Вросших в сердце

Вросших в сердце по древко копья
свежий шрам между рёбер не красит —
ты вонзаешься сгустком тепла
в предзакатном ознобе соблазна
как предтеча волнующих встреч.
В острокрылой тени серафима
я ищу очертания плеч
посредь прядей лилового дыма.
Пульс надорван, и воздух едва
пробивается в лёгкие, комом
где–то в горле застряли слова
/ожиданием вяжущим скованы/
«Je t'aime… ma chere vis-a-vis…»
И как спущенный триггер моментно
призрак канул экстазом свечи
в помесь гемоглобина с абсентом.

Рассказать как в вечерний пролёт
проникает истерика мая?
Притворилась живой и крадёт
из меня тишину, повторяя:
«Возвращайся в свой внутренний мир»
/в эту богом забытую будку/.
В полусне «раз–два–три, раз–два–три…»
сердце бьётся под майскую дудку.
Я схожу с непреложной тропы
напрямик до назначенной встречи
по серпу невесомой луны
в иссечённый маршрутами вечер,
сквозь подвижный терновник впотьмах
прорезаюсь в бессмысленном сплине
и ловлю на подсохших губах
парфюмерную горечь полыни.