На полслова

Повинны даже облака (я проклинаю их слегка,
В невежестве своём солдатском)
Что Ваша тонкая рука, отчасти очень далека,
От нежности моей и рабской
Покорности, послушности глухой.
И не к чему сей разговор пустой.

Во славу имени простого не оборвусь я на полслова,
Поведаю печаль свою и радость глупую ко дню,
Кой сменит призрачную ночь.
На грани мощного раскола и в тишине моего зова,
Меж нами только говорю и к миру жалобу свою,
Отправлю, будто прочь!
Но я душой своей не лгу, не пожелаю и врагу
Такой соперницы узнать, чью воспеваю стать,
С кем состязалися в любви и проиграли мы.
Я память смело берегу, стою на правом берегу,
Где право я имел желать сей кожи бархатную гладь
И смуглости её родны, и вижу с ней в ночи я сны,
И жаль мне свет такой терять, и мрак в душе своей принять.

Всё изначально против нас и Ваш анфас,
И нрав мой проклятый не раз, и в целом я гонимый с глаз.
Но вопреки я жду руки, свою ж протянутой держу.
Проблемы все легко решу, а коль их нет, то отыщу!
Я рад - судьбою суждено влечение моё, что так равно
Вселенскому масштабу трагедий маленьких моих...
И снова стих, как ветерок и как поэт роняю стих,
Бросая по ветру руно - осколки сердца своего.