Константинопольский прецедент

Непоэтично слово «прецедент».
Симптоматично для кошачьих кличек.
Когда шалят экзарх и президент,
то некто возвращается с куличек.

И говорит, играючи хвостом:
«Всё всем дозволено! Уволена стыдливость!
Пусть мерзость разрастается кустом!
Да здравствует быдлистости бодливость!

Законы, правила, каноны — ерунда!
На красный свет благословляю ехать!
Стань нация бессовестно горда!
На иностранном научайся шпрехать!»

Конечно, есть и прецедент благой.
Но почему-то им пренебрегают.
Озвучивая прецедент плохой,
в стан лёгкости легко перебегают.

Я тоже прецедентов нарубил.
Благоразумия поразбивал плотины.
Заразу своеволья полюбил.
Непослушанья нарастил скотины.

И незалежность чествуя свою,
на пляже эгоизма залежался.
Попал в комфорта липкую струю,
кредитом сластолюбья задержался.

Поэтому я понимаю их —
громильцев рамок, узников свободы.
Возможно, ужас бедствий огневых
беспрецедентных отрезвит народы.