Филигрань. Публикация

Эта публикация мне интересна тем, что выбор стихов я полностью доверила редакции.
Состояние было не то, чтобы шевелиться в эту сторону, и вообще... Как в стихотворении "Оцепенение" этого года. Вот, что в итоге появилось в "Филиграни". Кстати, достойный литературный ресурс, отражающий состояние современной поэзии.
https://filigrani.ru/2022/09/07/natalya-malinina/
НАТАЛЬЯ МАЛИНИНА

Поэзия
Содержание:

И ты

Запомните меня

Мимо

Из другой главы

Не детские сказки из детства

Тебе хранить мой смех

Страх глубины

Ничего такого

Благословенье мамино

Ландшафт с бабочками

Синхронный перевод

«Запомните меня»

Стихотворения

*
И ты

— Мама, бабушка умерла навсегда?
Навсегда-навсегда?
Даже если громко заплакать?
Даже если на улицу – в холода –
без пальто, босиком,
ну… совсем… без тапок?
Даже если дядьБорин вреднючий Пират
вдруг сорвётся с цепи и меня укусит –
всё равно она не придёт надо мной обмирать?
Пожалеть, полюбить, пошептать:
— Не куксись…
всё до свадьбы, увидишь, сто раз заживёт,
вот поверь мне – нисколько не будет больно.
Слушай сказку, золотко ты моё,
про жука с Дюймовочкой.
— И про троллей!
— Скоро папа должен прийти,
разберётся, ужо, с дядьБорей.
Ишь, наделал Пират историй:
покусал ребёнка, помял цветы!
— Мам, а ты не умрёшь — навсегда?
Я без тебя спать не буду, играть и кушать…
— Никогда не умру… Не верь никому, не слушай.
— Мам, и я не умру?
— И ты.

*
Запомните меня

Запомните меня, прошу, такой:
наивно пухлогубой, подвенечной;
и щёк ещё непочатую млечность,
и глаз нерасплескавшийся покой.
Запомните меня, прошу, травой,
а не тропинкой, заплутавшей в чаще;
запомните и вспоминайте чаще
тот голос мой, цикадами звенящий,
а не обиды дерзкой тетивой.
Запомните,
что я была – река! Её вода,
не ведая плотины,
не задыхалась от осклизлой тины
в зелёной рясе мёртвого пруда.
Запомните кленовою листвой –
венком на волосах, вульгарно рыжим…
«Запомните меня!» – прошу бесстыже,
и никну виноватой головой.
Запомните мой сентябрёвый цвет,
и эту, вам даримую, улыбку,
и этот миг – нечаянный и зыбкий,
который опрокинут на портрет.
…Запомните меня, прошу, такой.
Ведь я такой себя уже не помню!
Венец кленовый рдеет вероломно
на голове натурщицы другой.

*
Мимо

Казнить нельзя и миловать нельзя,
Скорей всего, что даже и не нужно.
Меж небом и землёй скользя,
За воздух лист хватается недужно.

И в миг парения листа,
Лишённого корней и воли,
Один из ста, один из ста
Подставил тёплые ладони.

И молча приложил к щеке,
И гладил тёмные прожилки,
И долго нёс потом в руке,
И дома опустил в бутылку

Отсохший мёртвый черенок
Листа,красивого покуда,
Чтоб завтра замести в совок
горчичный прах былого чуда.

Казнить нельзя и миловать нельзя,
Скорей всего,что даже и не нужно.
Меж небом и землёй скользя,
Мои стихи парят над зябкой лужей.

Мои стихи неведомых стихий,
Над городом, глухим неумолимо,
Парят стихи, парят мои стихи,
Твоих ладоней
Мимо,
Мимо,
Мимо.

*
Из другой главы

Тихий голос моей любви так и не был тобой услышан.
На ладони твои легли лепестки облетевших вишен.
Белой замятью те слова, что цвели, да на землю пали —
ненаписанная глава молчаливой моей печали:
залит солнцем вишнёвый сад – узловатых стволов узоры,
где бликующий долгий взгляд и застольные разговоры
под деревьями — о стихах, о растущих цветах и детях,
где моё счастливое «а-ах!» и твоё «больше-всех-на-свете»;
впереглядку — душистый чай, вперемешку — поток признаний
с поцелуями невзначай на смешливом хромом диване;
где сбывается тайный сон — задохнуться в тугих объятьях,
где прерывистый тихий стон объявляет «нон грата» платью.
…Мелких пуговок стройный ряд устоит под твоим напором,
но трофеем в сраженье скором упадёт мой дневной наряд.
…Где в упругом согласье тел приоткроется суть сиамства,
где шмелёвому постоянству — лип дурманящий беспредел;
…где заливистый смех воды в час полива над садом грянет —
где ещё не боюсь беды, что не в этой главе настанет.

*
Не детские сказки из детства

Бабушкин дом в деревне; скрипучий ставень
Машет гостям приветно в проулке тихом,
Белый жасмин из детства – неувядаем;
Крестики на погосте с вьющейся повиликой.
Сделаем крюк привычный, когда приедем,
Мама поплачет, отец опрокинет стопку,
Проса насыплем птицам, конфеток детям,
Выполем клумбу, расчистим к могилкам тропку.
Каялись руки взрослых, и непривычны
Брату и мне их объятья в траве по пояс;
Злость и обиды канули в земляничный
Воздух, не подавая больше скрипучий голос.
…В башнях своих бетонных мы глухо тужим:
Сны наши, знаешь сам ведь, не здесь ночуют!
Город, в котором мы кем-то кому-то служим,
В плен наши жизни (обе!) забрал впустую.
Плавать в протухшей воде – отмирают жабры:
(Та, родниковая, в пластик давно разлита);
Из полумёртвой речки рыбу спасать пора бы –
И поселить в том самом, бабушкином корыте.
…Как же призывно машет скрипучий ставень
Родом из детства, как однокрылая птица.
Точно такой же птицей совесть моя и память
В окна чужие каждую ночь стучится.

*
Тебе хранить мой смех

Тебе хранить мой смех:
(устрой мне эту малость!),
мой смех остался там,
где нынче нет меня.
Хранить до той поры,
пока в одну усталость
мы вместе упадём,
и нас – соединят.
И в комнате одной,
в каком-то иномире
мы будем хохотать
беспечно и светло;
тебе хранить мой смех
в коробочке зефирной
и приходить ко мне
за синее стекло.
Здесь ауры цветут
геранью в цвет индиго,
непониманья нет,
нет зависти и зла;
здесь ты читаешь мне
главу из детской книги,
а я тебе стихов
охапку принесла.
Здесь подадут мой смех
к жасминовому чаю,
ещё — твой поцелуй
и… неоплатный счёт.
Я помню этот мир
и по нему скучаю.
Сейчас там сильный дождь,
стекающий со щёк.

*
Страх глубины

Позволь мне на прощанье целовать
И греть губами знобкие ладони,
Смотреть в твои глаза — они бездонны:
Я в них боюсь надолго заплывать.
В них нет материков и островов
Ни одного надёжного причала…
Пока обоих нас не укачала
Бескрайняя любовь без берегов;
Пока шторма обыденных обид
Наш парус на клочки не истрепали;
Пока врасплох нас беды не застали,
Пока предательство под килем не бурлит,
Прости и постарайся осознать:
Хроническое счастье — невозможно.
Я не хочу любовь опошлить ложью
И болью неизбежной изнурять.
Пусть в море опрокинется закат,
Смеркаются и гаснут наши лица,
И больше никогда не повторится
Случившееся с нами миг назад;
Ведь эта нежность — скрытая тоска,
Так убери с лица мои ладони!
Всмотрись в мои глаза — они бездонны:
В них берег не пытайся отыскать.

*
Ничего такого

Ничего такого. Ну позвал на кофе
Бывший однокурсник, что сидит напротив.
Звания, награды, и болезни – пофиг!
Мы почти что те же (в сумерки и в профиль)!
Мы опять студенты, едем на картошку;
Вовка любит Ленку, Ленка любит Лёшку.
Мы хохочем смачно, словно нам – за двадцать,
Мой внезапный мачо помнит, как смеяться,
Помнит, как не помнить злое слово «поздно»,
Как в просторном небе хлопотали звёзды,
Как нам эти звёзды гладили макушки,
Как ныряли в росы, обещая куш нам!
…В глубину не лезем, плаваем вдоль шельфа;
У гардин облезлых смастерили селфи.
Потчуют в кафешке импортной картошкой.
Ленка нянчит внуков. В марте умер Лёшка.
Анька и Наташка — нынче андалузки.
Внук Наташки, Сашка, ни бум-бум по-русски.
А красавчик Вовка был поэт, да спился,
Как-то он неловко, Вовка наш, женился.
…Два часа, а после — ничего такого.
Время жизни — осень. Вот и дождик снова.

*
Благословенье мамино

Я умоляю всех богов,
Прошу свою Вселенную,
Спаси детей, моя любовь,
Моё благословение.
Даруй им жизни соль и суть:
Любимым быть любимыми,
И просто рядышком побудь,
Когда невыносимо им.
Даруй над елями балкон
И птахи трель бессвязную,
И в каждый беспокойный сон
Даруй поляну ясную.
…Но если горькая печаль,
Придёт с разлучным ужасом,
Даруй им чаячий причал
И шум прибоя дружеский,
Пусть этот бестолковый стих
Парит над белой гаванью,
И будет слышимо для  них
Благословленье мамино.

*
Ландшафт с бабочками

Встретиться нам с тобой так и не довелось.
Бабочкой шар земной вколот в земную ось.
Трепет цветастых крыл сыплет в мой сон пыльцу…
Сбился с пути?
Забыл путь к моему крыльцу?
Рыж капуцинок зов, нежен их капюшон,
Прячущий лик и лет самозабвенный сон;
Самозабвенных зим самозабвенный звон –
Где нам с тобой двоим свадьбу назначит он?
– Бабочка на цветке, помните львиный зев?
(были накоротке)…
А под крылом – посев
Ликов, что маков цвет; лютиков на ветру,
Лилий (нежнее нет!)… Мудрая речь гуру,
льющаяся рекой (лекция поутру) –
Всё не про нас с тобой (я этот сон сотру!)
– Хочешь моей любви, так говори, не трусь!
Бабочки-феврали. Крылышек тонкий хруст.
…Встретиться на Земле было нам недосуг.
Бабочка на игле – зодиакальный круг.
– Не умирай, держись! Я соберу нектар!
Бабочка. Нежность. Жизнь.
Крыльев твоих пожар

*
Синхронный перевод

Скучает пристань;
Толгский монастырь
полощет отражения в купели
апрельской Волги.
Мы давно хотели,
покуда дачи с пляжами пусты,
подкрасться к деревянному причалу,
не привлекая оголтелых чаек,
не расплескав непрочной красоты.
…Как будто с вербы жёлтая пыльца,
твой смех осядет  на пейзаж прибрежный.
Я снова умолчала слово «нежность»–
попробуй сцеловать его с лица.
Пусть это будет временная суть
того, о чём теперь не скажешь всуе.
Осыплются пыльцою поцелуи
и вербой прорастут когда-нибудь.
Как плещется, как бьёт крылом закат
огромной водоплавающей птицей!
Наверно, мне не раз ещё приснится
и берег, и волна, и долгий взгляд;
твоё повечеревшее лицо,
и это состояние прибоя…
Да, «всё пройдёт»,
но не для нас с тобою
пока что эта мудрость мудрецов.
…Взовьётся в небо колокольный звон
в неслыханной ещё аранжировке:
в нём верба, вечность, поцелуй неловкий
и наших сочетание имён.
В нём — суть и муть неверных вешних вод,
в нём то ещё, за что господь-прости-нам!
…И лишь одной поэзии по силам
осуществить синхронный перевод.

© Журнал «Филиграни», 2020-2023