскими идеями, перепрограммированием и многим другим интересным для меня я был занят почти полгода. Мной была проведена огромная работа, о которой никто не догадывался: теперь на обработку одной детали по новой, уже испытанной программе уходило полтора дня. Как я отмечал ранее, на простых станках требовалось 4-5 дней, по обычной - 3 дня. Вот это результат! Я был доволен, но, памятуя настроения в коллективе по поводу такой производительности, поступил иначе.

Елена Чернова1   14.06.2023 06:21   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 24

Сейчас, спустя годы, можно бы приоткрыть завесу того, как я поступил тогда, разработав новую программу, о которой знал только я, но, поразмыслив, решил, что пусть это останется маленькой тайной. И теперь стоит переключить внимание читателя на другую сторону жизни на заводе, а именно на то, что теперь в настоящем времени утеряно, и, как мне кажется, уже навсегда. Вспоминаю об этом с грустью и сожалением так, как эта жизнь, в которую меня вовлекла комсомольская организация предприятия, стала для меня новым этапом в развитии как человека. Тот драгоценный опыт общения с людьми, которые считались комсомольцами, дал мне навыки, которыми я пользуюсь сейчас.
Во времена СССР, на которые выпал мой трудовой путь в роли оператора станков с ЧПУ, в каждом цехе, на любом предприятии имелись первичные комсомольские организации, в сети одной из таких угодил я. Впрочем, дело это было обычным, и попадали в эти сети все молодые люди нашей страны. Только для одних членство в рядах было формальным и заключалось в уплате налогов, для иных имело другое значение. Видимо, так было угодно судьбе, и она отнесла меня в ряды иных. Поначалу я, увлечённый изучением, практиками, новаторскими разработками на своём рабочем месте, как и все, платил комсомольские взносы и никоим образом не был заинтересован в комсомольской теме. Но, окончив самообучение, достигнув определенных результатов в профессиональной деятельности на своём рабочем месте, заскучал. Эта самая скука привела меня на одно из собраний ячейки цеха, где со всех сторон слышались упрёки в адрес организации, как правило, не совсем обоснованные, а затем на одно из мероприятий заводского масштаба. Голова моя в то счастливое время производила множество идей различного характера, некоторыми из них, в частности, о моём видении улучшения работы комсомольцев на местах, я поделился. Инициатива, как говорится, наказуема. Вскоре меня ввели в заводской актив комсомольской организации. Конечно же, слова мои, идеи, предложения не принимались всерьёз. Причин было несколько, о некоторых из них я узнал спустя год или, может, два после попадания меня в расставленные комсомольские ловушки.
Одной из причин было то, что у руля организации стояли молодые, прожжённые коммунисты, находящиеся в поиске определённых выгод. Они молотили языками, отстаивая свои интересы, что-то у них, видимо, получалось, но глобальных проблем они не решали, получить что-то значимое им не удавалось. Так как такие ребята ставят во главу угла свои личные интересы, то вскоре игры в активных комсомольцев им порядком поднадоели. Главарь, назовём его так, осознав беЗперспективность своих потуг, "слился", но, боясь наказания от товарищей из компартии, ввёл нас, молодых и неопытных, в состав актива решением общего собрания. Должность, которую я обрёл, нравилась мне, я стал управлять культурой нашей молодёжной организации, на тот момент очень большой по численности. Одного из нас, я пока не понял, по каким критериям отбора, назначили освобождённым секретарём ВЛКСМ нашего завода. Получилось повторение ситуации службы на Флоте, только теперь главным был не я, а мой товарищ Сергей. Парень он был неплохой, сильно мечтательный, в меру амбициозный - все эти качества мне нравились, и я взялся ему активно помогать в работе. Теперь всё своё свободное время я с активистами проводил в кабинете у секретаря. Говорили и мечтали мы много, но из реальных дел получалось совсем чуть- чуть. Да они и не отличались новизной, всё делалось то же самое, как и при прежнем секретаре.
Несколько раз в год мы отправлялись с подарками в подшефный детский дом. Участвовали в спортивных мероприятиях, выходили на субботники. На мои плечи легли заботы об украшении новогодней ёлки. Для этого требовалось изготовить огромные игрушки, в этом нам помогали учащиеся подшефных школ, собрать их и в итоге развесить на 15-тиметровую ёлку. Зимы в то время были холодные, и я помню, как с одним или двумя товарищами мы болтались на автовышке, обледеневшими от холода и ветра руками цепляли за ветви эти игрушки. Развешивали гирлянды, а потом с электриками проверяли работоспособность нашей крутящейся и сверкающей разноцветными огнями ёлки.
Майские праздники от ноябрьских отличались тем, что 7 ноября обычно было прохладно, иногда шёл снег, а мне приходилось дожидаться окончания демонстрации и собирать плакаты и транспаранты, розданные заводчанам. Запомнились воздушные шарики, которые мы надували в автобусе и раздавали демонстрантам. Иногда я организовывал походы в кино и театр. То есть мы делали всё, что делалось годами до нас, но нам это нравилось, к сожалению, не мне. На мои предложения Сергей имел отклик, но все они, видимо, были бредовыми, по мнению партийной организации, которая могла дать добро и помочь, а могла застопорить дело. Второй вариант коммунистов устраивал больше. Но я не сдавался, продолжал вносить предложения.
Одним из таких было предложение организовать летний сплав по реке матушке Волге. Я нарисовал чертёж огромного плота, собранного из бруса и закреплённого на автомобильных шинах. Сейчас смешно вспоминать об этом, ведь многое в этой идее не было продумано, но мы добились того, что у нас появился брус, автокамеры и кое-что ещё. Но в первое плавание наш плот так и не отправился в связи с налетевшей на страну, как ураган, перестройкой, но это случится немного позже, а пока брус, с разрешения начальника цеха, камеры и прочие детали плота лежали за моим обрабатывающим центром и в моих инструментальных ящиках. Так как мы проявляли активность, профком и партком нашего завода поощрили нас за деятельность, вручив несколько путёвок в Германию. Одна из путёвок досталась мне.

Елена Чернова1   19.06.2023 03:55   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 25

Отказываться от возможности посетить ГДР я не стал, и в октябре 1989-го года с товарищами-комсомольцами вечером мы заняли свои места в поезде, на котором утром следующего дня прибыли в столицу. В группе нас было человек 10, всех поимённо я не помню, лишь некоторых, самых активных. К сожалению, в ту поездку попали несколько случайных, совсем не активных и не очень достойных, на мой взгляд, комсомольцев. Почему тогда так случилось, я не знаю, главное, я был там, среди прочих. Ребята мы были молодые и весёлые. Наш поезд из Москвы в Берлин отправлялся только на следующий день, и поэтому нашу группу расселили в гостинице "Молодёжная".
Времени мы не теряли и отправились гулять по городу. Я относительно хорошо ориентировался в Москве, которую много раз посещал, начиная с 3-х лет. Лишь поздним вечером мы вернулись в номера, они были многоместные, с двухъярусными кроватями, что напомнило мне о флотской службе. Спать нам не хотелось, часов в 11 вечера собрались в одном из номеров у девушек, где играли в карты, а потом смотрели телевизор, по которому вещало особенное телевидение. Посмотрев пару зарубежных фильмов, вдоволь наслушавшись дебильного голоса переводчика, собрались расходиться, но тут экран задребезжал рябью, затем послышались охи и ахи, появилась картинка: обнажённые люди в телеке занимались... Мы все, и девушки, и пацаны, замерли, уселись на свои места и в полной тишине уставились в телевизор. Примерно через час появилась рябь, возбуждающие звуки исчезли, мы очнулись и впервые за всё это время пошевелились. Я скажу неправду, что не слышал о таких фильмах и о том, что я не знаю, что там происходило по сюжетам, но видел такое впервые; как мне тогда показалось, это самое произошло и с другими ребятами. Центральная молодёжная гостиница страны показала нам то, о чём мы даже не мечтали в своём городе: она показала нам новый мир, без цензуры, правил, с полным ощущением свободы. Нас вовлекали в то, в чём мы находимся сейчас. Конечно, нам, молодым, активным, энергичным, понравилось то, что мы увидели, не берусь утверждать, что всем, но многим, это точно.
Утром следующего дня мы расположились в поезде, следующем до Берлина. Берлин оказался похожим на наши города, с теми же новостройками, многоэтажками, и поначалу не впечатлил. Нас поселили в одной из гостиниц города, проинструктировали о том, как нужно себя вести, с кем разговаривать и от кого бежать подальше. Только теперь я понимаю, что те инструкции были верными, бдительность никогда не бывает лишней, а тогда…
Вечером мы все отправились гулять по Берлину. Район, где нас расселили, был точно таким, о котором упоминал ранее, единственным отличием от наших городов было то, что светились вывески баров, и в них заходили люди и выходили оттуда. Всё это зрелище меня вовсе не впечатляло, мы безцельно слонялись по городу, когда из дверей одного из баров вышел мужчина. Услышав нашу речь, он добродушно на ломаном русском спросил, кто мы. Завязался разговор, я видел то, как напрягся наш комсомольский вожак, ощутил его волнение и желание покончить с этим знакомством. Но одновременно любопытство, необычность ситуации, что-то ещё виделись в его поведении. Пока Сергей пытался увести нас от собеседника, наши дружеские разговоры с ним привели к тому, что он пригласил всех в гости. Мы уломали вожака и направились в гости к херу Хорсту, так нам представился этот мужчина. Жил он в обычной девятиэтажке, планировки квартиры не помню, лишь количество комнат- три, в каждой из них стоял телевизор. Это открытие поразило, все они были цветные и разных размеров, для нашей советской семьи в это время телевизор "Филипс", "Грюндик" были невидалью. Из холодильника на стол доставались пиво, яблоки, сок и прочие угощения. Комсомольцы расслабились, разбрелись по комнатам, все без умолку болтали и пытались внести свою лепту в развитие международных отношений. Наконец-то, выпив остатки пива, смекнули, что пора попрощаться с нашим радушным хозяином.
Возвращаясь домой, договорились забыть об этой встрече и никому об этом не рассказывать. Был ли кто с нами тогда из соответствующих органов, не знаю, был ли кто из наших уполномочен приглядывать за нами, тоже. Но все мы молчали и не вспоминали об этом событии до того момента, как сели в обратный поезд.
А пока нас ждали встречи, приключения в Германии. Уже утром нас повезли на экскурсию, которая мне очень понравилась. Большое впечатление произвёл музей, его огромные залы, экспонаты древности, фрагменты архитектуры из Италии, Египта и других стран, мумии в саркофагах - всё это взбудоражило мой ум. А потом я увидел Рейхстаг, символ нашей Победы, Памятник русскому солдату Алёше и прочие монументы Славы нашему народу. Впечатления второго дня были совершенно иными, город нравился мне всё больше. Затем каждый следующий день для нас начинался в новом городе, туда нас перевозил комфортабельный автобус, говорить о дорогах не имеет смысла: они были выше всяких похвал. Города Эрфурт, Магдебург и другие производили на меня всё большее впечатление, каждый из них был хорош по-своему. Если вспомнить всё, то для меня самым приятным по ощущениям оказался Магдебург.
А потом, завершив своё путешествие в другом, неведомом для нас мире, мы приехали снова в Берлин. День был пасмурным, прощальным. Мы ехали мимо длинной стены, гид сказал о том, что это и есть Берлинская стена. Никто из нас тогда не мог предположить, что ровно через 4 дня эта стена рухнет, и произойдет это 9 ноября 1989-го года. Мы были одними из последних, кто видел её, некое предчувствие заставляло смотреть на эту серую стену, я пытался заглянуть за неё и увидеть другой мир. Мир, который сломает судьбы миллионов советских людей, изменит их жизнь до неузнаваемости, вывернет всё самое худшее наружу, обернёт окружающее дерьмо в красивую блестящую обёртку. Мир, в котором исчезнут люди, начнёт процветать алчность и множество пороков, где мы станем ненавидеть своих близких, закроем подъезды на железные двери и добровольно поставим на свои окна решётки. К нам в этом распрекрасном мире вместе с падением этой стены придёт свобода, с кандалами, терновым венцом на голове и плёткой в руках. В этом красочном мы потеряемся, растеряемся и исчезнем, нашей страны скоро не станет, а пока мы просто ехали мимо этой стены, и мне было очень грустно.

Елена Чернова1   20.06.2023 06:44   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 26

Воспоминания о поездке в Германию всё ещё волновали душу, и она требовала новых путешествий. Подошло время отпуска, весной 90-го я отправился в Ригу. Туристическое агентство, на тот момент их было не так много, предоставило мне возможность побывать в составе группы в Латвии. При расселении для меня вновь, как и в Одессе, не оказалось соседа. Устроили на квартире, так далеко от всех остальных, что приходилось очень долго добираться до столовой. Условия, как я помню, были не очень хорошими, и комната была неприятна мне, но молодому человеку что все эти неудобства? Именно, особо обращать внимания было некогда. Нас водили и возили на экскурсии, вечерами я отправлялся на прогулки, утром фотографировал Ригу. Так жаль, что все негативы из той поездки и других давно утеряны, и об этом путешествии остались только воспоминания. В Риге, в один из свободных от экскурсий дней, случайно зашёл в костёл, играл орган. Музыка, уходившая под своды, поразила меня, я присел на скамью, было немноголюдно, и присутствующие не обратили на меня внимания, я стал частью этого действа. С закрытыми глазами просидел всё время, пока звучала музыка, когда она закончилась я встал и отправился к выходу, оставив в глубинах своей памяти это воспоминание. Сильное впечатление произвело посещение музея-концлагеря в одной из экскурсий и вечерняя Рига. Однажды с подружками из нашей группы зашёл в магазин, где я направился к одной из витрин, девушки - к другой. Ко мне тут же подошла молоденькая продавщица, назвать её так было кощунственным: ухоженная, молодая и симпатичная. В наших магазинах я видел других продавщиц, и это сравнение поразило меня. Она обратилась ко мне на латышском, языка я не понимал, но по её жестам сообразил, что она спрашивает меня о цели визита и о том, что мне можно предложить. В это же время краем глаза увидел своих подружек, которые стояли в растерянности оттого, что им грубо отвечала другая молоденькая продавщица. Милое её личико было полно пренебрежения к покупательницам, слова отрывисты и небрежны. Они поглядывали в мою сторону и не понимали происходящего, но реальность быстро осознал я, похожий на молодого латыша. Такое случилось в первый, но не в последний раз. И потом, заглядывая в магазины, спутницы мои помалкивали и стояли в сторонке, а я жестами, чтобы походить на немого латыша спрашивал у милых продавщиц то, что нам было нужно. В ответ мне мило улыбались, подавали и обслуживали. Приходилось приспособиться к действительности, а она была такова: русских в это время сильно недолюбливали. Несмотря на такое отношение к нам, Латвия мне понравилась, но совершенно не впечатлила Юрмала, место проведения песенных конкурсов. Отпуск подошёл к концу, и мы вернулись домой.
Вновь заработал мой обрабатывающий центр, к осени этого года к нам на завод приехала съёмочная группа, одним из сюжетов репортажа Ульяновских новостей стал мой краткий рассказ о том, как я работаю на этом станке и что он из себя представляет. Так я впервые давал интервью. Вскоре передача, посвященная нашему предприятию, вышла на местном телевидении, я увидел себя в телевизоре, и это было первым моим появлением на экране, но не последним.
В это же время жизнь комсомольской организации продолжалась, но что-то становилось не так. Смутное предчувствие волновало душу. Собираясь активом, мы отмечали, что количество выбывших из рядов комсомольцев увеличивается. Комсомольский вожак Сергей сидел в своём кабинете с растерянным видом, и в один из таких дней сбора актива объявил о том, что ему предложили место заместителя начальника одного из цехов. Такого мы не ожидали, но решение его было окончательным. Год назад мы видели Берлинскую стену, которую снесли вскоре после нашего посещения, сейчас мы видели комсомол, который трещал по швам. На следующем собрании для выхода из тупиковой ситуации кто-то предложил мою кандидатуру на этот пост. Руки, поднятые единогласно, сделали меня "временно исполняющим обязанности секретаря комсомольской организации УМЗ".

Елена Чернова1   28.06.2023 09:28   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 27

Идеи, накопившиеся за время пребывания в комсомоле и витавшие в моей голове, были представлены активистам. Новая должность, которую так любезно на меня нацепили мои товарищи, не приносила дохода и не меняла основного места работы. Переходить с должности оператора станков с ЧПУ мне пока не предлагали, да и сам я того не желал: потерять в зарплате мне не хотелось. Но на общественных началах можно было потрудиться, видимо, в то время кто-то решил, что я всю последующую жизнь должен заниматься общественной работой только по велению сердца. Только тогда я этого не понимал, но не отверг свалившиеся на меня дела. С головой погрузился в реализацию своих планов и фантазий. Товарищи мои не отказывали в помощи.
Каким-то чудесным образом я узнал, что у нашей организации имеется банковский счёт. Будучи членом актива, я об этом и не догадывался, но, как вы можете догадаться, счёт был пуст. Старшие товарищи, о которых я упоминал несколько глав назад, тщательно скрывали наличие такого счёта и источник его пополнения, не говоря о расходовании денежных средств. Ребята мы были простые и активные, коммунистический балласт был скинут. К этому времени среди нас в организации не осталось ни одного молодого коммуниста, и наше племя молодое бросилось в бой. Очень быстро мы нашли пути пополнения нашего счёта, оказалось, что собираемый металлолом имел свою цену, макулатура - свою и так далее по списку. Все мы, оставшиеся комсомольцы, с энтузиазмом бросили свои силы на сбор всего, что можно было собрать. Только теперь мы увидели цифры, реальные, собранные нами, они умножались. Каждую неделю мы устраивали субботники, приносившие прибыль в нашу копилку.
Мы начали отрабатывать сразу несколько путей для вовлечения в наши ряды новых комсомольцев и их активного вовлечения в процесс. Именно тогда обрела реальные черты мечта о создании боулинга в одном из подвалов дома, принадлежащего АХЧ завода. На наши просьбы о предоставлении помещения очень быстро получили одобрение, и, заручившись поддержкой администрации завода, мы приступили к действиям. Дело оказалось очень сложным и долгосрочным, в то время, когда страна наша покатилась в бездну, оно из сложных превратилось в нереализуемое. Но сама идея создания боулинга в нашем городе зародилась у меня и моих друзей задолго до того, как он появился. Долгие годы моя мечта витала в воздухе, пока люди, набившие карманы, не осуществили её, правда, к этому я не имею никакого отношения. А впереди меня ждали десятки идей, которые у меня украли, и десятки разочарований в жизни от людей, которые это сделали. Это продолжается до сих пор, только теперь, в сегодняшнем дне, я рассуждаю немного иначе, чем тогда, когда каждое такое воровство сильно ударяло по моему здоровью. Теперь я учусь радоваться тому, что пусть даже путём воровства и присваивания идей те, кто делают это, осуществляют мои задумки. И некоторые из них работают на благо людей и моего народа. На процесс этого осознания у меня ушли десятилетия. Эта книга есть небольшое пособие, способное помочь ищущим и страдающим, не имеющим собственного опыта в некоторых моментах их жизни и деятельности, в формировании себя - человека убеждённого, искренне любящего человечество, и, как и прежде, всё это беЗкорыстно и во благо.
К февралю следующего года наша казна значительно пополнилась, мы брали из неё средства на покупку билетов в кино и театры, которые совместно посещали, на подарки ко дням рождения и прочие необходимые радости. В итоге мы при содействии профкома и его частичного вложения средств приобрели путёвки в Польшу. Теперь в нашей организации были не только комсомольцы, но и те, кто хотел помочь и жить активной жизнью. Они дополнили наш состав группы. То было время интересных событий и перемен, как мы тогда считали, к лучшему. Мы группой отправились в Краков и другие города Польши. Рассказывать об этом путешествии особенно нечего, народ этой страны был ушлым и не очень приятным для общения, мы вспоминали хера Хорста из Берлина и видели огромную разницу между немцами и поляками, это разочаровывало не только меня, но и многих из нашего коллектива. Кроме Кракова, огромной площади перед костёлом, мне не запомнилось ничего, ну и ещё одно из приятных воспоминаний - шикарные дороги. Из этого путешествия я вернулся немного разочарованным.
События разворачивались стремительно. Мне предложили должность освобождённого секретаря комсомола, но с условием вступить в ряды КПСС. Моя глупость, а может, наоборот, разумность не позволяли мне сделать этот шаг. Прямота и открытость, беЗкорыстие не дали даже понять, какие выгоды можно было извлечь. Я согласился остаться на роли неосвобождённого. Но партком не мог этого оставить так, и вскоре, выторговав к должности двухкомнатную квартиру, место занял один из молодых коммунистов нашей организации. Он изредка появлялся на нашем активе во время моего правления, но теперь стал полновластным хранителем кассы, кабинета и должности. Спустя некоторое время он с сотоварищами, которые появились вокруг него, сделал так, что все наши затеи остались незавершёнными, а мне и вовсе стало неинтересно приходить в кабинет секретаря. Наша касса с определённой суммой, которую мы пополняли, стала началом, стартовым капиталом для бизнеса нового секретаря. Моя копилка упущенных возможностей пополнилась, я сдал свой комсомольский билет и навсегда распрощался с таким комсомолом.

Елена Чернова1   28.06.2023 09:36   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 28

А дальше страна покатилась в пропасть, и мы отправились туда вместе с ней. Наступили тяжёлые времена. Помню тот день, когда я отправился в магазин за хлебом, который стоит 16 копеек, и свой шок от того, что его цена выросла до 5 рублей. Все мои накопления обеЗценились за один день. В предыдущих главах я не говорил о том, что все выходные я подрабатывал на товарной станции грузчиком. Работал с бригадой взрослых мужиков, грузил и разгружал вагоны, уставал сильно. 50 тонн на пятерых - тяжёлый труд, но деньги платили хорошие - 11 рублей за один вагон. Четыре выходных приносили хорошую прибавку к моей зарплате. По утрам и вечерам работал дворником. Поднимался я в 4 часа до 6 часов 30 минут мёл листву или разгребал снег. К 7 часам бежал на завод к станку. Вечерами снова убирал вверенную мне территорию, если в том была необходимость. По субботам мы собирали металлолом или решали комсомольские вопросы, а в воскресенье, как вы понимаете, разгружал вагоны. Лишь в редкий выходной день мне удавалось отдохнуть. И вот теперь всё, что я накопил за два с половиной года, исчезло. Шок от произошедшего выбил меня из колеи, я бросил ходить на разгрузку, всё теперь не имело смысла, деньги продолжали обеЗцениваться.
Тяжёлые воспоминания о том времени не желают всплывать в моей памяти. Конечно, в годы диких перемен были и хорошие моменты, но они меркли в сравнении и под натиском переживаний, которые испытывал я и все окружающие. Я ненавидел Гайдара, мерзавца и проходимца, с помощью которого правительству удалось одурачить народ. Я не мог смотреть на наглые лица политиков, вещавших о светлом будущем по телевизору. Долгих 8 лет были брошены в жернова так называемой перестройки. Происходившее в то время, разъединило людей, развело по разные стороны народы, сделав врагами. Не все смогли справиться с ситуацией, люди умирали, деградировали, их убивали, грабили и насиловали. Хаос в стране был на руку дельцам, проходимцам и нечисти, беЗсовестным людям.
Но человек умеет приспосабливаться к любым ситуациям, так случилось со мной: я постепенно вышел из тупика, обрёл некоторую уверенность в себе и своих силах. Комсомол был в прошлом, многим из моего окружения пришлось стать предпринимателями, у кого-то это получилось, некоторые, опробовав на себе своё дело, бросили это занятие.
Тяжёлый физический труд, эмоциональное напряжение сказались на моём здоровье. К 30-ти годам спина моя просила помощи, стрессы обострили болезни, я заработал язву. Некоторое время я не мог вставать с кровати, и палочка была мне в подмогу. За этот период времени я остался без любимого дедушки, бабушки и второй бабушки. Все они покинули этот страшный мир и наблюдали за нами с небес. Они не приходили во снах, не подавали никаких знаков, в этой круговерти они потерялись из памяти, в страхах и борьбе за выживание я забыл о них. Но пришло время небольшой стабильности, как оказалось, кажущейся, той, которая вскоре рухнула и нанесла по моему здоровью ещё более существенные удары. Но всё это произошло после того, как я впервые в 1998-ом году отправился на Кавказ для того, чтобы поправить здоровье.

Елена Чернова1   30.06.2023 03:20   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 29

Под большим впечатлением я вернулся с Кавказа, но дальнейшие события в моей жизни перевернули её и остановили сначала на два года. Что это была за остановка, рассказывать не хочется вовсе, но мне приходилось туго, а в 2000-м грянул гром. Летом, занимаясь ремонтом, в углу комнаты я увидел чёрную летучую мышь. Зрелище для меня отвратительное, с детства не переносил мышей. Как-то я смог её выгнать, но предчувствие, посетившее меня в этот день, не заставило долго ждать своего проявления. Перед этим заболела моя мама, доктор поставил ей диагноз остеохондроз. Она выписалась из больницы, но боли не проходили. Мы продолжили обследования. Помню тот день: я так же занимался ремонтом, и то, о чём мне сообщили, подкосило мои ноги. Услышав слово "...", я присел на край дивана, сердце моё сдавило, и слёзы потекли по щекам.
У нас, у моей семьи, началась новая жизнь. Без денег, без поддержки (поддерживать было некому: вся страна, вернее, простой её народ жил впроголодь и без работы) мы начали борьбу за мою маму. В августе отпраздновали её 60-тилетие, не было того веселья, которое царило всегда на праздниках в доме моих родителей. Сыпались поздравления от гостей, но лицо мамы было напряжённым и грустным. А в конце вечера, когда все разошлись, я записал видеообращение мамы к своим братьям, которые не смогли приехать на день рождения. Это видео до сих пор хранится, но я не могу смотреть его, я помню его наизусть, это было прощание со всеми, хотя в нём не было произнесено ни единого слова об этом. Вскоре маме сделали операцию, обнадёжили меня, но результат исследования на МРТ разрушил все наши мечты. С каждым днём маме становилось хуже. Мы переселились в дом родителей, мы - это я и моя жена, и пытались бороться за её жизнь, к новому году она совсем ослабла и превратилась из крупной, здоровой русской женщины в ... Разговаривали мы мало, но я неотступно был рядом. Она ушла из жизни 13-го февраля на моих руках, потрясение, полученное мной в этот день, вычеркнуло из моей жизни ещё один последующий год. Я не помню, как мы его смогли пережить, дела не клеились, о настроении говорить нечего - всё было не только плохо, очень плохо. Вряд ли время лечит такие раны, оно их затягивает, но травмы, полученные от переживаний, подрывают здоровье, выбивают из колеи жизни.
С большим трудом мне удалось при помощи близких выйти из состояния, которое охватило меня после ухода из жизни матери. Лишь к 2010-му наше финансовое положение стало выравниваться, появилась возможность отправиться в отпуск, первый за много лет. Состояние моего здоровья на тот момент было нестабильным, и отдых на море должен был его восстановить. Загадочная страна Тунис не оставила в моей памяти воспоминаний, весь отдых я был напряжён и переутомлен, диагноза у моего состояния не было. Не успели мы выйти из самолёта в Москве, как услышали новости: в Тунисе произошла революция.
Но мы уже были дома. Только теперь можно сопоставить факты происходивших мировых событий с моим пребыванием в той или иной стране, а тогда я не задумывался об этом вовсе. После моего прибытия домой в ноябре 1989-го года рухнула Берлинская стена. Тунис - переворот и беспорядки 17-го декабря 2010-го года. Далее две революции в Египте: 25 января 2011-го года, через несколько дней после возвращения из Каира. Январь 2013-го - волнения в Египте, мы снова в этой стране. Странные совпадения, неправда ли? Но всё это факты, связанные со мной. Что же происходило в этих странах в это время?
Тунис 2010-го. Я впервые в арабской стране, внешнее спокойствие, но на рынке старого города мне неспокойно и напряжённо, возможно, от женщин, укутанных с ног до головы. Одни кисти рук под чёрными одеяниями.
Египет 2013-го. Странные ощущения от общения с местным населением, в сравнении с 2011-ым годом исчезла непринуждённость.
Египет 2014-го. Желание поскорее покинуть эту страну, агрессивность некоторых торговцев на рынке. Основным местом, где можно ощутить доброжелательность или агрессивную настроенность, являются рынки, побывав на них, ты понимаешь, что происходит с народом страны.
В 2014-м мне навсегда расхотелось ступать на землю фараонов, несмотря на мою любознательность и желание исследовать Египет. Возможно, время изменило людей, которые населяют эту некогда великую страну, но что-то останавливало меня и продолжает настораживать в отношении путешествий в этом направлении. Да и судьба вскоре снова сделала крутой поворот в моей жизни и лишила меня радости дальних путешествий, оставив лишь воспоминания, в том числе и очень неприятные, о людях и событиях, происходивших в этих странах со мной.

Елена Чернова1   04.07.2023 06:20   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 28 (дополненная)

А дальше страна покатилась в пропасть, и мы отправились туда вместе с ней. Наступили тяжёлые времена. Помню тот день, когда я отправился в магазин за хлебом, который стоит 16 копеек, и свой шок от того, что его цена выросла до 5 рублей. Все мои накопления обеЗценились за один день. В предыдущих главах я не говорил о том, что все выходные я подрабатывал на товарной станции грузчиком. Работал с бригадой взрослых мужиков, грузил и разгружал вагоны, уставал сильно. 50 тонн на пятерых - тяжёлый труд, но деньги платили хорошие - 11 рублей за один вагон. Четыре выходных приносили хорошую прибавку к моей зарплате. По утрам и вечерам работал дворником. Поднимался я в 4 часа до 6 часов 30 минут мёл листву или разгребал снег. К 7 часам бежал на завод к станку. Вечерами снова убирал вверенную мне территорию, если в том была необходимость. По субботам мы собирали металлолом или решали комсомольские вопросы, а в воскресенье, как вы понимаете, разгружал вагоны. Лишь в редкий выходной день мне удавалось отдохнуть. И вот теперь всё, что я накопил за два с половиной года, исчезло. Шок от произошедшего выбил меня из колеи, я бросил ходить на разгрузку, всё теперь не имело смысла, деньги продолжали обеЗцениваться.
Тяжёлые воспоминания о том времени не желают всплывать в моей памяти. Конечно, в годы диких перемен были и хорошие моменты, но они меркли в сравнении и под натиском переживаний, которые испытывал я и все окружающие. Я ненавидел Гайдара, мерзавца и проходимца, с помощью которого правительству удалось одурачить народ. Я не мог смотреть на наглые лица политиков, вещавших о светлом будущем по телевизору. Долгих 8 лет были брошены в жернова так называемой перестройки. Происходившее в то время, разъединило людей, развело по разные стороны народы, сделав врагами. Не все смогли справиться с ситуацией, люди умирали, деградировали, их убивали, грабили и насиловали. Хаос в стране был на руку дельцам, проходимцам и нечисти, беЗсовестным людям.
Но человек умеет приспосабливаться к любым ситуациям, так случилось со мной: я постепенно вышел из тупика, обрёл некоторую уверенность в себе и своих силах. Комсомол был в прошлом, многим из моего окружения пришлось стать предпринимателями, у кого-то это получилось, некоторые, опробовав на себе своё дело, бросили это занятие.
Тяжёлый физический труд, эмоциональное напряжение сказались на моём здоровье. К 30-ти годам спина моя просила помощи, стрессы обострили болезни, я заработал язву. Некоторое время я не мог вставать с кровати, и палочка была мне в подмогу. За этот период времени я остался без любимого дедушки, бабушки и второй бабушки. Все они покинули этот страшный мир и наблюдали за нами с небес. Они не приходили во снах, не подавали никаких знаков, в этой круговерти они потерялись из памяти, в страхах и борьбе за выживание я забыл о них. Но пришло время небольшой стабильности, как оказалось, кажущейся, той, которая вскоре рухнула и нанесла по моему здоровью ещё более существенные удары. Но всё это произошло после того, как я впервые в 1998-ом году отправился на Кавказ для того, чтобы поправить здоровье.
Воспоминания, какими бы ни были, заставляют тебя хотеть жить дальше, двигаться в будущее. И вот мой взгляд уже из 2023-го. Июнь со своими яркими красками покидает нас. Лишь на минутку выходит солнце и превращает серую воду реки в синюю, камни оживают в рассвете. В 4ч 16 минут восхода я не дождался, в сером небе солнце запрятано и непроглядно. 30 минут ожидания и миг удачи. Река Волга. Город Ульяновск. Время ожидания не проходит даром, вспомнился вчерашний разговор с одной из читательниц повести "Издалека долго". Как хорошо, что читатели есть, также есть зрители, есть люди, интересы которых совпадают с твоими. Иначе, что бы делал тот из них или та, которые могут чуть ярче выражать свои мысли через фотографии, на холсте или посредством слов. Без тех, которые понимают и воспринимают, в мире было бы совсем тяжко. А так можно жить, вершить, созидать, бороться.
Любовь к ведению дневника и краткому описыванию событий сейчас я осуществляю через подачу на этой странице. А вы не заметили, что ваши записи здесь есть не что иное, как дневник. Каждый день или почти каждый мы делимся своими мыслями, впечатлениями со своими друзьями. Благодаря интернету, в котором много плохого, мы знакомимся и дружим, возможно, никогда в жизни мы не сможем подать друг другу руку и пожать её. Но мы имеем возможность посредством его обмениваться энергиями, получать заряд бодрости и хорошего настроения.
И снова мои мысли понеслись в разные стороны, но стоит вернуть их к читательнице, которая благодарила за то, что каждый день по дороге на работу она имеет удовольствие читать и смотреть мои записи. Эти слова и мысли других читателей заставляют двигаться - бежать утром фотографировать рассветы, описывать происходящие события, возвращаться в прошлое и думать о будущем. Внимательные отметят, а где ж ты, друг любезный, говоришь о том, что будет? С вами не говорю. Наверное, не пришло время, но делюсь этим со своим внуком. Запомнит ли он, что я ему рассказываю о времени, в котором меня не будет и он станет дедом, я не знаю. Но свои предсказания я ему озвучил. И кажется мне, что всё так и будет.
Я снова отвлёкся, но все эти отвлечения есть тема одного и того же разговора, сейчас мы с вами попали в такой жизненный переплёт, что я могу сказать: "Нам очень сильно не повезло, нам так повезло, что нет слов." Мы оказались свидетелями огромных перемен переустройства мира, мы должны доказать своё право существования на этой прекрасной Планете, которую хотят отнять у нас, а детей превратить в рабов и чей-то корм. Это очень серьёзная тема для разговора, и не стану пугать вас теми знаниями об этом, которые имею, но вы предупреждены, а значит вооружены.
Одним из способов борьбы за выживание является искусство и его принятие, умение думать и правильно применять его во благо. Всегда были и будут те, кто идёт на шаг впереди, в этом нет ничего плохого, в этом заключается благо для человечества. Главное - разглядеть свой путь и идти за тем человеком, помогать ему и становиться новым локомотивом для других. Читая, мы учимся. Понимая, мы пытаемся сделать. Совершив, мы делаем следующий шаг.

Елена Чернова1   04.07.2023 06:22   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 29

Его знакомство с этим городом началось в далёком 1998-ом году. По настоянию отца и вопреки своей воле он отправился в город Пятигорск, который впоследствии стал неотъемлемой частью его жизни. Без особого желания Алексей собрал сумку и прибыл на вокзал, путь ему предстоял длинный и неизвестный. 36 часов в дороге, и вот поезд солнечным апрельским утром огибает гору под названием Машук и останавливается на втором пути. Выйдя из вагона, он видит перед собой вокзал, на здании которого написано "Пятигорск", ещё не осознавая, сколько раз впоследствии этот перрон будет его встречать, вызывая неописуемую радость, и провожать, навевая грусть.
Первые три дня пребывания в санатории не особо впечатлили нашего героя, вхождение в ритм жизни оздоровительного заведения отнимало много сил. Но ранним утром четвёртого сосед по комнате разбудил его, потряхивая за плечо, и молча, рукой, пригласил выйти на балкон. Солнце ещё только поднималось. То, что увидел Алексей, поразило.
По всему горизонту, словно зубья огромной пилы, тянулись горы. Они были розово-белыми, золотистыми и постепенно меняли цвет и облик. "Кавказский хребет, - сказал Саша, так звали соседа. - Эльбрус!" - восторженно произнёс он, указывая на двуглавую белую гору, возвышавшуюся над всеми остальными.
Они молча созерцали эту картину, слова тут были неуместны. Подружившись, они вечерами отправлялись на прогулки. Саша показывал ему город, но не город интересовал его, а женщины, коих он очень любил. С ними он знакомился везде, где только было можно, заводя пустые разговоры. Те смеялись, веселились, он приглашал их на чай. Наготове у него всегда была бутылочка вина, шоколадка и корейская морковка. Иногда он просил погулять Алексея часок-другой, тот не мог отказать соседу и отправлялся "посидеть" на лавочке.
Погода той весной была прекрасной. Жизнь налаживалась. Это первое знакомство с городом и весёлым человеком стало таким значимым событием для нашего героя, что всегда вызывало волну радости и улыбку на его лице от воспоминаний.
Забегая вперёд, стоит сказать о том, что это первое путешествие стало началом длинного пути ознакомления с Кавказом. Время шло, и через несколько лет выдалась возможность, Алексей вновь оказался на Кавказе. Новые люди, знакомства, походы на гору Машук, прогулки по окрестностям города. На короткое время Алексей и его новые друзья забывали о своих проблемах, дышали свежим воздухом, пили минеральную воду, ездили на экскурсии. Алексей, полюбивший этот город, проводил маленькие экскурсии своим новым знакомым, с каждым разом, однако, открывая для себя что-то необычное. Так же, как и первый сосед Саша, он бежал к кому-то в номер и указывал на Кавказский хребет, когда тот появлялся, молча наблюдая реакцию тех, кто впервые это видел. Одни из них заворожённо смотрели на это зрелище, другие, бурно восторгаясь, через пять секунд отворачивались, их интересовали иные вещи и разговоры.
Люди, каждый раз новые, совершенно разные лица, эмоции - всё это влекло в этот край. С одними он молча прогуливался по терренкуру, с другими взбирался на скалы, с третьими слушал лекции о Кавказе. Тут он впервые познакомился с Михаилом Лермонтовым. Конечно, не так, чтобы в первый раз услышал о нём, он осознал его присутствие на Кавказе, проникся духом поэта, его свободолюбием. Стоя на горе Горячей, Алексей смотрел на город, расположенный у подножия, и думал, что, возможно, так же стоял поэт, может быть, на этом же самом месте. В такие минуты раздумий и мечтаний разные чувства обуревали Алексея, мысли путались, улетали за горизонт. Гуляя по городу с друзьями или в одиночестве, он взглядом натыкался на таблички, оповещающими, что в этом здании останавливался Л. Н. Толстой, а вот тут - Александр Сергеевич Пушкин и многие другие. Все они описывали Кавказ, не оставаясь к нему равнодушными. И он, Алексей, полюбил Кавказ, влюбился в Пятигорск. И Кавказ в ответ на такую безкорыстную любовь одаривал Алексея прекрасной погодой, незабываемыми впечатлениями и очередными знакомыми. Одни были интересными, другие не очень, третьи болтливыми, четвёртым он не нравился, пятые не нравились ему.
Приезжая в который раз, он замечал тех, кого видел раньше. Такие встречи вызывали бурю радости, каждый из них жил своей жизнью, но всех объединяла эта загадочная тяга к этому краю и городу.
На глазах Алексея город строился, но историческая часть его приходила в упадок, здания пустовали и имели мрачноватый вид, это угнетало его. Дух архитектора Бернардацци, построившего город, ещё присутствовал, но высотки, безликие, огромные, похожие одна на другую, появлялись в городе. Алексей гулял по аллее Цветника, вокруг горы Машук, о чём-то думал или не думал ни о чём. Первые стихи в своей жизни он написал, вернувшись с такой прогулки. Они были корявыми, но складными. Дух Лермонтова будоражил воображение, вызывая разные эмоции. Интересно, оказывается, с людьми из прошлого можно знакомиться в настоящем. Алексей часто приходил к памятнику Михаила Лермонтова, здесь было немноголюдно, взгляд поэта был направлен вдаль. Задумчивый, спокойный, одинокий бунтарь встречал своего нового друга. Алексей говорил ему: «Привет, Миша!», выражая в этом немом приветствии свое уважение и почтение. Так они, молча, думали каждый о своём, пока кто-то не появлялся рядом и не нарушал их общения. Между ними существовала некая связь, возможно, наш герой чем-то походил на поэта, не внешне, внутренне, чем-то неведомым. Неизвестная сила из года в год приводило Алексея к этому памятнику.
С тем, как менялся город, менялся и Алексей; он стал более молчалив и избирателен в знакомствах. Весел и учтив, когда это требовали обстоятельства. Теперь он общался с людьми, которые ему нравились, имели схожие с ним качества, мысли и эмоции, а порою были противоположностью ему и его взглядам. Что вторые вносили в его жизнь? Возможно, то, чего ему не хватало. Чем он делился с ними? Наверное, тем, что требовалось им. Всех их объединяло что-то общее, огромное, непонятное, осязаемое, недосягаемое - Кавказ.
Однажды, прогуливаясь в один из своих первых приездов, Алексей увидел надпись на столбе вдоль заброшенной дорожки: " Олеженька - любовь моя". Как это было трогательно, кто-то любил кого-то, пусть мимолётной любовью, возможно, разовой, как это бывает на курорте. Интересно было встречать кого-то из местных жителей, которые вспоминали его, Алексея. Они встречались взглядами, проходили мимо друг друга и оглядывались одновременно, останавливались и, улыбаясь, здоровались. Ни к чему не обязывающие фразы вызывали чувства, ни с чем не сравнимые.
Дети Алексея обожали Кавказ, они радовались, когда он брал их с собой в путешествие. Они шли по знакомым дорожкам Пятигорска, и счастьем светились их лица. Всё было исхожено и изведано в этом городе этой маленькой компанией: улицы, памятники, горы, тропинки в корявом лесу. Канатка, по которой они ни разу не поднялись на Машук, указывала направление движения в гору по еле видимой тропе. Их папа, Алексей, говорил: "Только пешком, напрямик, никаких канатных дорог". Они не сопротивлялись и шли за ним, на вершине они стояли, подняв руки к небу, и смотрели на знакомый город и горы.
По прошествии 20 лет любовь Феникса к этим местам не стала утомляющим обязательством, не превратилась в рутину, она окрепла, возмужала, носила некий мистический характер. Своему любимому городу он посвятил фотовыставку, с успехом прошедшую в его родном городе, в которой он попытался выразить свои чувства, свои эмоции. Фотография памятника Мише Лермонтову - Великому Поэту, встречала посетителей выставки и провожала их. Эмоции тех, кому понравилась экспозиция, были записаны в книге отзывов. Люди разделяли с ним и его близкими свою радость от увиденного, кто-то, глядя на фотографии, вновь очутился там, в своём прошлом, другие захотели побывать на Кавказе впервые. Алексей был счастлив. Пусть немного счастья достаётся каждому человеку в жизни, но именно оно согревает его душу и помогает преодолевать непреодолимое.

Елена Чернова1   05.07.2023 06:46   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 31

Если рассматривать жизнь с точки зрения значимости и обыденности, то июль стал для меня значимым и переломным. Месяц, в котором в очередной раз нужно определиться с выбором пути. Дорог, как всегда на жизненном перепутье, две, а не как в сказах, где их три. По которой отправлюсь, я не знаю.
Прошло почти два года с того времени, когда передо мной стоял выбор более значимый, чем сегодня, указатели предписывали "жить" или "не жить". Мной был выбран первый. По нему я выбирался из сложившейся на тот момент ситуации очень долго, преодолевая трудности несколько иного плана, чем сегодня, в тот момент за жизнь боролось моё тело. Сейчас же атаке и угрозе подвержена душа. И тогда, и сейчас приходится испытывать путь боли. И тогда, как сегодня, терзают сомнения, а они самый плохой помощник. В долгие дни выздоровления было проще определить врагов, с которыми предстояло вступить в бой, и противостоять их желаниям уничтожить тебя. Сейчас же враг настолько искусно и скрытно наносит свои удары, что сдерживать его натиск становится сложнее с каждым днём. А за спиной полуоткрытый тыл, пока ещё нет предательства.
Есть разочарования от событий на передовой, от действий тех, кто вёл в бой, кто отдавал приказы, к этому можно привыкнуть, так было и есть. Сегодня же я взял ответственность, и мой маленький отряд, крохотный и по сути, и по всем признакам, ведёт такой бой, от которого, возможно, будет зависеть исход дальнейшей жизни на Земле.
У каждого из отряда есть тыл в виде семьи, но эти тылы маленьких воинов слабы настолько, что приходится подпитывать их своими силами. Но и моих сил и возможностей становится с каждым днём меньше, в разум поселяются отчаяние и разочарование, которые размывают цели, мешают наступлению, мы топчемся на месте, но пока ещё стоим. И, наверное, в поддержку мне подарили наклейку с изображением памятника "Защитникам Брестской крепости", вручили отряду Знамя, но тех, с кем предстоит выстоять, стало меньше. Тылы в виде семей выводят с передовой, на которой стоим, моих маленьких героев. Нас так мало, что в пору сложить оружие.
У всего есть решение, и оно, как правило, очень простое. "Быть или не быть?"- фраза-вопрос, строка из произведения, известная многим, максимально упрощённый вариант выбора, который стоит сделать. А раздумывать некогда.
От пространственных фраз, не всем понятных, перейду к конкретике. Имена и фамилии в данном случае не имеют значения. К большому сожалению, пока только моему, приходится наблюдать за происходящими событиями и теми, кто в них вовлечён. Стоит ли упоминать о системе? Она, как всегда, побеждает, ломает и заставляет мутировать нормальное в нехорошее. У неё это отлично получается, над её созданием работают великие умы, жаль, стоят они не на стороне людей. Я наблюдаю за поведением родителей моего юного отряда. Среди трёх десятков пап и мам вряд ли я наберу десять человек, которые интересуются нашими делами. Родители пытаются ставить себя перед детьми родителями, действуя разрешительно или запрещающе, не проявляя никакой истинной заинтересованности в оказании хоть какого-либо содействия. Максимально, на что я могу рассчитывать, это на то, что ребятам разрешат прийти на урок или встречу отряда. Среди этой возрастной категории родителей отсутствует понимание благодарности. Всё, на что могут рассчитывать такие, как я, занимающиеся на безвозмездной основе с их детьми, допуск детей к занятиям. Также из числа добродетелей таких родителей исчезло чувство ответственности. Их равнодушие к судьбе отряда, а собственно, к судьбе их ребёнка, может провалить любое начинание или испортить дело. Вовсе забыты в воспитании в своих детях чувство дружбы. Дети дружат только с теми, с кем выгодна дружба, они постоянно меняют друзей, забывая о том, что только вчера они имели общие интересы. На протяжении полугода я изучил характеры своих маленьких героев, говорю это не с усмешкой - с пониманием того, о чём идет речь.
В каждом участнике нашего отряда есть положительные черты, но на сегодняшний день собрать воедино ребят не удаётся, этому не способствует обстановка. У нас нет места для сбора отряда, попытки собираться в школе обречены на провал, растрачивать силы на увещевания о нужности моей работы, уговоры администрации школы, именуемой себя гимназией, у меня нет времени и сил. Я могу простить своих отрядовцев за то, что они забыли, проспали и многое другое, но совсем не хочется так же относиться к безответственным родителям, которые заранее оповещаются о проводимых мероприятиях. Порою их действия смахивают на саботаж, хотя мне понятны причины происходящего, о них сказано выше.
Прочитав изложенное, можно задать мне вопрос: "А за чем тебе это нужно, если так плохо обстоят дела?"
Полгода составляют 182,5 дня - это время существования отряда. Из них половина срока я задаю себе этот вопрос: "Зачем мне это нужно?" Такие вопросы появляются не без оснований, их диктуют события, в которых мы проживаем сегодня. Десятки раз опускались руки, встречая равнодушие системы и людей. И главным отчаянием является безразличие ребят. Не всех, но многих, тех, которые не понимают, зачем им эти встречи, требования, обязательства. Те немногие в часы отчаяния заставляют собраться, вспомнить о том, что они есть, у них имеется небольшая, неосознанная заинтересованность. У них зарождается порядочность, у них есть родители, которые не помогают, но и не запрещают встречи в отряде среди одноклассников. Есть среди них маленькие хитрецы, которым эти встречи нужны поскольку постольку, но когда они находятся вместе со всеми, их хитрость убавляется и преобладают иные качества, они включаются в процесс с энтузиазмом, и при расставании они чаще других задают вопрос: "Когда мы встретимся?" Но, распрощавшись, попадают в свою среду, в которой живут свои долгие 9 лет, и заинтересованность испаряется, словно её не было, ответственность исчезает. А те, которых по пальцам одной руки пересчитать, меня, отчаявшегося, заставляют вновь задать им вопросы: "Чем занимаетесь? Может быть, пойдём в ...?" И они идут, надевают тельняшки, берут в руки флаг, становясь огромной силой, состоящей из маленьких героев.
Наши дети, рождённые в 90-х и позже очутились в ловушках, умело расставленных паразитами, они выросли под гнётом вседозволенности и неопределённости. А многие из нас винят себя в этом, причитают: "У нас не было денег, не было работы, нам некогда было заниматься детьми." Все эти сетования на себя - вновь умысел тех же самых паразитов, внушение вины и возложение её на свои плечи, один из их приёмов. Почти никому из моих сверстников не приходит в голову воспоминание о том времени, когда наша страна воевала долгих три с лишним года, а потом восстанавливалась из руин. Наши родители, рождённые в годы войны, недоедали, ходили в обносках и тряпье, многие росли без отцов и матерей. Их жизнь была хуже нашей в разы, но немногие из них сетовали на себя по поводу, по которому корим себя мы. Получив в пример то время, мои сверстники соглашаются, но вскоре вновь начинают думать так же, чувство вины в них сидит прочно. В наших детях глубоко забита мысль: "У меня этого не было, пусть всё будет у моих детей." Эта мысль губит зачатки здравомыслия о ненужности многого из того, что они покупают своим детям, нашим внукам. Они развивают в них непотребное принятие лишнего и совершенно ненужного.
Будучи детьми, мы тоже мечтали, но не могли получить, нам приходилось делать автоматики и машинки, кукол и другие игрушки своими руками, иногда нам помогали родители. Такой автомат или кукла имела свою ценность и хранилась долгие годы, мы ценили свой труд, мы уважали труд своих детей, мы знали, кем работают наши родители в подробностях, мы ходили к ним на работу и видели, чем они живут вне дома. Что достаётся нашим внукам? Спросите их:" Кем работали или работают родные? Вы были у них на рабочем месте?" Ответ предсказуем: лишь часть из них ответят точно на первый вопрос, на второй вам ответит положительно минимальное количество детей.
Можно во всех своих грехах обвинять свою страну, а также своих родителей. Можно поносить всю систему, в которой каждый из нас является винтиком. Но не стоит забывать, что любой механизм, сконструированный человеком, состоит из деталей и винтиков, собранных в узлы. Узлы, подогнанные по замыслу автора, представляют из себя агрегаты и так далее. А теперь представьте, что произойдёт с вашей машиной, если из её разных узлов выкрутить несколько винтиков: она разлетится, на полном ходу такой механизм пойдёт в разнос и разорвётся. Умная система внушила винтикам, что они заменимы. Это полная неправда, лишь малая часть совсем простых винтиков можно поменять на подобные. Но основные заменить нечем и некем.
Сейчас мы подошли к тому моменту, когда в мире появилось много контрафактной продукции - я о людях, которые забыли или умышленно избавились от необходимых хороших качеств, заложенных Высшим разумом в человеке. Такие недочеловеки, это не оскорбление для них, а констатация фактов, всё чаще стоят в цепи важных деталей сложнейшего механизма. Именно они не дают плодотворно трудиться, именно они, пытаясь вырастить потомство во всех благах, разрушают его изначально, ожидая, что в конце их жизни о них будет кому позаботиться. Все они заблуждаются. Бездушие, которое они передают, вырастит в более изощрённую форму бездушия, которое отправит на утилизацию своих родителей. Точка невозврата очень близка. Осознавая всё изложенное, я каждый день звоню и пишу своим маленьким героям и задаю вопросы: "Как ваши дела? Может быть, нам пора собраться?.."

Елена Чернова1   12.07.2023 16:33   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 32

По некоторым причинам не стану описывать события во времена так называемой перестройки, так как считаю это слово заменено умными людьми на правильное и подходящее к тому времени - развалу страны. В тот период предательство, укоренившееся в верхних эшелонах власти, достигло такой силы, что снесло маломальское сопротивление противостоящих сил. Одурманенный народ бросился в бездну за новыми провожатыми, которые были рады стараться. Они разогнали толпу и спокойно смотрели, как толпа прыгает в пропасть без оглядки, сами же быстренько отходили от неё подальше, прибирая к рукам всё, что толпа оставила. Называя народ этим словом, не пытаюсь оскорбить кого-либо, но в то время умелые вражеские руки нас всех превратили в толпу, лишив корней, морали, идеи, ответственности, стабильности и сбережений, заменив на призрачные возможности.
Несмотря на многочисленные трудности, мы выжили и даже смогли чего-то добиться. К 2010-му году тот же вражина, заметив то, что ненавистные им русские смогли подняться с колен, сделали новый вброс в мировое сознание о новом крахе экономики, которого, точно, не было. И до 2014-го мы не чувствовали этого краха, держались, но нас давили так, что в итоге всё посыпалось, именно это и требовалось от россиян - сдаться. Начали закрываться малые предприятия, и предприниматели исчезали из экономики сначала десятками, а потом и сотнями.
Не удержался на плаву и я. Тому способствовало ещё одно событие, оно стало триггером: заболел мой отец. Начало болезни немного пугало, но я и моя семья не представляли, что нас ждёт впереди в ближайшие пять лет. Я оставил предпринимательскую деятельность и устроился работать дворником в школу, в которой учился, в которой сейчас получал знания мой младший сын. Работа была мне знакомой, но площадь в 3 гектара, которую приходилось убирать нам, двум дворникам, пугала. Изо дня в день, из месяца в месяц мы честно трудились с напарником, вычищая от зарослей и мусора, скопившегося за годы, территорию. А зимой, в мороз и снег, падая от усталости, расчищали дороги и дорожки. Каторжный труд, презрительное отношение окружающих, нападки директора школы, безконечные проверки инспекций и прогрессирующая болезнь отца. Долгих пять лет я стоял на этом рубеже вместе со своей семьёй, теряя здоровье и силы, не получая никакой благодарности от мира. Взвалив на плечи такую ношу, я вбивал себе в голову, что отрабатываю карму: без утешительных мыслей невозможно было вынести такую физическую и моральную нагрузку. Жизнь превратилась в ад, в полном смысле этого слова, была однообразна, некрасива. Неизвестность, нехватка средств, унизительная работа - всё это давило с такой силой, что в пору было сдаться, но мой отец, мой сын, моя жена и увлечение фотографией не давали этого сделать.
Когда я приходил в отчаяние, и оно было видно, семья отпускала меня на природу, там я фотографировал и отдыхал, на время забывая о проблемах, думал. Думать всё это время мне приходилось много, а ещё я слушал аудиокниги. Многие авторы, которых изучают в школе, пришли в мою жизнь снова, теперь я многое понимал по-другому. Я стал другим, хотя этого никто не видел, меня считали резким и раздражительным. В это же самое время в мою жизнь пришла поэзия. Лермонтов, вдохновивший меня, стал мои другом, не учителем, не почитаемым, не авторитетом - примером. Его любовь к Кавказу, его мрачные произведения, его мысли были схожи с моими мыслями. Правдолюбец, задира, поэт стал моим настоящим другом и путеводной звездой. Мои стихи, написанные о Кавказе, были просты и наивны, но они придавали мне сил. В свободные минуты я предавался мечтаниям и в строках обращался к неизвестному. Ранним утром, когда не было ещё 5-ти часов, я отправлялся на работу, шёл по хрустящему морозному снегу. Музыка моих шагов рождала первые строки стихотворения, и было важно сохранить эти строки в памяти. Час я боролся со снегом, два, три, а порою и четыре, без отдыха и перекуров, монотонная каторжная работа пыталась отобрать у меня строчки будущего стихотворения. И порою ей это удавалось. Возвращаясь домой, сумев удержать их до конца, я терял их, едва ступал на порог дома. Обида и горечь накатывали в такие минуты, но ненадолго, нужно было быстрее идти к отцу, поднимать его, мыть, переодевать и кормить.
С каждым месяцем управляться с отцом становилось сложнее, на пятом году этой круговерти отец слёг совсем, теперь он не мог стоять и ходить, хотя и раньше ему это удавалось с трудом. Признаки жизни в его глазах отсутствовали, лишь изредка в них загоралась жизнь. Эта искорка, так ожидаемая, немного придавала сил и радовала, но его безмолвие было ужасным. Последний, пятый год его жизни у нас был самым ужасным. Понятие "ужасный" применяю к ситуации в нормальной, обыденной жизни. Если приравнивать её к сегодняшнему дню, когда идёт война и погибают тысячи людей, военных и гражданских, когда многие оказываются без крова и жилья из-за природных и иных катаклизмов, то происходившее с нами в то время не будет выглядеть так, каковым воспринималось нами тогда.
Те, кому посчастливилось стать родителями, помнят безсонные ночи и заботы о родившемся ребенке, в их голове откладывается всё, что указывало на развитие их чад, каждый месяц новые открытия, радость от первых улыбок и шагов, слов и фраз и многого того, что указывало на то, что ребенок растёт, постигает и достигает. А теперь, чтобы понять то, что происходило с нами, стоит все эти шаги рассмотреть в обратной последовательности. Отец, всегда активный, общительный, обходительный с людьми, имеющий различные навыки в профессиях, связанных с инженерией и садоводством, любивший компании, умевший поддерживать беседы, наставник, здравомыслящий человек, угасал на глазах, постепенно теряя все выше перечисленные качества. Как было мне, его сыну, наблюдать за происходящим, осознавать, что дорогой человек с каждым днём теряет приобретённые и данные ему при рождении и после навыки? Новый день, следующая неделя всё дальше отдаляла этого человека от образа, с которым я прожил всю свою сознательную жизнь. Разговаривать отец перестал через два года после начала болезни, все наши потуги удержать в нём мысли, сформированные во фразы, а потом и слова, были тщетны. Его память стиралась на глазах, его приобретённые инстинкты угасали. Переживая такие потери за него, он уже мало что понимал, а впоследствии не понимал ничего, я раздражался, терял терпение, ненавидел, был опустошён, и многое чего происходило со мной в эти годы.
Помогали мне перенести все свалившиеся на плечи тяготы и заботы мои жена и сын. Вечерами они кормили его, мыли, меняли памперсы и укладывали спать. В выходные дни они отпускали меня на природу, а вёснами - на Кавказ. Десятидневная перезагрузка придавала мне сил, которые тратились очень быстро от происходящего дома. Лермонтов, его бунтарский образ, стоял перед глазами, восхищал и вдохновлял меня. Стихи и фотография спасали меня от депрессии, эти увлечения помогали сохранить положительное эмоциональное состояние, которое балансировало на грани срыва.
В это непростое время, а особенно в последний год жизни отца, меня поразил сын, которому было 15 лет. Понимая, как мне тяжело, он шёл к своему деду, который на тот момент не вставал, не мог держать ложку, не мог высказать свои желания, и выполнял всё то, на что мне, взрослому человеку, и смотреть было тяжело, не только исполнять. Этот хрупкий мальчик снимал памперсы, обмывал деда, смазывал все его раны от пролежней, которых становилось всё больше, и кормил этого немощного человека. Только через два года, когда я занимался проектом, изучая документы, узнал, что такими были дети в годы войны, помогавшие в госпиталях раненым, что такие дети выросли и стали нашими отцами и матерями, именно они сделали для нас много хорошего и подарили прекрасное детство. Все необходимые процедуры юноша выполнял безпрекословно, его не нужно было упрашивать и требовать. Я смотрел на его сверстников, которым в страшном сне не снилось оказаться в такой ситуации, и гордился им.
В один из дней, а именно 26 сентября, через два дня после своего 79-го дня рождения отец ушёл. В обычные дни я поднимался в 5 часов утра и почти сразу отправлялся к отцу в комнату. Каждый раз в течение многих месяцев, открывая дверь, я боялся не застать его живым, а увидев, что отец дышит, успокаивался. Последний год своей жизни дыхание его было таким тихим и почти не видимым, но я научился определять продолжение жизни в его теле. В это утро почему-то я отправился к нему спустя примерно час от привычного времени. Отец лежал передо мной с открытыми застывшими глазами, руки его были сравнительно тёплыми, некоторое время я не понимал, что его душа покинула тело. Я его звал, трогал лоб, но его уже не было с нами. Кошка, сидевшая у него в ногах, спрыгнула с кровати и удалилась. Я не успел увидеться с ним, опоздав всего на несколько минут.
Что был мой отец для меня? В разные периоды жизни я воспринимал его по-разному. Но последние пять лет, которые он прожил с нами, полностью изменили моё отношение к отцу и привели к пониманию многого, чего я не мог осознать, пока он был здоров и независим. Но даже в юношестве и взрослея, я всегда говорил окружающим, что отец научил меня очень многому и сделал состоявшимся человеком. Вместе с моей мамой они, каждый по-своему, учили меня умению выживать, трудиться и достигать хороших результатов в любой сфере профессиональной деятельности. Их приятие моих увлечений и поддержка привели к развитию творческих способностей. Рациональный склад ума, передавшийся по наследству, сделал из меня профессионала, умеющего мыслить масштабно, соединять в проекты несовместимое и доказывать не только самому себе, но и окружающим, что иногда с виду несовместимые вещи, предметы могут не только гармонично сосуществовать, но и дополнять друг друга, а порою создавать новое и интересное.
И сейчас, спустя почти четыре года с момента, как отец покинул Землю, он приходит ко мне во снах и помогает принимать верные решения, которые вызывали у меня сомнение. В трудные минуты жизни мои мысли отправляются к нему, моим дедушкам и бабушке. Я знаю, что они найдут способ помочь в минуты отчаяния и тоски, и во главе моих предков всегда стоит мой отец, не понимаемый мной при жизни, но давший многое.

Елена Чернова1   17.07.2023 14:57   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 33

Во время болезни отца со мной произошло несколько событий, которые смогли поддержать мой дух в этот период времени и восстанавливали моё здоровье. Они происходили с определенной периодичностью в самые критические моменты жизни.
В самом начале больших перемен, когда я оставил основную трудовую деятельность, неведомая сила подтолкнула меня к мысли организовать встречу с однокурсниками. Расставшись с ними 30 лет назад, сначала изредка общаясь, мы потерялись на долгие годы. Некоторые из нашей группы, которых удалось найти быстро, а именно наш комсорг Лариса Сосина и Галка Ямулина, с энтузиазмом откликнулись на мой призыв. Нам потребовалось некоторое время на организацию встречи, не все, как оказалось, мечтали о ней. Пришли самые заинтересованные, не забыла нас классный руководитель Наталья Петровна.
Встречая гостей в назначенном месте, я пристально вглядывался в лица одногруппников и, к сожалению, почти никого не узнавал, Лариса, увидев мою растерянность, пришла в тот вечер на помощь и подсказывала имена. Лица многих из нас, за редкими исключениями, изменились до неузнаваемости. В общем, в тот день мы знакомились заново, вставали, представлялись, немного рассказывали о себе. Забегая вперёд, скажу, что этот день дал старт новым отношениям, и по сей день мы переписываемся с ребятами, интересуемся жизнью и встречаемся. Семьи моих друзей, с которыми происходит общение, стали моей семьёй, мы знаем детей наших друзей и их интересы. Также та встреча стала первым поэтическим описанием событий по горячим следам. Иногда я перечитываю эти немного корявые произведения, но не меняю их, оставляю на память о начале моей поэтической деятельности.

Моим одногруппникам

Мы пару месяцев так ждали этой встречи,
Сначала в поисках своих друзей, подруг.
И вон настал сей долгожданный вечер,
И это стоило моих больших потуг.

Открыты двери у кафе, народ стекается,
И ожиданье перестало нас терзать.
Вы б это видели: когда друзья встречаются,
Нет слов, чтоб эти чувства передать.

Рукопожатия вокруг, лобзания,
У всех эмоции ну так и плещут через край.
Уже не сон всё это, не мечтания -
Услада для души, ну просто рай.

Смотрю на всех своих в смятении,
И неужели 30 лет прошло?
Ну почему не верится в везение?
Благословение на эту встречу снизошло.

И зазвучали тосты и признания,
Рассказы, кто и как живёт, конечно, с кем.
И Лёха достаёт своим дознанием.
Ты отвечаешь Лёшеньке: "Зачем?"

Затем опять тосты и песни с танцами,
И конкурсы, и фото, чай с тортом,
Медляк, как раньше, с обниманцами...
Увы, окончен бал, воспоминанья на потом.

После пожара вспыхнувшей любви одногруппников, который продолжался на протяжении пары лет, огонь дружбы постепенно угас и теперь горит благодаря тому, что иногда мы собираемся вместе с самыми стойкими. Эта дружба, возобновившаяся через годы, помогает мне справиться с потрясениями, которыми изобилует последнее время.

Елена Чернова1   18.07.2023 04:21   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 34

Часть 1
Восстановленные братские узы с сокурсниками сделали мою жизнь более насыщенной в плане общения. Со времени той встречи наши дружеские отношения укрепились, но иногда, кроме участия, мне требовалось уединение. Его я находил в увлеченности фотографией. В этой главе я опишу одно путешествие, запомнившееся мне, так как оно имело для меня, кроме эстетического, познавательный и исследовательский характер.
История эта не является вымыслом автора, его фантазией или желанием завлечь читателей. Она произошла совсем недавно по меркам нашего времени, но так давно по измерению в масштабах космоса. Это небольшой рассказ о том, что нас окружает и кто окружает нас, он больше о человеке, не знакомом автору ещё пару дней назад, о его труде, хотя это будет высказано всего лишь в нескольких предложениях, об эмоциях радости, о сопричастности к чему-то новому, непонятному и неизведанному. Естественно, не стоит говорить обо всём произошедшем в эти два дня в мельчайших подробностях, дабы не утомлять читателя, привыкшего к сжатости повествований. Хотя часто эти подробности, и только они, могут перенести нас туда и в то время, где это происходило.
На самом деле всё случилось не так, как это виделось мне вначале. Один из новых друзей пригласил пофотографировать птиц в окрестностях Казани, на что я охотно согласился. Решено было отправиться туда на машине в компании моего сына и этого самого друга. Время было определено заранее, начало июня, и устраивало всех участников экспедиции. За неделю до этого события, когда настроение ожидания витало в атмосфере, информация пригласившего сильно меня смутила. Оказалось, что объект посещения, коим являлся заповедник, находится гораздо дальше, чем этот самый город под названием Казань, а точнее, почти в два раза дальше. Сие открытие повергло не только в замешательство, но и сильное расстройство, и не потому, что пугало расстояние, а из-за того, что бензин на наших заправках пока ещё не наливают безплатно. Это внесло расстройство в намеченные планы. Заявив об этом и приведя доводы своему товарищу, я уже распрощался с мечтой об этой поездке, но тот подыскал попутчика, и всё, правда, не сразу, но встало на свои места. Но это только кажущееся благополучие в реализации планов снова чуть не рухнуло. Попутчик подумал, что можно скататься "на халяву", но, узнав о цене вопроса, "спрыгнул" накануне отъезда. Всё не клеилось и не складывалось в осуществление задуманного, и мы, уже разбирая пожитки, услышали телефонный звонок фотографа, возвестившего о том, что с нами уже, точно, едет один из его друзей.
Выехали ночью, вернее, начавшимся новым календарным днем. В час ночи, собрав всех участников экспедиции, тронулись в путь, вскоре проскочили знак, оповещавший об окончании городской черты. Впереди была короткая ночь, рассвет в неизвестности и долгий путь. Народ, бултыхаясь на ухабах местных дорог, однако, спал. Я же следил за навигатором и счётчиком километров, они прибавлялись с каждым часом, но не так быстро, как того хотелось. Понапичканные повсюду камеры, радары сдерживали мощь лошадиных сил. Иногда все возможные ограничения выглядели нелепо и нервировали. И лишь изредка эти знаки были действительной необходимостью, так я думал, как, впрочем, и многие те, кто отправляется в путь.
Солнце уже собиралось выбраться из-за горизонта, на небе были небольшие низовые тучи, что было совсем неплохо. Ведь именно из таких небесных сочетаний получаются самые красивые рассветы. Река Кама открылась взору, перед мостом через неё я увидел просвет между заграждениями, свернул в него и спустился через овраг к реке. Остановив машину на песчаном пляже рядом с другими автомобилями, вместе с командой фотографов бегом отправился к кромке берега - начинался рассвет. Сначала приоткрылось око солнца, ярко заиграв малиново-золотистым светом, осветив нависающие над горизонтом тучи. Те, в свою очередь, окрасились в неимоверные цвета, превратившись из серых в бурые, алые, пепельно-синие. С подъёмом солнышка менялось освещение округи, горизонта, берега, воды, зыби мелкой волны. Всё трансформировалось, преображалось на глазах, обретая некую загадочность и сказочность. Холодный утренний ветерок трепал волосы на голове сына, стоявшего рядом. Мы любовались пейзажем, дома остались заботы об отце, переложенные на хрупкие плечи жены, и я мысленно благодарил небеса за свершившееся маленькое чудо. Сегодня я был свободен и наслаждался моментом бытия.

Елена Чернова1   26.07.2023 11:18   Заявить о нарушении

Глава 34
Часть 2
Сделав хорошие кадры пейзажа, мы расселись по своим местам в автомобиле и отправились дальше. Километры освещённой солнцем дороги открывали незнакомые для меня ландшафты, но осматривать их было некогда, я вёл машину, а путешественники спали. В столь ранний час трасса была свободной, ехалось легко. Неожиданно я увидел что-то вдали, подумав сначала, что это стадо коров переходит дорогу, но, приближаясь, понял, что это кабаны. Нажав на педаль тормоза, крикнул: "Кабаны!" Все мгновенно проснулись, машина остановилась - 5 кабанов неслись прямо на автомобиль. Я включил заднюю скорость, дал газ. Все мгновенно проснулись, открыли окна и вынули фотокамеры, но животные, почуяв неладное, остановились и побежали назад, в овраг обочины, а потом к лесополосе. Однако два огромных кабана оставались на левой стороне дороги, один из них ощетинился, и хребет его от головы до середины спины напоминал ирокез индейца. Когда всё стадо удалилось метров на сто от места нашей вынужденной остановки, вожак с ирокезом последовал за всеми Выскочившие из машины фотографы стояли на дороге, сетуя на то, что проспали такой момент. Решено было проехать немного вперёд и подождать воссоединения стада. Но кабаны, чувствуя опасность, не показывались из-за кустов. Собираясь уже двинуться дальше, услышал возглас сына: "Вон они!" Пара матёрых кабанов перебегали дорогу, защёлкали затворы фотокамер, но расстояние до них было примерно 120 метров, снять что-то замечательное не получилось ни у кого из фотографов. Взбодрённые этим неожиданным событием, все проснулись окончательно и, теперь уже разговаривая громко и весело, поехали дальше. Потом мы остановились на перекус в придорожном кафе - и снова в путь. И вот последние километры пути, вывеска города прибытия и остановка для встречи с человеком, который должен был нас встречать.
Ожидание не было долгим, на противоположной стороне остановился легковой автомобиль, из него вышел маленький человек почтенного возраста, он не смахивал на гида, которого ожидали, уверенно перейдя дорогу, направился к нам. "Зовут меня Владилен, и я с вами отправлюсь дальше в заповедник", - громким голосом оповестил он присутствующих, протянув каждому руку. "Но сначала мы дождёмся провожатого", - продолжил он свою речь. На вид ему была больше 65 лет, человек с седой головой, небольшого роста, подтянутый, улыбчивый и разговорчивый. Вскоре из ниоткуда подкатил УАЗик, на нём прибыл сотрудник местного музея, который и был провожатым наших путешественников. Познакомившись со всеми, разработав план мероприятия, он сказал, что пора отправляться в путь. Все расселись по своим автомобилям и продолжили дорогу за УАЗом. То, что происходило дальше, не заслуживает особого внимания читателей, поэтому будет опущено.
Примерно через час машины остановились на берегу реки, справа виделся скалистый берег, слева - река. Путешественники переоделись в надлежащую для похода одежду, взяли с собой фотокамеры, провожатый же нацепил на свои плечи огромный рюкзак с уложенной сверху верёвкой, указал рукой направление движения. Путники отправились на поиски гнезда сапсана. Метров через пятьсот все остановились и посмотрели в направлении, указанном провожатым. Огромное гнездо на скале было пустым, видимо, птицы в этом году решили здесь не гнездиться. По скалистому берегу реки, перепрыгивая с камня на камень, все пошли дальше, изрядно удалившись от места прибытия. Вскоре остановились, и снова неудача: второе гнездо, расположенное на огромной сосне, тоже было пустым. Третья за день неудача испортила настроение, все разбрелись по узкой кромке берега, снимая что-то, но не то, за чем все сюда приехали.
И тут раздался крик птицы: "Кия-кия! Кия-кия!" Или что-то наподобие, но мне это слышалось именно так. Все обратили взгляды на небо в направлении крика, но там ничего не было видно. И снова повторившийся крик, теперь уже чуть в стороне - на скалистом берегу. Одинокое, высохшее дерево без коры, и на его вершине - серая птица. Сапсан. Все защёлкали спусками камер, быстро перемещаясь в направлении дерева. Расстояние по берегу было метров 70, вверх же карабкаться по глинистой почве пришлось бы метров 30, скалы были левее и правее этого промежутка между ними. Провожатый уверенным шагом направился наверх в поисках гнезда, ведь в случае удачи ему предстояло окольцевать птенцов, которым, по его расчётам, должно было быть примерно пара месяцев. Сапсан взмыл в небо и начал накручивать круги, привлекая к себе внимание. Несколько раз он почти камнем летел вниз и взмывал вверх, отпугивая тех, кто пытался посягнуть на его территорию. Потом снова садился на своё голое дерево и, опять взлетев в небеса, падал с огромной скоростью вниз. Никто из фотографов не мог уловить момента этого падения, ведь скорость его порою достигает 300 км в час, но бреющий полёт вознаграждал замечательными кадрами. Обследовав округу и не найдя признаков заселения старых гнёзд птицами или чего-то нового, все пришли к выводу: или сапсан не нашёл себе пару и томился в ожидании самки, или же местные "голубятники" успели разорить их гнездо, ведь излюбленным кормом сапсанов являются белые голуби. Вряд ли тех, кто это мог сделать, остановило бы то, что эта птица из отряда соколиных занесена в Красную книгу и популяция их постепенно сокращается. Проблема таких птиц и животных была в том, что человек, не понимая последствий, продолжает наносить непоправимый ущерб флоре и фауне окружающего мира.
Осмотр был окончен, и мы отправились в обратный путь. Владилен, которого все стали называть Владом, не отставал от более молодых спутников, бодро перешагивая с камня на камень. Компания подобралась на славу. Парень 15-ти лет, четверо взрослых мужчин 50-60-ти лет и 72-летний дедушка. Всё выглядело гармонично: молодость и старость, зрелость и юность. Хотя о какой старости я тут говорю? Одно дополняло другое, образуя неразрывную цепь: всех объединяло одно увлечение и любовь к природе.

Елена Чернова1   26.07.2023 11:19   Заявить о нарушении

Глава 34
Часть 3
Решено было отправиться дальше, но уже не на осмотр гнёзд орлов и сапсанов, а за тем, ради чего, собственно, и приехали в парк фотографы. Их интересовала маленькая птичка дубровник. Проехав километров 15 по ухабам полевой дороги, перебираясь через канавы, выехали к реке, дорога выровнялась. Мой товарищ, побывавший здесь два года назад, охал по поводу обмелевшей реки и о том, что всё изменилось до неузнаваемости. Берег был покрыт невысоким кустарником, река обмелела. Вскоре мы увидели цаплю, шагающую на том берегу, но успели её только заметить: она быстро поднялась над водой и скрылась в небе. Из-под колёс полевой дороги то и дело вылетали жёлтенькие птички под названием трясогузки. Таких я и сын видели впервые, ведь в нашей области они почти нигде не водятся. Обычные трясогузки, конечно же, имелись и были в их коллекции фотографий. Славки, жаворонки шныряли туда-сюда, не давая разглядеть себя.
Впереди показалась небольшая тополиная рощица, у неё было решено расположиться лагерем. Через некоторое время был установлен походный столик, раскладные стульчики, палатки, провиант - теперь это место говорило о присутствии человека. Фотографы отправились на поиски птиц, предварительно подкрепившись гречневой кашей с тушёнкой. К вечеру все собрались в лагере, делясь впечатлениями о том, что и кого кто снял. Дубровник был найден и имелся на кадрах каждого фотоаппарата. Закат не очень впечатлил, может быть, из-за усталости или по какой другой причине, я отправился спать. Сын же с товарищами ещё посидели некоторое время и тоже разбрелись по палаткам. Я мысленно корил себя за то, что, приехав в такую даль, ничего пока не увидел особенного, и заснул под эти нехорошие мысли.
Наступило утро, кто-то из наших уже бегал по росистому полю и фотографировал, кто-то стоял у реки. Я разговаривал с провожатым о том, о сём, и тот неожиданно предложил отправиться к гнезду орлана, в котором, точно, жили два птенца, на них нужно было установить трекеры. Завтраком занимался сын, под руководством дяди Жени он варил гречневую кашу. Это было для него новым, не знакомым для него заданием, варить макароны он умел, а вот кашу - нет. Свежий воздух, необычная обстановка, котелок над костром, в котором варилась гречка, две банки тушёнки на столе. Когда каша была готова, ее заправили этой тушенкой. Она получилась на славу и была разложена поварёнком по тарелкам. Все поблагодарили юного повара и в завершении отправили мыть посуду на речку. Безропотно он выполнил эту миссию. Обсудили предложение отправиться к новому гнезду, все согласились. сошлись на мнении, что ехать туда можно только на УАЗике. Лагерь был снят, вещи сложены в мою машину, которую оставили на развилке. С собой мы взяли фотокамеры и воду.
Дорога, ещё хуже, чем прежде, раскачивала УАЗик, казалось, что попали в трёхбалльный шторм. Фотографы, однако, плотно утрамбованные в машине, не шевелились. Наконец-то, изрядно накатавшись по ухабам, остановились. Провожатый указал на огромное дерево, коим оказался 30-ти метровый тополь, и сказал, что чуть выше середины этого исполина находится гнездо. Заслышав шум подъезжающей машины, в небо взмыл орлан, один из родителей, вскоре к нему присоединилась и мама орлят, оставшихся в гнезде. Покружив немного над нами, они удались. Огромный рюкзак и ещё пара поменьше, в них находилась необходимая экипировка и снаряжение, были перенесены из машины под это дерево. Не доходя до него, мы заметили орлят. Надо сказать, слово "орлята" является лишь определением возраста, на деле же все увидели птиц, ходящих по гнезду, высотой не менее полуметра. Заработали затворы камер, все старались заснять их за ветвями деревьев.
Провожатый распаковал рюкзаки, достал оттуда разные принадлежности, нацепил когти, надел страховочные ремни, карабины и прочее альпинистское снаряжение. Не успели все открыть рот, а он уже поднялся по дереву метров на 6. Все смотрели вверх, потеряв его среди огромных ветвей тополя. Добравшись до гнезда, он крикнул: "Если орлёнок выскочит, смотрите, куда он приземлится, надо его обязательно найти и подобрать".
Не успел он произнести эти слова, как над моей головой что-то просвистело: то был первый полёт орла, который сиганул из гнезда. Моё сердце запрыгало в груди, когда, пробравшись в середину колючего кустарника, я увидел птицу. Бережно взял её в руки, обернул тканью и выбрался из колючего плена. Все вокруг забегали, фотографируя такое чудо. Провожатый быстро спустился с дерева, показал, как надо положить птицу, и сказал, что её обязательно надо держать за ноги. Нам всё было интересно, весь этот процесс от начала до конца был увлекателен. Многие ли могли присутствовать при таком? Я бережно держал орлёнка, хвост которого был ещё чёрным, но вскоре он должен был стать белым, как, впрочем, и голова. Мы с провожатым занялись установкой трекера, приборчика, отслеживающего на протяжении жизни птицу в любых уголках планеты. Все задавали множество вопросов сотруднику заповедника, тем самым отвлекали его от работы. Установка трекера оказалась занятием очень долгим и трудоёмким. Одно осознание того, что присутствуешь при чём-то научном, загадочном, заставляло терпеть и укусы комаров, и неудобную позу, и всё, что было с этим связано. Примерно через полтора часа, после всех замеров крыльев, когтей, длины клюва и установки прибора, птица была помещена в сумку и при помощи верёвки отправлена назад в гнездо. Теперь наступил черёд второй птицы, которой оказалась девочка. Она была криклива, неугомонна и нетерпелива, видимо, как все женщины. Правда, вниз она не спрыгнула, а благополучно была спущена в сумке. Процесс трекирования, оказавшийся столь долгим, утомил часть фотографов, и они отправились погулять по окрестностям. Я же с сыном оставался на посту, помогая в столь нелёгком деле. Ещё полтора часа на корточках, и вроде бы всё готово, и вещи уже укладывались по рюкзакам, но голос сверху возвестил: "Всё переделываем, трекер сидит плохо, принимайте птицу".
Теперь работали молча, движения были более быстрыми и уверенными, и это принесло свои плоды: замена заняла один час. Уже окончательно собирая рюкзаки, скручивая верёвки, я, уставший, осознавал, что был причастен к неизведанному, виденному только по телевизору. Усталость и чувствовалась, и нет, но осознание сопричастности к хорошему давало новые силы и бодрость. Впереди была долгая дорога домой. Шесть часов пути, пока все спали, а я вёл машину, были утомительны, солнце почти всю дорогу светило навстречу, ослепляло и создавало неудобства. Но всё это было уже в прошлом: в 22 часа автомобиль остановился у дома, пыльный и тоже уставший, как и мы, путешествовавшие на нём.

P.S.
В этом путешествии нам повстречались дикие животные, птицы, большие и маленькие, но, думаю, главным был человек без имени - "Провожатый". Я не спрашивал его разрешения, чтобы назвать его истинное имя, и потому он именно так и проходит по всему рассказу. Замечательный человек, горячо преданный своему краю, знающий его историю, ценящий природу и заботящийся о ней, безстрашный и увлечённый, не знающий покоя и отдыха. Этот рассказ именно о нём. Благодаря ему, мы увидели тяжёлый, кропотливый и повседневный труд на благо сохранения флоры и фауны нашей Родины.

Елена Чернова1   26.07.2023 11:19   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 36

Интересно плетутся истории,
Нити разные старых времён.
Безграничны их территории,
И так славен список имён.

Именно так всё и происходит: события, время, события, встречи. Всё с чего-то начинается, и ты не понимаешь, к чему это приведёт и приведёт ли куда-то вообще. Возможно, то, что произойдёт сейчас, будет пустым, а быть может, важным.
Мы мало знаем о чём-либо и редко пытаемся узнать больше. Да и зачем нам это? Проще смотреть телевизор, слушать радио, спорить с подругами и друзьями, хаять всё и всех, сетовать на судьбу. Так проще жить и существовать в социуме. Кому-то из людей важна карьера, и все его интересы работают только в этом направление, а другие, ничего не имея, ни к чему не стремятся, и каждый счастлив по-своему.
Всё началось полтора года назад, когда мне вольно или невольно пришлось столкнуться с изучением жизни боевого генерала, героя партизанской войны 1812-го года Дениса Давыдова. Вместе с сыном мы изучали биографию этого славного человека, и я не полагал тогда, куда это может нас привести. Вскоре после отправки работы о жизни Дениса Давыдова на конкурс наш сын был приглашён для награждения, ему удалось победить сразу в двух номинациях. На это мероприятие путь был не близкий, но расстояния никогда не пугали нашу семью. Километры преодолены, сын по некоторым причинам не мог присутствовать на церемонии. Я вошёл в зал местной сельской школы посёлка Верхняя Маза, именно здесь должна была произойти церемония награждения победителей конкурса. Народ уже собирался, местный школьный музей с экспозицией о последних годах жизни Дениса Давыдова был полон. Я со своими спутниками осмотрели всё с интересом.
Именно тут, в этой местности, и жил боевой генерал со своей семьёй после отставки. Мало что осталось с той эпохи, лишь документы, кое-какая бытовая утварь, пушка, невесть откуда взявшаяся с тех времён, портрет генерала. Закончив осмотр, мы оставили запись в книге отзывов, и тут гостей пригласили в актовый зал. Мы расположился в третьем ряду небольшого, но уютного зала, рядом с нами восседали усатые бравые гусары в форме разных полков - гости праздника. Место на сцене заняли почётные гости в лице директора музея Бородино и директора Пушкинского музея, а также директора музея имени Гончарова. После приветственных слов началось награждение, сначала наградили детей, ведь конкурс был детский, за третьи места в разных номинациях, затем - за вторые. Нашей фамилии я пока не услышал, сердце замерло в ожидании, и вот наконец-то объявлен победитель одной из номинаций. Я встал и направился на сцену. Почётные гости смотрели недоумённо, но я быстро расставил всё на свои места, пояснив причину отсутствия юноши, коего награждали. Директор музея Бородино вручил мне награду, то была медаль и диплом за 1-е место, и, пожав руку, попросил не уходить со сцены. Директор Пушкинского музея объявил победителя второй номинации, коим тоже оказался наш сын. Ценные подарки из рук награждающего перешли в мои руки. Потом для присутствующих был дан праздничный концерт, который проходил на улице. Гусары гарцевали на лошадях, девчонки-старшеклассницы, одетые в наряды эпохи 19-го века, прогуливались под ручку с юношами в форме кадетов. Зрелище было потрясающее, на сцене читали стихи, пели песни и романсы под открытым небом, потом заиграл духовой оркестр, и много ещё разного и интересного происходило на празднике. Почему-то тогда в моей голове звучало: "Давыдов, Пушкин, Пушкин, Давыдов и снова Пушкин".
Вскоре, примерно через месяц, для меня случилось путешествие на Кавказ. Пятигорск встретил хорошей погодой, опавшими жёлтыми листьями, так как на дворе во всю хозяйничал октябрь. Радостные прогулки по городу приводили то к памятнику генерала Ермолова, то к бюсту А.С. Пушкина. Иногда солнце затемняли тучи, шёл осенний дождь, но сидеть дома не хотелось, и ноги вновь несли меня по знакомым улицам и скверам. Одинокий Пушкин со струями на челе словно плакал, но гордо и неподвижно смотрел вперёд. Утром, когда дождя не было, он всё так же смотрел вдаль, застывший тут на века.
Так как Кавказ не ограничивается одним Пятигорском, я путешествовал по городам КМВ, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии и другим интересным местам. В один из воскресных дней я отправился в город Кисловодск. Заморосил дождь по прибытии, но это не пугало. Раскрыв зонт, гуляя по парку, набрёл на памятник Пушкина, смотревшего в сторону. "Снова Пушкин,"- сказал я тогда. Памятник выглядел таким древним, что, казалось, был пропитан старостью и духом времён, но надпись гласила о том, что он установлен совсем недавно, в советское время. Это привело меня в замешательство. Фотокамера запечатлела поэта с голубем на голове, который, примостившись в пышной шевелюре, омывал свои крылья.
Вернувшись домой я углубился в историю и узнал, что генерал Ермолов являлся родственником Дениса Давыдова, который поучаствовал в его Кавказской компании. Сведений об этом было мало, но то для меня было открытием. Давыдов, Пушкин, Ермолов - теперь их было уже трое. Все они были на Кавказе, гуляли так же, как и я, по Пятигорску. Пушкин был дружен с Давыдовым. Давыдов был родственником Ермолова.
Время шло своим чередом, зима заменила на посту осень. Она казалась длинной и безконечной, преодолеть её тяготы помогали воспоминания и подготовка выставки о Кавказе, далёком, но таком близком и родном.

И вот весны забрезжил свет,
И раньше наступал рассвет,
Да снег стал пасмурно-хмурным,
Мороз холодным, но не злым,
Затем и вовсе отступил.
Кавказ давал и жизни сил.
Потом, конечно, всё цвело.
От сердца тут же отлегло.
Печаль покинула глаза.
От солнца выбилась слеза.
И вскоре лето за весной.
Он ей кричал: "Ау, постой!"
Но время, ясно, не стоит,
И вновь октябрь в права ступит.

Пролетел год, я, путешествуя по малой родине, открывал её для себя вновь, теперь она предстаёт передо мной в другом облике и ином понимании. Я с семьёй встречаю рассветы на берегу великой реки, провожаю закаты в безкрайних полях равнин, наблюдаю полную луну кровавого цвета, которая скрывается и вновь появляется на небе, вспоминаю друзей и события. Давыдов часто приходит на ум, не понятно по какой причине. Памятник Пушкину, который я запечатлел в Кисловодске, всегда перед глазами на фотографии, генералу Ермолову на огромном коне - тоже. Ведь это часть фотоэкспозиции, нашедшей себе пристанище на стенах нашего дома
Октябрь подходит уж к концу, и некто просит меня, зная о моей тяге к путешествиям, сопроводить представителя музея Бахрушина в усадьбу Языковых. Почему-то я не отказался, и на утро последнего дня октября усаживаю в машину рядом с собой даму лет 60-ти. Ею оказывается научный сотрудник этого музея, она работала когда-то в музее Пушкина, том самом, директор которого вручал награду моему сыну за место в конкурсе "Давыдовские чтения". Путь, не далёкий и не близкий, прошёл в разговорах быстро. Усадьба Языковых, вернее, то, что от неё осталось, встретила нас. Николай Языков - приятель Александра Пушкина и Дениса Давыдова. Именно в этом имении А. Пушкин останавливался два раза у своего друга, посадил ель, которая и по сей день, устремляясь в небо своей раздвоенной вершиной, напоминает нам о былом. Пруды, уже замёрзшие, зеркалом отображали ветви свисающих вековых деревьев. Солнце, бликами и зайчиками отображаясь на льду, мешало смотреть на эту красоту. Погуляв по парку, зашли в музей. Там тепло и уютно, светло и радостно. Разные музеи - разные впечатления от них, этот был радостным и полным жизни. Планы устройства имения тех времён, фамильный герб, картины, крестьянская бытовая утварь - всё радовало глаз, купаясь в ярких солнечных лучах. Нас встретили очень радушно, рассказывая с такой любовью и о Языкове, и о Пушкине, и о Давыдове, их встречах и дружбе. В одном из залов музея я увидел бюст Николая Языкова. Пазлы в голове сложились. Какой же длинный путь я прошёл с того года, объединив воедино этих людей, которые, понятно, и так были объединены узами, прошлым и историей. Но я прошёл свой путь познания судеб и жизней, эти знания заставили по-новому увидеть ту эпоху героизма, безудержной и порою неоправданной отваги и безрассудства. Сколько людей замечательных, интересных повстречалось за это время на моём пути, с разными судьбами и характерами. Сколько они дали эмоций, вдохновляя на движение вперёд, путь, который я прошёл по следам великих людей и рядом с ними. Осознание этого придали новых сил и заставили двигаться дальше.

Елена Чернова1   08.08.2023 16:14   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 37

И вновь я возвращаюсь назад из событий 2018-го в 2011-ый год. Не потому, что мне нравится уходить вперёд и возвращаться в прошлое, а по причине избирательности моей памяти. Заставить вспоминать события последовательно можно, но в этом случае есть риск упустить нечто важное. Тот год складывался для меня хорошо, и у меня появилась возможность отправиться в загадочный, солнечный Египет. Дело было в декабре, мы с великим удовольствием покинули нашу русскую холодную зиму для того, чтобы оказаться на море. Отель, в котором мы поселились, мне сразу понравился, огромная территория, усаженная пальмами, кустарниками и цветами. Невысокие корпуса и дома были удачно расположены на этой ухоженной территории. Несколько ресторанов и много чего интересного окружало нас. Мы заняли один из домов с четырьмя номерами. Но кроме нас в доме никто не жил. Номер состоял из двух просторных комнат, двух душевых и просторного коридора. На завтрак мы отправлялись в один ресторан, на обед и ужин - в другой. Первый был небольшим и уютным. Так как вставали мы рано, то в числе первых оказывались в ресторане, нас всегда приветливо встречал один и тот же управляющий. Пару дней мы здоровались с ним словесно, а потом более дружески, пожимая друг другу руки. В этом общении не было ничего заискивающего, лишь уважительное дружелюбие. Вскоре обслуживающий персонал подметил наши привычки и рассмотрел предпочтения, и не успевали мы подойти к повару, который готовил омлет, как тот, широко улыбаясь, уже готовил его для нас, зная, что в него нужно добавить.
Днём частенько мы обедали на пляже или у бассейна. Я не буду описывать яства, предлагаемые гостям отеля, скажу лишь, что меня всё очень устраивало, все блюда были вкусными. Особо радовали апельсины и финики, они были такими огромными и вкусными, каких я никогда не ел до этого момента. Но не пищей и прекрасным морем сыт человек. Несмотря на небольшую стеснённость в финансах, мы выбрали экскурсию в Каир, столицу Египта. Хотя в этот момент в этой стране происходила очередная революция, мы не смогли устоять перед соблазном увидеть Пирамиды.
Примерно в час ночи нас посадили в автобус, который собрал туристов с других отелей, обычная практика при отправке на экскурсию, мы отправились в дальний путь. Ехали очень долго, по пути сделали две остановки, одну - в горах у небольшого бедуинского кафе, а вторую - на рассвете. Помню холодное утро, прохлада пробирается под тёплую кофту, дымка словно пелена полосой серого цвета, приподнятая над землёй, выше её светлеющее небо. Солнце белесого цвета, но впечатлило. В то время я не занимался пейзажной съёмкой, и потому такого рассвета в моём архиве не встретить, остались его очертания в моей памяти. Снова в путь. Проехали Суэцкий канал, подарок советского народа дружественной стране. Гид оживляется и начинает своё повествование. В эту поездку мы отправились подготовленными, наш сын, несмотря на юный возраст, начал изучать историю этой страны и к этому моменту обладал некими знаниями. Иногда гид привирал в своих рассказах, мы это понимали и возмущались, но не громко.
Город Гиза. Не успели мы въехать в этот городок, как тут же за обычными домами за окном автобуса я увидел громадную Пирамиду. Она так поразила моё воображение, что на несколько секунд я потерял дар речи. Она словно нависала над городом, трёх-четырёхэтажные дома казались такими маленькими и жалкими в сравнении с ней. Так, под впечатлением и не отрывая глаз от этого зрелища, я ехал, пока наш автобус не выехал из городка и не остановился недалеко от трёх Пирамид и Сфинкса. Зрелище, потрясающее меня тогда, до сих пор остаётся одним из главных, увиденных мною в жизни. Огромный Сфинкс был закован в строительные леса, туристов к нему не допускали, нам оставалось любоваться его величием и красотой издалека. Пирамиды были свободны для осмотра, мы направились к ним, по пути делая те немногочисленные фотографии, которые по сей день греют мою душу, вызывая необъяснимые восторженные воспоминания в моей памяти. К сожалению, времени забраться на вершину Пирамиды Хеопса у нас не было, но на высоту примерно пятого этажа мы смогли.
Огромные каменные глыбы, подогнанные с точностью друг к другу, - искусство древних мастеров, но явно с использованием неземных технологий. И сколько бы нас ни убеждали учёные в том, что постройка таких сооружений - просто человеческий труд, я в это не верю. Но не собираюсь навязывать тебе, уважаемый читатель, своего мнения, а лишь стараюсь передать свои впечатления от увиденного. Час выделенного свободного времени истёк очень быстро. Мы возвращались к месту, где находился наш автобус, я несколько раз оборачивался и не мог наглядеться на Пирамиды и Сфинкса.
Мы едем по Каиру, ещё одно потрясение: огромный двадцатимиллионный город, высотки без оконного остекления, река мусора, искусственный канал, по которому хотели пустить реку Нил, заполнен этим мусором, его не убирают, в отходах ковыряются люди. Неимоверное число машин, редкие светофоры, однако ни одной аварии за всё наше путешествие я не видел. Мы останавливаемся недалеко от Церкви Святой Марии в Коптском квартале. Ещё одно потрясающее зрелище. Гид, немного рассказав об истории храма, оставил нас, а я, увлечённый резьбой, необычными иконами, совершенно не похожими на православные, вскоре потерял свою семью и наших туристов из вида. Сколько я ходил в этом удивлённом состоянии, я не помню, но, обнаружив, что остался совершенно один среди незнакомых людей, новых туристов, в незнакомом огромном, непонятном Каире, я испугался не на шутку. Теперь мне нужно было собраться с мыслями, вспомнить знакомые фразы и слова на английском языке и отправиться на поиски своей группы. Только когда спустился с высокой лестницы, ведущей в храм, и увидел родные лица, я смог вздохнуть облегчённо. Пережитое мной в этот день, необычайный рассвет, холод утра, Пирамиды, город Каир и я, потерянный в нём, многое другое навсегда отложились в памяти. Спустя годы я детально помню события того необычного, впечатляющего дня. А фотография, на которой мы стоим на фоне Пирамиды Хеопса, висит на стене напоминанием о том великолепном путешествии.

Елена Чернова1   16.08.2023 15:22   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 38
Каждый из нас испытывает разные чувства, возвращаясь домой. Я сел на пассажирское сиденье автомобиля и уже был готов к возвращению. Чемоданы уложены в багажник, но уезжать так не хотелось, и водитель, словно понимая мои чувства, ничего не говоря, свернул с дороги и направил машину в чащу зимнего леса, правильнее сказать, весеннего, по дороге, проложенной другими автомобилями. Я молча наблюдал за происходящим. Через пять минут остановились, молчаливый водитель произнес: "Нальём водички". Я узнал это место, так как не раз уже бывал здесь и один, и с друзьями, и с семьёй. Это был источник Святого Антония. Мы вышли из машины, прихватив ёмкости для воды, которые всегда лежали в багажнике, и отправились вниз по крутой металлической лестнице, скользкой до невозможности, лишь перила помогали преодолевать этот спуск. Небольшая, оборудованная купальня, источник перед ней, люди, набирающие воду, - всё это ожидало нас внизу.
Почему-то захотелось окунуться. Лес был заснеженным, несмотря на то, что весна в разгаре. Его словно не трогало то, что утверждал календарь. Снег лежал ковром, не предъявляя ни одной проталинки. Пока водитель, который был моим дядей, набирал воду, я открыл дверь купальни, медленно разделся и окунулся в воду. Она не была ледяной, но так бодрила, мысли заметались в голове словно ошпаренные, и тело, дополняя их, парило как кипевший чайник. Так же не спеша я вытерся полотенцем, оказавшимся в пакете с пустыми бутылками, и надел на себя одежду. Дядя уже закончил наливать воду и ожидал наверху. Нехотя, не спеша я поднялся по скользким ступеням, взял в руки пару бутылей, и мы направились к машине. "Теперь уже, точно, пора". Мы вырулили на главную дорогу и отправились в обратный путь, домой.
Как же это здорово сидеть и разглядывать то, что происходит за окном! Птицы, потревоженные редким автомобилем на малолюдной дороге, взмывали вверх, гамом выказывая недовольство. Дядя вёл машину тихо, спешить было некуда и не особо хотелось. Мне вспомнился отрывок из "Мёртвых душ", в голове мелькали строки произведения: "Эх, тройка, птица-тройка, кто тебя выдумал? Знать, у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем развернулась на полсвета, да и ступай считать вёрсты, пока не зарябит тебе в очи…" Верстовые столбы мелькали за окном, всё более удаляя наших путников от места, где они отдыхали, шутили и смеялись, кратковременно окунувшись в беззаботный, размеренный мир отдыха, воздуха, леса, света и ночи. А теперь всё это было в прошлом, возвращение домой, в привычную атмосферу, знакомую и родную, но некое сожаление присутствовало в мыслях. Новые знакомые, разные люди, иные от привычных впечатлений - всё это осталось позади, и вернётся ли когда, было неведомо.
Почему-то вспомнилось, как ещё вчера мы забрели в Храм, находившийся рядом с санаторием, как я открыл огромные ворота и прошёл внутрь. Тишина и спокойствие встретили на пороге. Своды не были расписаны, лишь немногие иконы составляли убранство Храма. Справа и слева между окнами стояли резные скамеечки, на одной из них и примостился, мне стало так уютно, словно оказался у себя дома. Дядя наливал воду в огромный чан при входе, который я и не заметил вовсе, видимо, его об этом попросили. Я встал и направился к чану, предложив дяде, вечному спутнику в путешествиях, сменить его в этом занятии. Дядя, сначала отказавшийся от помощи, сдался, и я, взяв ведро, поставил его под кран и открыл воду. Она струей полилась, напоминая шум реки, и тут монахиня (Храм являлся женским монастырём) начала читать молитву за здравие, быстро произнося имена, написанные на листочках. Шум струи воды порою сливался с её голосом, составляя единое. Мне тут же вспомнились звуки горной реки - эти два голоса из прошлого и сегодняшнего так походили друг на друга. Одно ведро, второе и дальше - бак был заполнен по рубчик. Монахиня приостановилась в чтении и сказала мне: "Спасибо". Воспоминание о вчерашнем скрылось, и снова шум шипованных шин о дорогу. Автомобиль мчался вперёд, словно та тройка, подгоняемая ямщиком.
Что ждёт нас дома? Конечно, радость встречи с родными, подарки, вопросы, рассказы о том, что увидел, что чувствовал где-то там, вдали от дома, любимое кресло и всё то, к чему так привык. В прошлом же останутся матрацы с торчащими пружинами гостиниц, отелей, санаториев, обеды и завтраки с незнакомыми людьми за общим столом, ужины и вечерние прогулки, посиделки за чаем в номерах новых друзей, переживания чего-то нового. Всё это, ставшее твоей временной жизнью, не закончится по возвращению домой, оно станет твоим новым миром, оно уже стало частью тебя. "Возвращение - это лишь начало для новых мыслей и побуждений, желаний и их осуществления, это часть жизни так необходимая для нового старта", - думал я, подъезжая к своему дому.
То небольшое путешествие случилось в год, ставший последним для моего отца, и описанные события имеют место именно того времени. А сейчас рядом нет ни моего отца, ни дяди, с которым в тот период мы имели удовольствие общаться.

Елена Чернова1   16.08.2023 15:23   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 39
В своём повествовании кратко я упомянул о своём увлечении фотографией, а позже - поэзией. Именно Кавказ, город Пятигорск, заповедные места, связанные с именем Михаила Лермонтова, пробудили во мне желание взять в руки ручку и написать первые строки стихотворений, наивных, немного корявых, но своих. Я не помню места и времени, когда это произошло, но первые строки написаны под влиянием любимого поэта, а потом было затишье, и вновь встреча с Кавказом, и новые стихи. По возвращении домой тяга к стихосложению угасала, а потом разгоралась вновь. И лишь в 2015-ом году я появился на страницах сайта "Стихи.ру". Вдохновлённый, окрылённый, начитавшийся и насладившийся обилием стихотворений других авторов, я взялся за сочинительство. Обращаясь к тем стихотворениям сейчас, я вижу в них несовершенство, но наивность и лёгкость некоторых из них покоряет моё сердце до сих пор. Конечно, большинство из них я удалил со своей страницы по прошествии нескольких лет, оставил те, которые напоминают меня из тех времён.
На моём пути встретились люди, сыгравшую важную роль в становлении меня на этом пути, расскажу о некоторых из них. В одно из своих очередных путешествий на Кавказ я познакомился с доктором, который был моим лечащим врачом. Разговорчивый доктор оказался поэтом, который организовывал в санатории творческие вечера, на один из таких он пригласил меня с семьей. На его предложение выступить перед собравшимися я согласился. Большой зал санатория, два ряда заняты посетителями вечера поэзии. Доктор выступает перед публикой, привлекая к участию некоторых из посетителей, очередь дошла до меня. В этот вечер я слушал своё стихотворение в прочтении моей жены. Занятие это оказалось интересным: слушая своё стихотворение в чужом исполнении, начинаешь слышать его иначе. Иногда расслышишь неправильно расставленные акценты, порою голос может не соответствовать произведению. Или выделишь то, что в этом произведении лишнее, несовершенное, и тогда стыд охватывает, хочется, чтобы оно быстрее закончилось. А бывает и так, что сердце замирает, слух обострён, нервы как натянутая струна, вдавишься в стул или кресло и не понимаешь, чьё это стихотворение. Оно такое хорошее и задевает душу, ту, которая совсем недавно трудилась над ним, но слова словно не твои, не её. Всё это придёт позже: и прослушивание произведений в чужом исполнении, и собственно такие произведения. А пока я дождался, когда стихотворение закончилось, нам поаплодировали, и мы уже слушали следующего выступающего.
Вечер закончился, но наши встречи с поэтом-доктором продолжились. Он взялся за моё обучение, видимо, проанализировав моё стихотворение, он увидел в нём неправильно сформулированные фразы, их сочетание. Я не обиделся на его высказывания и критику в мой адрес, но чем больше он меня учил, тем больше во мне возникало чувство отторжения к рифме, вечерами я брался за сочинительство, но у меня ничего не получалось, всё казалось корявым, слова неверными, строки...Через неделю такого обучения я получил устойчивое неприятие к этому занятию. Доктор при встрече зазывал к себе в кабинет поработать над рифмой, а я находил причину для отказа. Писать мне не хотелось, обучаться тоже, я видел своё несовершенство в этом деле и ничего не мог с этим поделать. Но расстраиваться было некогда Горы найдут, чем удивить и как спасти от депрессии. И случай. Ох, как он иногда бывает кстати. Такой случай свёл меня с писателем, он отдыхал в нашем санатории. Встретились мы в душевой нашего бассейна. Окончив занятие плаванием, стою натираю себя мочалкой, смываю с себя хлорку. Подходит мужчина с мочалкой и задаёт мне вопрос: "Кем вы работаете?" Странный вопрос в душевой, не правда ли? Но странно он будет звучать из уст кого-нибудь другого, а не писателя. Об этом я узнал тут же в душевой, ответив на его вопрос: "Кузнецом!" На тот момент это почти соответствовало моей профессиональной деятельности. Мы подружились, здоровались по утрам, перекидывались парой слов. В один из дней утром мы с сыном отправились пить нарзан и уже собирались уходить, когда нас окликнул писатель.
Он сказал, что уезжает сегодня и хотел бы поговорить с моим сыном, которому было лет 11, не помню точно. Я отошёл в сторону, но слышал их разговор, суть его сводилась к тому, кем он может стать и как к этому прийти. И, главное, он сказал: "У тебя замечательный отец, такие бывают не у всех, у него интересная профессия, он пишет стихи, он должен быть для тебя примером. А теперь до свидания. И пусть у тебя всё получится!" А вечером место за его столом заняли другие люди, новые отдыхающие.
Мы вернулись домой, чувства переполняли моё сердце, но выразить их на бумаге я не мог. Слова казались несовершенными, рифмы не строились. Промучившись месяц, испробовав разные методы вернуть себе настроение, я понял, что стихи и сочинительство - это не моё. Наконец-то я оставил эту затею. Оставил это занятие на целый год.
Всё вернулось само собой, как только я вновь вышел на перрон знакомого вокзала города Пятигорска. Стихи полились сами собой, и первое четверостишие за год родилось по пути следования с вокзала до санатория.

Елена Чернова1   16.08.2023 15:24   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 40
Год, потерянный для меня в писательской деятельности, был восполнен иными увлечениями, возникшие в это время жизненные трудности не давали мне впадать в уныние и отчаяние. А когда новая Кавказская весна дала вдохновение, то настроение моё значительно улучшилось, и четверостишия стали складываться сами собой. Этот же период пришёлся на новые знакомства, в том числе, в поэтической среде. У меня появились друзья на стихире, это так увлекло меня, что я был на седьмом небе от счастья. По большей части моей радостью было чтение чужих стихов, написание рецензий на них и ожидание ответных реакций. Да, моё самолюбие ожидало похвал, так бывает с человеком неоперившемся, не знающим себе цену, ему нужна поддержка в виде похвалы. Многим она остаётся необходимостью и зависимостью до конца деятельности, но не всем. Чем дальше я общался с поэтами, которых истинно считал таковыми, тем больше замечал, что среди них процветает чувство самолюбования и одержимости. На искренние рецензии с моей стороны чаще всего я получал стандартные отписки лестного характера, некоторое время мне это нравилось, а потом наскучило, ведь теперь, читая много и многих, я начал отсеивать плохое от хорошего. Конечно же, плохого оказалось больше. Но рассказ мой не о том, чтобы осудить кого- либо, а о моём пути к пониманию слова, восприятию рифмы. И не в коем случае своими словами я не хочу обидеть тех, кто занимается этим сложным, но интересным делом - стихосложением.
На всё осознание происходящего мне понадобились годы, и многие из моего окружения могут упрекнуть меня в моём несовершенстве как поэта, а тем более, писателя. Но не стоит этого делать: прежде чем кинуть камень в мой огород, возьмите ручку и напишите небольшое стихотворение. Если у вас получится, то вы взлетите до небес, но если разобрать ваше творение, оно может оказаться...
Но меня хвалили, хотя часто, особенно первые годы, незаслуженно, это я понял много позже. Но, как ни странно, эти похвалы заставляли трудиться и писать дальше. Многое из написанного впоследствии мной собственноручно и безжалостно было истреблено со страниц. И сейчас я иногда, перечитав произведение, могу его поправить или отправить в неизвестность, чтобы не досаждать хорошему читателю.
Со мной и моим подходом к писательской деятельности мы немного разобрались, а теперь несколько слов о моём общении с теми, кто мне помогал продолжать это делать. В предыдущем повествовании вы услышали о двух таких людях. Доктор, отнявший и лишивший меня на целый год желания заниматься рифмой, оказался, как ни странно, хорошим учителем. С его помощью я научился и освоил некоторые приёмы и правила, необходимые для написания стихов. Он указал мне путь, и я ему следую. Писатель, который прочитал один из своих рассказов на том, памятном для меня вечере в санатории и давший наставление моему сыну, придал сил, возвысив во мне мнение о себе как об отце и труженике. И что ещё более важно, он впервые и серьёзно подготовил меня к вступлению на новую тропу, где рифма остаётся в стороне, а краткость пересказа увиденного, а может быть, и надуманного излагается в прозе. Но в то далёкое время я не пытался идти в этих двух направлениях, во мне было посеяно лишь семя, и проросло оно спустя несколько лет, чему вы являетесь свидетелями. Если вы читаете эту повесть о жизни советского, русского человека и до сих пор не отбросили её в сторону, значит семя даёт свои плоды. Одновременно с этими двумя замечательными людьми со мной стали общаться другие авторы, многие из них отсеялись, но другие шли рядом и продолжают двигаться в одном направлении со мной. Но, как выяснилось, иногда они вводили меня в заблуждение, раздваиваясь, растраиваясь и имея больше голов, являясь одним целым. Были такие авторы, которые писали, на первый взгляд, разное и называли себя различно, но было в них что- то общее. Это необъяснимое сходство вводило меня в заблуждение, и я долго не мог понять в чём дело. А когда понял, мы потерялись, и я думал, что навсегда.
Но, как говорится в русских пословицах и не только в них, а также в различных учениях, здравый смысл возобладал, обиды и недопонимание остались за горизонтом. О том человеке, не стану облачать его в различные благодарственные формулировки, могу сказать только одно слово - человек. Не имеет значения, женщина это или мужчина, в этом слове заключено главное, оно обозначает то, кем мы должны стремиться стать. Без этого человека вы, уважаемые читатели, вряд ли увидели хотя бы одну страничку из этого и других моих повествований и стихотворений. И чтобы запутать вас окончательно, скажу откровенно: таких людей, носящих имя человек, может быть несколько, но кто из них чуточку выше всех, додумывайте сами. Можете примерить на себе это гордое имя - Человек и походить с ним и в нём, а там и определите, ваше это или нет. А пока, спасибо за то, что стоите, идёте, трудитесь, даёте силы и вдохновение.

Елена Чернова1   17.08.2023 05:59   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 41
Столько безславных событий происходит сегодня на фоне героизма наших солдат на фронте. Не буду затрагивать вторую тему, так как не являюсь очевидцем и могу лишь слышать о подвигах ребят из прессы и других информационных каналов. Но знаю точно, что там есть место героизму и патриотизму. К нему вряд ли есть, кому призывать, в отличие от ситуации в тылу. А в нём как раз всё наоборот: очень много слов, но, как правило, все призывы формальны. Система противостоит любым начинаниям указами, именно она пишет их и оставляет ходы для их невыполнения. Я оказался в таких жерновах, что каждый день передо мной стоит выбор: продолжить начатые дела или бросить? Пока побеждает желание продолжить, но с каждым днём, именно днём, а не неделей или месяцем, нить, связывающая меня с ним, становится тоньше. И в то же время, как только кончается терпение и приходит отчаянное желание отойти, забыть и жить спокойной жизнью, происходит событие, которое заставляет взглянуть на аховую ситуацию со стороны.
Иногда, когда силы покидают меня, кто-то подстёгивает, заставляет переключить внимание на творчество. Оно влияет явно позитивно на моё настроение, занятие творческим процессом отвлекает и придаёт сил, но, так как все мои проекты завязаны на коллективный труд, то и здесь меня ожидают неприятности, мне приходится ждать, когда мои соратники раскачаются и дадут результат. Но ждать чего-то и знать, что это произойдёт, гораздо лучше, чем ничего не получить. Я жду долго, терпеливо, этому я научился, и для этого есть ещё одно подспорье: скрашиваю ожидание ещё одним делом и ещё. Получается так, что цепь запущенных творческих процессов и труд над ними компенсируют долгое ожидание одного результата. А в это врем враг не дремлет и преподносит свои сюрпризы. Как известно, враг, которого ты видишь, как бы он ни был грозен, даёт полное представление о том, кто он и что нужно сделать и предпринять против него. Скрытый же ведёт себя осторожно, маскируясь, и может ранить тебя в любой момент, а иногда и убить.
Сегодня пришло время открытия закамуфлированных врагов, их помыслов и истинных интересов. И часто поражаюсь, когда с добропорядочного лица срывается маска и открывается то, чем на самом деле оно является. Такие люди проявляют себя сразу во всей красе, словно смерч поднимаются в них все эти качества, они могут поразить, снести и лишить духа. Они уверены в своей правоте.
Прожив достаточно много лет, я приобрёл некоторый опыт, который, к сожалению, на деле применять пока не научился. Но опыт в последние недели, когда произошло сразу несколько неприятных событий, вернул меня в прошлое, к моментам знакомства с этими людьми. Я вспомнил чувства, которые испытывал к ним в моменты наших первых встреч, те секунды, когда я впервые протягивал им руку. Оказалось, что при всех этих знакомствах с теми, кто сейчас оказался по другую сторону, во мне возникало чувство неприятия. Его тут же гасил в себе и верил, уговаривал своё внутреннее "я", уверял в ошибочности первого протеста, а оно кричало: "Это не тот человек!" Теперь, проанализировав давние события, убедившись в правоте интуиции, увидев истинное лицо тех, кто подвёл, предал, нахамил, забрал, я уверен в том, что нужно доверять первому чувству, а не поддаваться на второе, которое следует сразу за ним. Такие люди способны в две секунды переубедить твою интуицию и перенастроить тебя на свой лад. Ты будешь жить рядом с ними, делиться сокровенным, уважать, много чего делать им на руку и, возможно, пробудешь в этом заблуждении всю жизнь, но не сейчас. Время, как нам вещают со всех каналов, ускорилось, процессы поменялись, хотя о проблеме ускорения времени могу поспорить. Возможно, это лично моё мнение, что время ускорилось для них, играющих с тобой, может быть, им нужно таким образом самореализоваться и показать себя, ведь порою они не виноваты или виноваты частично в том, что они выросли и стали ненавидящими и коварными, бездумными и бездушными. А времени мало, для них - мало, и летят их маски, а ты можешь только стоять и удивляться, страдать и плакать, переживать и бороться, а иногда и умирать.
Подытожив монолог, могу с уверенность сказать: 90 из 100 % тех, кто мне не понравился в первую секунду, становятся через время, его промежуток разный, моими непримиримыми оппонентами. А опыт, который мы приобретаем всю жизнь, может так и не стать подспорьем в жизни, если не развиваться многогранно и многопланово. Мы оказались в интереснейшем историческом промежутке жизни Земли, у каждого из нас на ней есть своя миссия. А добросовестность выполнения задач, поставленных перед нами Высшим Разумом, зависит только от нас. Мы каждую секунду стоим перед выбором, но часто делаем его неправильно.

Елена Чернова1   15.09.2023 12:25   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 42
Вновь я возвращаюсь в прошлое, богатое на события разного рода - плохие, повседневные и хорошие. Несмотря на трудности, с которыми пришлось столкнуться и благодаря которым сильно пошатнулось здоровье, я держался. Но стоило предпринимать шаги, которые смогли бы улучшить моё физическое и душевное состояние. На совете семьи было принято решение отправить меня на лечение. Место выбрано неслучайно, другие клиники не могли помочь мне в решении проблемы, мне оставалось уповать только на лечение в аюрведическом центре, куда я и отправился. Данная глава будет состоять из нескольких частей и, кажется, вызовет некоторые положительные эмоции у читателя.

Дневник путешественника
Часть 1
Я часто уговаривал подруг: "Начните новую жизнь с нового дня". А сам просто пропускал эти дни мимо, так же, как и они. Но сегодня этот день пришёл, и теперь всё будет по-другому.
Сложно отцепиться от старого, оно вросло в нас корнями, а иногда надо брать тяпку и выпалывать свои мысли, чистить огород своего мозга. Ему тоже требуются клумбы и чистые дорожки, полив и удобрения. Всё это - новые впечатления, свежие решения, изменение устоев и просто отдых от всего привычного и всех.
Новое надо начинать с нового. Итак, 4 часа утра, такси у входа. 15 минут лёгкой тряски по нашим дырявым дорогам, и я прибыл в аэропорт города N. Я не был здесь с 1991 года. Всё изменилось до неузнаваемости. Выглядит он на твёрдую пятёрку. Я оказался первым. Прикольно, заходишь - и ты один, это не Москва, которая кишит людьми. Добрая тетёнька, осмотрев багаж, указала, где я могу подождать регистрации, что я и сделал, отправившись на второй этаж, где оказалось светло и просторно и совсем не одиноко в пустом зале. На улице пока темно, хотя на часах уже 4.55. Скоро появились мои последователи, те, кто решил куда-то улететь, но я был первым.
Нас досмотрели и посадили в самолёт под названием «Red Winqs» производства Суперджет 100. Взлетели, и полёт проходит на высоте 11 тыс. Шумит сильно: турбины напротив моего иллюминатора. Внизу поля и леса ещё зеленые. Всё напоминает лето, хотя календарь указывает на осень.
Очнуться от созерцания земных красот мне помог голос симпотной кареглазой стюардесски. Цвет её глаз встретил меня ещё на трапе самолета. Она сказала милым голосом: "Ваш завтрак, сэр". Сунула мне в руку булочку и пластиковый стаканчик кофе - в другую. Но булка не была такой, как выглядела. Моя вставная челюсть чуть не осталась на ней. Так как завтрак был оплачен, я его стойко дожевал, правда, уже окуная в напиток. Не успели мы откушать, как получили установку командира: "Привести спинки кресел в исходное положение, мы снижаемся".
Спустившись ниже, в тучи, стало понятно: там, на земле, пасмурно. Шасси выпущены, самолёт, трепыхаясь, тормозит закрылками. За окном моросит дождь, то была Москва. Тучи к моему приезду не разогнали, видно, не посчитали меня великим писателем.
Домодедово. Мне некуда спешить, следующий мой рейс через 5 часов. А пока понаблюдаю за происходящим вокруг. Я занял мягкое кресло на втором этаже. Чего-то особенного я не увидел, но время прошло сравнительно быстро. Пройдя регистрацию на рейс, я отправил свои стопы на ковре-самолёте в город Абу Даби. Самолёт оказался очень нормальным, салон в бежевом цвете, 3 места справа, 3 - слева. Я переместился к запасному выходу, так как мои длинные ноженьки между кресел всегда сидят впритык. Стюардессы в коричневой форме мне не препятствовали. У каждого пассажира имеется свой телик, многие уже осмелели и воткнулись в него. Бортовой комп отмерил уже 209 км лёта. В общем, полёт нормальный, как говорят космонавты.
Нас вскоре накормили, скажу, неплохо: макарошки, по-ихнему, паста, были нормально отварены и подогреты, и салатик. На десерт - сладкое, желеобразное, типа шоколада, и кофе.
Так как соседом оказался приболевший японец, сидевший у окна, я ничего не увидел. Иллюминатор был зашторен. Вообще заметил, что всем летающим по фигу, как там за бортом. За время своих путешествий, если твоё место не у окна, то ты будешь лишен наблюдения. 5 часов лета не сильно вымотали моё тело. И вот приземление в Абу Даби. 10 минут назад на высоте было светло, теперь же всё резко стемнело. Воздух был влажным, но горячим.
Так как багаж сам переместился на следующий рейс (я надеюсь), мне оставалось только идти безчисленными переходами в поисках своего Gate 17. Я как бы и не заплутал, везде стояли работники аэропорта и с улыбкой на лице отправляли меня в нужном направлении. Прибыв на место, обнаружив, что я один, отправился пошататься по залам, но ничего примечательного не нашёл. Цены не впечатлили и вовсе. Проходив так с часок, снова присел в уже набитом зале вылета. Аэропорт совсем и не поразил, может, я не там гулял всё это время. Ждём-с следующей посадки и двигаем дальше. Большая часть пути пройдена.
Итак, мой путь лежит в Индию. Она началась уже здесь. Рейс почему-то задержали, я был почти один белый, то есть светлый. Но среди них, темнокожих, не чувствовал неудобства. На посадку все пришли к выходу с чемоданами, типа, ручная кладь. Я подумал, трындец. И не ошибся. В самолёт с такими пожитками втискивались по головам. Чемоданы рассовали по полкам пинками. Детей малых полно, двое грудных подняли перекличку, но, взлетев, угомонились. Впереди ещё 5 часов утомительного ночного перелёта.
Время тянулось медленно. Зажатый индусами справа и слева, мой стул стоял в середине, я ждал, когда же самолёт пойдёт на посадку.

Елена Чернова1   09.10.2023 04:22   Заявить о нарушении

Дневник путешественника
Часть 2
Свершилось: колёса стукнули о полосу, и самолёт, потряхивая и раскачиваясь, начал притормаживать. Все граждане страны, в которую я прибыл с дружественным визитом, как один встали со своих мест, начали вытаскивать чемоданы и прочий багаж, который в огромном количестве загромождал проходы и места под сиденьями. К выходу двигалась река чёрных, нетерпеливых голов. Дети, как ни странно, перестали орать, видимо, осознав, что они дома. Я влился в эту медленную, тёмную реку - один светлый малый, смотрелось это интересно, по крайней мере, им, потому, что все с любопытством поглядывали на меня.
Добравшись до ребят, которые запускают в страну, то есть до работников таможни, я сразу понял, что встал не в свой эшелон, коих было 4. Очередь почти не двигалась, так мне казалось, но с горем пополам приблизилась к финишу. Но не тут-то было. Подошёл экипаж какого- лайнера со свитой, и, естественно, вся эта братия заняла место передо мной. Простояв ещё минут 20, наконец-то пошёл сдаваться таможеннику, хотя видел: тот, к кому иду, геморройный мужик. Я оказался прав. Он долго вертел в руках и разглядывал мою карту прилёта и, видимо, не понимал, что там написано. Даже цифры, написанные моей рукой, казались ему неправильными. Минут через пять он попытался что-то сказать мне на английском, но я его не понял. Потом он начал искать того, кто поможет нам о чём-то договориться. Так прошло полчаса, он достал всех, а меня больше прочих. Лоб мой покрылся испариной, я нервничал. Потом понял, чего он добивается, и раз десять ткнул пальцем в лист прибытия, где ясно было написано, куда я прибыл. Он упорно не хотел признавать этого названия. Наконец подошёл некто, оказавшийся моим спасителем. Теперь этот человек ткнул в мой лист прибытия в ту графу, где всё было написано. Наконец-то штамп хлопнул по моему аусвайсу. Но радость моя быстро окончилась: найти место получения багажа оказалось делом сложным. Я искал что-то похожее на него. Ни названий рейсов, ни прочей информации на табло не было.
Вскоре увидел девушку, сидевшую рядом со мной в самолёте, она стояла в ожидании, видимо, своих пожитков. Я улыбнулся ей, и мы стали смотреть на упорно стоявшую ленту конвейера. Прошёл час, а багаж даже не сполз с самолёта. И я наконец понял, почему все стремились запихнуть всё в ручную кладь: все эти пассажиры были научены горьким опытом.
Через некоторое время что-то бухнуло - это был первый баул, выпавший из окна на ленту. Чемоданы падали очень медленно, как будто кто-то оттягивал радость встречи их с хозяевами. Народ рассасывался, нас осталось человек 6, и вот перед очами появился мой чемодан, лежащий пузом вниз. Прошло 1,5 часа после прилёта. Настроение совсем угасло, на часах было половина пятого утра.
Преодолев ещё двух охранников, я вышел в зал ожидания, где меня должен был встретить представитель отеля. Однако зал был пуст. "Капец", - подумалось мне. Но, выйдя на улицу, вдохнув жаркого воздуха океана, увидел толпы встречающих за ограждением. Теперь главное было увидеть своё имя на табличке. "Ура!" - ликовала душа, меня ждали!
Путь до отеля занял минут 15. Ехали левой стороной, движение в этой стране было обратным нашему. Поворот направо, дорога пошла в гору между заборов, что предвещало скорый приезд. Ещё 200 метров, и мы остановились. Здесь мне предстоит провести пару недель. Ночь резко пошла на убыль.

Елена Чернова1   11.10.2023 07:14   Заявить о нарушении

Глава 42
Дневник путешественника
Часть 3
Час пролетел быстро, за ним второй и третий. Я разложил вещи по местам, осмотрел округу с балкона. В восемь часов меня пригласили на приём к доктору. Тот выслушал, осмотрел меня, измерил пульс, дал рекомендации по предстоящему лечению и наставления разного характера, а затем отправил меня на завтрак. Завтраки, обеды и ужины проходили на открытой террасе верхнего этажа отеля. Блюда, представленные на завтраке, не впечатлили вовсе, ну, да не беда. После приёма вегетарианских блюд я спустился в номер, переоделся в шорты и майку и отправился в путь. Он не был длинным, надо было спуститься вниз по лестнице и пройти во внутренний дворик. Это я проделал довольно быстро, перешагивая через одну ступень, направился к сарайчикам, так, по крайней мере, выглядели эти несколько низких строений. Перед одним из них меня встретил парнишка лет 25, чёрный такой, шоколадный, лицо его покрывала трехдневная щетина, на небольшом носу держались огромные очки. "Ботаник" - отметил я про себя. Сказав "привет" по-нашенски, приоткрыв дверь в маленькую тёмную каморку, он жестом пригласил меня войти. Низкий потолок, которого я чуть не касался головой, обитый циновкой, справа - большая картина одного из индийских Богов, лампадка под ней. Слева - топчан, кушетка - нечто необычное, самый дорогой и интересный предмет интерьера в этой крохотной комнате. Именно такой я видел в передаче "Непутевые заметки" одного из наших путешественников. В комнате было темно, лишь свет из-за непрозрачных шторок на единственном окне освещал её. Вентилятор гонял не привычные для моего обоняния дурманящие запахи. Пока я оглядывал пространство, вошёл ещё один "товарищ" из местных. Парень выглядел крупнее "ботаника". Он тихо поздоровался со мной на ломаном русском. Теперь они оба стояли передо мной и представились, назвали свои имена, но проблема с запоминанием имён и фамилий имеет место в моей жизни, и я их не запомнил.
Мне предложили снять майку и шорты, что я и сделал. Но тут мне показали, что надо проделать это и с остатками моей одежды. Не ожидая такого поворота, мой мозг немного затупил, но только на секунду, а потом я сделал то, что они просили. Далее меня усадили на стул, предложили положить руки на колени.
Вошедший позже, назовем его Инь, налил в свои ладошки масло из большого чайника, затем он вылил это масло струйкой на мою голову. "Ботаник" в это время вышел из каморки. История с маслом повторилась, но теперь моя голова ощутила поглаживания, постукивания и другие разности. Мне было интересно, я не понимал того, что будет происходить дальше, такого массажа я ещё ни разу не получал.
Затем руки Иня, которые оказались очень сильными, перешли к моим рукам и плечам, а затем побродили по спине минут 20. Когда с руками, плечами и спиной было покончено, мне жестами предложили забраться на кушетку, на которую Инь положил чёрный надувной матрас, его он покрыл одноразовой простынёй. Я был уложен на спину и чувствовал сильное стеснение: лежать голым в такой компании мне не доводилось. Тут вошёл Янь. Включил керогаз, стоявший на столе под картиной, и подогрел принесённое масло в кастрюльке. Я краем глаза наблюдал за происходящим. Поставив ёмкость где-то рядом с кушеткой, они оба начали поливать моё тело маслом. Тёплые струйки масла растекались по плечам, рукам груди, животу, ногам, а их руки медленно его разгоняли. Начался второй этап массажа. С двух сторон, в четыре руки моё тело прокатывали, как будто два катка, одновременно сверху вниз и обратно. Было приятно и немного больно. Через катки я прошёл и был перевёрнут на живот. И снова тёплое масло потекло по моему телу, и теперь уже спина и всё, что под ней и выше, начали получать игру в четыре руки.
Время прошло быстро, меня вновь попросили лечь на спину. Над головой подвесили что-то с краником. Я понял, что это. Мои глаза чем-то закрыли. Я ощутил струю масла на лбу, она была направлена строго в место предполагаемого "третьего глаза". Я знал, что произойдёт дальше: чаплашку с краником качнули, и теперь тонкая масляная струя стала разрезать мой лоб.
Вначале хотелось от неё увернуться, закрыть лоб рукой, но постепенно я успокоился, и мне стало очень приятно. Началось открытие "третьего глаза".
Через некоторое время, счёт которому я совсем потерял, моё расслабленное тело было приподнято этими хрупкими на вид ребятами и посажено на кушетке. Масло, которым я был пропитан, удалялось со всего тела пальмовыми листьями.
Сняв моё тело с кушетки, массажисты усадили его на стул. Инь что-то замесил в ладошке и размазал мне это по макушке. Запах был не из приятных, но его притупили, накинув на меня нечто подобное косынке. Мне предложили встать. И только теперь я ощутил своё тело. С повязанной на голове косынкой я встал. "Ботаник" достал из ящичка халат ядовито зелёного цвета, встряхнул его, затем надел на меня, завязал повязки халата. Затем расправил складки ядовитого одеяния, поклонился и предложил удалиться. Я вышел из каморки на свет и зашагал по тропинке к лестнице, ведущей в мои апартаменты.

Елена Чернова1   11.10.2023 07:15   Заявить о нарушении

Дневник путешественника (С ПОПРАВКАМИ)
Часть 3
Час пролетел быстро, за ним второй и третий. Я разложил вещи по местам, осмотрел округу с балкона. В восемь часов меня пригласили на приём к доктору. Тот выслушал, осмотрел меня, измерил пульс, дал рекомендации по предстоящему лечению и наставления разного характера, а затем отправил меня на завтрак. Завтраки, обеды и ужины проходили на открытой террасе верхнего этажа отеля. Блюда, представленные на завтраке, не впечатлили вовсе, ну, да не беда. После приёма вегетарианских блюд я спустился в номер, переоделся в шорты и майку и отправился в путь. Он не был длинным, надо было спуститься вниз по лестнице и пройти во внутренний дворик. Это я проделал довольно быстро, перешагивая через одну ступень, направился к сарайчикам, так, по крайней мере, выглядели эти несколько низких строений. Перед одним из них меня встретил парнишка лет 25, чёрный такой, шоколадный, лицо его покрывала трехдневная щетина, на небольшом носу держались огромные очки. "Ботаник", - отметил я про себя. Сказав "привет" по-нашенски, приоткрыв дверь в маленькую тёмную каморку, он жестом пригласил меня войти. Низкий потолок, которого я чуть не касался головой, обитый циновкой, справа - большая картина одного из индийских Богов, лампадка под ней. Слева - топчан, кушетка - нечто необычное, самый дорогой и интересный предмет интерьера в этой крохотной комнате. Именно такой я видел в передаче "Непутевые заметки" одного из наших путешественников. В комнате было темно, лишь свет из-за непрозрачных шторок на единственном окне освещал её. Вентилятор гонял не привычные для моего обоняния дурманящие запахи. Пока я оглядывал пространство, вошёл ещё один "товарищ" из местных. Парень выглядел крупнее "ботаника". Он тихо поздоровался со мной на ломаном русском. Теперь они оба стояли передо мной и представились, назвали свои имена, но проблема с запоминанием имён и фамилий имеет место в моей жизни, и я их не запомнил.
Мне предложили снять майку и шорты, что я и сделал. Но тут мне показали, что надо проделать это и с остатками моей одежды. Не ожидая такого поворота, мой мозг немного затупил, но только на секунду, а потом я сделал то, что они просили. Далее меня усадили на стул, предложили положить руки на колени.
Вошедший позже, названный мною "товарищ", налил в свои ладошки масло из большого чайника, затем он вылил это масло струйкой на мою голову. "Ботаник" в это время вышел из каморки. История с маслом повторилась, но теперь моя голова ощутила поглаживания, постукивания и другие разности. Мне было интересно, я не понимал того, что будет происходить дальше, такого массажа я ещё ни разу не получал.
Затем руки "товарища", которые оказались очень сильными, перешли к моим рукам и плечам, а затем побродили по спине минут 20. Когда с руками, плечами и спиной было покончено, мне жестами предложили забраться на кушетку, на которую "товарищ" положил чёрный надувной матрас, его он покрыл одноразовой простынёй. Я был уложен на спину и чувствовал сильное стеснение: лежать голым в такой компании мне не доводилось. Тут вошёл "ботаник". Включил керогаз, стоявший на столе под картиной, и подогрел принесённое масло в кастрюльке. Я краем глаза наблюдал за происходящим. Поставив ёмкость где-то рядом с кушеткой, они оба начали поливать моё тело маслом. Тёплые струйки масла растекались по плечам, рукам груди, животу, ногам, а их руки медленно его разгоняли. Начался второй этап массажа. С двух сторон, в четыре руки моё тело прокатывали, как будто два катка, одновременно сверху вниз и обратно. Было приятно и немного больно. Через катки я прошёл и был перевёрнут на живот. И снова тёплое масло потекло по моему телу, и теперь уже спина и всё, что под ней и выше, начали получать игру в четыре руки.
Время прошло быстро, меня вновь попросили лечь на спину. Над головой подвесили что-то с краником. Я понял, что это. Мои глаза чем-то закрыли. Я ощутил струю масла на лбу, она была направлена строго в место предполагаемого "третьего глаза". Я знал, что произойдёт дальше: чаплашку с краником качнули, и теперь тонкая масляная струя стала разрезать мой лоб.
Вначале хотелось от неё увернуться, закрыть лоб рукой, но постепенно я успокоился, и мне стало очень приятно. Началось открытие "третьего глаза".
Через некоторое время, счёт которому я совсем потерял, моё расслабленное тело было приподнято этими хрупкими на вид ребятами и посажено на кушетке. Масло, которым я был пропитан, удалялось со всего тела пальмовыми листьями.
Сняв моё тело с кушетки, массажисты усадили его на стул. "Товарищ" что-то замесил в ладошке и размазал мне это по макушке. Запах был не из приятных, но его притупили, накинув на меня нечто подобное косынке. Мне предложили встать. И только теперь я ощутил своё тело. С повязанной на голове косынкой я встал. "Ботаник" достал из ящичка халат ядовито зелёного цвета, встряхнул его, затем надел на меня, завязал повязки халата. Затем расправил складки ядовитого одеяния, поклонился и предложил удалиться. Я вышел из каморки на свет и зашагал по тропинке к лестнице, ведущей в мои апартаменты.

Елена Чернова1   11.10.2023 09:48   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 43
Возвращение домой было одновременно радостным и печальным. За две недели пребывания в Индии в душе моей пробудилась тяга к творчеству, теперь она стала более сильной в области фотографии. У человека есть разные периоды жизни, в которых он отдаёт предпочтение чему-либо, и то, что было главным, отступает в сторону, даёт дорогу другому, которое тоже было или появилось недавно. На протяжении жизни занятие фотографией всегда присутствовало в моей жизни, но этим я занимался не с тем энтузиазмом, который проснулся после увиденных и запечатлённых пейзажей Кералы.
А печальным возвращение было оттого, что дома меня ждала работа, в этот раз я не оговорился и слово "труд" изменил на "работа". Я стеснялся тогда, и мне не очень приятна по сей день мысль о моей должности, с которой приходится мириться. Я долго думал прежде, чем решиться открыться публично перед вами и сказать, что по ряду известных и не известных вам причин, мне пришлось оставить предпринимательскую деятельность и устроиться дворником. Главным из обстоятельств стала болезнь отца, она прогрессировала и требовала постоянного наблюдения и ухода за ним, второстепенной - состояние моего здоровья. В молодости мы не придаём особого внимания своему здоровью, и такое отношение к себе впоследствии обязательно даст знать, что в конце концов и произошло со мной. Хотя я с самого детства занимался спортом и никогда не бросал его, тяжёлый труд, переутомление, потеря деда, бабушки и потом мамы сделали своё дело: моё здоровье пошатнулось. Теперь я не мог трудиться, как прежде, а работа дворником, хотя и очень тяжёлая, давала мне больше времени для ухода за отцом и, как мне казалось, предоставляла больше отдыха моему телу. Но на деле три-четыре часа каторжного труда выматывают гораздо больше, чем многих за восемь. Конечно же, здесь всё зависит от человека, и большинство носителей этой профессии за это время устать не успевают, они часто курят в прямом и переносном смысле и не особо утруждают себя. Но с детства приученный к труду и чистоте, я отдавался этому занятию полностью и, встав в пять утра, к девяти утра возвращался домой очень уставшим. А там начиналась рутинная жизнь - поднять, помыть, одеть, накормить, поменять, и так продолжалось безконечно, изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год.
Моё успокоенное блаженное состояние, которое я обрёл на берегу океана, улетучилось вскоре после возвращения. Но фотографии, которые я отснял в Керале, отправляли меня на этот чёрный песок вновь, разглядывая их, я слышал призывный шум волн. Я вспоминал солнце, дождь, индуистские Храмы, людей, улицу, по которой каждый день отправлялся к океану. Садхгуру, о котором я писал ранее, появился в моей жизни позже, именно эта поездка привела меня к нему. А пока я жил воспоминаниями, разгребая морозными, ветреными зимами тонны снега у школы, в которой работал, или выкашивая гектары травы на территории в тридцатиградусную жару. Под шелест осенних листьев, гонимых метлой, я слышал шум прибоя. Эти воспоминания подпитывали меня духовно и будоражили воображение. Нашу ульяновскую жару в своих мыслях я превращал в тропическую, и мне было от этого легче, а зимой я согревался от картин прошлого, возникающего в моих мыслях.
Время шло, состояние моего отца ухудшалось, но океан, так же, как и горы Кавказа, помогали мне справляться с проблемами. Приступы мигрени, мучившие меня, не отступили, лечение в Индии не принесло результатов, но воспоминания придавали сил.
За время работы в школе, ранее я не упомянул, что именно её я заканчивал в своё время, у меня случались конфликты с администрацией. Они носили характер самоутверждения и пару раз чуть не привели к увольнению. Но спустя год противостояния, взаимопонимание с директором было достигнуто. И теперь я свободно заходил в кабинет к директору школы, к которому боялись приблизиться некоторые из учителей. Благодаря моим усилиям, территория школы преобразилась, были вырублены заросли поросли, выкорчеваны пни деревьев, выровнены ухабы и сделано многое другое.
Надежда Михайловна, наш директор, обрела в моём лице помощника и опору и, спустя два года, взяла в свои руки моё личное дело для рассмотрения моей кандидатуры на должность заместителя директора по хозяйственной деятельности. В то время я воспрял духом и был готов принять в свои руки заботы о школьном хозяйстве, о котором я заботился и так. Но моим планам не суждено было сбыться, неведомая рука изменила наши планы. Сейчас, спустя шесть лет, я понимаю, что в то время её поставили перед выбором, представив на эту должность человека со стороны. Она сделала выбор, который привёл в итоге к завершению её карьеры. Наши отношения заметно ухудшились, я честно выполнял все поручения, касающиеся работы, но перестал давать дельные советы, которыми пользовались до этого. Себе же внушал мысль о том, что, видимо, ещё не отработал свою карму и должен продолжать выгребать мусор, которого поубавилось, но до окончательной победы в этой борьбе с теми, кто его создаёт, было ещё далеко. Спустя два года во время затяжного снежного бурана, когда мои силы были на исходе, случилось непоправимое. В этот период на директора школы была объявлена настоящая травля, её давно вынуждали покинуть свой пост, к нам приходила одна проверка за другой. Найти снег во время такой непогоды не составляло труда, проверяющие фотографировали и писали предписания о плохой уборке территории, вызывали Надежду Михайловну на "ковер". В один из таких "ковровых" дней она недопустимо сильно повысила на меня, измотанного снегопадами, голос. Я принёс заявление на увольнение, подписывать его она не хотела, но извиняться не собиралась. Я высказал свои мысли по поводу сложившейся ситуации с проверками и предрёк её скорое увольнение. После этого неприятного разговора работать в школе я остался, с отцом в этот момент стало совсем плохо, и мне было не до перемен. С момента моего логического пророчества прошло два месяца, нашего директора уволили в 24 часа, подыскав подходящую причину. Диалога с новым директором школы у нас не получилось, через пару недель я оставил свою непривлекательную должность. Вслед за мной в течение месяца учебное заведение покинули 9 преподавателей, а я вспоминал океан, это придавало сил, и ждал со дня на день смерти отца, он слабел и угасал на наших глазах, и помочь ему мы были безсильны.

Елена Чернова1   11.10.2023 17:42   Заявить о нарушении

Глава 42
Дневник путешественника
Часть 4

На следующий день процедура массажа повторилась. В том же порядке, те же действующие лица, те же 120 минут. В этот раз я решил не подниматься в номер, а сразу отправился на обед. На террасе, где проходили наши обеды, было немноголюдно, человека три-четыре стояли у кастрюлек с яствами и накладывали себе на тарелки понравившиеся блюда. Выбор и разнообразие этих блюд не впечатлял, обед был похож на завтрак и ужин. Те же блюда из риса и прочее очень полезное питание. Положив на тарелку пару ложек риса, овощей, на другую - ананасов и папайи, я присел за выбранный вчера столик и приступил к трапезе. Вентиляторы над головой перегоняли влажный тропический воздух, создавая иллюзию прохлады. После принятия процедуры сил на долгое пребывание на террасе не было, поэтому я быстренько покончил с обедом. Встал из-за стола, поблагодарил поваров и побрёл в свой номер. А там сразу же прилёг на кроватку. Смывать с себя масло, которым было пропитано тело, нельзя было 2 часа. Я не уснул, как того хотелось моим глазам, которые слипались, а просто провалялся эти часы в раздумьях о том, что было со мной за этот короткий период присутствия здесь и что произойдёт дальше. Затем нехотя встал с кровати и направился в душ. Масло упорно не желало смываться с тела, вода стекала с меня, как с гуся. Промаявшись в тщетных попытках минут десять, я оставил это безполезное занятие, подумал: "Ну и ладно, чуть отмылся, и хорошо".
Светило яркое солнце, и моим желанием было поскорее отправиться на океан. Но тут океан называется морем, хотя какие границы могут быть у морей, находящихся в океане? Но этот вопрос я бы задал географам и открывателям. Мне по душе было называть океан океаном. Недолгие сборы, и я вышел на уже знакомую мне дорогу, ведущую к цели. Выйдя за ворота отеля, начал спускаться вниз по улице и проулку, ведущему к шоссе. Дойдя до пересечения с основной дорогой, повернул направо. Теперь мой путь пролегал вдоль шоссе, по обочинам которого росли кокосовые пальмы и кустарники, мимо сновали машины и тук-туки чёрного окраса. Тук-тук - это мотороллер по-нашему, с закрытой кабинкой для пассажиров. Вскоре слева послышался шум волн, и через минуту-другую взгляду открылась водная бурлящая стихия под названием Океан. Волны накатывали свою мощь на чёрный песок, точно такой же, как и на Шри-Ланке. Их шум навеял воспоминания о прошлом. Но сегодня это было новое настоящее, в котором я оказался. Берег был совершенно иным, не похожим на тот, что я имел счастье видеть несколько лет назад, отмель более широкая, нежели там. На берегу стояли лодки из брёвен, таких я ранее не видел. Лодки были странной конструкции, совершенно не схожие с вашим представлением о них. На берегу подальше от воды лежали 7-метровые брёвна, из которых каждое утро рыбаки собирали свои океанские суда. Но об этом я узнал чуть позже. Океан бил по песку волной, его бурлящие потоки накатывали на берег, убегали, вновь стремились заскочить дальше и дальше и добраться до моих ног. Почти безлюдный пляж радовал мою душу. Справа и слева от меня по песку бегали цапли, что-то вылавливая из пучин, им было совершенно наплевать на моё присутствие. Это была их территория, и они не собирались уступать её какому-то приезжему. Мы сосуществовали в гармонии, я не мешал им заниматься их делом, они радовали мой глаз. Дыхание моё было ровным, ветер развевал волосы, лицо ласкали лучи устремлённого к закату солнца. Оказалось, в этом любовании я не заметил, что пролетело несколько часов, небо начало темнеть, цапли одна за другой удалились в неизвестном направлении. А я сидел и смотрел в дали, не думая ни о чём, кроме того, что как же здорово, что я сейчас нахожусь здесь.

Елена Чернова1   12.10.2023 15:52   Заявить о нарушении

Глава 42
Дневник путешественника
Часть 5
Вечером второго дня я вновь отправился на океан, раньше выбраться к нему не удавалось из-за различных лечебных процедур, которые были прописаны мне доктором. Ноги знакомой дорогой вывели меня на знакомый берег. Шорты и майка легли в сторонке, на улице было жарко, несмотря на то, что солнце клонилось к закату. Раздевшись, я огляделся. Дети плескались в океане, не заходя далеко, только по пояс, подпрыгивали навстречу волнам и радостно кричали. Взрослые, которых тоже было довольно много, были похожи на детей и дурачились, как могли. Посередине пляжа на стуле сидел грозный дядька-наблюдатель и свистел направо и налево тем, кто, по его мнению, заходил дальше положенного. Я зашёл в воду, поплескался, попробовал посопротивляться волнам, накатывающим на берег, но недолго. Я вышел из воды, прихватил свои скромные пожитки и отправился бродить по берегу.
Шоссе, по которому я приходил на пляж, шло вдоль береговой полосы, океан от неё был на расстоянии 70 метров, может, немного дальше. Проехавший мимо автобус остановился на дороге, и из него высыпали люди, которые тут же лавиной хлынули на берег, побросали свои вещи, и многие, не раздеваясь, побежали в воду. Местные не озадачиваются купальниками, а плавают в том, в чём прибыли на пляж, вывод об этом я сделал на второй день, когда увиденная накануне картина повторилась. Почтенные леди в дорогих сари, которые выходили из автомобилей, безостановочно прибывающих к океану, вели себя более достойно: не прыгали в воду, а степенно подходили к волнам, останавливались и наблюдали за происходящим, разговаривали с такими же спокойными мужчинами, их спутниками.
Кто-то из ребятишек, завидев белого, т. е. меня, попросил сфоткаться на память и, конечно же, получил в ответ моё да. Мне было весело и приятно находиться в таком окружении. Я не отказывал никому, и фотографирование продолжилось долго, вскоре на фотосессию выстроилась очередь. Белые зубы блестели ослепительным светом в лучах заходящего солнца на чёрных лицах, и я рядом, светлый с белокурыми волосами. Все благодарили и широко улыбались. Когда очередь из желающих закончилась, я пошёл дальше и оказался у белой мечети, стоявшей вдоль дороги. Рядом, вернее, вокруг мечети, располагались лавчонки, цены в которых не особо меня порадовали, так что я обошёлся без покупок.
Время шло быстро, в начале седьмого начало смеркаться. Солнце окрасило в розово-малиновые цвета небо и водное пространство. Причудливые облака, меняя свой цвет и форму, бежали по небу, радуя глаз. Народ всё так же плескался в океане до самого захода солнца за горизонт. Как только это произошло, все, как по команде, вышли из воды и направились к своим транспортным средствам. Я в это время проходил мимо знакомого автобуса, который завёл водитель, последние пассажиры заходили в него и рассаживались по местам. Окна автобуса были открыты, и было видно, как все смотрят из них на океан и прощаются с ним. Автобус тронулся и вместе с этим взорвался радостными и одновременно грустными криками. С таким криком и сигналами, переливаясь разными огнями, автобус отправился в путь. Остальные машины стали разъезжаться с набережной, клацая сигналами. Я сделал то же самое, только пешком: отправился домой.
Через минут 15 я добрался до отеля и отправился на ужин. Ужин всё тот же, то же меню, те же блюда. Это однообразное питание ожидало меня все дни пребывания в этом заведении. Но я знал, куда ехал и зачем, и понимал необходимость воздержания в питании. Так закончился ещё один день в далёкой и пока незнакомой мне стране. Кровать в номере была огромная, но пустая, я даже не занял и трети её просторов. Уснул я быстро, сказалась усталость от нагрузок сегодняшнего дня.

Елена Чернова1   14.10.2023 00:26   Заявить о нарушении

Глава 42
Часть 6

Утро следующего дня, как и последующего, ничем особо не выделялось. Я решил прогуляться по магазинам. Но ничего не приобрёл, просто рассматривал разные разности, не спрашивая о цене.
Грязь по обочинам дорог не напрягала. Сами дороги и тротуарчики вдоль них всегда убирались дворниками. На территориях отелей было всё вылизано. В номерах и самом отеле мы ходили босиком. Тут так было принято. Массажисты катали моё тело. Солнце светило, иногда скрываясь за тучками, но дикой жары не было.
В отеле гостили одни русские, коих было числом 7, так что давки и очередей не наблюдалось вовсе. Сидеть особо было некогда, время пролетало быстро. Три дня канули в прошлое.
Утро четвёртого я начал с йоги, на которую был зазван нашими барышнями. В 6 ч 15 мин на крыше начинались занятия, но я, раздумывая, пойти иль нет, малость задержался, за что получил взыскательную фразу от учителя. Им оказался дяденька невысокого роста, который показывал нам различные позиции и требовал их чёткого выполнения. С непривычки моё тело не гнулось, как следует. Было не совсем здорово, но я стойко сносил все тяготы занятия. Тётеньки, несмотря на габариты, легко сгибались, им даже не мешали их попы и немалые груди, я старался вовсю. Но всё ж в одном я их сделал, показав чудную "берёзку" и "ласточку". Шеф пропел мантру ОМ и сказал, что мы можем валить. Все отправились с крыши в номера. Я был остановлен ласковым голосом Гуру. Он протягивал мне диск, приговаривая: "Йога". Не привыкший к подаркам, я спросил: "Сколько стоит?" На что он залепетал что-то и замахал руками. Я в удивлении принял сей дар и тоже пошлёпал босиком по крыше к лестнице, ведущей в коридор отеля.

Часть 7

Три дня меня купали в масле, открывали "Третий глаз", оздоравливали моё тело и душу. Я стал более спокойно относиться к медлительным движениям рук массажистов, так как понял, что это своеобразный ритуал и спешка не идёт на пользу пациенту. Силы мои, вместо того чтобы появляться, таяли после этих расслабляющих процедур, и, когда я приходил в номер, меня валил сон, недолгий, минут на 20.
В свободное от лечения время я передвигался по побережью в разных направлениях города Ковалама, всё больше вникая в жизнь настоящей Индии, заглядывая в подворотни, удаляясь от местной цивилизации. Поражали лачуги 2 на 2 метра, сложенные из блоков, стоявшие рядом с огромными домами, среди куч мусора и вони. Люди, жившие в них. Кто-то смотрел на меня с любопытством. Другие - с агрессией, вызванной моим появлением. Третьи радушно улыбались и махали рукой. Четвёртые просили деньги за фото, которое я хотел сделать. В одну из таких прогулок я забрёл на местный рынок. Продавцы всякой непонятной снеди, рыбы, овощей с любопытством разглядывали меня, успевая торговаться с покупателями. Это была настоящая Индия, без прикрас, которая рассказывала о повседневной жизни небогатых жителей. Посещение магазинов совсем не радовало, цены в них были запредельные, рассчитанные на тугие кошельки европейцев. Иногда продавцы устраивали торг и уступали в цене, но желание купить что-то не появлялось. Индийская рупия почти один в один по курсу к нашему рублю. Так что ориентироваться в финансовом плане мне было просто.
Но были и лавчонки, и уступчивые продавцы в них. У таких-то я и брал разную сувенирную мелочь. В принципе, без этих безделушек можно было бы и обойтись. Но азарт заставлял доставать денежки и расплачиваться. В таких прогулках я коротал время, которое летело с неимоверной скоростью. В конце концов, поднаторев, я научился сбивать цену вдвое, не церемонясь, делая вид, что ухожу. Направление к двери имело своё действие, и товар перекочёвывал в мои руки.
Время шло, весы в холле показывали интересную картину: каждый день мой вес убавлялся на 700 гр. Мой живот, с которым я приехал на лечение, постепенно исчезал. Это радовало. Но желание отведать мяса, вместо предлагаемых вегетарианских блюд, стало навязчивым. Это своё желание я в каждый приём пищи утолял ананасами, коих есть не препятствовалось. Они были вкусными, сладкими и сочными. А вот арбузы мне вовсе не нравились, наши астраханские явно вкуснее.
Однажды, прогуливаясь по городу, я увидел, что народ ходит куда-то не туда, куда я. И отправился следом за людьми вниз по узкому переулочку. Слева стояли магазинчики, приглашающие войти купить шотс, что значит майку. Я заходил, но всё было не по душе, какое-то стрёмненькое, так мне казалось. Пройдя метров 150 под гору, увидел океан и огромный пляж, о котором я и не ведал. Слева открылся вид на маяк и набережную с магазинами и кафешками. Я побрёл по вновь открытому мной пляжу. Там, заглядывая во все лавки, ничего не покупал, хотя предлагаемые товары мне нравились, но огорчали цены, так что мне оставалось спрашивать и глазеть. Владельцы общепита предлагали отведать лангуста, тунца и прочие вкусности. Но я был стоек и вежливо отказывался от таких заманчивых предложений. Завершал набережную маяк. Он был похож на трубу крупного советского предприятия бело-красного цвета. Днём он выглядел именно так, но, вернувшись сюда вечером, я обнаружил увлекательный пейзаж с маяком и, естественно, отснял пару кадров. Набережная горела разноцветными огнями, волны били о берег, было клёво. Музыка, которая слышалась на всём протяжении пути из ресторанчиков, стихла. У маяка было тихо, красиво и загадочно, только волны отбивали такт.
День закончился, сегодня я нашёл новое для себя и был доволен этим открытием. А в отеле меня ждал всё тот же ужин, под мантры и без мяса, но с ананасами.
В один из вечеров, вернувшись с прогулки, я стал участником занимательного действа. Наши барышни из отеля, облачённые в сари, восседали в холле, схватили меня в свои объятия и тут же, не терпя моих отказов, обратили меня в индийского господина прошлых веков.
На меня была надета юбка до пят, на шею водружён огромный белый шарф, свёрнутый по длине втрое. На лбу нарисовали красную точку. Серьга в ухе у меня была своя, так что, если б не белое тело, то я бы походил на настоящего индийца. В таких нарядах нас отправили на ужин. Подниматься по лестнице было неудобно, юбку пришлось задрать. Четыре этажа я преодолел с трудом, затем каждый из нас приступил к ужину. Когда все поели, заиграла музыка, раздалось звяканье колокольчиков, и нашему взору предстали 3 очаровательные индийские девушки. Начался их танец, все заворожённо наблюдали за действом. Исполнив танец, девушки удалились, им на смену пришёл юноша, хрупкий мальчик, с выбеленным лицом, и начал свой рассказ. Сидеть на месте я уже не мог. Нет, я не кинулся в пляс, а просто переместился ближе к танцующему в центр зала и начал снимать на фотокамеру. Юный танцовщик двигался грациозно в такт музыки. Все танцы были историями, очень доходчиво рассказанными танцующими.
Ужин окончился, спектакль тоже, под впечатлением я спустился вниз переодеться. Наши актёры ожидали такси. Фото на память было обязательным для меня. Поблагодарив всех, я отправился спать. И ещё один день исчез из моей жизни, оставив надолго кучу положительных эмоций в моём хранилище ума.

Елена Чернова1   22.10.2023 18:44   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 42
Дневник путешественника
Часть 8
Масляное обливание было окончено. Массаж на 3 последующих дня ожидал мою голову и плечи. Решение пришло само, не пора ли отправиться на дальняка. Гида с автомобилем для путешествия я нашёл заранее. В 12 ч дня вышел за ворота, увидел машину, на которой мы отправились на экскурсию. Путь лежал через город Тривандрам, место моего прилёта. Город мне не очень понравился, ехали 40 км в час, не разгонишься. Кругом сновали тук-туки, мотороллеры, машины, и люди безпорядочно пересекали проезжую часть. В Индии, как и на Цейлоне, один город плавно и не имея границ переходит в другой, без вывесок и опознавательных знаков. А может быть, я просто их не замечал. Так мы ехали по этой сплошной череде небольших городков. Иногда я обращался к гиду с вопросами, что это за населенный пункт или иными. Говорил он по-нашему нормально, мне всё было понятно. Если он не сразу понимал вопрос, я ему перезадавал его в другой форме. Я расспрашивал об Индии, нравах и быте народа страны. Мне всё было интересно. Он отвечал, но два часа вопросов, видимо, его утомили, и он предложил включить русскую музыку. Я просил индийскую, но он настоял на русской. Сказал, что его клиент из Уфы записал ему много хорошего. Спорить не хотелось, и он получил моё разрешение.
Из колонок полилась музыка 70-х: Хиль, Кобзон, Шаинский и шансон. Мура полная, надоевшая мне за мою долгую жизнь. Вы, уважаемые читатели, любители таких произведений, извиняйте меня, но слушать за тысячи километров Кобзона мне не хотелось вовсе. Я разглядывал мелькающие за окном окрестности, сожалея о том, что нельзя притормозить и тут, и там, и сям для того, чтобы поснимать пейзажи и архитектуру. Музон начал конкретно раздражать, о чём я сообщил нашему другу. Но он как бы не услышал. Тут из динамиков раздался мотив "Белых роз" в ужасном исполнении неизвестного певца. Гид рулил, подпевая, явно тащился от этой песни. Напевшись, он спросил меня: "Это песня о снеге?" Я пояснил, что о розах, которые есть цветы. Он чуть расстроился, видимо, слушая, всегда представлял белый пушистый снежок. После этого диалога твёрдым голосом, не терпящим неповиновения, я попросил остановить его музыкальную программу. Он подчинился. "Пилили" уже долго, часа два с половиной. Наконец он возвестил, что мы рядом с местом нашей высадки.
Мы прибыли в город Канья Кумари, откуда должны были перебраться на остров, где географически находилась крайняя южная точка Индии, здесь сливались воедино аж три моря. А по мне, так это всё фигня, и на самом деле это всё - океан. Но на картах это называлось так, как хотелось географам-первопроходцам. Мы врезались в толпу своим автомобилем - она расступилась, пропуская машину на место стоянки. Гид сообщил, что будет ожидать нас в этом месте. Мы вышли на свежий воздух и встали в очередь за билетами на баркас, переправляющий паломников на этот остров. Махнув нам рукой, добавил, что очередь идёт быстро.
Вообще, в моих представлениях всё виделось не так, и мы должны были приехать на смотровую площадку. Ан нет, всё было вопреки моим ожиданиям, и мы даже и не подозревали, что произойдёт дальше.

Елена Чернова1   24.10.2023 15:57   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 42
Дневник путешественника
Часть 9
Как только мы вышли из машины, тихонько начал накрапывать дождь. Шорты, майка, фотик - моё одеяние. Встав в конец очереди, я интуитивно ощутил, что всё пойдёт нехорошо, но что именно, я пока не мог понять. Дождь усилился, прятаться от него было негде. Напялив на голову пакет, я вроде обрёл защиту от дождя, но плечи мои мокли. Друзья, с которыми я приехал, тоже стояли с пакетами на головах. Очередь медленно двигалась вперёд. Оказалось, она шла изогнутой змейкой, и нам предстояло пару раз вернуться туда, с чего мы начинали движение. Дойдя до поворота через полчаса, мы ожидали увидеть кассу, но шок сковал мой разум. Перед глазами открылась новая очередь, в 3 раза длиннее, чем та, которую мы отстояли. Единственное, что радовало, - стоять предстояло под навесом.
Мы были единственными бледнолицыми, сотни глаз были устремлены на нас. Прошло ещё полтора часа, хотелось сбежать, набить фейс гиду и свалить отсюда. Но цель была близка. 30 рупий кинуты в кассу, билет получен. Открылась заветная дверь, билет перешёл в руки к билетёру, невозмутимо стоявшему у дверей. Впереди новая очередь метров 100 в длинном узком коридоре, справа вдоль всей длины выступ с непонятным предназначением. Чуть быстрее, чем раньше, мы продвигались вперёд. Наконец-то открылась дверь, которую я уже видел, и раздались свистки полицейских, и очередь в которой мы находились, побежала. Всё происходившее напоминало жизнь в концлагере, я видел подобное в фильмах про войну. Пробежав половину пути, услышали хлопок, это снова закрылась дверь, и очередь остановилась. Всё стихло, люди, уставшие и обессиленные этим нескончаемым марафоном, кинулись вправо к выступу у стены и сели, теперь я понял, что это была скамья. Осознав, что можно передохнуть, я обрадовался. Минут через пять дверь снова открылась, и, гонимые свистками, мы наконец-то вылетели на улицу. Моему взору открылось 3 моря - океан, пристань и шаланда человек на 100, пришвартовывающаяся к пирсу.
Паром, так правильнее называть это судно, начал высадку, из него выскакивали люди, всё происходило на бешеной скорости. А нас в это же самое время подгоняли руками, свистками полицейские, указывая, куда надо бежать и запрыгивать, чтобы попасть на посудину. Смотреть по сторонам в этой гонке было некогда. Погрузка закончилась, команда отдала концы, и судно отчалило. Только теперь я с друзьями начал вникать в происходящее, и картина стала проясняться: мы шли к острову, но какому, я пока не понимал, так как их на горизонте было два.
Я догадался, что только один из них мог быть крайней точкой Индии. Небо над головой было чёрным, дождь закончился, но ветер усиливался и поднимал волны. Я с любопытством смотрел по сторонам - с острова на остров, на удаляющийся берег. Картина, представившаяся моему взору, была впечатляющей и непередаваемой. Огромная статуя на одном из островов, как я позже узнал, олицетворяла индийского поэта и философа Вивикананду. Мы прошли мимо, оставив этот остров по правому борту, шли к следующему. Наконец-то паром подошёл к берегу и пришвартовался, началась высадка. Всё происходило в том же темпе, бегом, как и при посадке, нас просили быстро очистить посудину для посадки убывающих с острова паломников. Забыл упомянуть, что паромов я насчитал четыре, они безостановочно передвигались от материка к острову.
По ступеням поднялись в гору за теми, кто, видимо, тут бывал. В таких случаях, если не знаешь, куда идти, нужно следовать за толпой, что мы и сделали. Преодолев пару пролётов, оказались перед входом на территорию, здесь требовалось снять обувь, Сотни пар сандалет, кроссовок, туфель лежали повсюду. Я запихнул свои сандалеты в пакет, чтобы они не заблудились, и спрятал под камень. Тучи стали ещё чернее, дождь, который кончился, начался с новой силой, хлынув всей своей мощью на наши бедные головы. Галопом все устремились к лестнице, которая вела на вершину в Храм. Огроменная дверь открылась и впустила нашу сотню, примерно столько человек прибыли сюда нашим рейсом. Вокруг всё: и стены, и пол - были сделаны из чёрного мрамора, а быть может, гранита. В конце зала стояла огромная статуя метров 10 высотой.
Народ разместился на полу. Все молились, каждый о своём. Мы вместе с ними. Здесь прощались и отпускались все наши грехи. Так как их было много, грехов, я сидел и молился; когда моя сотня ушла и пришла вторая, я снова сидел и молился.
Снимать в Храме было запрещено. Но что за русский, который запрет не попробует нарушить? По-тихому, примостив камеру меж колен, я включил её. Правда, потом уже дома не был удивлён тому, что ничего не записалось. На то была воля Богов. Происходившее в тот момент в зале можно было видеть самому, а не показывать другим. Судя по тому, что пол от входивших в приют был в воде, дождь не заканчивался. Прошло довольно много времени, и нам было пора покинуть это место. Мы открыли дверь, шагнули навстречу шквалам ветра с дождём. Смотреть на 3 моря уже не хотелось. Майка за минуту вымокла и облегала моё тело, показывая его красу. Шорты прилипли к ногам. Бегом мы устремились вниз, щёлкая направо и налево своими фотоаппаратами. Дождь попадал на оптику. Проскочить мимо чёрных гранитных слонов, охранявших вход в здание, мы не могли, остановились и сделали фото. Пока я готовился к позе, мимо проплывала индианка немалых габаритов. Возможно, её возбудило моё белое мокрое тело или то, что ниже живота в мокрых прилипших шортах, не знаю, но она примкнула своим мощным телом к моему и позировала вместе со мной. Было смешно: белый вымокший дрищ и чёрная мощная тётя. Покончив с фотографированием, двинулись дальше. И тут мы увидели, как волны разбиваются о мраморное плато, на котором были выбиты границы 3-х морей, карта с названиями. Заснять это мне, к сожалению, не удалось. Волны били с такой силой, что, лишь на миг открывая эту карту, разбивались миллионом брызг, и тут же подступала следующая волна. Мы искали выход из лабиринта лестниц и сходов. Когда увидели нужное направление, ужас овладел моим разумом. Внизу стояла очередь, огромная, нескончаемая очередь на паромы. "Капец", - выдохнули мы одновременно.
Поняв, что возвращение задержится на неопределённый срок, я обезсилел, мне одномоментно всё стало безразлично: дождь, чёрное пугающее небо, бешено снующие и разбивающиеся о берег волны. Теперь и голод давал о себе знать, а тёплые струи дождя стекали с головы да пят. Волны высотой метров 10 с огромной силой разбивались о скалу, на которой мы стояли. Я стянул с себя майку, не подозревая, что этим привлеку внимание, взоры тысячи людей окинули мой торс. Кто-то улыбался, девушки разглядывали меня с любопытством. Видимо, здесь это было не принято - стоять раздетым, и все стояли в мокрых рубашках, штанах и сари. Лишь те, у кого были зонты, сохранили более-менее приличный вид. Очередь стояла, потому что ни одна посудина не могла пришвартоваться к берегу и забрать на борт людей. Через полчаса всем тоже стало по фигу на дождь, кто-то уже смеялся, кто-то весело переговаривался, не обращая внимания на погоду, как, впрочем, и на меня.
И только через час стало видно, что океан успокаивается, и первое судно подошло к пристани, за ним шло второе. Началась погрузка. И ещё один час прошёл в ожидании и продвижении к пристани. Нам осталось совсем мало пройти до пирса. Дождь внезапно закончился, океан ухал, но уже не грозно, обычно. Небо с одной стороны быстро расчистилось, и засветило Солнце. Это было что-то! Радуга показалась на горизонте. Оба острова открылись взору и показались во всей красе. В который раз за пребывание в Индии я был вознаграждён прекрасным видом. Отличные кадры были сделаны. Радость наполнила и даже переполнила моё сердце.
На той же посудине, на которой прибыли сюда, нас отправляли на материк, это я понял по знакомому виду уставшего капитана. Лица убывающих были умиротворённые, спокойные, все молчали. Дети сидели на коленях у взрослых, некоторые из них спали. Через десять минут паром стукнулся бортом о шины причала, и мы по трапу спустились на берег.
У меня и моих спутников проснулся такой аппетит, что мы почти бегом отправились на поиски кафе. На глаза попался зазывала, который предлагал чай и сладости. Заказав по чашке горячего чая и по крендельку, я достал из кофра, да не фотик, а остаток курицы. Её, милую, я оставил с вечера на всякий пожарный случай. Ел я её один (все почему-то отказались), холодную, в специях, запивая горячим чаем и заедая сладким кренделем. Божественное тепло и нега разливалась по телу. Хотя мои штаны были насквозь, а майка висела на плече, мне было очень хорошо.

Елена Чернова1   24.10.2023 15:58   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 42
Дневник путешественника
Часть 10
Из-за стола мы встали последними и отправились искать гида. Он стоял на выходе, весь бледный, с платком на голове, видимо, проклиная русских туристов, пропавших надолго. Завидев нас, он полетел навстречу, но опешил, увидев наши одежды мокрыми. Нам требовалось переодевание, но с собой у нас из одежды ничего не было, и мы попросили его отвести нас в какой-нибудь магазин. Магазинов тут не было, но ларьки с продавцами различных товаров оказались совсем рядом. Я подобрал себе футболку, ребята выбрали для себя тоже. Все тут же переоделись, а про штаны-то мы и не подумали и уселись мокрыми задами на сиденья. Гид был в ужасе. Он выскочил со своего водительского сиденья и начал стелить нам газетки под мокрые шорты.
Когда с застилкой было покончено, мы отправились в обратный путь. Начинало темнеть. Нашему водителю было жарко, и он врубил кондиционер, но тут от меня получил протест, не хватало нам простыть в этот день, ему пришлось смириться с доводами и выключить кондиционер. Проехав примерно полчаса от города Каньякумари, он спросил, будем ли мы заезжать в индусский Храм, на что получил положительный ответ. Хотя мы были вымотаны событиями этого дня, но упускать такой возможности никому не хотелось.
Ночь быстро вступала в свои права. Мы въехали в незнакомый, слабоосвещённый город, поплутали немного и увидели огромное, освещённое прожекторами строение и припарковались на площадке. Это был индусский Храм, о котором говорил гид. Он остался ждать нас на стоянке, попросив не задерживаться здесь надолго, мы кивнули ему в ответ и направились к Храму. Перед входом сняли обувь и спрятали её подальше от обувки местных жителей. Под ногами была жижа, что было не очень приятно ощущать, но таковы правила посещения священных мест, и им следовало подчиниться. Мужчины входили в Храм, сняв майки, т. е. с голым торсом, ещё требовалось надеть юбку, но её у меня не было, это не создало проблем, нас без препятствий пропустили во внутрь. Пройдя через рамки и металлоискатели, оказались во внутреннем дворе. То огромное здание, в которое мы вошли, было воротами. Подглядев, куда двигаются верующие, мы проследовали за ними. Пройдя по дорожке метров 100, оказались в самом Храме. Очень серое, угнетающее помещение мерцало светом тысячи свечей. Внутри было жутковато. Давило древностью залов. Колонны, ниши, в которых стояли статуи Богов, освещались дополнительно тусклыми лампочками. Зрелище, атмосфера были очень завораживающими. Не успели войти, как к нам тут же подошёл послушник и повёл нас в неизвестность, что-то рассказывая на английском языке. Я понимал половину сказанного. Повествование его по скорости было схожим со стрельбой из пулемёта "максим" во время боя. Он тащил нас с неимоверной скоростью, тыкая пальцем в сторону статуй Богов. За 5 мин мы обежали огромную территорию Храма и увидели протянутую руку послушника. Платить ему как-то не было желания, и мы сделали вид, что не понимаем его жеста. Поняв, что пролетел с оплатой, он испарился в никуда, так же, как и появился из ниоткуда. Мы остались с разными Богами наедине, и теперь уже сами, без провожатого отправились в тот же путь заново. Надписи подсказывали, кто есть кто, у некоторых Богов стояла очередь на подношения. Видимо, это были самые почитаемые. О некоторых из них я слышал ранее: Кришну, Ганеша, Ченрези.
Вслед за верующими я подходил к статуям, кланялся им, просил о том, о чём вам не следует знать. Время летело быстро, а покидать это место совсем не хотелось, но, понимая, что путь домой ещё долог, мы в последний раз окинули взглядом мрачные залы и поющие колонны и направились к выходу. Вышли из ворот, повернулись к ним лицом и поклонились в последний раз. Наша обувь стояла в том же месте, где её оставили. Я ещё раз глянул на Храм, поразивший меня, мысленно простился с завораживающей красотой и таинственностью и пообещал вернуться. Весь оставшийся путь длинною в два часа мы молчали, так как у каждого впечатлений было столько, что ни слов, ни сил для общения не было.
Поздним вечером мы вернулись в отель, нам открыли ресторан и накормили. Ели так же молча, каждый думал о своём. Вернувшись в номер, измотанный долгой дорогой, массой различный впечатлений, в том числе и страхом, который испытал во время шторма на острове, я долго не мог заснуть. Лишь под утро глаза мои закрылись, и я отдался короткому сну.

Елена Чернова1   24.10.2023 19:46   Заявить о нарушении

Глава 42
Дневник путешественника
Часть 11
Возможно, кому-то не по душе мои рассказы, но описываю события в большей степени для себя и семьи, так как на бумаге проще передать мысли, порою путанные, в речевом исполнении. Так вот, я упустил в своём повествовании поездку в Тривандрам, город, в который принесли крылья авиалайнера несколько дней назад и который находится в 16 км от места моего базирования.
После принятия процедур в один из дней я вышел из отеля, спустился к шоссе, остановил "тук-тук" и на нём отправился в город. С водителем объяснялся жестами, и он сделал вид, что понял меня. Я, наивный, в это поверил. Вскоре оказалось, что он вёз меня, как и большинство туристов, на шопинг, который меня вовсе не интересовал. По пути следования я разглядывал округу. Увиденное порою пугало и настораживало. Несколько лет назад я побывал в одной из стран, схожей бытом с Индией, и был готов к нищете некоторых кварталов и другим неприятным взгляду местам, но, видимо, время делает с памятью то, что плохое впечатление сглаживается. И теперь я понимал, что не всё мог принять и понять в этой стране. Находясь в Коваламе, туристическом городе на побережье, я видел всё немного не так, а ярче, чище, приятнее глазу. Мы въехали в Тривандрум, грязный и непонятный для меня. Тук-тукер после пары остановок у знакомых ему магазинов и моих протестов осознал, что это меня не интересует. В удивлении он смотрел на меня, пытающегося жестами объяснить на русском и английском, что мне нужны храмы и музеи. Он кивал головой, твердил: "Тривандрам, шопинг," - и был непонятлив до опупения. Я попросил остановиться, так как не знал, что предпринять. Минут пять он звонил по телефону, видимо, другу, который может понять, чего хочет этот "бледнолицый". Но тот не брал трубку. Я решил, что надо просто двигаться, только не так быстро, о чём ему и дал знак, взмахнув рукой в направлении "прямо".
Теперь ехали очень медленно, и через пару минут глазам открылся огромный храм. Я побарабанил по плечу водителя, указав на величественное строение. До него наконец-то дошло, чего от него хотят. Проехать к храму было сложно. Мы ехали по закоулкам, по убитой в хлам дороге. Вы сетуете на наши города, так вот, мы продвигались черепашьим шагом по ещё более убитым дорогам местных улиц. Наконец-то взору открылся храм, но не тот. Я попросил остановиться, водитель охотно согласился.
С фотиком и радостью я отправился к воротам храма, который был огорожен высоким забором. Но тут два злобных индуса выскочили к ограде, вид у них был полоумный, и начали махать на меня руками. Их красные рты не на шутку напугали меня. На ограде висели вывески: "Снимать запрещено". Поняв, что обломился с фоторепортажем, я отправился прочь. Служители индуизма бывают очень агрессивны, в этом я убедился воочию и ушёл ни с чем. Загрузившись в тук-тук, поехали разыскивать увиденный ранее храм. Надежда, что доберёмся до него, ещё теплилась в моей душе. Проехав пару поворотов, остановились, я понял, что мы прибыли. Водитель мой остался ожидать, припарковавшись в сторонке, а мне предстояло одолеть 300 м площади. Тут из ниоткуда появился человек в форме, я понял, что это охранник. Он спросил о цели моего визита. Указав на фотик, он сообщил о запрете на фото. Сегодняшний день был явно не мой. Я убрал камеру и, расстроенный, пошёл вперёд. Справа от себя увидел, что верующие индусы облачаются в юбки и разуваются, сдавая свою обувь в маленькое заведение при храме. Юбки выдавали тут же напрокат, услуга была платной. Но и тут меня ожидал облом. Мне не продали услугу, сообщив, что вход только индусам, к коим меня не относили. Храм в этом городе был огромным и очень красивым, но я расстался с мечтой побывать в нём. Раздосадованный, не зная, что делать дальше, я медленно побрёл обратно. Но через десяток метров справа заприметил разно говорящих людей, явно туристов, и пошёл на их гомон. Наконец-то хоть что-то, это был вход в музей "Дворец Раджи". Билет стоил 50 рупий, что меня очень устраивало. Продав билет, жестами меня направили во внутрь через двор.
Вид самого дворца и прилегающих к нему зданий был странноватый и не смахивал на дворец: не очень высокие строения буквой П, засохшие пальмы. За поворотом меня встретил экскурсовод и попросил присесть. Оказалось, что стоило подождать набора группы для экскурсии. Когда собралось человек 10, нам предложили снять обувь. С разномастной группой я отправился слушать рассказ о жизни раджи. 60 комнат были осмотрены. Во дворце было очень темно и неуютно, ничего особо сильно меня не впечатлило. Единственное, что увидел, портрет раджи кисти Рериха, но освещение опять же всё портило. Роскоши, которая, по моему мнению, должна окружать такое лицо, как правитель страны, не увидел, видимо, всё красивое давным-давно растащили. Из рассказа экскурсовода услышал достоверную историю, которую чуть позже, будучи дома, проверил.
Пару лет назад во дворце нашли клад, который превосходит весь запас Индии, и положили его в нацбанк. Снимать на камеру также не разрешили, да и во мраке помещений этого сделать было невозможно. Закончив с осмотром, вышли во внутренний двор, тут было красиво, и я снял хоть что-то: гостевой домик и сам двор - это не возбранялось. Но за съёмку на выходе у меня потом попросили чуть рупий. Экскурсоводша была клёвой тёткой и получила свои рупии. Только я сел в тук-тук, стал накрапывать дождь, вскоре превратившийся в ливень. Я опустил шторки тук-тука и видел только спину водителя, мчавшегося на большой скорости домой.
Дождь закончился внезапно, как только мы въехали в Ковалам. Это небольшое путешествие внесло в мою душу небольшую сумятицу. Второй раз Тривандрум не принял меня.

Елена Чернова1   26.10.2023 15:08   Заявить о нарушении

Глава 42
Дневник путешественника
Часть 12
Наблюдая за тем, как количество чтецов уменьшается, я понимаю, что мыльная опера всем поднадоела. Самое лучшее - это её закончить. Но рука не поднимается оборвать воспоминания. Значит, просто напишу для тех, кто остался со мной.

Итак, новое утро, как всегда, началось с бассейна. Закончив свой получасовой заплыв, я проследовал на завтрак, всё те же хлопья, но сегодня они были без молока. Видимо, не подвезли вчера вечером или коровы ушли в отпуск. Но я нашел выход и залил их мёдом. Мёд, я скажу, так себе, не наш, индийские пчёлы не так старательны, как русские. Но такой мёд лучше, чем ничего. Закончил завтрак нежно-сладкими ананасами. Затем таблетки, необходимое условие оздоровления, и сразу на массаж. Хотя этого делать как бы не следовало, но мне нужно было сгонять сегодня в горы. Я запланировал поездку на чайную плантацию. Погода благоволила, светило солнце. Сегодня мне намяли бока, ноги и руки. Потом небольшой отдых до 11 часов. Ровно в 12 часов машина с водителем-гидом, с тем же парнем, который возил нас в город Каньякумари, стояла у ворот. По пути заскочили в магазин, так как я оставался без обеда, купил булочек и сыра - знакомой еды, которую мне давно не доводилось есть. Путь наш лежал по дороге через Тривандрам, но теперь мы проезжали его с другой стороны. Здесь было чисто и по-современному. Я даже и не подозревал об этом.
Проехав город, мы поехали в противоположную сторону от океана, и два часа я рассматривал завораживающие пейзажи. Мы нигде не останавливались, оставляя всё на потом, а потом, как известно, не случается. Но ограничение во времени не давало мне право бузить и просить остановок. Наконец-то дорога пошла в горы. Начался серпантин длиною в 20 км с 24 поворотами, о них оповещали указатели. В Индии принято сигналить, оповещая о своих действиях на дороге других водителей, а на поворотах это было обязательно. Мы ехали в гору, клацая без останова сигналом. Встречный транспорт проделывал то же самое.
Проехав половину пути, гид крикнул: „Обезьяны!” - и остановился на обочине. Я вышел из автомобиля, но никого не увидел. Долго и пристально вглядываясь в окружающие джунгли, я не мог найти их своим неопытным взглядом, но тут одна обезьяна вышла на дорогу. Встала напротив и уставилась на меня то ли с любопытством, то ли просто так. Мне было интересно наблюдать за ней. Тут что-то зашевелилось в кустах, и на дорогу высыпали другие. Маленькие жались к большим, те пугливо смотрели на меня. Вокруг нас были настоящие джунгли. Я и маленькие обезьянки. Это была ещё та картина. Печенье из сумки перешло ко мне в руки и малыми дозами отправлялось макакам. Та, самая главная и смелая, шугала сородичей и забирала всё печенье себе. Аккуратно, боясь, протягивала ручку или лапку, так похожую на ручку ребёнка, и тут же отправляла печенье в рот. Печеньки были маленькие, как двухрублёвые монетки. Она их просто совала за щёку. Мы с ней постояли и поснимались на фото. Другие только наблюдали, но никому ничего не привалило. Оставшуюся горсть печенья я бросил в кусты. Маленькие макаки отправились на их поиски.
Время шло, а у нас ещё была не достигнута цель путешествия, и мы поехали дальше. Через пару километров деревья поредели, и взору открылись горы. Дух захватило чувство подобное тому, как тогда, когда я на плато Эль-Гиза средь домов увидел Пирамиды. Джунгли, а в просвете горы. Восторг. Мы двигались не быстро, всё время виляя на поворотах, горы показывались то слева, то справа. Чем выше мы поднимались, тем пасмурнее становилось. Я понял: горы и их величие останутся только в моей памяти. При такой облачности снять что-то на фотоаппарат не удастся.
Я оказался прав. Добравшись до места, где дороги кончаются, мы уже ничего не видели из-за тумана. Я попросил отправиться назад, ниже было хоть что-то различимо. Спустившись на 1 км ниже по уровню моря, остановились. Тумана тут было меньше, вид и глубина пропасти под ногами пугала и путала мысли. Я встал на валун и не смотрел вниз, было не по себе от простирающейся внизу бездны. Полчаса созерцания, и моя память запечатлела те красоты, которые не смогла снять камера.
Под впечатлением от увиденного я сел в машину, и мы поехали вниз. Горы - это всегда мечта, полёт мысли и фантазии. Кавказ - тоже моя любовь. Но тут были другие горы, покрытые джунглями, даже на высоте 3000 м над уровнем моря они были ярко-зелёными. Что я пережил в тот час блаженства, непередаваемо словами.
Почти спустившись с гор, мы остановились у горной реки, вдоль которой двигались к чайной плантации, второй части нашего путешествия.

Елена Чернова1   26.10.2023 15:08   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 42
Дневник путешественника
Часть 13

Остановив авто на обочине дороги, мы вышли. Я спустился к реке, гид остался рядом с машиной. Заметил у реки купающихся ребят разного возраста, от 10 до 60 лет, и немного стушевался. Но отступать было некуда: впереди река, позади глаза провожатого. Местные пристально наблюдали за мной, как я за той обезьянкой на дороге. Недолго думая, я стянул майку и штаны и направился в воду. Вода вопреки моим ожиданиям оказалась совсем не холодной. Река была мелкой и каменистой. Чтобы не смущать себя излишним вниманием посторонних глаз, прошёл чуть ниже по течению и погрузился в воду. Погрузился - сказано громко потому, что мне в самом глубоком месте, которое отыскал, было по колено. Приятно было лежать в этой прохладной воде, держась за камень, бултыхать ногами и понимать, что ты у чёрта на куличиках, один в далёкой стране. Братья по разуму пришли в себя и тоже продолжили купание. Кто-то из них вышел из воды и собирался уходить, а один, с брюшком женщины на сносях, направился в мою сторону. Наверное, он видел, что у меня на плече висела фотокамера, когда я проходил мимо их компании. Я понял, чего он желает: фото, конечно. Я вышел из воды взял в руки фотоаппарат и сделал пару кадров. От модели жутко несло перегаром, но он выглядел добрым дядечкой и прекрасно позировал. Хотя какой он дядька, наверное, моложе меня. Другие ребята тоже подошли к нам и попросили сделать фото, не получив отказа, встали рядом с супермоделью. Мои новые друзья ушли довольные и с широкими улыбками на лицах, а я продолжил купание. Гид терпеливо ждал на берегу, плавать со мной он категорически отказывался, я несколько раз рукой приглашал его присоединиться.
Натянув на мокрое тело шорты, поднялся наверх, к фазенде, и спросил, что это за заведение. Оказалось, что это ресторан. Мы решили испить чего-нибудь, утолить, так сказать, жажду. Нас встретили и предложили чай, кофе. Так как, проплыв пару метров и изрядно устав, я захотел поесть и спросил про это дело подоспевшего хозяина, тот ожил и спросил: "Чего желает господин?" Чего желать, я не знал и попросил курочку, решив ещё раз нарушить обет, данный доктору в начале своего лечения. Мы присели за стол, который тут же сервировали. Друг мой, гид, не заказал ничего, он вообще целый день не ел и не пил. Минут через 15 подали большую тарелку с курицей, рисом и лепёшки. У меня от увиденного, вкусно пахнущего обеда, потекли слюни. Пока любовался в предвкушении, ещё пара мисочек появилась на моём столе. В одной было что-то похожее на салат, в другой - на лечо. Приступив к трапезе, я зачерпнул и салатику. Отправил ложечку в рот и: "Ооо!" Глаза мои округлились, во рту дракон извергал языки пламени, дыхание моё остановилось. А в это время управитель ресторана со своими друзьями стояли смотрели на меня и улыбались. То был не салат из помидор, а нечто, отбивающее желание дышать и жить вообще. Очнувшись, запил водой, услужливо, поданной одним из наблюдавших, полегчало. Далее, осторожно отправил ложку риса в рот, не ощутив сильной остроты, съел ещё риса и пришёл в себя. Теперь все пробовал из стоявших передо мной мисочек с опаской. Но остальные блюда были не такими острыми.
Наевшись до отвала, я подобрел и расслабился. Жизнь показалось такой хорошей и замечательной. Вставать из-за стола совсем не хотелось, но лицо гида говорило о том, что время идёт к вечеру, а путь нам предстоял дальний. Мне принесли кофе. Да, в общем-то, и не кофе вовсе, а кипятку, пакетик кофе и молока. Размешав содержимое пакетика, сделал глоток и вновь офигел. Только уже не от жара, а от вкуса. Кофе был замечательным. Эту чашечку выпил с удовольствием, попытавшись оттянуть момент отъезда, но нужно было отправиться в путь. Я сделал фото на память, мы простился с принимающей стороной и отправились домой. Впечатления полнили моё сердце, а может, душу, я точно не знаю. Через пару часов, уже ночью, мы возвратились в отель. День пролетел, словно минута, и занял достойное место в моей памяти.

Елена Чернова1   02.11.2023 06:50   Заявить о нарушении

Глава 42
Дневник путешественника
Часть 14

Оставалось совсем мало дней до момента, когда мне придется покинуть удивительную страну, и я старался об этом не думать. Чемодан - напоминание о том, что это случится, был надежно спрятан от моих глаз в шкафу. По утрам я так же отправлялся на массаж. Теперь к ставшему привычным виду массажа добавился ещё один, очень болезненный. Теперь мне расстелили на полу мат и уложили на него. Прямо надо мной, находился крюк, который я приметил в самом начале процедур, и только теперь мне случилось узнать его предназначение. "Товарищ" закрепил на нём петлю, такие, которые имеются в современных автобусах и трамваях, взялся за неё одной рукой. Одной ногой он стоял на мате рядом со мной, а другой начал медленно, со всё нарастающим усилием массировать мои мышцы ног. Затем его нога ходила по моей спине и всему телу. Я пытался терпеть боль, пронизывающую каждую клеточку моего тела, но удавалось это сделать с трудом, я извивался, как уж, пытаясь избежать прикосновения ноги массажиста. Я молчал, как партизан на допросе, не давая радости увидеть мою слабость. Каждую секунду ждал, когда же закончатся эти мучения, но не тут-то было: пока меня не превратили в отбивную, всё это не закончилось. Я вздохнул с облегчением. Но радость моя была омрачена после того, как меня вновь уложили на кушетку, слепили на лице из какого-то теста подобие маски для ныряния. Я лежал, не понимая, что будет дальше. На моё лицо вылили примерно пол-литра тёплого масла, которое не растекалось, благодаря краям сооружения из теста. А дальше произошло нечто невероятное: мне приказали открыть глаза, я попытался это сделать, но было так больно, что веки не хотели открываться и повторять попытку, но "Товарищ" настойчиво повторил приказ, я повиновался. Боль, пронзившая мозг, постепенно утихала, я смотрел вверх через масло и стал различать предметы на потолке, теперь я увидел крюк, с которого уже сняли ручку-ремень и что-то ещё. Чтобы отвлечься, я начал вспоминать сегодняшнее утро.
Утром я ходил на пляж, не такой мрачный и унылый, как накануне. Рыбаки теперь меня знали и здоровались, протягивали руку и улыбались, ведь я помогал им вытягивать лодки на берег. Затем они их разбирали и относили чуть выше, об этом я уже рассказывал. У одного из них был небольшой ресторанчик, однако за помощь он не приглашал меня отведать рыбы на халяву. Ну, да я сильно и не расстроился, так как был на диете Каппхи. Наконец всё закончилось, и меня облачили в мой ядовито-зелёный халат и отправили восвояси.
Вечером отправился прогуляться на пляж у маяка, сегодня там было больше народа, чем обычно. Работали ресторанчики, их огни отражались в океане. Странно, но последние два дня мне совсем не хотелось есть, хватало того, что нам подавали в отеле. Сумерки наступали быстро. Водная гладь стала чёрной, небо тёмно-серым, и в середине на горизонте виделась тонкая, алая полоса - то было стремящееся к горизонту солнце. Вдруг в одну минуту цвет его изменился на зелёный. Я не оговорился. Вы когда-нибудь видели зелёное Солнце? А я видел, зрелище было завораживающе потрясающим. Я успел сделать два кадра, и оно исчезло в неизвестно откуда появившихся тучах. Минут через десять пошёл дождь. Вначале тихий, затем более сильный, и вдруг полил как из ведра. Я шёл по песку, насквозь мокрый, но это случалось со мной уже не в первый раз, и последствия были мне по барабану. Лавки быстро закрывались, продавцы были явно раздосадованы капризами природы. Проходя мимо одной, в которую заходил час назад и не сумел тогда выторговать кашемировый платок, увидел хозяина. Тот выскочил из двери, приглашая войти. Мне стало понятно, что теперь мы поладим. Вновь огромный платок был разложен на прилавке и названа цена в 2000 рупий. Полторы он стоил точно, и поэтому я достал из кармана 1000. Указал на платок, сказав: "Ноу мани". Вид денег сделал своё дело. Платок был отправлен в мой пакет, и я вышел под дождь. Прошёл ещё метров пятьдесят, и моё внимание привлёк дядька, одиноко стоящий под зонтиком. У его ног ютились два больших слона и два маленьких.
Слоники были вырезаны из дерева, это, конечно, не резьба Шри-Ланки, но достойного качества. А так как мой дом, в котором я проживаю в нашей любимой стране, - это приют для слоников со всего мира, упустить такого шанса я не мог. Дядечка захотел 800 рупий, конечно, это было нормально для такого размера слона. Но поливал дождь, и я был, конечно, последний покупатель, так что вынутые из того же кармана 400 рупий сделали нас обоих счастливыми. На своих многолетних наблюдениях я сделал вывод: дождь - мой покровитель. Поблагодарил мужика, поблагодарил Зевса, поблагодарил всех Богов и под дождём, который убавил обороты, я отправился в царство Капхи и ананасов.

Елена Чернова1   02.11.2023 15:00   Заявить о нарушении

Глава 42
Дневник путешественника
Часть 15. День последний.
Время моего пребывания в этой замечательной стране подходило к концу. Сутки начали обратный отсчёт. Мне ничего не хотелось, грусть овладела до такой степени моей душой, что я не мог собраться с мыслями и решить, как провести оставшиеся до отлёта часы. Друзья мои, с которыми я иногда проводил свой досуг, уехали накануне вечером, вернее, ночью. Их рейс был перенесён на много часов вперёд, и мне ничего не оставалось, как остаться наедине с собой в эти последние мгновения нечаянной радости. В отеле тут же появились новые постояльцы. Знакомиться с ними не было никакого смысла. Для них путешествие только начиналось. Хотя до вылета оставалось ещё 15 часов, хотелось скорее оказаться в самолёте.
Светило солнце яркое и тёплое. В это время года оно не бывает обжигающим. Медленно я побрёл к океану, стараясь насытиться пейзажами, мимо которых проходил неоднократно за эти две недели. Разглядывал каждый кустик, каждый цветочек, каждый закоулок дороги. Всё было охвачено моим взглядом, моё сердце ныло от мысли о прощании с Индией. Впереди слышался океан. Он был на своём месте и здоровался со мной, а я с ним. Сняв сланцы, я брёл по побережью, волна била по ногам, крабики прятались в норки, когда накатывали волны. Многих смывало и приносило на берег, они бегали, как оголтелые. Поймать их было невозможно. Движение их было хаотичным. Пристроившись на огромном валуне, я продолжил свои наблюдения за ними. Но грусть мешала долго созерцать их жизнь, полную опасностей. Подстелив под голову шорты, на этом же камне я лёг и весь отдался на волю природе, я слушал прощальную песнь океана.
Он говорил со мной, я вникал в сказанное. Время шло, это определялось по солнцу. Тени становились короче, солнце подходило к зениту, потом проскочило его. Было ясно: пора на обед, и так же ясно, что больше я не увижу свой океан. Бросив прощальный взгляд океану, прошептал слова, которые адресовал безкрайним далям и волнам. Медленно я побрёл к отелю, но путь, казавшимся все эти дни длинным, быстро закончился.
Можно было сходить на последний массаж, но в этом не было смысла, мне не хотелось. В номере моём было, как всегда, чисто, вентилятор рокотал над потолком. Чай из трав был заварен в чайнике-термосе. Всё было, как всегда. Пройдясь по этажу, я нашёл своих уборщиц и выдал им немного своей благодарности чаевыми. Одной, самой молодой и низшей по рангу, я дал рупий больше остальных. Тихонечко в руку, чтобы не видели её напарницы. Она мило улыбнулась и сказала: «Спасибо».
Затем, отобедав и повалявшись на балконе, прошёлся по дворику. Лотосы, чуть прикрывшись от солнца, ожидали вечера, когда жара немного спадёт, и тогда они раскроются в полной красе. Прощальный ужин ничем не отличался от всех предыдущих. Есть не хотелось, но требовалось подкрепиться перед дальней дорогой. Я съел последний кусочек ананаса. Попрощался с поварами и отправился в номер. Чемодан был уложен ещё вечером, он невозмутимо стоял у двери и, возможно, он был рад отъезду, но только не я. Машина за мной пришла вовремя, и я отправился в аэропорт Тривандрам, такой же многоликий и громкий. Мой рейс на Абу Даби уже объявлен. Прощай, Керала. До новой встречи, мой Океан....

P.S. Последняя глава написана только сейчас, спустя полгода после моего путешествия. В моей памяти сохранены все картины происходящего. Описать всё, конечно, можно, но стоит ли? Ведь то, что интересно одному, многим не покажется привлекательным вовсе...

Елена Чернова1   02.11.2023 15:01   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 44
Часть 1
"Артек" - международный детский центр, расположенный на южном берегу Крыма в поселке Гурзуф. В советское время визитная карточка пионерской организации. Недосягаемая мечта советских детей, кто туда попадал в то далёкое время прошлого века, нам неизвестно, по крайней мере, я, пионер и комсомолец 70-х, и не знал ни одного достойного, который получил путёвку в лагерь. Может, наш славный город был не достоин такой чести, а может, мы, дети, ничем хорошим не отличались и не выделялись на фоне более достойных. Название лагеря "Артек" произносилось с восхищением и ассоциировалось с нереальной мечтой. СССР исчез с лица земли и с карт мира. "Артек", наверное, существовал, но он уже не имел никакого значения для людей из прошлого, то есть нас, бывших пионеров. Однако жизнь интересная и замечательная штука, которая, по-моему, имеет витки, так же, как земля вращается вокруг солнца, возвращаясь всегда в определённое пространство Вселенной. И вот снова ты, взрослый мужчина, проживаешь жизнь заново со своими подрастающими детьми. Сначала ходишь с ними в детский садик. И там ничего особо не меняется, те же дети, утренники, завтраки с манной кашей, поделки и прочие мероприятия. Ты с ними - только в другой роли, тебе всё это ведомо, и ты вспоминаешь, как всё было прежде, вытаскивая из памяти отрывки событий. Потом начинается школа, и ты с ними вновь ступаешь на порог школы и шаг за шагом переходишь из класса в класс, из года в год, становясь старше, чертыхаясь от программ, написанных неизвестно кем в новых учебниках.
Все проживают школьную жизнь по-разному. Одни просто пребывают в ней, другие со своими детьми проходят и живут прошлым и настоящим, подсказывая и направляя, защищая и оберегая своё чадо. Интересно это или нет, тут каждый родитель решает сам, увлекаясь вместе с ребёнком или отдаляясь от него и школьной жизни. Разные учителя, разное отношение к предметам. Одни из учителей дают детям многое, другие отбывают своё время, отбивая интерес к предметам. Всё это школа, всё это жизненный этап, который необходимо пройти и родителям, и детям. Можно учиться и не заморачиваться на счёт учебы, а можно находить что-то интересное в этом процессе. Дети или предоставлены сами себе, или увлечены дополнительными интересами, конкурсами, олимпиадами, мероприятиями. Интернет сделал эти увлечения более доступными. И теперь каждый может участвовать в любом мероприятии района, города, страны. Кто-то скажет: "Да что тут говорить, дети никому не нужны, дети брошены." Но это не так. Работы детей оцениваются комиссиями, но участие их безценно, это опыт общения, жизненный опыт. И в один прекрасный момент вашей семье на почту приходит сообщение, в котором вашего ребенка приглашают посетить лагерь под названием "Артек".
"Разве такое бывает?"- подумаете вы. Да, оказывается случается. Вы никогда не верили в это, вы в своём детстве никогда там не были и не смели помышлять об этом. И вот оно приходит в твою семью. Опуская все подробности оформления документов, различных анкет и справок, ты становишься, а вернее, не ты, а твой ребёнок становится Артековцем. Сборы, подготовка, самолёт, и он уже там, в том месте, где сотни таких же, как он, ребят, одарённых чем-то, способных на что-то, весёлых и не очень, но наделённых чем-то таким, за что они и были отобраны. Ты счастлив, ты рад за своё чадо, рад за других детей. Ты живешь их жизнью, недосягаемой когда-то для себя. Но ты ведь там, твоё "продолжение" там. Чудеса случаются, и ты вновь начинаешь в них верить. Чудо, проскочившее мимо тебя, почему-то не остановившееся на твоей остановке в твоё время, все-таки вернулось к тебе, проходя по орбите и прихватив с собой твоего сына или дочь. "Артек" - это уникальная площадка для развития,"- сказала мне знакомая училка, да не рассердится её разум на меня за такое название профессии. "Артек" - это некий плацдарм, только не для солдат, а будущего нашей планеты. Им тоже предстоит вторгнуться, но с дружескими намерениями в этот мир их жизни - интересной и увлекательной, трудной и непостижимой.
Всю свою жизнь они будут учиться, всю жизнь постигать науку отношений, дружбы, любви и предательства. "Артек" останется ярким моментом в их памяти, воспоминанием радостным и счастливым. А мы будем счастливы вместе с ними.

Елена Чернова1   03.11.2023 21:05   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 44
Часть 2
Эмоции переполняли меня, чувство гордости за детей, участвовавших в битве DJ-ев, во всей этой кухне "Артека", за лагерь под таким восхитительным названием «Лазурный». Эти дети, вовсе не знакомые, собранные в этом замечательном месте вместе с моим сыном, стали нашей радостью и гордостью. За эту короткую и в то же время такую длинную смену они были на виду и в то же время в недосягаемости. Я, как, наверное, и многие родители, переживал за них, разыскивая на фотках, выставляемых в группе "Артека", своего сына и его друзей. Переживал вместе с ними участие в конкурсах, репортажах и фильмах, комментируя их, радуясь, когда их видео набирало большее по сравнению с другими лагерями "Артека" количество голосов. Мысленно я всегда был рядом с ними, на одной волне, слыша сердцем их переживания, чувствуя их радость, разделяя зарождающиеся отношения. Теперь я понимал, что не всё так плохо, и у нас есть будущее, которое напрямую зависит от детей.
Что с ними станет через год, два, пару десятилетий? Какими они будут, эти дети? Что они вынесут из этого очередного урока "Артек"? Наверное, что-то забудется, что-то сотрётся из их памяти, но, точно, не всё. Останутся воспоминания, моменты счастья и грусти от расставания, ведь им, как и тысячам других детей, побывавшим в "Артеке", предстоит и это испытание. Я вспоминал, как год назад вернулся из лагеря мой сын, каким рассеянным было его внимание, каким счастливым он становился, когда кто-то из его новых друзей присылал ему пару строк в ВК. И теперь ему, как и сотням других детей, вновь предстояло это расставание. Кому-то это было впервые, кому-то в очередной раз, но расставание - это всегда грустный праздник, это такая тоска о тех людях, с которыми ты сблизился. Уезжая из таких мест, ты опечален, и слёзы, эти детские слезы этой печали, будут катиться по их щекам. Кто-то будет отводить взгляд, пытаясь их скрыть, стесняясь своих чувств, кто-то будет прятаться за улыбкой, обнимая на прощание своих друзей. Но всё это только предстоит нашим ребятам, а пока, вечером января, три команды со своими Ди Джеями выступают на открытой сцене площадки "Артека".
Идёт завершающая битва, одна команда меняет другую. Громкая музыка, песни, танцы, и вот наступает черёд «Лазурного». Что-то ёкнуло в моей груди, ведь это его команда, ведь это их лагерь, команда друзей моего сына. И уже через минуту звучит моя любимая песня "Незабудки". Впервые я услышал её, просматривая Танцы на ТНТ. Тогда этот танец под эту песню поразил меня лёгкостью, с которой он был исполнен. А теперь команда, в которой участвует сын, под эту песню исполняет свой танец. Она звучит в сердце, моя душа ликует вместе с командой, с сыном и его друзьями. И, конечно же, ПОБЕДА! Как могло жюри устоять перед их находчивостью, исполнением и подборкой музыки, перед их харизматичностью? И ещё два первых места за смену в разделе «Лучшие фотографии» и «Лучшие фильмы». Как не гордиться такими детьми, как не быть радостным за команду, ведь в "Артеке" они стали командой! Чувства, переполняющие там ребят, передавались за многие тысячи километров их родителям.
Утром я просмотрел ещё раз программу, которую видел накануне в режиме онлайн, улыбнулся и отправился на работу. Мороз пощипывал щёки и нос, но не сердце, оно горело огнём радости и гордости, душа порхала над ветвями заснеженных деревьев.

Елена Чернова1   03.11.2023 21:06   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 45
Ветер надувал паруса, берег удалялся всё дальше и дальше. Яхта, гонимая ветром, была одинока на безкрайнем водном просторе. Лишь справа осталась баржа, гружённая щебнем, стоявшая на рейде. Я сидел, наблюдал за рулевым, коим был сын. Хозяин яхты так же безмятежно вглядывался в горизонт.
С яхтсменом встретились на городском мероприятии, на котором представлял фотографии наш сын, главным призом для победителя была прогулка на яхте, как вы догадались, он и стал победителем Так мы очутились под парусом на Волжских просторах. Солнце направилось к закату. Глаза фотографа, коими были мы оба, искали, но, ничего не находили на воде и в небе во время плавания, и я заскучал от досады. Часа полтора ходили под парусом, когда команда приняла решение развернуть судно и направиться обратно в гавань. На горизонте проявились очертания высокого берега реки, дома-высотки, торчащие как пики, засветились стёклами окон в лучах заходящего солнца. Я явно скучал, день не задался с самого начала, здесь и сейчас не радовало, несмотря на то, что идти под парусом, по определению, должно быть прекрасным занятием.
Неожиданно город, теперь отчётливо видный, стал пепельно-серым. Небо разделилось надвое. С одной стороны оно было розово-голубым, чёткая грань разделила его с сине-серым. Мои глаза забегали, озорной огонёк зажёгся в них. Проснувшийся интерес вернул меня к жизни. Фотокамера, до того момента мирно лежавшая рядом, ожила в моих руках. Рулевой положил яхту на правый борт, теперь он был явно обезпокоен происходящим, и она, подчиняясь его умелым действиям и силе ветра, понеслась быстрее. Ветер усиливался с каждой минутой. Знакомая баржа, мимо которой проходили, стояла на якоре и не шевелилась, но теперь волны метра полтора высотой разбивались о её борта. Буксир, который шёл к ней, почему-то быстро развернулся и на всех парах устремился в обратном направлении, в порт.
Раздались удары грома, предвещавшие летнюю грозу. Засверкали молнии, яхта входила в тёмную, серую действительность, позади оставалось голубое небо, всё ещё освещаемое лучами солнца. Волны подкидывали судно, моя душа ликовала. "Наконец-то, вот оно, то, чего я ждал, ещё бы дождя!"- выкрикнул я своим друзьям. А он, дождь, словно ждал этой команды и разразился тут же на наши головы. Вначале первые дождевые потоки были тёплыми, но с нашим продвижением вперёд они становился всё холоднее и холоднее. "Как на Каньякумари, - весело прокричал я. - Там было так же - неожиданный ливень среди ясного неба!"
Теперь снимать было опасно, камера могла нахлебаться воды, капитан уверенно вёл яхту к берегу. Паруса были спущены, ревущий мотор был еле слышен, заглушаемый ливнем и ветром. И вот он захлебнулся последним вздохом и заглох.
До берега оставалось метров 30. Из воды торчал бетонный столб, обвешанный колёсными шинами. Яхта, гонимая волной, шла прямо на него. Капитан уверенно держал руль, и судно чётко подошло правым бортом к спасительному столбу. Канат быстро был обвязан вокруг него. Мы, все четверо, спустились в махонькую каюту. Волны вперемешку с дождём захлестывали в неё. Я, насквозь промокший при швартовании, вспоминал Индию. Тогда я так же вымок до нитки, но был счастлив, наблюдая за стихией: пятиметровые волны с грохотом разбивались о скалу, океан протяжно гудел, заставлял ёжиться от страха и восторга. Эти воспоминания уносили меня в далёкую Индию…
Дождь, неожиданно начавшийся, так же быстро закончился. Мотор, который не хотел заводиться, наконец-то зарычал, затем заурчал. Канат был отвязал от спасительного столба, и яхта прошла остаток пути. Плавно уткнулась носом в пирс. Солнце пробилось сквозь убегавшие тучи и озарило небо, заходящие лучи коснулись наших лиц. "А день-то прожит не зря"! - подумал я.

Елена Чернова1   04.11.2023 08:27   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 46
Дождь, поливавший два дня, неожиданно закончился, как только машина остановилась на площади перед аэропортом. "Леапорт?!"- утвердительно и одновременно вопросительно воскликнул голубоглазый мальчуган, мой внук. Я утвердительно кивнул ему вместо ответа. Мы молча вышли из машины и направились к зданию аэропорта. Услышав слева от себя: "Мужчины!" - повернули головы и остановились. Мы вновь встретились, давние приятели, теперь уже не в любимом городе Пятигорске, а у себя на родине. До значимого события оставалось менее суток. Вся моя жизнь делилась на события, одни из них - значимые, другие - менее значимые, но также имевшие своё некое предназначение. Внук, ещё не знакомый с гостями из прошлого, был представлен барышням. Он протянул им свою маленькую ручку, назвав своё имя. Компания проследовала к автомобилю, там заняли предложенные места. Начался диалог давних знакомых, сопровождавшийся вопросами о погоде, природе, названиях улиц и прочем том, что соответствует таким встречам. Путь был недалёким, и вскоре мы с гостьями вышли из машины и направившись к парадной.
Ранним утром значимого для меня дня на кухне закипела работа. Каждый из членов семьи и гостей имел своё задание. Женщины занимались приготовлением осетинских пирогов. Всё могло быть совсем иначе, но только не в нашей семье, которая не искала лёгких путей. Процесс преодоления трудностей имеет некую форму сплачивания людей и всех участников сегодняшнего утра устраивал. Мужчины тоже не сидели без дела, подготовка к мероприятию шла своим чередом. До начала открытия фотовыставки оставалось часа 3, когда всё было закончено. Аромат выпечки распространился по дому, вызывая обильное слюноотделение у всех членов семьи. Но мой строгий взгляд остановил тех, кто покушался на один из пирогов, разложенных на большом столе. По всем правилам осетинских традиций пироги были разложены на две порции по три пирога. Я подумал про себя: "А хватит ли?" - и решил всё же купить по дороге ещё что-то сладкое к чаю, ведь количество гостей на открытии было неизвестным.
Последний, оценивающий взгляд на ещё пустые залы, на стены, на которых были развешаны фотографии. Ничего не ускользнуло от зоркого взгляда. Чуть неровно повешенные накануне работы были выровнены. Стол в центре зала, стулья полукругом у длинной стены - всё было поправлено. До начала мероприятия оставались считанные минуты. Лёгкое волнение, вызванное этой подготовкой, не напрягало, но имело место. Гости уже начинали собираться, приходили знакомые и незнакомые люди. Я, как автор и устроитель выставки, встречал их на входе, предлагая проследовать в залы, где расположилась экспозиция фотографий, наших с сыном работ. Горы, скалы, предгорья, архитектура - всё было здесь и показывало красоты нашей страны. Зрители начинали свой осмотр, разговаривая между собой, обсуждая что-то, но этого я уже не слышал, удалившись из зала.
Ровно в назначенный час я услышал уже знакомый голос администратора, возвестивший об открытии очередной фотовыставки, посвящённой Кавказу. Вступительное слово взяла моя жена, верная спутница по жизни и творчеству, начав своё повествование со стихов, до боли мне знакомых. Они были написаны мной, и каждое слово будоражило воображение, увлекая туда, где был счастлив и беззаботен, страстен и увлечён. Я услышал "Лезгинку" и аплодисменты, знак, возвестивший о том, что пора отправляться на сцену, и лёгкой походкой юноши взлетел на второй этаж, где расположилась фотовыставка. Ворвавшись, как ураган, в национальном мужском костюме горцев, в папахе на голове и кинжалом на поясе, поприветствовал гостей. И с некоторым волнением в голосе начал своё повествование о том, что находилось за моей спиной, рассказывал о моментах жизни и счастья, запечатлённых на фотографиях.
Зал не был полон, но и не был пуст, всем присутствующим хватило мест на стульях. Это не напрягало, я вёл своё повествование ровно, как мне казалось, иногда передавая слово своей половине для прочтения моих стихов. Ведь они имели ко мне отношение, они были написаны о любимом крае, о своих переживаниях, о моментах радости. В эти минуты я мог взглянуть в зал, увидеть присутствующих, понять их заинтересованность в действии. За эти короткие минуты наблюдений разглядывал эмоции на лицах, мне нравилась атмосфера общности, тишины и покоя. Потом снова слово переходило ко мне, и вновь некое волнение, испарина на лбу и продолжение моих рассказов о путешествиях. Можно было безконечно говорить о моментах, запечатлённых на фотографиях, о погоде, предшествовавшей съёмке, и многом другом, но пора было подводить итог, нужно было дать зрителям новым взглядом оценить фотографии. В заключении, когда груз ответственности был снят, когда слова благодарности зрителям были произнесены, в центр зала были приглашены преподаватели нашего сына, соавтора работ этой выставки. Этот юноша, высокий и худой, благодарил своих учителей за то, что они были рядом с ним на протяжении долгих лет обучения в школе, за их вклад в его воспитание и развитие. Они были растроганы этим вниманием, благодарили его и всю нашу семью, произносили важные напутственные слова, смысл которых, возможно, сын пока не воспринимал должным образом. Но я понимал каждое слово, каждое их пожелание, каждое наставление, понимал значимость таких людей в становлении личности, проявлявших терпение на протяжении нескольких лет.
Теперь можно было расслабиться, всё было позади, фотовыставка была открыта, впереди она ожидала новых зрителей, чьи-то взгляды и эмоции, безразличие и непонимание, удивлённые возгласы и воспоминания. Всё это будет завтра и потом, а теперь все отправились пробовать настоящие осетинские пироги, с любовью приготовленные для гостей, и беседовать в непринуждённой обстановке. Атмосфера, царившая за столом, установленном по случаю в малом зале, была весёлой и радостной.
Но этим празднование не закончилось, и моя компания, состоявшая из однокурсников и друзей, требовала продолжения банкета. Конечно же, инициатива была поддержана. Все весело разговаривали и шутили, я же вёл со всеми гостями непринуждённую беседу, но был уже далеко. Новые мысли, планы и проекты формировали фундамент следующей, задуманной фотовыставки. Видимо, так устроен человек: сделав шаг, ему хочется двигаться дальше.
Следующим вечером вся семья отправилась проводить гостей, прилетевших накануне. Это было символично и ценно, когда кто-то ради тебя прилетает или приезжает, оставив все свои дела, несмотря на расстояния, и помогает тебе. Дружеские рукопожатия, и всё вроде бы в прошлом, но в каждым из нас остались замечательные минуты общения. Самолёт плавно вырулил на полосу, взревели моторы, и вот он уже растворился в чистом голубом небе...

Елена Чернова1   08.11.2023 13:24   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 47
Описанные в предыдущей главе позитивные события произошли летом 2019-го года. Фотовыставка, посвящённая Кавказу, о котором вы не первый раз читаете в этой повести, так и называлась: "Кавказ, я начинаю любить тебя". У моряков есть поговорка: "Как корабль назовёшь, так он и пойдёт". Руководствуясь мудростью народа, мы тщательно выбираем названия для наших фотовыставок. Наших, потому что с самого вступления на творческий путь я стараюсь вовлечь в процесс подготовки как можно больше заинтересованных людей. На момент 2019-го года ими были моя жена и дети, а также в подготовке приняли непосредственное участие мои друзья, о которых вы узнали ранее. На тот момент это была моя вторая фотовыставка в стенах этого заведения, я не буду называть его по причинам, которые станут явными в окончании этого повествования. Всё было продумано и хорошо организовано, но были моменты, которые меня напрягали, и повлиять на их исправление я не мог.
2020-ый год будет описан в одной из следующих глав, возможно, в нескольких, потому что, по моему мнению, в этом году был начат чудовищный эксперимент над человечеством, который впоследствии станет переломным в его развитии. А тогда ни о каких выставках на данной творческой площадке речи быть не могло из- за понимания того, что зрителей не будет, а для меня как автора этот факт является важным.
Наступил 2021-ый, люди, уставшие сидеть взаперти за год заточения, хотели наконец-то почувствовать жизнь. Но многие из них, получившие освобождение, не решались посещать мероприятия и, выйдя на свободу, убежали от неё, усевшись у экранов телевизоров. Однако мы рискнули и в феврале провели выставку, посвящённую 75-летию Великой Победы, с опозданием на год. Этим же летом состоялось открытие новой фотовыставки под названием "И дым Отечества нам сладок и приятен". И снова в подготовке и проведении участвовала семья и наши друзья. В залах, которые были предоставлены для наших работ, ничего не изменилось, и всё выглядело однообразно уныло. Ремонт, который грозились сделать, повис в воздухе.
2022-ой год. Я вдохновлён новыми идеями и затеями, теперь у меня появились творческие единомышленники. Мы замахнулись на новое, неординарное и совместили труд фотографа с художественным, проявив не дюжую смекалку и творческую инициативу, и открыли грандиозную, на мой взгляд, фотовыставку под названием "Чемоданное настроение", дав начало целой серии будущих выставок под этим названием. Гостям были представлены путешествия по Кавказу и Италии. На выставке зрителю представилась возможность провести параллели между двумя странами, найти между народами сходство. Этой выставкой мы хотели подчеркнуть единство простых людей разных народов, разъединённых на этот момент так называемой специальной военной операцией. В этот раз круг наших друзей, приехавших поучаствовать в мероприятии из других городов, был расширен. Тогда, впечатлённый присутствием дорогих гостей, произошедшим творческим событием, вдохновлённый на новые свершения, я не понимал, что эта выставка станет последней в этих стенах.
После месячного пребывания мы демонтировали экспозицию, но поиски отзывов о нашей работе заставили задуматься: их не было, вернее, были, но только те, которые оставили наши друзья в день торжественного открытия. Автор имеет право в течение времени выставки приезжать в залы, это я делал несколько раз, но листов для отзывов я не видел, словно после нашего посещения никто не допускался к нашим работам. Этим печальным фактом я делился с друзьями, мы разводили руками и не понимали, что происходит, хотя, по заверениям принимающей стороны, выставка была посещаема. Мы не могли поверить в то, что люди, побывав на такой разносторонней выставке, могли оставаться равнодушными. Видимо, год заточения сделал своё дело, и люди сильно изменились. Как я вскоре понял, изменились не только они, но и те, кто совсем недавно принимал нас в этом учреждении. Что послужило причиной для отказа от дальнейшего сотрудничества, остаётся загадкой. Обычно в конце года собираются заявки на участие в выставках будущего года. Предложений к участию не последовало ни на 2023-ий год, ни на новый 2024-ый год. Видно, кому-то я стал совершенно не мил, и меня с товарищами отстраняют от участия в жизни этого заведения. Но не мне унывать, мест для проведения выставок предостаточно, и мы не стоим на месте.

Елена Чернова1   08.11.2023 13:49   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 48. Рождение "МИГа"
Мы живём в закономерном мире, в котором история повторяется с определённой периодичностью. Так же появление неких событий в нашей жизни есть следствие предыдущих, которые станут последствием для следующих. Нет хаоса, в кажущемся безпорядке есть то или те, кто пытаются его создать, но даже у этой противоборствующей силы есть свой строгий порядок. По моему мнению, которое, возможно, и не является моим, случайностей не бывает, и происходящее вокруг, в том числе и встречи определённых людей, не случайность. На момент образования группы фотографов, о которой повествую, каждый из нас прошёл определённый путь, на этом пути мы встречались ранее, не со всеми одновременно, лишь с некоторыми. На одной из областных фотовыставок произошла встреча с фотографами, которых я знал давно, и новыми. С лёгкой подачи одного мы решили встретиться и обсудить дела текущие и попробовать создать забытое новое. Так образовалась фотогруппа под названием "МИГ73". Обсуждались различные идеи, из которых был создан первый проект.
Название нашему образованию далось с трудом и после долгих дебатов. Но всё получилось, и в один из весенних дней мы собрали друзей на открытии фотовыставки. Все присутствующие были громкими и весёлыми и произносили разные речи, внушающие большие надежды. Было приятно смотреть на лица людей, увлечённых одним общим делом. Объединённые в группу, мы выглядели уверенно, выступления перед аудиторией не были подготовлены, но не звучали вяло, скучно и уныло, а наоборот, вызывали положительные эмоции на лицах и устах собравшихся. Получилось так, что, не успев появиться в январе, в марте сделали свой первый шаг. Шаг вперёд, в будущее. Каким будет это будущее, зависит только от нас.
Вернувшись с открытия фотовыставки в этот первый день весны, я был удовлетворён произошедшим событием. У нас был зритель, были те, кто готовил фотовыставку, были те, ради кого, собственно, всё задумывалось - молодые 15-17-летние девчонки и мальчишки, которым когда-то можно будет передать своё умение, опыт, желания в искусстве фотографии, которым, быть может, через какой-то промежуток времени захочется так же собраться вместе и сделать нечто подобное для себя и своих детей. "Делая радость для других, сам становишься радостным", - подумал я тогда, разглядывая фотографии с первой фотовыставки группы. На улице слышалась песнь птички, прилетевшей из далёких стран, она, словно добрый вестник, воспевала хвалу Солнцу, Небу и Земле.

Елена Чернова1   11.11.2023 16:11   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 49. Путь на Кавказ, 2020 год

Первая ночь пути была позади. Я не просыпался до самого утра. Открыв глаза, увидел за окном безкрайние белые поля, засыпанные свежим снегом. Словно весна вовсе не случилась, ведь всего два дня назад снег совсем растаял. А выпавший снег обелил окрестности. Хотя от дома было уже далеко, километров 500, точно, и под Саратовом должно быть теплее, но нет. Снег лежал белым покрывалом на полях, на деревьях, на крышах домов, на дорогах. Мои мысли от созерцания окрестностей унеслись назад. Я, давно мечтавший отправиться в путешествие, сейчас сидел в скрипучем вагоне поезда, который уносил меня всё дальше от родных мест к ещё более родным. Где-то там за тысячи километров от дома был мой второй дом. Не конкретный дом, а место, где сердце учащённо стучало, где воздух наполнял лёгкие свободой, мысли уносили ввысь, глаза открывались, слух обострялся, душа летала в облаках. Так много прошло времени с той последней встречи, но сейчас сидя на своем месте в вагоне с номером 26, я понимал, что времени не существовало, и я только вчера так же ехал в таком же поезде. Смотрел в окно, слушал стук колёс, пил чай в стакане с подстаканником в прикуску с кусочком сахара. И до этого было то же самое отсутствие ощущения времени, и так повторялось всегда, как только я садился в этот поезд на протяжении многих лет. Почти каждый раз новый вагон, новые попутчики, проводники, но та же дорога длинною в 36 часов, длинною в 20 лет. Каждая станция напоминала своим названием, приближала к мечте.
Соседи по купе мирно спали, видимо, умаявшись за ночь. Ночью они долго шуршали пакетами, доставая свои припасы из сумок, потом отвлекали ото сна запахами еды и включённым светом. А вот теперь, когда рассвело, они мирно спали. А мне хотелось их растолкать и сказать: "Сын, пора вставать. Подъезжаем к Саратову. Давай позавтракаем." Но я этого не делал, смотрел в окно и предавался воспоминаниям. Других соседей не было. Купе на двоих. Не мечта, а сказка. Двое в одном купе, никого постороннего. Пытливый читатель обратит внимание и подумает: "Речь шла о соседях, шуршавших пакетами.". Всё верно. Ещё два спутника сопровождали меня и сына в этом путешествии: жена и дядя. Но по стечению обстоятельств им билеты достались в других вагонах. Вагоне для женщин и вагоне для пожилых, храпящих мужчин. А в этом ехала молодёжь. Ведь я выглядел молодо, а сын подавно. Но всё это, конечно же, шутка, хотя с билетами в разных купе есть полуправда. Купе для женщин теперь действительно существуют, а вот храпящим место находится везде.
Долгое ожидание маленького путешествия, когда и надежда на его осуществление находилась под угрозой срыва, привело к тому, что я толком не осознавал происходящего. Но поезд стучал колёсами по рельсам, покачивался и покряхтывал, уносил нас всё дальше и дальше от дома. Пейзаж за окном пока не очень радовал глаз, снег лежал на полях. Ближе к вечеру примерно на середине пути следования белые поля стали сереть всё больше и больше, и вот наконец-то окрас окрестностей поменялся на цвет высохшей прошлогодней травы. Я пытался разглядеть молодую травку среди серо-коричневых тонов, но пока сделать этого не удавалось. Ведь весна только вступала в свои права, хотя в прошлые годы иногда случалось проезжать по зелёным просторам полей, и тогда сердце стучало активнее при виде торжествующей весны. Но, видимо, не в этот раз. День прошёл незаметно. Нескончаемые чайные процедуры, завтраки, обеды, перекусы, кроссворды, карты - всё это обычное дело в дороге. В Волгограде, городе герое, в который поезд прибыл под вечер, наметился красивый закат. Но солнце не успело дойти до точки касания с горизонтом, как поезд вырвался из пут вокзальных проводов и помчался дальше. Я бегал по вагону, пытаясь найти чистое окно, форточки открывались, но не настолько, чтобы можно было протиснуть в это пространство объектив камеры. Попытался помыть форточку, едва высунув руку с салфеткой на уличную сторону стекла. Рама была двойная, и многолетняя грязь скопилась уже на внутренних сторонах стеклопакета. Попытка вычистить просвет для съёмки оказалась тщетной. А закат, такой необычный и непривычный, жёлто-белесый ровный круг солнца в дымке, уже подходил к концу. Да и нескончаемый Волгоград, вернее, постройки и здания домов мешали фотосъёмке. Я с сожалением оставил это занятие, так ни разу не нажав на спуск камеры. Вагон был почти пуст, народ, наполнявший его до Волгограда, вышел почти весь. Это было здорово, тишина, постукивание колёс, дребезжание железок старенького вагона Некоторых это лязганье раздражало, но не меня: я смотрел на происходящее с упоением и вслушивался в звуки. Колёса вагонов и рельсы исполняли для меня такую знакомую с детства симфонию под названием "Путь".
Поезд остановился, я открыл глаза. За окном было светло, прошла ещё одна ночь нашего путешествия. Судя по тому, как одиноко стоящий на перроне человек ёжился, пытаясь спрятаться за коротким воротником и натягивая шапочку на голове пониже к этому воротнику, на улице было холодно. "Что за станция? Армавир? Кавказская? Судя по всему, Кавказская," - подумал я. Знакомые огромные деревья, кажется, тополя, усыпанные гнёздами ворон - прекрасный кадр весны, но окна закупорены, а выход на путь с другой стороны, так что всё это только в копилку памяти. И вот поезд тронулся, и лучшим подарком на мой день рождения стали виды, мелькающие за окном поезда. Болотца, поросшие камышом, а на них утки. Их много, они повсюду. Одинокий лебедь, опустивший голову в воду в поисках пищи, и он тоже уже позади. Вдоль железной дороги цветущие вишни, просветы зелёной травы, свежей, яркой на фоне пожелтевшей. Встретить свой день рождения в поезде - такого со мной ещё не случалось. Всё ближе город, ставший родным за эти годы. "Каким он стал за прошедшие два последних года?"- думал я, вглядываясь в дали. Встреча с ним была в будущем, а пока поля, редкие селения, камыш в низинах и на берегах речушек. Небо почему-то стало хмурым, яркие краски молодой травы поблекли, солнышко, радовавшее глаз, скрылось в серости облаков.

Елена Чернова1   11.11.2023 16:12   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 50. Начало оккупации

Предприняв несколько тщетных попыток описать происходившие события с конца марта до середины апреля 2020 года, используя записи своего дневника, я оставил это дело. Записи, сделанные в те дни в городе Пятигорске, столь сумбурны и лишены последовательности, что мне стоит вновь окунуться в те события и через силу достоверно воссоздать их. Память устроена так, что пытается оградить мозг от перегрузок и потрясений, и мне стоит больших усилий открыть её и сделать то, что считаю необходимым в назидание своим потомкам, которые могут не сомневаться, что я, их предок, без преувеличений оказался во времени, которое, можно сказать, является судьбоносным для человечества.
В предыдущей главе были описаны два дня пути на поезде и мои восторженные ожидания от встречи с городом Пятигорском. И теперь нам стоит окунуться в атмосферу происходившего после нашего прибытия. Город встретил нас тучами, которые, впрочем, не напугали, обычное дело для весны в этом крае. Нас встретили и разместили в гостинице санатория "Тарханы". Номер приличный, но немного маловат для троих, дядя мой, теперь уже покойный, был размещён в санатории Лермонтова, неподалёку от нашего местонахождения. Вечером первого дня мы отправились в заведение с названием "Шашлычная 1", которая пришлась нам по душе пару лет назад, и отметили в ней моё 55-тилетие. Праздник получился грустным, цены высокими и настроение, с которым ушли оттуда, безрадостным. День, как говорится, не задался. Пару последующих дней провели в прогулках по окрестностям города, народа, обычно кишащего повсюду, было мало, это радовало, но что-то тяжёлое и неведомое витало в воздухе, предчувствие беды не давало полноценно расслабиться. Прошёл ещё один день, мы побывали на горе Бештау. 30-го марта отправились фотографировать птиц вокруг Машука. Улицы были безлюдны. Когда мы проходили мимо машины, в которую дворники укладывали мешки с мусором, нам крикнули в вдогонку, чтобы мы были осторожны: полиция патрулирует город и штрафует отдыхающих, мы не поняли смысла происходившего, но с дорожек ушли на тропы. Вечером этого же дня в городе был введён запрет на ... да в общем-то на всё. Столовые и кафе закрывались друг за другом. Рынок опустел, купить, что-то из продуктов стало проблематично. Всем выходившим из дома предписывалось иметь разрешение и маску, которых невозможно было купить в аптеках. Два дня были потеряны совсем, есть было нечего, продукты в магазины не привозились. В столовые при отелях нас перестали пускать. Санатории были закрытой территорией, приехавшие на отдых покидали их или сидели за забором. Ещё через два дня людям разрешили ходить в магазины и аптеку. Мы брали в руки пакеты и отправлялись типа в магазин, а сами просто дышали воздухом. За минеральной водичкой уходили перед рассветом, оставался один источник под горою Машук, который не был закрыт. Шли до него дворами и прятались от редких проезжающих мимо машин. Даже в этот утренний час машины с мигалками патрулировали город, мы попали в гетто. Полицейские были безжалостны и хватали некоторых прохожих, видимо, для выполнения плана по штрафам. Покинуть город не представлялось возможным, все билеты были раскуплены, вагоны убегающих отдыхающих из курортных городов были полными.
В довершении бед нас выселили из гостиницы и переселили в частный сектор, мы были не в восторге, но деваться было некуда. С питанием помогали девчонки из одного кафе, которые тайком выносили нам обеды. Скрываясь, мы подходили в условленное время в условленное место и получали пакетик с котлетами и гарниром. Всё это время я чувствовал, что мы словно переместились во времени на 78 лет назад и оказались в оккупационном городе, где был введён комендантский час. Иногда днём, проходя мимо забора санатория, в котором находился дядя, мы получали от него бутылку минеральной воды, которую он налил для нас в санатории, ведь днём ходить на единственный источник было опасно. Приближался день отъезда, две недели из моей жизни были вычеркнуты, испорчены произошедшими событиями и почти привели к нервному срыву.
Впервые в жизни за последние 20 лет я покидал мой любимый город с чувством ненависти к происходящему и к окружающим. Мне так же, как и моим жене и сыну, хотелось скорее оказаться дома. Домой ехали в грустном молчании, обстановка в вагоне была напряжённой, пассажиры не понимали, что происходит, висела гнетущая тишина, люди смотрели друг на друга с опаской.

Елена Чернова1   11.11.2023 16:12   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 51
Багажник машины был открыт. Я сидел на стуле напротив и рассматривал свою любимую фотографию. На фотографии был снят памятник воинам Великой Отечественной и Стелла со звездою на вершине. И стихотворение, напечатанное на этой фотографии, вызывало воспоминания. Это моё стихотворение, оно очень нравилось мне, и потому было выбрано для этой фотографии. Вернее сказать, оно было написано специально для этой фотографии. Кадр был замечательным. Ранняя весна, но снег уже исчез с улиц города. Утренний туман делал видимость минимальной. Тогда мы с Михаилом, моим товарищем, почему-то проснулись очень рано, не помню, кто из нас кому тогда позвонил, но в 6 часов утра, ещё по тёмному, туманному городу, мы уже ехали вместе в машине к центру нашего города. Остановились у площади 30-летия Победы. Сначала снимали размытые в тумане фонари, потом Вечный огонь, ещё что-то. Здесь я, ушедший от товарища, приметил то, что и заметить-то было сложно. Поймал в видоискателе камеры кадр, единственный и неповторимый. Я знал точно, что так до нас это место не снимал никто. Хотя многим будет неясен замысел автора, а кому-то и вовсе не понравится это фото, но для меня оно было интересным, загадочным и желанным. Эта фотография и станет впоследствии началом задуманной уже давно, ещё в декабре прошлого года, фотовыставки, посвящённой Великой Отечественной войне.
"Столько времени прошло, - думал я, - сколько было потрачено усилий, нервов. Разочарования и надежда боролись между собою эти полгода". И вот теперь лёгкий июльский, тёплый ветерок трепал бороду. Смешно сказать, бороду, а не волосы. Ведь от них-то почти ничего не осталось. Прямой, открытый лоб, когда-то давно покрытый густой, кудрявой шевелюрой, теперь блестел в лучах заходящего солнца. Годы сделали своё дело: отобрали волосы на моей голове, оставили их на подбородке и щеках. Конечно, она, борода, делала меня более старше на вид, чем был на самом деле, но это не смущало вовсе, ведь эта видимая визуальная старость была только для не знакомых мне людей. Своим же близким я не казался таким, по крайней мере, так мне хотелось думать. Многие, и даже родные люди, советовали побриться, но я не хотел этого делать, и тому не было особых причин. Обычно я отвечал на их предложения простой фразой: "Исполнится год со дня смерти отца - побреюсь". Хотя на самом деле и не собирался этого делать. Но все отставали от меня в надежде вскоре увидеть лысый подбородок.
Насмотревшись на любимую фотографию, перевёл взгляд на открытый багажник автомобиля: там ровными стопками лежали другие фотографии. Их было 74. И одна - в моих руках, всего семьдесят пять, ровно столько, сколько прошло лет со Дня Великой Победы. Для многих это, если сказать честно, было пустым звуком, хотя они и говорили о возвышенных чувствах. Но не для меня. Я смотрел на готовую фотовыставку и испытывал гордость за то, что сумел осуществить задуманное, пройдя через нескончаемые, порой непреодолимые трудности. И для меня не имело никакого значения, что Девятое мая - праздник Победы давно позади. Я с товарищами-фотографами выполнил главную задачу: увековечил память не прошлого, а настоящего. Материал был снят нами на протяжении долгих 20 лет до этой знаменательной даты. Некоторые фотографии были чёрно-белыми, как в те далёкие времена, что придавало выставке что-то фундаментальное, очень важное и весомое. На них были сфотографированы те, кто в годы войны отстаивал наше будущее, конечно же, это были ветераны, которых сейчас уже нет на этом свете. Но теперь они снова напоминали о себе, являя собой торжество Победы. Не только из этих фотографий состояла выставка, на ней были отображены и жизнь современной молодёжи, и связь поколений, наше прошлое и настоящее.
Теперь всё было готово к открытию, но вновь что-то помешало финалу: невидимые силы вмешались, и дата открытия выставки была перенесена на неопределённый срок. Кто-то усердно не хотел видеть патриотического подъёма нашего народа, кого-то всё это сильно раздражало.
Я даже догадывался кого, и я, слабый, простой человек, пытался своим упорством и настойчивостью, желанием добиться результата противостоять этому безобразию. Сначала, по причинам известным всем, был отложен парад 9 мая, теперь было отложено шествие Бессмертного полка. Начало этого шествия планировалось с открытия фотовыставки. Теперь же вновь, как и много раз за этот год, всё переносилось на неопределенный срок. А сейчас я, сидя на стуле, вспоминал о проделанной работе, разглядывал фотографии, понимал, что одержал Победу. Я это сделал, мы это сделали - все те, кто был рядом в эти трудные шесть месяцев. Оставалось лишь немного подождать, и событие случится. Я буду стоять на большой площади своего города, представляя фотовыставку, а люди будут останавливаться, рассматривать фотографии, задавать вопросы, обсуждать увиденное. А потом, чуть позже, всё отправится в архив и будет представлять документы истории. И я с друзьями, чьи имена перечислены на одной из фотографий, буду причастным к истории своего народа и своего города.

Елена Чернова1   12.11.2023 09:41   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 52
Дневник путешественника. Урал
Часть 1. Разведка
Утро наступило чётко по Небесному расписанию. Я, отрыв глаза, увидел, что небо было светлым, но не солнечным. Это немного огорчило. Умылся и разогрел чайник. Наша команда, уставшая от дальнего переезда, не подавала признаков пробуждения. "Пусть спят," - подумал про себя. Приоткрыл жалюзи и выглянул в окно. Берёзы, тёмные вчерашним вечером, теперь не давили, а радовали глаз. Лёгкий ветерок покачивал их ветви. Выпив чая вприкуску с сушками, натянул на себя куртку и нырнул в сапоги. Благо, прихватил их с собой в поездку в последний момент, долго раздумывая, брать или не брать их в дорогу. Пытаясь никого не разбудить, тихо вышел на улицу, закрыл за собой дверь, вставил ключ в замочную скважину и повернул его два раза.
На улице было прохладно и сыро. Оглядел округу: домики стояли равноудалённо друг от друга в берёзовой роще, трава была в росе и явно давно не кошена, дорожки к домам были покрыты иглами сосен. Хотя в основном роща и была берёзовой, но кругом были сосны, видимо, выросшие давным-давно сами по себе. Воздух был чистым. С разных сторон изредка перекликались поползни, пару раз они уже пробежали по стволам деревьев рядом со мной. Я отправился в путь: надо было разведать местность. Вскоре справа услышал лай собаки, встретившей нас вчера у домика. Она появилась из кустов и подбежала к большой сосне, залилась лаем. Я услышал знакомый шелест, так бегают белки по стволам деревьев. И точно, собака подпрыгивала вверх, а белка, давно уставшая от преследования, сидела метрах в пяти над ней и наблюдала. Поняв, что сфотографировать её не удастся, отправился дальше.
Вот и знакомые ворота, теперь они были закрыты на цепь, на которой висел замок. Справа и слева забор из сетки рабицы, ещё той, из советских времён, сотканной из толстой проволоки 5 миллиметров, высотою два метра. Перемахнуть через него, конечно, было можно, но начинать день с такой акробатики не хотелось. Слева слышался шум воды, это была небольшая речка, она бежала очень быстро, перепрыгнуть её не получилось бы. Но и её поперёк перекрывал всё то же забор. К чему такое, я пока не понимал, лишь к вечеру этого дня сия тайна будет раскрыта. Будить сторожа не хотелось, я начал разыскивать место, более удобное для преодоления этого препятствия. Останавливаться и возвращаться домой не собирался.
Позади послышался звук мотора, по дороге к воротам подъехал автомобиль и остановился, из него вышел мужик, подошёл к воротам. Взяв в руки цепь, на которой был подвешен замок, он просто перекинул ее через прутья ворот, распахнул их. Всего этого я не видел, а увидел только открывающиеся ворота и бегом побежал за выезжающим автомобилем. Машина, выехав за ворота, снова остановилась, и снова из неё вышел тот же человек и направился к створкам ворот, чтобы закрыть их. Теперь я знал, как закрываются и открываются эти ворота, впоследствии нам ещё много раз предстояло проделать то же самое. Мужчина спросил, куда я направляюсь: "За грибами? " "А что тут есть грибы? Нет, фотографировать просто осмотреться,"- ответил я. Тот предложил прогуляться до озера, которое находилось где-то в лесу, на автомобиле. Я сел в машину, и мы отправились в путь сначала по той дороге, по которой вчера сюда приехали, а потом повернули вправо на совсем узкую, состоявшую из колеи, грязной и глубокой, ведущей в гору. Куда ехать, провожатый не знал, навигатор показывал, что озеро находится именно в том направлении. Но не тут-то было: ерзая по колее, машина садилась на "брюхо", еле выбиралась и медленно двигалась вверх между деревьев, того и гляди, готовая поцеловаться боком с одним из них. Водитель не сдавался и давил педаль газа в пол, но возможности машины закончились на половине пути подъёма, её снесло в колею более глубокую. И теперь она уже не могла двинуться ни вперёд, ни назад. Я вышел из машины, ноги разъезжались в грязи, но надо было что-то делать. Авто крепко сидело на днище. Пару раз я пытался толкнуть машину изо всех сил. Номер не удался. Пришлось собирать ветки и подкладывать их под колеса.
Наконец-то шины схватились за них, и автомобиль медленно, задом, с моей помощью и сотни лошадиных сил начал сползать вниз по колее. Цель была достигнута: машина стояла на хорошо укатанной дороге. Но теперь мы, путешественники, решили не сдаваться и поехали искать новый путь к озеру. Прокатив километров десять сначала по селу и просёлочной дороге, вновь нырнули в лес и пробовали силы автомобиля уже просто по бездорожью, пробираясь на ощупь между деревьев, и снова в гору, и вновь безрезультатно. Карта показывала, что озеро где-то рядом. Решено было вернуться домой и отправиться на озеро пешком. Извините, уважаемые читательницы, но мужчинам нужно попробовать всё и изведать все пути, добиваясь цели. Это самое мы и сделали.
Чуть позже, позавтракав, вся команда, уже проснувшаяся к возвращению первопроходцев, отправилась в полном составе на это озеро с этим же провожатым. Но об этом можно и не рассказывать. Как оказалось, озёр было два, одно большое, другое крохотное. В такую пасмурную погоду поснимать нам ничего не удалось. Но порадовал собранный полный сапог грибов. Почему сапог? Да потому что, спасая внука, перепрыгивая через ручей, я угодил в него, упал и нахлебался воды. И теперь, вылив уже из безполезных сапог воду, приспособил один из них под собранные грибы. Никто не предполагал, что их окажется так много. Сапог, превратившийся в корзинку, был полон грибов. А я, прыгая на одной ноге, счастливый и довольный, наконец-то добрался до дома. "Славно начинается отдых!"- сказал я, и все рассмеялись.

Елена Чернова1   12.11.2023 09:43   Заявить о нарушении

Глава 52
Дневник путешественника. Урал.
Часть 2. Голубые скалы
Второй день, начавшийся с разведки, продолжился. Но не очень славно. Отправились в посёлок Абзаково, где был горнолыжный курорт, но что там можно увидеть летом? Конечно же, горы и подъёмники, но они оказались непривлекательными для съёмки. Люди, часть из них в масках, снующие туда и обратно, машины, гостиницы, призывающие поселиться, и хмурый день. Погуляв у подножия горы, забрались на вершину, посмотрели окрест, пощёлкали камерами и, не очень удовлетворенные, спустились вниз.
Время было далеко за полдень. "Делать тут нечего, это место для зимы," - сказал я. Все согласились. Куда ехать, не знали, но и оставаться на месте не хотелось. Поехали наугад в место, которое видели накануне, вернее сказать, видели вывеску, указывающую направление "Голубые скалы". Отмахав километров 30, остановились у кафе, которое тоже приметили вчера по пути своего следования. Местечко оказалось интересным. Хозяйка восседала в конце тёмного зала, наполненного столами и стульями, среди навешенных чучел животных. Я тут же вышел, мне такой интерьер не нравился, заказывали блюда наши женщины, жена и дочь. На улице так же пасмурно, но зелено, двор интересен своей деревенской простотой. Дровница, укладываемая вкруговую, но ещё не сложенная, колотые дрова, топор рядом. На лужайке, простиравшейся до небольшого озерца, явно рукотворного, прыгали кролики и носились туда-сюда гуси. В вольере в испуге стояли два линяющих волка, индюк, мотавший головой, отпугивал кого-то. К кошке с махоньким котёнком прискакал кролик и с любопытством уставился на семью. Кошке-мамаше это не понравилось, и она зашипела на него, трусишка тут же "свалил" подобру-поздорову. Как видно, это был мини зоопарк. Озеро было спокойным, лишь шум падающей воды из него в русло да лай собаки нарушали, а вернее, дополняли покой этого предгорного местечка. Оставаться в кафе и ужинать там не захотели по причине, указанной ранее. Получив свой заказ, а это был шашлык и лепёшки, мы отправились дальше.
Вскоре по пути увидели знак - вывеску с названием "Голубые скалы". С трассы осторожно съехали на грунтовую дорогу. Посередине её протекал ручей, дорога была в ухабах, камнях и вела в гору. Мы решили не рисковать и припарковали автомобиль рядом со стоявшими на маленькой опушке другими машинами. Тут же, не выходя из машины, перекусили. Всё, приобретённое в кафе, оказалось вкусным, претензий к сельским поварам не имелось.
Вышли из машины, кто-то из нас нацепил рюкзак, кто-то фотокамеры, что-то ещё, и вся компания отправилась в путь. Та же узкая дорога, размокшая от трехдневного дождя, ручей, весело бежавший вниз, и лес справа и слева. Позади послышался шум мотора, лихач на машине, давая газа, прыгая на колдобинах, догнал нас и, пробуксовывая, рванул дальше в гору. Однако вскоре мы настигли его, он решил дальше "не рыпаться". Шли примерно километр, подъём не был крутым, но чувствовался, порою ноги разъезжались из-за сырости и грязи на дороге. По следам от протекторов было видно, что кто-то сюда ездит в хорошую погоду.
Вдруг слева лес просветлел, а может, посерел, то была отвесная скала, мы подошли к ней. Перед нашим взором открылась длинная череда скал, точнее, одна длинная, наподобие крепостной стены, скала, увенчанная остроконечными зубьями и тупыми, расколотыми надвое. Это, как мы догадались, и были Голубые скалы. На деле же, горы были покрыты мхом и не казались голубыми. Но секрет этого названия этих гор я открою для себя позже. Узкая тропа, шедшая вдоль этой монолитной стены, показывала, что теперь можно взбираться на вершину этих скал. Подъём был простым для альпинистов, но порою сложноватым для простых людей. В одном месте, на середине пути до вершины, остановились. Дальше вверх отправились только я и сын, лезть приходилось, цепляясь за скалы и выемки, вода, маленькими ручейками стекавшая из расщелин, делала камни скользкими. Метров через пять от почти отвесной стены подниматься стало проще. И вот уже деревца и кустики на вершине ознаменовали окончание подъёма. Маленькие фигурки своих родных виделись внизу, а горизонт округи напоминал картины Николая Рериха.
Небо чуть посветлело, и даже голубизна местами проклюнулась на нём. Горы - далеко и близко, волнами разных цветов и оттенков. Разговаривать, оказавшись наедине с такой первозданной красотой, не хотелось. Только смотреть бы в даль, уцепившись за берёзу. Голова слегка кружилась от взглядов вниз. Начинало быстро смеркаться. Путь обратный, спуск был более сложным. Ноги скользили уже и от росы, и темнота придавала неуверенности. Но вот группа объединилась, и все вместе спустились к подножию, весело рассказывая об увиденных красотах своим близким. Отправились вниз сначала по тропе, а потом уже по дороге, прихватывая на память камешки зелёные и изумрудные. Внуку на его вопрос, что это за камни, я ответил: "Драгоценные!" И тот начал набивать эту красоту горстями в карманы.

Елена Чернова1   12.11.2023 09:44   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 53
Проснулся рано, в 3.45. Некоторые из вас знают, что это за время, но не все. О том, встать или продолжать нежиться в кровати, не раздумывал. Перед пробуждением вернулся из очередного путешествия. Как ни называй сны, которые видим, они есть наша вторая жизнь, которую проживаем параллельно. Звучит это утверждение странно, но это мой опыт, возможно, он поможет кому-то разобраться с происходящим с вами. Непросто воспринимать происходящее, но факт налицо: длительное время после сна, который, как утверждается, должен быть отдыхом для человека, я чувствую себя полностью разбитым. По утрам вместо бодрости я ощущаю усталость. И каждому такому пробуждению сопутствует путешествие во сне. Они бывают разными, я бываю в неизвестных местах, которым названия нет, изредка лишь понимаю принадлежность этой местности к какой-то стране. Чаще всего люди в моих сновидениях не разговаривают, в этом нет особой нужды, редкие диалоги происходят с теми, с кем бываю в этих путешествиях вместе. Друзья мои, некоторые из вас встречаются со мною в этих путешествиях. За длительное время освоил практику остановки такого путешествия на важном моменте, именно его нужно запомнить из всего, и возможно, то, что многим кажется пустяком, является ключом к пониманию произошедшего в путешествии.
Сегодняшняя ночь была очередным из путешествий. Не стоит описывать всё, ведь это лишь моё понимание и видение ситуации, но страна, в которой побывал, мне неизвестна, больше запомнились персонажи, с ними я вернулся обратно. На днях побывал в знакомом месте, которое находится в ста километрах от города, в котором живу. Путешествие было интересным, немного запутанным, но картина, представшая перед глазами, была потрясающей. Немного страшно было находиться в этом месте во время шторма. По правилам, которые изучали в школах, такой шторм невозможен на реке. Но он был, Волга бушевала, но не неиствовала, огромные волны океанского шторма разбивались совсем близко, подтапливая мост. Если бы я был художником, то постарался бы изобразить это действо на картине. Неописуемая серая красота, волны, разбитые на триллионы капель-брызг, медленно раскладывались на молекулы, застывали на мгновение, исчезали и с грохотом разбушевавшейся стихии появлялись вновь. Они не доходили до меня, но я ощущал их свежесть.
Выводы о том, что сон - это вторая параллельная жизнь, пришли не сразу, открылись вчера. Не стану рассказывать, как это случилось, в этом нет необходимости, как, впрочем, и вам нет надобности верить мне. Лишь ваш личный опыт может быть тому подтверждением, но не рассказать о происходящем нельзя. Ведь когда вы будете участвовать в подобном и не понимать по утрам, почему у вас нет сил после ночного отдыха, это начнёт нервировать. Когда же вы осознаете, что живёте двумя, а может, и большим количеством жизней одновременно, вы успокоитесь и начнёте нормально реагировать на происходящее, а со временем извлекать из этого определённую выгоду для себя.
Завершив это небольшое предисловие, вернусь на Землю и опишу события дня вчерашнего. Как обычно, в день, когда мы с юнгами хотим встретиться, происходят события, мешающие нашим планам. Встречу в одной из библиотек города пришлось отложить, так как пятница неожиданно оказалась там выходным днём. Я всё никак не могу запомнить графики работ этих заведений и не в первый раз сталкиваюсь с проблемой закрытых дверей для нас с ребятами. Но отменять мероприятие мы не стали, ведь повесткой дня было познание окружающего мира природы и день рождения нашей Осы.
Ребята не очень внимательно слушали мой рассказ о жизни птиц и о том, как мы с сыном их фотографируем. Мне было странно наблюдать за их невнимательным поведением, я в их возрасте был сильно увлечён природоведением. Но так как знакомы мы с юнгами давно, то знаю, сколь они рассеяны и не сосредоточены на предмете, неважно каком. Термин "клиповое мышление", который, как я думаю, был введён в обиход умышленно, имеет точное определение происходящего с детьми. Программы, подготовленные для рассеивания сознания, работают на все "сто". А мы, взрослые, "охаем" и "ахаем" по этому поводу, превращаемся в таких же рассредоточенных и невнимательных. Война против человечества и человечности продолжается и набирает большие обороты, а мы в дрёме и невежестве продолжаем потворствовать тем, кто её развязал.
Закончив с птицами и выставкой, отправились праздновать день рождения "Осы", пить чай и есть печенье. Здесь юнги оживились, накрыли на стол и налили чай в кружки. Первый тост произнёс Богомол, он был краток, всего одно слово, но всем понравилось, даже мне.
Когда очередь дошла до меня, я не стал произносить поздравлений, а предложил ребятам разобрать смысл слова "счастье", которое они пожелали своей подруге. Мне хотелось, чтобы они высказали своё понимание этого простого слова. Странно, но в один момент их лица стали серьёзными, они стали, каждый по-своему, говорить о том, в чём мы, взрослые, не можем разобраться на протяжении жизни. Тут я пожалел, что у меня нет диктофона. Конечно, их объяснения по поводу счастья не были красочными, но являли собой простоту, наивность и безспорную правдивость. О том, что у трёх из четверых юнг нет отцов, я знаю. Только у одной папа умер, двое живут с мамами, но мечтают быть рядом с отцами. И в этом их мечта о счастье. Но то было только первым определением этого понятия, в процессе все однозначно сказали, что скорее бы кончилась война и наши солдаты вернулись домой. Оса поделилась с нами тем, как она любит своего дядю, который сейчас "там", о том, как он за год службы изменился и из разбитного парня превратился в другого человека, как она теперь любит этого "другого" дядю. Пока ребята говорили, я молчал и смотрел на них, во мне в это время боролись противоречивые чувства. Полчаса назад я про себя сетовал на их не сосредоточенность, а сейчас передо мной с серьёзным видом рассуждали о важных вещах взрослые ребята.
Поговорили о зверюшках, их питомцах, Оса рассказала о смерти своего попугайчика и трагедии, которую испытала от этого. Рысь поделилась своими впечатлениями о лошадях, она сейчас ходит в конную секцию. Ребята заступались за товарища из нашего отряда, поведение которого раздражает многих. Время пролетело быстро. Ко дню рождения мы с внуком подарили девочке блокнот на замочке и пожелали, чтобы она утром, в свой праздник, сделала туда первую запись и с этой записи начала вести свой первый дневник. А потом мы проводили гостей, и множество мыслей в моей голове продолжили свою работу. В такие моменты, после встреч с ребятами, сомнения по поводу нужности нашего небольшого отряда исчезали, но ненадолго. Новый день, новые события, противоборствующие нашему союзу, обязательно появлялись и порою вгоняли меня в тоску, а потом снова отступали, как те волны из моего путешествия, распадались в атомную пыль.

Елена Чернова1   18.11.2023 08:18   Заявить о нарушении

Глава 52
Часть 3
Рассвет в горах
Дорога до дома не заняла много времени. Мы уже разместились за столом на веранде, развели небольшой костерок в отведённом для этих целей месте. Дрова долго не хотели разгораться, но моими усилиями костёр сначала потихонечку, а потом всё ярче и ярче начал освещать округу. Пили чай, укутавшись в одеяла, вприкуску с баранками и смотрели на костёр. Вечер был немногословным, потому как насыщенный день давал о себе знать лёгкой усталостью. Но от костра уходить никому не хотелось. Все переместились со стульчиками к нему ближе, изредка перекидываясь словами. Я, молчаливый весь вечер, был не очень доволен. Неудовлетворение это было вызвано погодой и тем, что отснять пока толком ничего не удалось. Одна мысль сверлила меня и не давала покоя: "Когда же выглянет солнце?" Я каждые минут пятнадцать посматривал на небо. Среди огромных деревьев проглядывались только тёмные пятна - ни одной звёздочки, ничего. Таки ушёл в домик спать, не дождавшись прояснения.
Утром первым делом, вскочив с кровати, подбежал к окну, распахнул шторы. И - о Чудо! Небо было чистым, лёгкие розовеющие облака говорили о том, что рассвет я проспал, но ещё не всё потеряно. Разбудил сына, прикоснувшись к его плечу рукой. Указал на окно. Тот всё понял. На сборы потребовалось минут пять, затем на дорогу до Голубых скал ещё полчаса. Всё время в пути я посматривал на небо. В месте, по которому шла дорога, было не очень понятно, когда встало солнце и где оно сейчас находится, оставалось лишь надеяться на то, что успеем что-то сфотографировать. Ещё 20 минут очень быстрого хода по уже знакомой раскисшей дороге, потом по тропе, и вот уже скалы, скользкие, холодные и голубые. В лучах восходящего солнца мох отдавал голубым цветом. Теперь я увидел и понял, почему они так называются. По уже знакомой отвесной скале осторожно поднялись на вершину. Солнце уже стояло достаточно высоко, но подходило для хорошей фотосъёмки. Горы волнами, так же, как и вчера, окружали фотографов со всех сторон. С одной стороны они были в тумане, с другой - на чистом небосклоне, с третьей - в лёгкой дымке, а четвёртая сторона света была изумрудно-голубой поблизости и фиолетовой вдали. Горы тут отдавали яркими, насыщенными летними зелёными, серыми, розовыми красками. Сильный прохладный ветер трепал волосы. Поднимаясь, поснимали мешающую подъёму одежду, но теперь, постояв всего лишь пару минут, вновь натянули на себя всё, что было с собой из одежды. Леденящий ветер задувал под куртки, поэтому их пришлось затянуть поясами, также нацепили на себя капюшоны. Туман то исчезал среди гор, то вновь неведомо откуда появлялся, дымка с другой стороны усиливалась, растворяя яркость солнца. Переходя с одной точки съёмки на другую, решили спуститься с этой вершины и отправиться дальше по незнакомой дороге. Ещё полчаса быстрого хода, и вот мы уже далеко от той первой вершины, теперь видим её с другой, более высокой. Солнце, поднимаясь всё выше, разрушает одни видения на горизонте и создает всё новые, но уже менее прекрасные и яркие. Насладившись увиденным, сделав несколько кадров, я сказал сыну одно лишь слово: "Пойдём." Тот кивнул в ответ, и теперь уже не спеша, отправились в обратный путь.
До дома доехали очень быстро, разделись и нырнули обратно в тёплые постели. Чуть позже, когда все проснулись, всё выглядело так, словно никто никуда не уходил. Говорить о том, что мы вдвоём сбежали на рассвет в горы, не хотелось, дабы избежать обид со стороны нашей компании. Но наше приподнятое настроение за завтраком и пытливые взгляды жены и дочери заставили нас сознаться в содеянном. Теперь, услышав бурчание обиженных женщин, я пытался успокоить их словами: "Да ладно, рассвет был так себе, мы ничего и не сняли." Но фокус с уверениями о неудачной поездке не прошёл, нас заставили показать отснятое. Всем: и жене, и дочери, и внуку, да и нам самим, участникам съёмки, - весь отснятый материал понравился. "Жаль только, настоящий рассвет не смогли снять," - сокрушался я. Но время для осуществления задуманного ещё было, и надежда грела душу.

Елена Чернова1   21.11.2023 18:58   Заявить о нарушении

Глава 52. Дневник путешественника. Урал.
Часть 4
Утро закончилось, но день только начинался. На общем совете было принято решение отправиться к большому озеру. Сборы были недолгими, светило солнце, и на улице было очень тепло. На всякий случай путешественники всё же прихватили с собой тёплую одежду, налили в термосы чай, сделали бутерброды и отправились в путь.
Горы были и слева, и справа от дороги, она то поднималась вверх, то спускалась вниз. Ещё дома нашли самую высокую местную вершину. Вскоре навигатор указал, что нужно повернуть направо, но на грунтовой дороге стояли трактора, грейдеры и несколько грузовых машин, эта преграда на пути не стала помехой. Я решил найти другой съезд, вскоре он отыскался, но ехать по узкой лесной дороге с ухабами не хотелось. И мечту о самой высокой вершине пришлось отмести.
Мы выехали на шоссе. Вот и озеро, сначала одно на равнине за селом, затем второе, ближе к горам. На заднем плане были видны горы, отражающиеся в водах озера, но снимать пока было беЗполезно: солнце стояло высоко и ярко освещало окрестности, бликуя на воде. Поехали дальше. Показалось ещё одно озеро, теперь уже слева от дороги. Оно было огромным и, конечно, могло поразить кого-то, но не меня. Волжское водохранилище по сравнению с этим озером было океаном. Справа от дороги показались горы, на них - подъёмник горнолыжной трассы. Но летом он был закрыт, да и ничего интересного тут не вырисовывалось, по мнению всей команды. Миновав пару гор, продолжили движение, удаляясь от основной трассы. Вскоре на равнине увидели лошадей, свободно пасущихся на лугу, и загоны, в которых стояли другие лошади. Я остановил машину. Внук отправился на поиски хозяина конюшни, не один, конечно, а в сопровождении мамы, моей дочери. Я же взял в руки фотокамеру и направился прямиком к лошадям.
Картина, увиденная мной, напоминала отрывки из рассказов об индейцах. Несколько кобыл с жеребятами разного окраса свободно паслись на лугу. Луг, зелёный и сочный после недавних дождей, радовал глаз свежей зеленью травы. Позади этого огромного луга высились горы, острые и не очень, покрытые лесом и скальные. Лошади стояли, прижавшись друг к другу, морду одной обмахивал хвост другой. Так они и стояли в дрёме, отмахиваясь от мух и помогая друг другу. Жеребята же просто лежали на траве, и было непонятно живы ли они. ОбеЗпокоенные приходом чужих, лошадки подняли головы, огромные колокольца на их шеях забренчали. Жеребята ожили, подняли головы, с опаской посмотрели на нас и с неохотой поднялись с травы, с укором глянув на человека своими огромными глазами. Поднявшись, подбежали к мамкам, и те, уже полностью очнувшиеся ото сна, побрели в противоположную от фотографа сторону, увлекая за собою жеребчиков. А это были именно они. Поднявшись, у маленьких лошадок появились немаленькие достоинства, указывающие на их принадлежность к мужской особи. Всё это, такое простое, красивое и с виду незатейливое, замечал я, делая одно фото за другим. О такой удаче в пути я даже не мечтал, отправляясь в это путешествие. Урал радовал, поднимал настроение, тут было всё: и горы, и озера, и лошади, и скалы, и кое-что ещё. Туда мы и направились, вдоволь насладившись увиденным.

Елена Чернова1   30.11.2023 17:36   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 52. Дневник путешественника. Урал.
Часть 5. "Чёртов палец"
Тропинка, по которой отправились в путь путешественники, вела вдоль горы, находившейся справа от них. Слева тоже были горы, но они располагались чуть дальше. Пройдя метров пятьсот, мы услышали шум воды; чем дальше шли, тем он становился явственнее и громче. Горная речушка с шумом бежала с гор, уклон её не был большим, и от того течение не было столь быстрым, как например, в горах Кавказа. Вскоре на глаза нам попался мостик через реку и человек, шедший навстречу по тропе. Я остановил его и расспросил о том, что нас ожидает впереди. Мужчина пояснил, что за мостом проходит тропа на "Чёртов палец", так называлась одна из гор слева, но там очень грязно, и он туда не пошёл, а тропа, по которой пойдём, приведёт к водопаду. Решено было идти вперёд к водопаду. Двигались медленно, постоянно останавливались и фотографировали.
Справа от нас находились высокие, так нам казалось с тропы, горы, покрытые зеленью, с голыми вершинами, слева шумящая река, и за нею высокий лес и такие же горы. Где-то там наверху среди больших крон деревьев виделось голубое-голубое небо, иногда скрываемое бежавшими по нему белыми облаками. Зелень листвы, синева неба, шум реки - всё было загадочным. Я поглядывал на гору, вдоль которой шли, но понимал, что не стоит туда сегодня забираться. Утренний поход на рассвет, потом дорога до ущелья, а это было именно ущелье, то место, в котором мы сейчас находились. Солнце клонилось к закату и садилось всё ниже и ниже к горам. А это означало, что времени на восхождение не хватит, да и силы тоже были не те, что поутру. Так мы шли всё дальше узкой тропой, перепрыгивая через поваленные деревья, преграждающие путь. Там, где шум воды усиливался, мы спускалась к реке в надежде увидеть водопад. Это был очередной водопад, но не такой, который ожидали увидеть.
Все мы по очереди забирались на огромные валуны, фотографировались и двигались дальше. Солнечный свет почти не проникал к реке, и снимать в таких условиях было трудно, не хватало освещённости. Мне было понятно, что пока ничего хорошего не удалось сфотографировать. В начале пути ещё до входа в ущелье нам попадались птицы, которых фотографировал сын, теперь же в этой чаще их не было слышно. И вот водопад побольше, вскоре ещё больше, но всё это было не то, чего мы ожидали. Метровый водопад впечатлял, конечно, и вода, разбивающаяся о камни, создающая шум и пену, тоже, но дух не захватывало. Дойдя, как нам показалось, до самого большого скопления валунов в горной реке, мы решили отправиться на гору. Туда вела тропинка. Вскоре земля, покрытая травой, кончилась, и впереди видны были редкие кусты среди скал.
Идти стало труднее, мы поднимались выше. И вот высоченные деревья, скрывающие реку, казались простым зеленым ковром внизу, не слышался и шум реки. Мы остановились ровно посередине подъёма. Тропа стала еле приметной и более крутой, подниматься вверх уже не хватило бы сил, нужно было их оставить на обратную дорогу. Мы расположились на большом выступе скалы. Присели осторожно и держались за кусты растений, кривых, но прочно сидевших на этих скалах. Сверху над нами было голубое небо в причудливых белых облаках, то открывавших солнце, то прятавших его в своем покрывале. Внизу - ковёр из крон зелёных деревьев, а за ущельем такие же горы и скалы. Одна из них напоминала палец, торчащий вверх. Возможно, это был, предположили мы, тот самый "Чёртов палец", о котором мы узнали ранее. Отсюда он казался таким близким, но на деле до него было очень далеко. Немного передохнули и, насмотревшись на красивые, горные и загадочные пейзажи, начали осторожно спускаться вниз к реке. Обратный путь шли молча, немного уставшие и под впечатлением. Вот показался знакомый мост через речку, поворот вдоль горы, и мы вышли к машине, ожидавшей нас на стоянке.
На обратном пути заехали на одно из озёр, встретившихся ранее по пути в горы. Остановились, я хотел искупаться, но так и не решился из-за того, что у меня не было с собой плавок. Всё же я решился искупаться в шортах и уже собрался это сделать, как рядом расположились тётки лет 60-70-ти. Я почему-то их застеснялся, хотя прохладная водичка пошла бы на пользу в этот жаркий день. Команда же наша уселась на катамаран и укатила по озерной глади к противоположному гористому и лесному берегу. А я сидел и смотрел вдаль и на их судёнышко, превратившееся в точку, которая наконец-то стала увеличиваться в размере. Это говорило о том, что семья возвращалась из плавания. Тётки ушли, но купаться уже не хотелось. Примерно через час мы добрались до своего домика. Я, уставший больше всех, упал на кровать и вздремнул сном лёгким и коротким до самого ужина. Так закончился ещё один день нашего путешествия. А вечером мы развели костерок, пили чай и кормили комаров.

Елена Чернова1   02.12.2023 04:53   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 52. Дневник путешественника. Урал.
Часть 6. "Чёртов палец", продолжение
Утро четвёртого дня нашего путешествия по Уралу было пасмурным. За окнами ещё темно, я вышел на крыльцо домика. Поёжившись от утреннего холода, посмотрел на небо, оно было серым. Спать уже не хотелось, я вернулся в дом и включил чайник. "Чем заняться в такую погоду, куда отправиться?" - думал я, наливая себе в чашку горячей воды. Все ещё спали, я же, выпив чашку чая, оделся, взял в руки мешок и, положив в карман перочинный ножик, совсем старенький, ещё отцовский, вышел на улицу.
Небо немного посветлело, но признаков солнца на нём не наблюдалось. Уже знакомой тропинкой, петляющей между таких же домиков, как и наш, и деревьев, дошёл до забора. Отыскал в нём дыру и пролез в неё. Оказавшись в лесу, выбрал направление на озеро, о котором шла речь в одной из первых глав, рассказывающих об этом путешествии. До озера было минут двадцать хода. Шёл не спеша, оглядывая кочки, на которых могли расти грибы. Но их не было, видимо, их давно порезали такие же грибники-охотники. Поняв, что тут ничего не найду, прибавил хода.
Перескочив через знакомый ручей, в котором искупался два дня назад, спасая внука, добрался до берега озера. Вокруг было тихо, ни ветерка, ни птиц, только гладь небольшого озера, в которой неожиданно отразилось голубое небо. Сначала клочок его, потом ещё и ещё. Как в зеркале, в этой глади озёрной виделись теперь тучки, облака, голубое небо, всё это перемешивалось, менялось. Так и стоял смотрел на это неожиданное чудо, пока из крон деревьев не послышался крик хищной птицы, оторвавшей меня от созерцания красоты. Птица, крикнув несколько раз, вылетела из ветвей, скрывающих её, и, разрезая воздух, пролетела над моей головой, потом над озером и скрылась в чаще леса. Всё стихло. Я решил осмотреться и вскоре в молодых сосенках увидел подберёзовик, потом ещё один и ещё. Я нежно брал срезанный гриб в руку, любовался им и отправлял в мешок. И снова чудо: мухоморы, их было штук пять, красивых, больших и маленьких. Я достал камеру из-за пазухи, где она лежала всё это время, аккуратно убрал веточки и иголки, мешавшие съёмке, и начал фотографировать эти удивительно алые грибы.
Я уже отошёл от озера и, добравшись до горы, решил взобраться на неё. Небо снова было хмурым, но, поднявшись на вершину, я увидел лучи пробивающегося из-за туч солнца, и снова защёлкал затвор фотокамеры. Озеро внизу казалось совсем крохотным, каменный утес справа - огромным и мрачным. Налюбовавшись видами, осторожно спустился с горы, взял мешок с грибами, оставленный в кустах у подножия, и отправился домой. Грибов было достаточно. Подосиновики и маслята, молодые и скользкие, лежали в мешке, камера висела на плече, ножик отправился в карман. Добравшись до дома, я порадовал семью, уже проснувшуюся и готовившую завтрак, своим грибным "уловом".
Примерно через час команда сидела в машине, которую я направил туда, где мы были вчера, а именно - к ущелью. По знакомой тропе добрались до моста через речку, но теперь отправились в другое место, ещё неизведанное и манящее. Перешли через мост и приметили тропинку, набухшую и раскисшую от недавних дождей. Она вела в гору, и вот уже под ногами хлюпала грязь, а дальше по тропе бежал ручей, чистый и звонкий. Справа шумела та самая горная речка со множеством водопадов. Мы шли и шли дальше, поднимаясь в гору, и наконец-то увидели "Чёртов палец", который вчера с другой стороны реки казался не таким уж и большим. Но теперь этот осколок гранита был громадным, и до него тропинка повела по очень крутому подъёму. Внук не отставал от нас, взрослых, в усердии. Его поставили в середину группы, и он весело карабкался вверх по узкой каменистой тропе. Солнце тут жарило вовсю, никаких намёков на утреннее пасмурное небо. Подъём становился всё круче и опаснее. Опаснее для предстоящего спуска, ведь спуск зачастую бывает более сложным, чем сам подъём. И вот мы уже стоим перед "Чертовым пальцем", и нужно было пройти по узкому разлому между скал. Осторожно вся группа преодолела это препятствие и оказалась на небольшом плато позади скалы.
Вниз смотреть было страшно, и потому все вглядывались вдаль, где горы стояли одна за другой, поросшие лесом и скальные; разные, серые и зелёные, они купались в лучах солнца, радуя глаз. Подниматься выше было опасно, и потому группа приступила к спуску. Как я и предполагал, внуку было страшно идти вниз, но нести его на себе было опасно, и потому я спускался на пару шагов вниз, подавал руку мальчику, тот спускался ко мне, и так продолжалось до тех пор, пока скалистая тропа не перешла в более пологую и земляную. Мы вернулись к разветвлению тропы и отправились дальше вдоль реки. Примерно через час пути услышали сильный шум, спустились к реке. Там река бурлила, разбиваясь об огромные валуны, кипела, шипела, огибая их. Это снова не был большой водопад, но уже более интересный и привлекательный, чем вчера. Все снимали на камеры воду, брызги, камни, себя и друг друга.
Впереди был обратный путь по ущелью, а затем на машине до дома. А вечером снова костёр, жареные грибы с картошкой, чай и ароматы леса с песнями комаров.

Елена Чернова1   02.12.2023 04:53   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 54
Истина, открывшаяся сегодня, стала потрясением, сравнимым с полученной ранее информацией о том, как людей забирают в рабство и как...Я не стану описывать, что и как, чтобы меня не сочли клиентом палаты № 6.
Как обычно вечером, несколько слов стали триггером к запуску семейной агрессии. Знакомая ситуация? И не важно, какие это слова, важно найти в них злой умысел, а хорошая фантазия, а правильнее сказать, желание того самого конфликта, приведут к намеченной цели. Однозначно в любой ситуации права будет она, а он окажется тем, кто виноват в том, в чем зачастую и не виноват вовсе. Все уговоры не приведут в итоге ни к чему хорошему, запущенный снаряд разлада обязательно достигнет цели. А цель, как правило, всегда одна - вывести из равновесия, а ещё лучше получить ответный удар, который обязательно будет использован против ответившего. Здесь не помогут доводы врачей, которые могли сказать, что очень опасно доводить такого человека до данных ситуаций, тут не окажут никакого действия мольбы о прекращении конфликта по отношению к тому, которому любой конфликт может стоить жизни. Пока есть силы, можно сопротивляться и огрызаться, а что делать, если их нет? Молчать? Тогда завтра повторится то же самое, а так есть шанс уйти в оборону и несколько дней не показываться друг другу на глаза. А что сложнее для пациента: молчаливая ненависть или открытая агрессия? Вопрос сложный, и ответ у каждого будет свой. Совет. Все любят давать советы, и, конечно, они все хороши, но не работают, поначалу - может быть, но постепенно их действие прекратится, и тогда каждый конфликт будет приводить к большим переживаниям.
Вы давно были на кладбище? Сходите, полюбопытствуйте, кого там больше, в царстве мёртвых. Вы изредка заглядываете к кардиологу? Загляните. Старушки, дедушки и молодые мужики. Вы, наверное, не знаете, что ваши дочери разведены или состоят в повторном браке? Вы не обращали внимание на автомобили с буковкой У на крыше? Таких вопросов, на первый взгляд, не связанных между собой, я могу задать ещё, но стоит ли? Я не ненавистник женщин, я очень любил своих бабушек, маму, своих жён и дочь. Только сейчас я увидел существенное отличие между ними. Теми, кто меня воспитывал и родил, и этими, с кем живу и чьим отцом являюсь. Моя бабушка никогда не позволила себе повысить голос на деда, который был силен и суров. Она ни разу в жизни, а я видел это 35 лет, не смела ему перечить и оспаривать его решение. В любых ситуациях я слышал её тихий, успокаивающий голос: "Миша..."Моя мама уже не была столь покладиста в ссорах с отцом, но всегда существовала грань, которую она не переступала. Что случилось с женщиной в 90-е? Что произошло в 2000-е? Что происходит сейчас? Куда делось то, чему учили на Руси? Все устои семьи были разбавлены сначала маленькой свободой, потом большей, а теперь свободная женщина повсюду, она не стала равноправной с мужчиной, она превращается в диктатора, злого и агрессивного, не терпимого и беЗкомпромиссного, умеющего быть ласковым, когда это выгодно, сметающего всё на своем пути. И цели благие, ради детей сначала, из разговоров, ради семьи, только позже - ради детей и себя. А мужчина? А что мужчина, есть - неплохо, нет? Поищем нового. Пойдёт к кардиологу? Уйдёт на войну? А кто-то из вас задавался вопросом, а сколько добровольцев на войне, какие причины побудили их отправиться туда? Вряд ли, всё списываем на патриотизм.
И тут нахлынули воспоминания о том далёком прошлом, о бабушке и маме, и как-то само собой вспомнился друг "сердешный" и его семья, моя подруга боевая, ещё друзья студенческие, сегодняшние, дочь, и стало страшно мне от ненадуманного, а от анализа их семейной жизни. Устрашился я действительности, скрываемой и открытой, и так защемило моё сердце, и так стало жаль ушедших в мир иной, которым бы ещё жить. И чью бы семью я ни брал, фактом остаётся одно - женщины гоняют на машинах, зарабатывают деньги, тут же спускают их на концерты, поездки, дальние путешествия, салоны и многое прочее. Они все в погоне за впечатлениями и ведь верят, что, получив, становятся счастливыми.
Только неувязочка: получив счастье, пусть даже маленькое, зачем через неделю бежать за новым? Знать не счастье то было, а блажь. И в головах наших женщин упрёк к мужчине: вот у тебя нет денег, вот ты никуда со мной не идёшь, вот ты никуда не едешь, вот... Так много наберётся, но на деле многие ВОТ не стоят ничего, а жизнь от них укорачивается, как вы думаете, у кого? Открылась истина, и вспомнилась баба Яга из сказок русских и злые колдуньи, которыми пестрят сказки. Как-то странно, но Кощей есть где-то и добраться до него трудов огромных стоит, а эти везде и повсюду. Только в сказках питается Яга и ей подобные человечинкой, а в жизни, оказывается, энергией. Не выдерживают добры молодцы - и в мир иной раньше времени. Что ж за дела такие, а в насекомом мире подобное, сидит матка оплодотворяется, и негодников уничтожают стражники женской особи. И нет от этого спасения, видимо, и жутко от истины такой. И стоит задаться вопросом, кто из нас следующий?
Неприятный разговор у нас получился, а ведь большая часть читателей моих именно читательницы, и, прочитав эту главу, многие увидят себя и злобно выскажутся в мой адрес, а может, и раздружатся вовсе. Но истину таить - всё равно, что шило в мешке. А мне бы хотелось ещё пожить, а как жить? Затаившись, улыбаясь, понимая и потакая? А что полезнее для сердца? Для души? Высказаться, а там будь что будет.

Елена Чернова1   02.12.2023 04:55   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 52. Дневник путешественника. Урал.
Часть 7. Возвращение
Теперь всё было позади. И предыдущая ночь, и день с проливным дождём, который делал передвижение на автомобиле сложным, и серпантины горных дорог, и горы, невысокие, но красивые, и всё путешествие в целом. Ещё вчера утром я допивал свой кофе в домике, расположенном в берёзовой роще среди гор Южного Урала, а сегодня припарковал автомобиль у дома, выгрузил из него вещи и вспоминал вчерашнюю дорогу.
Путь до дома вместо запланированных 12 часов занял 18. Ехать под проливным дождём за нескончаемой вереницей "фур" было делом не из приятных. Дворники машины работали, не переставая. Дорога была двух полосной, и любой обгон в таких условиях был непростым. А они, эти грузовые автомобили, не собирались заканчиваться, словно всем им обязательно надо было отправиться в путь именно в этот день. Так как небо было пепельно-серым, то и ночь опустилась намного раньше, чем хотелось. Оставалось преодолеть ещё пару сотен километров, как дождь хлынул с такой силой, что приходилось ехать со скоростью 40 километров в час. Именно в это время путешественники, коих было пятеро, свернули с главной трассы и передвигались среди чёрных полей, проливного дождя и тумана, исходящего от шоссе. Останавливаться было нельзя, до ближайшего населённого пункта было километров 40. Ни света, ни машин - ничего не было видно в округе. Поля уже насытились водой настолько, что по ним бежали ручьи, и все они стремились к дороге, трасса была проложена почти вровень с ними. Скорость пришлось сбавить ещё, так как и вода в некоторых местах пыталась выбраться на асфальт, и сильный боковой, шквалистый ветер буквально сносил машину на обочину.
Что-то подсказало мне нажать на тормоза, и я остановил машину. Впереди, на самом низком участке дороги, потоки воды бурлили и перекатывались в свете фар. То были ручьи, собравшиеся воедино, и это хлынуло через край дороги и устремилось на более низкую, противоположную обочину. Перед нами было похожее на горную реку, кипящую и бурлящую в своём движении, страшную и опасную. Навстречу подъехал автомобиль и тоже остановился. Теперь в свете фар стоявших друг против друга машин определилась и ширина этой реки - метров 15. А вот глубина была непонятной. Я осторожно вырулил на середину дороги и медленно двинулся вперед, чувствовалось, что автомобиль днищем плыл по воде, и потому пришлось прибавить газа. Рассекая воду, наконец-то мы преодолели водную преграду, я перестроился на свою полосу и притормозил уже в безопасном месте. Встречный автомобиль проделал то же самое, выехал на середину дороги и пересёк эту реку дождя. Каждый из нас, водителей, снова направил свою машину в путь. Чуть позже дождь стих. И снова оживлённая трасса, свет встречных машин, грязные вихри из-под колёс.
Всё это было уже в прошлом, воспоминания о проведённом времени в горах. Мы только что вернулись домой, и пока помнились только эта дорога, дождь и ночь. Так закончилось наше путешествие на Урал, которое было моим первым в эти места. На время были скинуты ненавистные маски с лиц, мы успели немного забыть о кошмаре, происходившем в нашей стране и в мире. Новые впечатления и эмоции помогли мне подготовиться к важному событию в моей жизни. Время открытия фотовыставки "Наследникам Великой Победы" наконец-то было определено - 13 сентября, на День города.
Впереди у меня оставалось несколько дней, а отпуск, в котором я находился, позволил нам уже через день после возвращения отправиться навестить маму моей жены, Александру Ивановну. Почти тем же составом ранним утром мы покинули Ульяновск. Проехали город Саранск, город Краснослободск, посёлок Торбеево, пересекли Рязанскую область и оказались в Подмосковье. Ничего особо примечательного в этом путешествии не произошло, поэтому оставим описание событий без особого внимания. Главную задачу мы выполнили: навестили родственников, снесли пошатнувшийся от времени забор и установили новый. С чувством выполненного долга через пять дней мы вернулись обратно.

Елена Чернова1   04.12.2023 15:24   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 55
За пару дней до открытия фотовыставки мне позвонили из редакции местной газеты: "Можно вам задать несколько вопросов о предстоящей фотовыставке?" - и представились. То был негромкий голос девушки или молодой женщины. Смутившись от неожиданности, но всего лишь на секунду, я ответил: "Конечно, можно". И вновь вопрос, огорошивший меня, заставил призадуматься: "В чём уникальность вашей выставки, посвящённой Дню Победы?" Тут я понял, что ответить быстро не получится, и это займёт время, хотя корреспонденту нужна была краткость и строгость. Но надо отдать должное терпеливости: она выслушала всю историю от начала до конца. Мы попрощались на обещании с её стороны прийти на открытие фотовыставки 13 сентября 2020 года. Выполнила ли она обещание, мне не известно. Но вопрос, который мне задали в тот день, лишил меня покоя.
"В чём уникальность?" Какое подходящее слово, характеризующее столь значимое для меня событие. И теперь я должен доказать вам правильность этого слова. Лично для меня уникальность события не вызывает никаких сомнений, но для вас, сторонних зрителей, эта выставка может показаться обычной и простой, как десятки других, увиденных вами. Вообще очень сложно доказывать очевидное: люди, прицепившись к чему-то, начнут копать глубже и глубже, и ты должен будешь отвечать на их вопросы и претензии. Повторюсь, ответить на этот вопрос кратко и сжато совсем не получится, и потому вам придётся выслушать небольшой рассказ о появлении на свет этой фотовыставки.
На самом деле всё началось не вчера и не позавчера, а два с лишним года назад. Город Пятигорск. Мы с сыном, пятнадцатилетним парнем, оказались на Кавказе. Весна радует красками, скоро 9 мая, и я никогда прежде не бывал на этом празднике в Пятигорске. Стоявшая до этого времени прекрасная погода сменилась мелким моросящим дождём. С утра я безостановочно поглядывал в окно, но погода не радовала, и наконец-то, не выдержав ожидания, мы с сыном после завтрака отправились на улицу.
На площадь Ленина города Пятигорска со всех сторон стекались люди, одетые в форму военных лет. Взрослые и дети, девушки и юноши. Кто-то стоял с табличками и портретами своих родных, видимо, приготовившись к шествию Бессмертного полка. Чуть поодаль почётный караул из кадетов готовился к тому, чтобы возложить венки к Вечному огню. Пасмурное небо, яркие красные флаги, гвоздики, сирень, радостные лица людей. Такого я никогда не видел ни в нашем городе, ни в других. В этот день увиденное меня сильно поразило, и мы фотографировали всё, что казалось важным. Уже тогда я понял, что некоторые фотографии войдут в нашу будущую совместную фотовыставку Итак, зерно было брошено, и оно прорастало. Мысли мои в тот момент заработали и создали мечту о том, что было бы неплохо сделать выставку ко Дню Победы. Но мечты - это мечты, а набрать материал для выставки сложно.
Шло время. Январь 2020. Случилось так, что мы, старые приятели-фотографы, собрались в группу, об этом было написано в одной из глав повести. Однажды, обсуждая планы нашей будущей деятельности, я предложил: "Как бы нам сделать выставку ко Дню Победы?" Я не буду останавливаться на подробностях обсуждений, которых было очень много. Хотя это и есть то, что доказывает, что всё не произошло ни с того ни с сего, а готовилось и решалось в спорах и переделках, и то, что фотографии, отобранные впоследствии, уникальны. У каждого из соавторов они были разные, но в то же время схожие. У кого-то из нас это были старые фотографии, у других современные. После того, как набралось достаточное количество кадров, родилась концепция выставки. И в этом тоже её уникальность. Она должна отображать связь времен. Дети и ветераны. Деды и отцы. Отношение современного к прошлому. Память о прошлом. Наше представление о том тяжёлом, теперь уже далёком времени. Также решено было показать фотографии, сделанные не только в нашем городе или стране, но и в разных городах и даже странах бывшего Советского Союза.
Разве это не уникальность? Отыскать фото в своих архивах и показать, как весь советский народ относился к Победе в Великой Отечественной войне, к солдатам той Победы и празднованию её в 80-х, 90-х, нулевых на Украине и Кавказе, в Севастополе и Москве. Для этого каждому из нас, фотографов, нужно было провести огромную работу, перебрав тысячи своих фотографий.
И снова доказательство. Мы, люди разных возрастов с разбегом в десятилетия, объединились именно накануне такого Великого праздника. Самому младшему из нас 17 лет, старшему - 74. Связанные одной целью, мы движемся, ищем, разрабатываем.
А не уникальность ли то, что нас заметили и пригласили сделать не просто фотовыставку, а целый проект, над которым пришлось потрудиться так, что каждый день мы созванивались, обсуждали, переделывали, добавляли и убирали лишнее, неподходящее, на наш взгляд, к произведениям фотожурналистики.
И вот новая идея, одна из ключевых. Собрать к 75-летию Победы 75 фото большого формата на специальных стендах в центре города. Видано ли такое за последние годы в нашем городе, что сами фотографы предлагают подарить фотографии, а город принять, напечатать и выставить их на всеобщее обозрение? Подчеркну: подарить, а не получить за это гонорар. В мире, помешанном на материальных благах, это стало большой редкостью.
Не кажется ли уникальностью, что и власти города нашли средства и выполнили свои обещания. Пусть не в том объёме и не в то время, и выставка получилась не совсем такой, как была запланирована, но она состоялась!
И ещё. Сентябрь - это окончание Второй Мировой войны, День нашего города. И мы стоим перед вами, показывая и рассказывая о случившемся. Значимо? -Да. Уникально? -Да.
Но самое главное то, что всё, что мы сделали в этом году, в дальнейшем будет отправлено в архив, а мы уже стали частичкой истории нашего города. И наши имена, возможно, когда-то и будут упомянуты нашими потомками. Наш труд не пропадёт беЗследно. И я очень горд тем, что мы смогли это сделать, несмотря на многие трудности, ожидавшие нас на пути становления выставки.

Елена Чернова1   05.12.2023 15:25   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 54. Родина предков
Моё воскресное утро началось с восходом солнца в 8 часов 45 минут, в конце ноября рассветы поздние. На улице сегодня было морозно, но не ветрено. Ехать никуда не хотелось, и потому мы с дочерью и внуком решили отправиться на Волгу, благо, добираться до неё всего минут пятнадцать. Спуск к реке был крутой, тропинка петляла между поросли вишни и сливы. Порою ветки били по лицу, но не больно, а так, для острастки. Вскоре поросли закончились и начались яблони, на некоторых из них ещё висели заледеневшие яблоки, но больше всего их лежало на земле. Когда-то давно весь этот многокилометровый склон вдоль реки Волги был обитаем и любим садоводами. Тысячи людей ожидали весны и с началом оттепели бежали в свои сады и огороды, выращивали, фрукты и овощи, отдыхали, спускались иногда после тяжёлого трудового дня к реке и купались в ней. А тропка, по которой мы шли, в те далёкие времена была полноценной дорогой, очень крутой, но по ней спускались даже автомобили. Теперь же всё стало историей, и напоминали о былом расцвете только эти самые плодоносящие яблони да кое-где уцелевшие серые, покосившиеся от времени заборы. Осенью я часто спускался вниз к Волге и по пути срывал яблочко, другое, чтобы подкрепиться. Закончились яблони, и мы остановились на берегу обрыва. А когда-то он не был таковым, и оставшиеся 30 метров преодолевались спокойно. Сейчас же берег с каждым годом всё больше и больше сползал в реку. Воду в этом году в Волге спустили к зиме, и теперь с высоты обрыва были ясно видны огромные камни, примерно полтора метра в диаметре, которым было миллионы лет, до которых летом нужно было плыть метров десять, многие из них скрывала вода. Теперь же все они, а в поле зрения их было не так уж и много, с десяток, были видны как на ладони. Осторожно, друг за другом, мы спустились по сыпучей подмёрзшей суглинистой почве к воде. У реки было прохладно, волны налетали на камни и разбиваясь о них, радовали глаз тысячами брызг, переливавшихся всеми цветами радуги на солнце. Когда мы оказались у воды, солнце уже вышло из-за горизонта, но небо сегодня было обычным, без облаков и туч. Мы поснимали на камеры и волны, и светило, и камни-валуны. Налюбовавшись видами раннего утра на реке, отправились в обратную дорогу домой.
Так как впереди был целый день отдыха и провести его сидя на диване нам не хотелось, часа через два после возвращения сели в машину и отправились в путь. Вскоре прибыли в село Солдатская Ташла, находящееся в 30 километрах от города. Теперь я уже знал историю этого поселения, насчитывающего более 3-х столетий, чего я не знал ранее. Нам предстояло отправиться на поиски деревни Карпы. По рассказам местных жителей, деревня находилась в нескольких километрах от Солдатской Ташлы. По кромке поля, засеянного озимыми культурами, мы отъезжали всё дальше и дальше от Солдатской Ташлы, но, не понимая, куда ехать дальше, остановились, вышли из машины и огляделись. Дорога вдоль поля была одна, и мы направились по ней дальше. И вот вскоре поняли, что приехали туда, куда стремились.
Слева от нас было то же самое поле озимых, справа - редкие кусты вишни и яблони. Это была деревня Карпы, которая в давности называлась Карповскими выселками, по имени помещика Карпова. Мы стояли на месте, где в 1890-м году родился и жил мой прадед Михаил Константинович с семьёй, а затем мой дед, его брат и сестра. То была Родина моих предков по линии отца. От деревни ничего не осталось, в восьмидесятых последний дом из неё был разобран и вывезен хозяевами. Побродив по кустам и травяному сухостою, мы обнаружили пару ям, видимо, бывших погребов, разрушенное шлаковое строение и три столба с ржавыми гвоздями. Столбы, видимо, были дубовыми и потому крепко стояли в земле. Это всё, что осталось от деревни, насчитывающей в довоенное время до 40 домов, расположившихся вдоль речки Ташелки. Мысленно, про себя, я поздоровался с моим прадедом и представил ту жизнь, которая здесь когда-то текла своим чередом. Теперь я точно осознал, что больше никогда и ничего не узнаю о своих родных, всё, что о них было известно, навсегда останется для меня тайной. Лёгкая грусть легла на сердце.
Я окинул прощальным взглядом эту землю, понимая, что уже больше никогда не вернусь сюда. Обратную дорогу ехали молча. На небе светило солнце, успокаивающее мою душу. Первое моё исследование по истории рода было окончено. В тот осенний день 2020 года я ещё не знал, к чему меня приведёт этот первый шаг, сделанный больше из любопытства, чем по каким-то другим причинам.

Елена Чернова1   06.12.2023 05:00   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 55. Без вести пропавший мой дед

Всё моё детство, а потом и юность я знал, что мой дед Константин Михайлович 1920 года рождения, по линии отца, считался пропавшим без вести, по крайней мере, я так думал. Мой отец так же ничего не знал о своём отце. Ведь, когда дед ушёл на фронт, моему отцу не исполнился даже год. В семье ничего никогда и никто не говорил об этом, известно только, что ушёл он в июле, а далее следы его потерялись. Моего отца воспитывали бабушка и дедушка, мать его тогда была совсем молодой девушкой, когда её выдали замуж за моего деда. Что было и как в их жизни, я не знаю, да и спрашивать тогда обо всём этом было не принято. Знаю только, что после войны моя бабушка снова вышла замуж, а отец мой так и рос под присмотром моего прадеда и прабабушки. Шло время, он подрос, и из его немногочисленных рассказов я узнал, как сильно он их любил. В 12 лет в послевоенные годы, весной, он впервые сел за трактор, мужчин в сёлах не хватало, а работать было нужно. Однажды, возвращаясь на тракторе с посевной, он не справился с управлением и слетел в реку с трактором. Привлекать к ответственности его не стали. Так и проработал он до самой осени на этом же тракторе. Это, пожалуй, всё, о чём рассказывал мне отец о своей юности. Часто, сидя за столом и нарезая хлеб, он повторял, что они такого не видели в своём детстве, а ели лепёшки из лебеды и картошку, которой тоже не хватало. Потом дед направил его в ремесленное училище в город. Затем служба в армии, в ракетных войсках на 4 года. Отслужив срочную службу, он вернулся в город и устроился на работу, куда именно, мне не рассказывал, так началась его трудовая деятельность.
До всего и всегда нужно дорасти, вот и я дожил до желания узнать что-то о своих родных. Открыв архивы, мы обнаружили запись, в которой говорилось: Белов Константин Михайлович 1920 года рождения в ноябре 1941 года был ранен в бою под Ленинградом и госпитализирован. 10 февраля 1942 он скончался в этом же госпитале. Всё подтверждалось: и его место рождения село Карпы Тереньгульского района, и жена Белова Мария Ивановна, ошибки быть не могло, это был мой дед. Я перечитывал эти строчки не раз и не два и испытал чувство гордости за то, что он воевал, а не пропал без вести в начале войны, пусть даже и немного. После этого открытия я долго находился в восторженном состоянии духа. Это случилось в 2018-м. Прошло два года, мне хотелось узнать что-то ещё о своём предке.
Мы вновь взялись за архивы и обнаружили ещё один документ, которого в прошлый раз точно не видели, и это дополнение снова поразило меня, но теперь уже восторг сменился другим чувством, противоположным. Два дня после его прочтения я ходил сам не свой. Новый документ гласил о том, от чего умер мой дед. Там было написано, что он умер от кахексии, что означало от полного истощения. Теперь я увидел полную картину происходившего в те далёкие годы. Вывод был очевиден, госпиталь находился под Ленинградом, и понятно, что было слабое снабжение провиантом и лекарствами, а порою и отсутствовало полностью. Сейчас ясно понимаю, сколько раненых бойцов не смогло оправиться от ран, в том числе оттого, что их нечем было лечить и кормить. Очень тяжело я воспринял эту новость. Ведь все эти два года я считал деда почти героем, а фактически всё было не так. Многое передумав и переосмыслив, я пришёл к выводу, что мой дед для меня остаётся героем. Возможно, он не совершил никакого подвига, быть может, даже был ранен в бою по глупости или незнанию военного дела, неосторожности, об этом я уже ничего не узнаю. Но сам тот факт, что он защищал свою, нашу Родину, делает его героем в моих глазах. Я даже не знаю, как он выглядел. Нет ни одной его фотографии, но думаю, что что-то и в моём облике есть от него и передастся моим детям. А также, осознав, какую жизнь прожил мой отец и проживаю сейчас я, понимаю, что он не мог быть трусом или плохим человеком, просто так сложились обстоятельства в тот далёкий и страшный год. К моему великому сожалению, нигде в его родном селе на обелиске нет его имени, словно и не существовало его вовсе и не уходил он отсюда на фронт.
Сколько таких безвестных солдат так и не отмечены своей страной, они забыты ею, но они живы для нас, их потомков. И теперь мы должны восстановить справедливость, своими мыслями и делами доказывая, что являемся их достойными продолжателями.
Данная запись из моего дневника сумбурна и сделана в 2020-м году вскоре после того, как мы побывали на родине моих предков в Карповских выселках. Я не стал ничего менять в ней по причине того, чтобы показать, какие чувства владели мной в то время, когда нас посадили на цепь, надели намордники и не выпускали в мир для общения.

Елена Чернова1   07.12.2023 09:03   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 56
Всё началось давным-давно, возможно, ещё до рождения. Уже тогда путь, по которому пришлось пройти до сегодняшних дней, был подготовкой к тому, что происходило со мной сейчас. Подготовкой тяжёлой, порою невыносимой, с потерями близких и самых родных людей. Пройдя длинный путь жизни, понял, для чего жил и к чему готовился. Отец спустил спусковой крючок понимания, когда приковал к себе своей болезнью. Не каждому дано понять то, о чём идёт речь, но и не каждому нужно это осознание.
В начале этого сложного периода я тоже не понимал ничего. Прошёл год борьбы за жизнь отца, затем второй, третий. И порою не хватало сил и терпения, но мы продолжали борьбу с тем, что невозможно победить. Каждый день, когда заходил к отцу, прислушивался к дыханию и научился понимать, когда ему было худо, а когда терпимо. Закончился четвёртый год теперь уже поддержания жизни в слабом теле того, кто подарил мне жизнь. И чем больше проходило времени, тем неотвратимее приближался час, когда всё закончится.
Спасаясь от постоянного стресса, который испытывал ежедневно, пытался находить то, что усмиряло бы гнев на свою беЗпомощность, на безысходность. И нашёл себе малое успокоение. Я фотографировал. Снимал всё, но больше всего любил солнце, особенно утреннее. Фотографировал памятники, редко людей. Почему-то вторые вдохновляли не так, как первые, гранитные, бронзовые. И всё чаще вспоминал своего деда, участника войны, и свою немецкую ложку, подаренную им, бежавшим из немецкого плена, внуку. Мне всё больше хотелось узнать о том, что же там было на той войне, что было правдой, а что ложью. Но увы, спрашивать было некого, дед умер 25 лет назад, унеся с собою эту неведомую правду. Второй, как выяснилось, умер в госпитале в 42-м. Так же хотелось узнать о жизни отца, который родился перед войной, и о маме. Но отец из-за потери памяти не мог ничего рассказать о своей жизни. Все нити с прошлым оборваны. А вопросов накопилось так много. И с каждым днём их становилось больше. Как было, что было и почему?
Помимо фотографии я увлёкся историей СССР, страны, в которой родился и которой сейчас не существует. Правда искалась в книгах, фильмах, художественных и документальных, но вся она была разной и противоречивой. Голова порою шла кругом от одного главного вопроса: "А где же правда?"
Пятый год был самым мучительным и для отца, и для меня. Жизнь еле теплилась в теле умирающего отца, невыносимо было смотреть на его мучения. Каждый день, каждый час для него мог стать последним. Этот час приближался, и он настал, но был таким неожиданным, хотя и таким ожидаемым. Потом все было как в тумане, так продолжалось три месяца. Боль уходила с пониманием того, что так должно было случиться. Но то, что я ничего не знал о жизни своих родных, ушедших в мир иной, беЗпокоило всё больше.
Теперь я точно знал, что нужно сделать, чтобы моих детей потом не мучили те же вопросы, что и меня. Начал с описания жизни в дневнике, понимая, что, пока жив, я никого не заинтересую своей историей. Если моим близким, которые заняты построением своих судеб, захочется прочитать об опыте отца, то у них будет такая возможность. Они смогут открыть книгу и найти ответы на интересующие их вопросы, а также проанализировать свои поступки и, возможно, переоценить ценности. Это случится не сегодня и, к сожалению, не завтра, и неизвестно, появится ли такое желание вообще. Но мысли, к которым я пришёл, прожив достаточно интересную и очень непростую жизнь, стали во многом отличными от тех, что я имел, будучи в 30-45-летнем возрасте. И выводы, сделанные мной, заставили меня поработать на будущее, хотя бы своей семьи. Во-вторых, я подготовил фотовыставку - одну, потом вторую и далее вместе со своей семьёй, часто повторяя рассказы о том и сём своему внуку. В-третьих, с друзьями уже после смерти отца представил ульяновцам фотовыставку ко Дню Великой Победы, тем самым отдал дань памяти всем своим родным и не родным, простым людям, ковавшим эту Победу. Это стало для меня первым важным событием в жизни после того, как я остался один. Не стоит рассматривать это высказывание буквально, но в нашем роду я стал крайним. 2020-й остался позади, мне нужно было продолжать. Новые цели определены. Останавливаться уже нельзя. С января 2021 года, теперь осознанно, а не интуитивно, как это было раньше, я продолжил двигался вперёд. А мир так же был упакован в маски, и людям, по крайней мере, некоторым из них, стало это нравиться, появились новые модные тенденции в этой области.
Люди всё больше отдалялись друг от друга, основными средствами общения стал интернет. Выставочные залы опустели, библиотеки лишились читателей. А мы уже не удивлялись известиям о смерти знакомых нам людей. Ограничения, красные полосы на полу учреждений, закрытые страны и места отдыха, и все разговоры об одном. Паника кормила эгрегор.
В таких условиях у меня зародилась идея создания проекта, посвящённого моим землякам. Пока у него не было названия, но мысль уже зацепилась за нужное, и теперь люди, необходимые для осуществления затеи, стали появляться на моём пути.

Елена Чернова1   08.12.2023 15:42   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 57. Встреча с писательницей
Мои хождения начались, и останавливаться нельзя. Морозным днём я проехал через весь город и остановил машину у незнакомого дома. Этот адрес мне подсказали накануне и дали примерную информацию о человеке, с которым мы быстро договорились о встрече. Поднявшись на шестой этаж девятиэтажки, я нажал кнопку звонка, мне показалось, что звонок за дверью не прозвенел. Я снова нажал кнопку и прислушался, за дверью послышались неторопливые шаги, я услышал, как повернулся ключ, и дверь распахнулась. Передо мной предстала небольшого роста темноволосая женщина, ей было далеко за двадцать, но вид у неё был бодрый, а глаза внимательные.
- Вы Олег? - спросила она меня и ожидала ответа.
- Олег Б, фотограф, - тут же ответил я и добавил:
- Мне сказали, что вы можете мне помочь в решении одного вопроса.
- Да. Меня предупредили. Бери тапочки, вон они лежат на полке, и проходи, - сказала она и медленно, чуть прихрамывая, направилась в комнату.
Я нацепил самые большие тапки и следовал за ней. В зале, увешанном фотографиями, картинами и прочим, у стены стоял стол и два стула. Ко встрече хозяйка дома подготовилась, на столе лежала тетрадь и несколько авторучек, очки, пара книг, на которых было написано название, сейчас я не могу вспомнить его, и фамилия автора - Лидолия Никитина. Впрочем, женщина, встретившая меня, и была этим самым автором, звали её Лидолия Константиновна Никитина.
Она села на один стул и предложила мне сделать то же самое. Я присел и ещё раз поздоровался, а затем изложил суть моей идеи, представился. Пока я рассказывал о себе и о том, что меня привело сюда, она внимательно слушала, изредка прерывая меня и задавая вопросы. Когда мой рассказ закончился, она расслабилась, откинулась свободнее на стуле и спросила:" Чем я тебе могу быть полезна?" Я пояснил, что немного пишу, но только немного и для себя, а здесь придётся написать множество историй из жизни людей, но сделать это нужно кратко, в жанре миниатюры. В советское время Лидолия Константиновна писала именно в таком жанре, что и сделало её известной. Я таким талантом краткости не обладал, и поэтому мне однозначно понадобится помощь. Она посмотрела на меня и сказала, что ей интересна сама идея и она будет рада мне помочь с правкой текстов. Хотя мы были знакомы не более получаса, мне показалось, что я не первый раз нахожусь в этой квартире и будто знакомы мы давным-давно.
Потом говорили о деталях создания фотоальбома и о том, почему я начал этим заниматься. Вместе обсудили главы будущего произведения, которые тут же дополнили новыми. Хотя фотоальбом был задуман мной как фотографом, он нёс в себе большую смысловую нагрузку, а также предполагал работу с архивными данными и людьми. Всю часть, связанную с фотографированием, поиском материалов, обработку их, я брал на себя, Лидолия Константиновна обещала помочь в редактировании. В обсуждениях мы проговорили два часа, и совместная работа уже с первых минут приносила свои плоды, меня это радовало.
Потом я прослушал несколько миниатюр о войне из уст автора, посмотрел её книги, которые приметил на столе ранее. Оценив их по достоинству, я получил одну в подарок с пожеланиями удачи в моем начинании. Время за разговором пролетело быстро, и пора было уходить из гостеприимного дома. Мы попрощались, но ненадолго. Вскоре мне предстояло представить первый очерк писательнице с огромным жизненным багажом и стажем, автору книг и брошюр, человеку заслуженному, а также мудрой женщине. Задача была не из лёгких, но где наша не пропадала. Воодушевлённый тёплым приемом и добрыми пожеланиями, я попрощался, вышел из дома и отправился в обратный путь.

Елена Чернова1   08.12.2023 18:17   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 58
Я не буду описывать события, происходившие со мной после встречи с Лидолией Никитиной. Скажу кратко, мне пришлось побывать во многих инстанциях нашего города с предложением выполнить проект совместно с... (в этом месте насчитается с десять организаций, в том числе и областные структурные подразделения, связанные с культурой и сферой военно-патриотической направленности). Везде меня радушно встречали, а, выслушав предложение, разводили руками, нет, дескать, денег у нас. Хотя справедливости ради стоит сказать, что никто не объявил мне в лицо, что проект плох. Однако, некоторые из тех, с кем я беседовал, тут же доставали книги, толстые, симпатичные с виду, и сообщали о тот, что такое уже имеется. И те, кто мне демонстрировал сии доказательства, кажется, вовсе не слышали то, о чём я им говорил.
С января по июнь я неустанно набирал номера телефонов, договаривался о встречах и отправлялся на них, уверенный в правоте своего дела. Любознательный и подковыристый читатель хихикнет про себя и скажет: "Ух ты, как привирает братец. Почти 5 месяцев он каждый день звонит, а встреч-то с представителями власти с десяток". И будет потирать свои ладошки от удовольствия, что улучил меня во лжи. Упреждая таких правдоискателей, сообщаю, что это был 2021 год. А что мы делали в этот год и предыдущий? Носили масочки, скрывались от встреч, искали любые возможности отказать, перенести или отправить. Отправляли не туда, куда вы, улыбчивые, подумали, чуть ближе, в иные инстанции рангом ниже, а те ребята терялись и отправляли ещё ниже. А внизу-то, в том самом, на удовольствие моё сидели в креслах люди понимающие, они, выслушав меня, поднимали свои глаза и многозначительно с уважением говорили: "Эко вы замахнулись, здорово! Да такой проект не иначе, как сам министр должен одобрить!" Жали мне руку на прощанье и желали успеха. И так получилось, что десять встреч произошли с высокопоставленными чинами, а ещё много иных с теми, кто заведомо помочь не может.
А тут, глянь, и случай интересный произошёл. Как вы понимаете, нет худа без добра, хождения мои не были напрасными. Гнев, охватывавший меня после таких бесед, стихал, когда я встречал людей порядочных, способных поддержать словом и правильной мыслью. Были, к счастью моему, и такие. Одним из них оказался Роман Бодряков, узнал я его ещё в 2019-м. Поисковик с большим стажем и опытом скитаний, человек правильный и ответственный. Благодаря ему, к маю я узнал, где похоронен мой дед Константин. Теперь у меня есть координаты кладбища, организованного при том самом госпитале, в котором он умер от ранения и голода, под Ленинградом. С помощью Романа Егоровича нам в город доставили медаль за деда "Шагнувши в бессмертие". Вручение её прошло в торжественной обстановке 22 июня 2021 года на площади у Старого вокзала города Ульяновска. Кстати сказать, при большом скоплении народа, что сильно не приветствовалось властью. Но дело было сделано. Гордость, охватившая меня, когда мне вручили медаль, не имела границ.
А потом в этот же день вся наша семья отправилась в Солдатскую Ташлу на родину моих предков. Там было организовано торжественное мероприятие, посвящённое 22 июня, и мне вторично в присутствии потомков односельчан моего дедушки медаль вручили ещё раз. Там я впервые выступал перед жителями посёлка. Прозвучали песни военных лет в исполнении местных жителей, выступили представители администрации Тереньгульского района, а также начальник Тереньгульского Военного комиссариата. Перед началом мероприятия я передал ему в руки медаль для последующего вручения мне. Он взял её в руки и ехидно сказал: "Шагнувши в бессмертие", а я-то думал, правда, медаль".
Мне сразу же стало не по себе, но я стоял с ним рядом и был рад, когда он наконец-то мне её вручил. Затем я передал медаль своему внуку, и он подошёл с ней к жителям посёлка и передал её им посмотреть. А потом мы возложили цветы к Памятнику Солдату, у которого и происходила церемония. На одной из табличек с именами погибших значилась фамилия моего деда и его родного брата и ещё шестерых однофамильцев, все они были моими родственниками.
А как же так, что вся семья, я и мой отец не знали, что имя его отца выбито на камне у памятника? Ответ прост. Мой отец покинул село в 1954 году. Мой прадед умер 1965-м, а памятник установили много позже, при установке использовали сведения из архивов, мы, конечно же, ничего об этом не знали, хотя каждый год по нескольку раз приезжали на кладбище, где похоронены мои прадедушка и прабабушка.
Вот такие события произошли в моей жизни с января по июль 2021 года. К этому времени моё желание создать книгу-фотоальбом, которому мы с Лидолией Константиновной дали название, сильно поубавилось. Я искал, стучал, звонил, ходил, просил, но так и не нашёл отклика.

Елена Чернова1   10.12.2023 03:56   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 59
Одновременно с событиями периода с января по июль 2021 года происходили не менее важные в нашей семье. Более подробное повествование об этом появится позже в одной из глав и произойдет это по некоторым причинам, которые впоследствии прояснятся. Сейчас я могу рассказать об этом вкратце.
Мой сын волею случая оказался в числе немногих, кто отправился на Олимпиаду "Умницы и Умники" в город Москву представлять Ульяновскую область. В начале года трое из нашей шестёрки прошли сначала два этапа и добрались до финала. В его победе я так же не сомневался, как и во многих своих значимых начинаниях. Уверенность всегда поощряется. Кем? Этот вопрос адресуйте сами себе. Итогом участия во Всероссийской олимпиаде стала победа двух ульяновцев - нашего сына и его на тот момент уже товарища по команде, хотя определение команда не является правильным, там каждый боролся сам за себя, но поддержка и моральный дух зависели от товарищей.
Не стану называть имен наших юных героев, суть истории в другом. Ребята познакомились совершенно случайно на региональном этапе. Преодолели все препятствия и стали студентами. Как выяснилось из общения с новым другом нашего сына, его отец служил в морской пехоте. И где бы вы думали? Да, на Дальнем Востоке. Что еще интереснее, оказалось, что служил он в том же полку, что и я, только годом позже. А дальше произошло следующее. Ребята подали документы на один факультет, молодцы, оба поступили в это Высшее учебное заведение. Другу нашего сына достались для изучения два языка, одним из них - украинский. Нашему сыну тоже два иностранных, как бы вы думали какой? Ага, угадали, иврит. Снова совпадения скажет скептик, а для меня совпадений не существует. И что же тут такого? Ничего особенного, если не понимать происходящего и не иметь представления в анализе. Только тогда, в тот период, я не мог до конца разобраться в ситуации, предложенной мне Вселенной. Хотя и понимал, что встреча сыновей двух однополчан спустя 35 лет имеет важное предзнаменование. Только теперь, когда на территории одной страны второй год идут боевые действия, и в конфликте проявляют героизм, помимо всех прочих солдат, наши тихоокеанские морпехи, и когда началась война на второй территории, известной всем, я разобрался до конца в том, что было определено задолго до начала этих событий. Мистика? Нет. Вселенная всегда и задолго подаёт нам знаки о предстоящих событиях, а как с ними быть, читать, разгадывать, предугадывать, каждый решает сам. Я не оракул и не претендую на звание экстрасенса или какое-либо другое, а также не имею цели показать себя с превосходной стороны, моя задача рассказать своим внукам о том, что происходило в нашей семье в определённый промежуток времени. А мне досталось время, полное судьбоносных переворотов для всего человечества. И как я с этим справляюсь, судить будут они, мои внуки и правнуки.

Елена Чернова1   10.12.2023 03:57   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 59. Дневник путешественника. Кавказ 2021год.
Часть 1
Восемнадцать лет как один день, и снова поднимаюсь по ступеням этого санатория. Здесь всё знакомо, и ничего не изменилось, начиная с поста охраны. Те же придирчивые старички-охранники, лишь форма у них другая. Люди, конечно же, не те самые, но их тут словно наштамповали под копирку лет на тридцать вперёд. Вы думаете, меня это огорчает? Вовсе нет, наоборот, я будто помолодел, вернувшись в это место. На территории санатория мне мило всё, исходил тут каждую тропинку и дорожку, отметил про себя сразу: наконец-то поменяли тротуарную плитку, и кое-что другое, а вот скамеек, тех, советских, мне очень жаль, вместо них поставили другие, срок их службы будет гораздо меньше. И ещё одно новшество: нас провели не через парадную, а боковую дверь, правила так называемого карантина. Оформились и получили назначения на процедуры быстро, пообедали.
На приёме пищи остановлюсь немного подробнее. Стол нам достался под номером 5. Не успели расположиться и приступить к обеду, что-то нависло надо мной, я это почувствовал, не оглядываясь. Чья-то рука коснулась моего плеча, затем послышался голос: "Вам придётся встать, я не пройду." Я поднялся со стула и оглянулся, за мной стояла молодая женщина огромных размеров, за ней - высокий седой мужчина, как выяснилось чуть позже, её муж. Она расположилась рядом со мной, заняв две трети нашей половины стола, мне даже пришлось сдвинуться со своим стулом на самый край. С этого самого дня начались наши разговоры о том, о сём, которые состояли больше из монолога молодой особы, вечно всем недовольной. Суп был неправильно приготовленным, каша гречневая была не паровая, салат из огурцов и тот чем-то не устраивал нашу соседку. Теперь у нас было желание приходить в столовую или попозже, или пораньше, но эта пара, словно по злому умыслу, приходила вместе с нами. Через три дня я сдался и просто молча ел быстро, чтобы как можно меньше времени проводить в компании с ними.
После обеда мы ходили гулять по окрестностям, а в первое же воскресенье отправились на гору Машук. Для меня это было 13-ое восхождение. Именно так определял этот подъём на вершину местной горы. В этот раз мы отправились на неё, прихватив ещё двух желающих взобраться на макушку Машука. Маршрут тропы кем-то был немного изменён в сравнении с прошлым, но ориентировался я хорошо в этом лесу, да и заблудиться здесь было практически невозможно. Вокруг тропы в лесу было повалено много деревьев, видимо, ураган прокатился по склону, но не в этом году, а ранее, это определялось по старости сломов стволов. Обычная мёртвая тишина зеленеющего, весеннего леса изменилась, птицы, которых я здесь никогда не слышал раньше, вовсю распевали свои красивые песни, иногда они пролетали над нашими головами. В основном соревновались в пении самцы дроздов, привлекая самок. Мы шли вверх, изредка останавливались, весело разговаривая. Но чем выше мы поднимались, тем короче становились наши беседы. До вершины оставалось 150 метров, и тут нам пришлось потрудиться: гора стала крутой, и камешки, вылетая из-под ног, устремлялись вниз. Наконец-то мы вышли из зарослей кустарника на лысую макушку Машука. Народ кишел вокруг нас в этот выходной день.
Немного передохнув на скамеечке под старой, корявой сосной, мы, помахав рукой спускающимся в вагончике канатной дороги отдыхающим, отправились в обратный путь, но уже другой дорогой. Новая выбранная мной тропа была более крутой и живописной. Огромные каменные природные ступени, деревья, скалы, огрызки плитняка, уезжающие из-под ног, порою уносящие нас на себе. Мне нравилось. Только не радовало небо, оно было хмурым, и домов у подножия горы в этой серости почти не было видно. Я спускался первым, иногда оглядываясь на своих спутников. Всё было нормально - определил я по их виду. И решил, что можно свернуть с нахоженной тропы. Но тут я просчитался, не рассчитав силы путешественников. Новая тропка быстро закончилась, и теперь мы пробирались наощупь, иногда преодолевая буреломы. Я поглядывал направо и налево, так как мы продвигались по ущелью. Там, на вершинах хребтов точно были лучшие тропы, чем та, по которой мы шли.
Но в то же время я смотрел и на путешественников, они бы не смогли взобраться ни на один из этих склонов, по моему мнению. В мой адрес от них слышались обвинения, что завёл их, словно Иван Сусанин, и хочу их погибели. Что мне оставалось? Немного врать, для их же успокоения, показывая вперёд рукой и утверждать, что вот она, равнина, и мне видны крыши домов. Так в конечном итоге и случилось. Мы наконец-то увидели перед собой дорогу, ведущую в город. Это небольшое, случайное событие мне понравилось, и теперь я знал, что и тут, в этом месте, можно спуститься с горы, а что до товарищей моих, так это их дело, следовать ещё куда-то за мной или нет. Все были живы и здоровы, но немного измотаны непредвиденными препятствиями. Так начались наши приключения в моём любимом городе и санатории, о котором я скучал долгие годы, ведь именно с него и началось моё знакомство с удивительным краем под названием Северный Кавказ.

Елена Чернова1   10.12.2023 18:42   Заявить о нарушении

Глава 59. Дневник путешественника. Кавказ 2021год.
Часть 2. По следам М. Лермонтова

Не смирившись с тем, что двери музея М.Ю. Лермонтова для нас оказались закрытыми вчера, сегодня я генерировал новую идею. Произошло это ранним утром, когда взошло солнышко и лучиком своим открыло мои глаза. Я вспомнил о библиотеке имени Михаила Юрьевича в своём городе, и так захотелось что-то сделать этакое, что спать я уже не мог, хотя часы показывали только 5 ч. 15 мин. Идеи сначала мимоходом залетают в наши головы, а потом лишь некоторые из них находят воплощение, другие же исчезают в неизвестном направлении.
Во второй половине дня мы совершили повторный поход в музей. Сегодня касса, встретившая накануне неприятной вывеской, была открыта. Наши денежки за билеты перекочевали в копилку музея. И вот заветная калитка двора музейного комплекса открылась. Тут же сходу вопросом я огорошил девушку, отрывающую хвостики билетов: "Как найти директора музея?" Она даже на секунду забыла о своей работе, сбитая с толку таким поворотом дел, но быстро справилась с непредвиденной ситуацией и указала нужное нам направление. Пройдя по тропинке между одним из домов и сарайчиком, мы нашли нужный домик. В одной из комнат стояла женщина средних лет, представившаяся директором музея, она поинтересовалась целью нашего визита. Я представился и высказал своё пожелание, вернее, сформировавшуюся утреннюю мысль. Она охотно согласилась на моё предложение. На территории музея находилась лавка, в которой продавались книги поэта. Купив одну из них, я планировал сделать на ней дарственную надпись от музея библиотеке нашего города, носившей имя Михаила Юрьевича Лермонтова. Но, посмотрев на ценники, прилепленные к книгам, отказался от этой, как мне казалось, интересной затеи. Я вышел из лавки и начал фотографировать достопримечательности дворика и, конечно же, домик, в котором жил поэт. Новая мысль пришла тут же. Она была простой, и я взялся за её воплощение. Но об этом напишу только после её осуществления, а пока уважаемый читатель может домыслить мои фантазии.
Покончив со съёмкой, я попытался сосредоточиться на энергетике места, в котором находился. Но безконечные группы туристов с гидами не давали этого сделать. Краем уха я слышал рассказы о том, когда и с кем здесь жил великий поэт. Чудо свершилось, все шумные орды посетителей исчезли, я остался в Домике Лермонтова один, внимательно разглядывая предметы его быта. Кресло, в котором он сидел, и стол с письменными принадлежностями хорошо сохранились, хотя они и были привезены из Петербурга и подарены музею в начале 20 века. На столе лежало гусиное перо и пожелтевшие листки бумаги, чистые, неисписанные. Это наводило на мысль, что Он вышел только что из своей комнаты, сел в седло своего серого коня и отправился на прогулку по окрестностям, как это любил делать обычно. И вот скоро откроется дверь скромного домика, заскрипят половицы, слуги заснуют по дому, приготовят завтрак, а Он сядет за свой стол, задумчиво поглядит в окно, возьмёт перо и начнёт писать. Я пристально вглядывался в каждый предмет, которого, возможно, касалась рука поэта, пытаясь представить происходящее. Нас никто не прогонял из музея, как обычно бывает, хотя время посещения окончилось. Смотритель, милая женщина, спокойно стояла в сторонке до тех пор, пока я не окинул прощальным взглядом помещение. Поблагодарив за терпение, я вышел из дома и по знакомой тропинке между домов мы направились к выходу.

Елена Чернова1   10.12.2023 18:43   Заявить о нарушении

Глава 59. Дневник путешественника. Кавказ 2021год.
Часть 3
День вчера выдался полосатым, и не поймёшь сразу, хорошего в нем было больше или плохого. Соседушка наша по столу, о которой упоминал ранее, может быть, не с той ноги встала, или такая она по жизни, за прошедшую неделю я так не определил, в столовой учинила скандальчик. Небольшой, но мне неприятный. Подали ей кашки геркулесовой один половничек, потыкала она ложкой в тарелке, поковыряла кашку и заявила, что эта порция для детишек и тем мала будет. Попросила, по моему примеру, добавить малость. Ей без всяких пререканий отвесили еще половничек да с макушкой. Ложечка её снова походила в тарелочке доводами о том, что мы деньги платим за путёвку, а не на халяву прибыли. Доводы, если так разобраться в этом вопросе, были вескими. Но официантка, видел её сегодня впервые, шибко нервная была, мы это все отметили сразу, взяла, да и кинула в ответ: "Вам и так три порции положили!" И отвалила со своей коляской-подносом от нашего стола. Долго мы не могли утихомирить недовольство нашей соседки, и все мои советы о том, что нужно просто попросить добавки, и вам не откажут, только больше заводили её. Я столько раз за эти годы слышал такие разговоры и обвинения, что и смириться бы уже пора, но конфликтов за столом не хотелось, и потому всегда встревал в такие перебранки. На обеде соседку словно подменили, и ей даже начинало нравиться, что так мало кормят, хотя скажу вам, по правде, 99% присутствующих в санатории отродясь по утрам не ели столько, сколь им удавалось откушать здесь. Но практически всегда без таких возмущений не обходился ни один день столовской жизни.
После обеда полоса дня была белой. Мы неслись на всех парах в музей Алябьева на открытие выставки, куда нас пригласили накануне сотрудники музея М.Ю. Лермонтова. Задержавшись по независящим от нас причинам, всё же успели к завершающей части данного мероприятия. Когда в зале остались только заинтересованные лица, я представился выступившей на выставке. Ею оказалась замдиректора по научной работе музея-заповедника "Абрамцево" Елена Николаевна. Мы разговорились и договорились о встрече в нашем городе, в который она планировала вскоре приехать с выставкой музея. Потом мы отправились в Домик Лермонтова, где нас ожидал подарок от сотрудников музея нашей библиотеке имени поэта. Закончив с делами, прогулялись по цветнику и вернулись в санаторий уставшими, но довольными.
После ужина в клубе состоялся концерт бардов. Народа, как водится, на такие мероприятия приходит очень мало, в основном все любят смотреть ТВ в своих номерах. Но публика всё же была. Начало мне понравилось, и я хлопал в ладоши вместе со всеми до тех пор, пока не прозвучали слова о религиях и коммунизме. Скажу честно, слова не лестные, но явно от людей, не сильно понимающих, о чём говорят.

Елена Чернова1   10.12.2023 18:44   Заявить о нарушении

Издалека долго
Глава 61
2021-ый для меня оказался очень насыщенным годом и более позитивным, чем предыдущий, в котором над человечеством провели эксперимент. Удался он или нет, мы никогда не узнаем, но то, что он был годом большого обмана и издевательства над человечеством, - это однозначно. Нас всех сделали подопытными, как это бывало и раньше, об этом следует искать в истории прошлых столетий, но сейчас всё было проведено более профессионально и с определённой жестокостью. Свидетелями и участниками стали мы все. Было ли много жертв? Нет, статистику реальных людских потерь мы никогда не узнаем, но были выявлены группы, которые более сильно пострадали от этого воздействия. Дети, по моим наблюдениям, стали отличными переносчиками заразы. Очковтирательство про якобы заботу о людях не имело границ. Система была выстроена так, что люди поверили в блеф, закрылись дома и никуда не хотели выходить из своих, как они считали, убежищ, но не тут-то было: зараза витала везде, и она была реальной, а вот средств борьбы с ней не находилось. Паника среди людей имела место быть, все понимали, что маски не смогут защитить от заражения, но носили их, такова была директива, а откуда, знаете сами. Впоследствии из разговоров с работниками похоронных структур стало ясно, что во второй половине прошлого года всё чаще стали появляться умершие от обычных болезней, но в заключениях о смерти стояло название, о котором не хочется упоминать.
Всё было поставлено на поток и превращено в очередное зарабатывание денег на горе людей. На деле, болели все и неоднократно, но меня пока сия опасность не касалась. Хотя к лету 2021-го года я имел сведения о покинувших этот мир знакомых и близких мне людях, их было немного, но они были. Все мы ходили по острию большой опасности и защиты от неё пока не было.
Несмотря на сложную ситуацию, мы не только жили, но и достигали определённых целей и результатов, о которых известно из предыдущих глав повести. В июле 2021-го года я влился в коллектив моряков нашего города. Мне было приятно общение в новом сообществе. К этому я шёл два предшествующих этому года. Меня увлекла деятельность этой общественной организации, в которой, как мне казалось, я обрёл себе друзей и соратников. В этот год я впервые стоял в строю с другими моряками и морпехами нашего города перед Вечным огнем на площади 30-летия Победы в День празднования ВМФ. На мне была тельняшка, в руках я держал фотокамеру. Я был счастлив и думал, что такое чувство останется со мной надолго. Но что-то уже тогда меня напрягло, хотя на улице светило солнце, было по-летнему тепло, флаги развевались на ветру, вокруг довольные лица окружающих. Затем мы прошли торжественным маршем мимо Вечного огня, сфотографировались, а в завершении произошло маленькое событие, на которое другой человек не обратил бы внимания, но не я. Небольшой диалог с одним из моряков произвёл на меня плохое впечатление, насторожил. Но тут же под громогласное "ура" я забыл об этом разговоре.
Пришла осень, и жёлтый лист начал осыпать мою территорию. Метла, мой верный инструмент, только успевала стираться от шершавых дорожек. В сентябре я уже успел съездить один раз на заготовку берёзовых веников для работы. Ничего удивительного в нашем учреждении в этом нет: отсутствие инструмента для уборки, мётел и лопат - обычное дело. С перчатками, мешками для листьев и прочим дела обстояли не лучше - их никогда не было, и добиться необходимого инвентаря стоило больших усилий. Так что, промаявшись первый год с обращениями по этому поводу, я пришёл к выводу, что мне проще самому заготавливать себе веники. Здесь стоит пояснить, вам, друзья мои, далёкие от этой деятельности, что промести 700 квадратных метров дороги и дорожек старого, выщербленного асфальта стоит в день двух мётел. А так как труженик я ответственный, то и расходовал их в день по две. Теперь прикиньте, сколько мне их стоило приготовить на месяц, на два, да и на три, и чтобы ещё осталось на весну. Так что один багажник берёзовых мётел я привёз. В конце сентября пришло время отправляться на вторую заготовку. Это дело я наметил на пятницу. Накануне после окончания уроков встретил внука из школы. Пока мы шли домой, я заметил некую слабость у него, хотя с виду всё было хорошо. Он рассказал о том, как прошёл учебный день, и о том, что учителка их приболела, её сегодня не было в школе, хотя и вела уроки накануне. Меня этот рассказ немного озадачил, и какое-то нехорошее предчувствие овладело мной. Мы пришли домой, сделали домашнее задание, внук поел и был в нормальном состоянии, это порадовало.
В пятницу с раннего утра, ещё до рассвета, я отправился в Астрадамовку, решил совместить приятное с полезным, как-нибудь я расскажу об этом месте. Так как на работе я предупредил, что уеду на заготовку, я был свободен во времени. Примерно через полтора часа я прибыл на пруды, первым моим делом было пофотографировать рассвет и птиц, если таковых увижу. Солнце ещё не поднялось из-за горизонта, точки съёмки рассвета я знал, так как бывал в этом месте неоднократно. Было очень холодно, благо, куртка, тёплые штаны и сапоги были у меня с собой. Я облачился в тёплую одежду и отправился на съёмку. Каким был тот рассвет, в моей памяти не отложилось, но, несмотря на то, что одет я был хорошо, мне было прохладно. Когда солнце уже поднялось довольно высоко, я выпил горячего чая и отправился исполнять вторую часть своего вояжа. Остановился в берёзовой роще и нарезал багажник веток. И в этом, друзья мои, нужно иметь умение: срезаю я веточки только лишние из нижних или те, которые мешают друг другу. Покончив с выполнением задачи, я поехал домой.

Елена Чернова1   15.12.2023 15:17   Заявить о нарушении