воскрешая

к северу вьётся лесок;
к сердцу ползёт холодок,
но твоих наливных рук
напевы – как сердца стук.
любовь – олень молодой.
любовь – конёк вороной.
любовь постигает дзен
пропахших кровушкой стен.

мы не качаем права –
просто качаем слова,
а слова качают нас
сквозь галактический фарс.
хохочет в короне тварь,
а за февралём январь
в свой мертвенно-бледный рот
убитый воздух несёт.

голову щедро сложить
велят строители лжи,
но неприметно у нас
в мыслях пульсирует джаз.
я рок-н-ролльный пижон.
нездешним я окружён
в гробу озябших небес,
где снег заснул на развес.

в нас неуклюжей своей
верой дрянной соловей
впотьмах всё громче свистал,
правя дыхания сталь.
сталь всё ровней и ровней
в наших районах дверей,
открытых в шёлковый плен
пропахших баландой стен.

станет червивой река.
плешивые льют века
время печальных ракет,
забывших и свет, и след,
но я, росяной поэт,
золотистый холод лет
и глюков державных жуть
в эту ночь переложу.

слова и заборы в ноль
пропахли кровью давно,
равно как, впрочем, и сны
пропахшей тоской стены.
погон золотых моча
бьёт тяжелее меча
в пропахший дрёмой висок.
к северу вьётся лесок…