Когда закончится война
И стихнет гром последней пушки,
Придёт неслышно тишина…
Лишь эхо отразит слова
В бою упавшего солдата,
От стен оставшихся, от стали,
Сверкающей на поле брани
В смолистом пламени огня.
Когда закончится война…
И вновь наступит… тишина!..
Нет больше пламенных речей,
Воззваний к тяготе суровой.
Поблек строй пафосных вождей,
Иллюзии идей бредовых.
Лишь неба синь… да облака…
Сквозь дым и копоть пробиваясь,
Напомнят уж который раз -
Земля изрядно настрадалась.
От рваных ран на теле пашен,
Где восходящие хлеба.
Сады, леса и перелески,
Теченье рек и звон ручья,
Нам всё уже дано от Бога!
Но понимают не всегда,
Не все, не сразу… а лишь только
Когда закончится война…
Когда закончится война
© Copyright: Сергей Бистяйкин, 2023
Свидетельство о публикации №123050902963
Свидетельство о публикации №123050902963
Рецензии
Это стихотворение — тихое, но глубокое размышление о войне не как о героике или идеях, а как о разрушении живого, о боли земли и о том, как человек вновь обретает способность видеть красоту — только после того, как всё сожжено.
Оно начинается с ожидания: «Когда закончится война…» — и эта фраза становится рефреном, почти молитвой. Но война здесь — не абстракция. Её следы осязаемы: «эхо слова упавшего солдата», «стены, оставшиеся», «сталь, сверкающая на поле брани». Это не эпос — это послевоенная тишина, в которой звучит всё, что уже не ответит.
Особенно сильна мысль о том, что пафос умирает первым:
«Нет больше пламенных речей, / Воззваний к тяготе суровой. / Поблек строй пафосных вождей, / Иллюзии идей бредовых».
Здесь — горькое прозрение: война, раздутая риторикой, лозунгами и «великими идеями», оставляет после себя только тишину и руины. Вожди молчат, идеи рассыпаются — а земля остаётся. И именно земля становится главным героем стихотворения.
Автор с трепетом перечисляет то, что «нам всё уже дано от Бога»:
— небо и облака,
— хлеба на израненных пашнях,
— сады, леса, реки, ручьи…
Это не политическая программа и не призыв — это восстановление связи с миром, утраченной в пылу боя. Человек вспоминает: жизнь — не в идеях, а в звоне ручья, в зелени хлебов, в синеве неба, пробивающейся сквозь дым.
И главная мысль — в последней строфе:
«Понимают не всегда, / Не все, не сразу… а лишь только / Когда закончится война…»
Это не обвинение, а сожаление. Мы забываем цену мира, пока не познаем ужас войны. Мы не ценим того, что «дано от Бога», пока не увидим, как это рвётся снарядами. И только после — в тишине, среди развалин — приходит прозрение: всё, что нужно человеку — уже есть. Не нужно завоёвывать, ломать, гореть — нужно просто сохранить.
Стихотворение лишено патетики, но именно в этом — его сила. Оно не кричит «Никогда больше!» — оно тихо напоминает:
Ты уже всё имеешь. Не уничтожай это ради слов.
И в этом — глубокая, почти евангельская мудрость:
Мир не в победе, а в пении ручья.
Елена Петухова 67 11.11.2025 16:43 • Заявить о нарушении
Оно начинается с ожидания: «Когда закончится война…» — и эта фраза становится рефреном, почти молитвой. Но война здесь — не абстракция. Её следы осязаемы: «эхо слова упавшего солдата», «стены, оставшиеся», «сталь, сверкающая на поле брани». Это не эпос — это послевоенная тишина, в которой звучит всё, что уже не ответит.
Особенно сильна мысль о том, что пафос умирает первым:
«Нет больше пламенных речей, / Воззваний к тяготе суровой. / Поблек строй пафосных вождей, / Иллюзии идей бредовых».
Здесь — горькое прозрение: война, раздутая риторикой, лозунгами и «великими идеями», оставляет после себя только тишину и руины. Вожди молчат, идеи рассыпаются — а земля остаётся. И именно земля становится главным героем стихотворения.
Автор с трепетом перечисляет то, что «нам всё уже дано от Бога»:
— небо и облака,
— хлеба на израненных пашнях,
— сады, леса, реки, ручьи…
Это не политическая программа и не призыв — это восстановление связи с миром, утраченной в пылу боя. Человек вспоминает: жизнь — не в идеях, а в звоне ручья, в зелени хлебов, в синеве неба, пробивающейся сквозь дым.
И главная мысль — в последней строфе:
«Понимают не всегда, / Не все, не сразу… а лишь только / Когда закончится война…»
Это не обвинение, а сожаление. Мы забываем цену мира, пока не познаем ужас войны. Мы не ценим того, что «дано от Бога», пока не увидим, как это рвётся снарядами. И только после — в тишине, среди развалин — приходит прозрение: всё, что нужно человеку — уже есть. Не нужно завоёвывать, ломать, гореть — нужно просто сохранить.
Стихотворение лишено патетики, но именно в этом — его сила. Оно не кричит «Никогда больше!» — оно тихо напоминает:
Ты уже всё имеешь. Не уничтожай это ради слов.
И в этом — глубокая, почти евангельская мудрость:
Мир не в победе, а в пении ручья.
Елена Петухова 67 11.11.2025 16:43 • Заявить о нарушении