Посетитель музея

Ничего не складывается. Ноги. Кузнечик, приготовившийся к прыжку за секунду до пробуждения. Самозатачивающиеся лезвия травы шелестят в окровавленном воздухе. Ты жив, пока ты лежишь, умирают проплывающие над тобой твои белые двойники. Заканчивающий бритье смывает пену. Уцелел, уцелел притаившийся на подбородке седой от ужаса волосок. Бескрайний наш режущий край целиком помещается под стеклом краеведческого музея. Экскурсия, во время которой ни к чему нельзя прикоснуться, почти закончена. Последний вопрос тает, оставляя в воздухе едва уловимый запах иприта. По окончании осмотра каждому дают двадцать сантиметров ржавой колючей проволоки на память о посещении. Гусеницы, свернувшиеся в каплях начинающегося дождя, никогда не станут бабочками. Что сейчас наполняет твои лёгкие, отравляя каждое сказанное слово? Сложно представить, насколько уже испорчена зачервивевшая земля. А в ней ещё лежать и лежать. Да, всего час назад тишина захолустья стремительно покрывалась трещинами слов. Теперь стекло рассыплется от малейшего прикосновения к тысячам будущих осколков. Радиус сплошного поражения двести метров. Следующая за нами экскурсионная группа обречена, но послушно идёт за своим вожатым. Уборщица уже приготовила швабру и тряпку стирать с пола пыль будущих теней. Прикоснувшийся к матери-земле неизбежно рассыплется на песчинки. Каждая дорожка стремительно утекает из-под твоих ног, куда бы ты ни шёл. Человек без зонтика беззащитен. Пробитый насквозь множеством капель он теряет остатки воздуха в лёгких и погружается на дно музейного дворика. В ил, утоптанный ногами других экспонатов. Последнее, чего ты лишаешься, хватая челюстями воду вместо воздуха – табличка с названием, выпавшая изо рта. Дети начинают обратный отсчет, их хоровод кружится вокруг тебя, убыстряя шаги. Завязанные глаза не спасают от зрелища глубоководных рыб, фонариками освещающих себе дорогу. Надолго им хватит тебя? «Каждому по чуть-чуть», – обращаешь ты к безголовым опарышам внутренний и уже почти разложившийся монолог. Так и не совершив ни одного шага, возвращаешься совершенно прозрачным в исходную точку встретить дрожь разрушающегося стекла. Их глаза, только что впервые показавшиеся из коконов, смотрят сквозь тебя, не замечая на поверхности ни бликов, ни ответных взглядов их собственных отражений, уже превратившихся в камень. С каждой секундой, проведённой здесь, их кожа черствеет и покрывается морщинами букв, которые я вам сейчас пытаюсь прочитать. Веселиться раньше времени не стоит, отсюда и до горизонта – трава, выросшая из зубов, укус которых смертелен. Каждый неосторожный шаг может лишить вас ноги, пальца на ноге или туфельки. Но с ней вряд ли вернётся принц, потерявший дорогу, вглядываясь в пустоту сквозь запотевшие окошки противогаза. Мысли, намного более тяжёлые, чем воздух, заставляют передвигаться ползком, не поднимая головы. Пресмыкаясь перед стеблями злаков, поднимаешь как можно выше белый флаг без единой сохранившейся строчки. Дождь смывает с ладоней линии жизни, не позволяя увидеть, сколько ещё осталось до конца экзамена. Сирена звонка придёт забрать сердца тех, кто больше не может ползать. Конвульсивные сокращения беспомощно подёргивающихся мышц всё ещё пытаются гнать по водосточным трубам отравленную дождевую воду. Слизистые следы луж, тщетно прятавшихся за решётками водостоков, сливаются с темнотой, подёрнутой катарактой. Стремительный отлив воздуха исключает возможность вдоха. Выброшенный наружу язык свидетельствует о капитуляции. Сопротивление бесполезно. На проверку итоговых сочинений уйдёт несколько дней, пока ты корчишься в придорожной канаве, учителя русского и литературы уносят на носилках слова, искалеченные объёмным взрывом, застрявшим в глубине гортани. Посетители напрасно напрягают воображение, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то на смятых простынях. Наша палата пуста. Ничего.

2020