1942

1942

Горькой правдой дымит Освенцим, проклинающий их войну.
Утомлённые ложью немцы ненавидят мою страну.
Не за лязг воронёной стали, не за лютый мороз и зной,
А за то, что они напали и гниют на земле чужой.

Где хоругвями ветры вьются и трава зеленей зело.
И за то, что им не сдаются ни губерния, ни село.
Не встречают с цветами зольдов , ни хлеб-солью, ни молоком…
И не ведает Ганс, на кой он здесь увяз со своим полком.

Души никнут. Тела трясутся… Холод? Ужас? Поди, пойми!
Ненавидят за то, что бьются с ницшеанскими «сверхлюдьми»
Представители «низшей расы» за « наркомовские сто грамм»
Наши Яноши и Тарасы, Мухаммад, Йокубас, Иван…

Ненавидят, тая обиду за победную боль в глазах…
Лес клянётся: «Я им не выдам притаившихся партизан!»…
Предложивших «освободиться» - штабелями кладут во ржи…
...С каждым часом трудней молиться, ртами, полными ватной лжи….

Ненавидят со страшной силой от бессилия и тоски
Ощетинившуюся ниву и звенящие ручейки…
Всех убитых и всех распятых, но не сломленных подлым злом
Ненавидят за сорок пятый, торжествуя в сорок втором….