08. Ту Пасху, конечно, забыть невозможно...

Памяти оптинских новомучеников

Ту Пасху, конечно, забыть невозможно;
И чтобы не страшно им было идти,
Часы в этот день задержались тревожно
На скорбной отметке в районе шести.

И грозно расправив широкие крылья,
Нависли над храмами стаи ворон,
А ветер стонал и рыдал от бессилья,
Предчувствуя горечь тройных похорон.

Но что это? Слуги антихриста взвыли,
Увидев внезапно в рассветной дали,
Как два звонаря и священник Василий
Распятие вслед за Христом понесли...

И даже врагам было слышно немного,
Как адскую боль претворяя в стихи,
Священник сказал: "Всё благое — от Бога,
От нас — только тяжкие наши грехи".

И там, где козельские нивы не сжаты,
И там, где земная кончается твердь —
На страже России стоят как солдаты
Три инока, смертью поправшие смерть!

Любовь Зимина 03.05.2023

...Но что это? Почему думы мои встревожились портретом монаха? Мне и вглядеться-то в него времени недостало, а он всё возвращается
в мой ум, всё бередит его непокоем.

И еду я в мастерскую художника Кривова. И долго-долго гляжу на портрет. Вижу богатырского телосложения молодого монаха. То ли в движении он, то ли приостановился. Руки его под обветшалым облачением, как в смирительной рубашке, замкнуты крестообразно на теле. Взор его из глубоко запавших от поста глазниц, исполненный тревожного покоя, – в себя. Аскетическое лицо его, исхудалое и чуть тронутое румянцем от радости пережитой пасхальной литургии, уже скорее не лицо, а лик, сквозь который видится мне ещё неясная, но безусловно праведная жизнь его.

Утро. Белёсый туман полнит воздух. Пуховки вербы тянутся к монаху с обеих сторон, оживляя своим серебром черноту его платья.
У изножья от начала и до самой глуби – всё цветущие подснежники. Их так много и так трогательно бесстрашны они, взошедшие над остатками снегового покрова, что невольно вызывают прилив сердечной нежности к земле родимой. В правом нижнем углу замерла синичка. Богородичный цвет её головки с отливом в цвет подснежников настраивает на мирные мысли.

Но кто сзади монаха? Что за мужчина с колючими, напоёнными кровью глазами и с финкой в руке, затягивающийся сигаретиной? И полотно обретает зловещий смысл. Я понимаю вдруг, что этот монах, живущий жизнью кровоточивой изнутри, сейчас – через мгновенье! – примет муку физическую и зальётся его праведной кровью подснежниковая земля моей Родины…

Кто же на полотне? Один из первых насельников Оптиной пустыни с самого начала её возрождения иеромонах Василий – в миру Игорь Росляков. Ещё в 1984 году, когда, уверовав в Господа Бога нашего Иисуса Христа, он стал ходить на богослужения, один из прихожан, глядючи на него, сказал: «Монах молится». Вот когда уже проглянуло в юноше монашеское предначертанье...

Владимир Вельможин http://впрямь.рф/f/2016-33.pdf (см. страницу №5)

На фотографии  — Игорь Кривов. «Красная Пасха». 2016, холст, масло, 200 х 110 см. https://www.youtube.com/watch?v=e47IRaZAako