Поэма жизни

По замыслу круглосуточный,
я мало-помалу – чуточный,
и рвёт меня промежуточный
мой протобиблейский крик.
Удушливы травы пряные
в подолах лугов, охряные
закаты и ветры пьяные,
и в них я – горбат и дик,

отравлен словес бренчанием,
вовнутрь-вовне качанием,
и полнится примечанием
поэтусторонний текст –
без бога и предисловия,
такие уж здесь условия.
Лишь будучи корнем слова, я
на форме поставлю крест.

Мерещится воскресение.
Души через жизнь несение
не выглядит как спасение,
но как бы и ладно, пусть.
Ступать бы благонамеренно –
намеренно-ненамеренно,
и мыслить себя уверенно
хотел бы я наизусть.

В развалах душетрясения
я следствие окрысения,
но актом произнесения
задуман зачем-то быть.
Мне холодом послеверия
здесь тянет из-под преддверия
лопатного землемерия –
отмерено мне убыть,

мир ждёт меня сортировочный,
в котором я пункт штамповочный
и материал упаковочный
для разного рода бед.
И если в причинах роешься,
то знаешь, что лживо кроешься
и рано или поздно вскроешься,
а если не знаешь – бред.

Берёза скрипит горбатая,
лошадка бежит патлатая,
как жизнь по годам судьбатая.
Но, в общем, благоволит.
Вдали окоём качается,
душа за меня ручается,
но что-то уже кончается
и вроде бы не болит.

Пространство заняв нетления,
причина и цель ветвления,
как блага во зло вкрапления,
я мелкая в мире жить.
Но город с рекою-поясом,
идущим в депо автобусом
и выцветшим старым глобусом
вселяет желанье жить.

А я-то малой-малёхонький,
в одно-то крыло легохонький
и так-то по роду плохонький –
так чей-то ещё подтекст.
Пусть даже и имя реченный,
землёю и небом цвеченный,
под богом и богом меченный –
но лишний, по ходу, жест.

Всё в землю уходит мокрую.
Я правлю постель подмоклую.
Ловящий звезду прогорклую
в созвездии кошевом,
я весь обращусь в смотрение.
Я глиняное боление
и чьё-то hand made творение
на рынке подушевом.

Достаточно пугом пуганный,
и прежде, чем быть, подуманный,
неясный, невзрачный, путаный,
но весь во всё счастье есть.
Иду, запинаясь в дождь косой,
раскрыты ладони и сам босой,
напоен росою, умыт росой
бог, будет что завтра, весть.

А эти, в крылах, лощёные,
крещёные и прощённые,
моею бедой смущённые,
мне руку дают не ту,
рисуясь во бедах бровочно,
стараются компоновочно
и смотрят неостановочно,
теряю как высоту,

всё в кучу заразом валится,
луна незубато скалится,
и звёзды хмельные пялятся –
они-то не при делах,
а мне же всё счастье чается,
свет внутренний выключается,
и что-то во мне кончается
в развёрнутых их крылах.

11.05.2023