Просил пощады вражеский чертог...

Просил пощады вражеский чертог,
Свисающими с окон простынями.
Руины, как заслуженный итог
Чернели, освещённые огнями.

Огромный город чадно догорал,
Но веселей и радостней не стало.
Ссутулившись армейский генерал
За праздничным столом сидел устало.

Разряжен в воздух личный пистолет,
Звенят стаканы, все чуть чуть хмельные.
К Победе шёл он столько долгих лет,
Но виделись ему огни иные —

Он не забыл как волжская вода
У Сталинграда пламенем горела,
Как отходил, бросая города,
Как после Вязьмы ждал в тылу расстрела.

Как сын под Курском без вести пропал...
Как можно позабыть такие вещи!
Как робко поначалу наступал,
Как первый раз зажал германца в клещи...

Как танки не хотел пускать в Орёл,
Боясь что их пожгут среди развалин.
Как недругов в генштабе приобрёл,
И как вдруг позвонил товарищ Сталин...

Он, стоя на своём не прогадал,
Хоть и попрал стратегии законы...
За всё, по три звезды Верховный дал
На вышитые золотом погоны...

...Изменчива военная судьба,
В руке дрожит стакан с трофейным ромом,
Звенит кругом победная пальба,
В простреленной груди клокочет громом...

Огни салюта сумерки густят,
Черты прямы и по солдатски грубы...
Лишь отсветом стальным во рту блестят,
С тридцать седьмого выбитые зубы.