Папой не назову

Прошлое подёргаю за нити,
Вспоминаю сразу же… Тоска.
Я зачем-то отчима обидел
Из-за дури, из-за пустяка.
Помню, шёл тогда мне годик пятый.
К отчиму имел большую злость,
Хоть совсем он не был виноватый,
Что у мамы с папой не срослось.

      Это часто так бывает:
      Крики, слёзы, тарарам.
      Дети после отвечают
      За ошибки пап и мам.

Вновь в детсад тащиться неохота.
Собираюсь, вою от тоски.
Как назло, сегодня отчего-то
На ботинках порваны шнурки.

Отчим помогает мне обуться.
Низко наклонясь у самых ног,
Говорит: «Пускай шнурочки рвутся,
Мы их свяжем накрепко, сынок!»

Мне б ему – такою же монетой,
Я ж ответ (хоть грубым не слыву):
«Пусть шнурки завязываешь мне ты,
Папой всё равно не назову!»

Помню, что, услышав эту фразу,
Будто от удара вздрогнул он,
А потом отпрянул резко сразу
И курить поплёлся на балкон.

Ничего в ответ он не сказал мне,
Опустился вновь у самых ног.
Понапрасну он шнурки связал мне,
Не скрепился наш семейный блок.

Так и жили. Отчим хоть и злился,
Для семьи зарплаты не жалел.
Но меня при этом сторонился.
В нелюбви я тоже преуспел.

А могло быть всё у нас иначе,
Оба ведь страдали: он и я.
Эх ты, жизнь! Эх, глупость пацанячья,
Ревность непонятная моя.

      Это часто так бывает:
      Крики, слёзы, шум и гам.
      Дети жизнью отвечают
      За любовь отцов и мам.

2 августа 2006 г.