Поэма чирали

      
ЧИРАЛИ

ЛИКИЙСКАЯ ТРОПА, ТУРЦИЯ


Утором ранним берег гложет
Одичалая волна;
Я лежу на мелкой гальке,
Слышу, как ворчит она.

В «Ambiente» упросил я
Аккумулятор зарядить.
Пожурили там немного,
Всё ж решили угодить.

Больше тысяча я фоток
Сделал с этого похода.
Будут фильмы и рассказы,
Как старик здесь жил у моря.


Прихожу на пляж ленивый:
Полдень, я на лежаке
С мягкою подстилкой,
Наслаждаясь в ветерке.

Я взбодрился в воде, ублажился,
Снова силы в приливе принял.
Осмотрев всё вокруг – удивился:
Это как же сюда я попал?

В первый раз я решился уехать
И пройти по Ликийской тропе;
Хоть готовился долго, боялся, –
Ведь решать всё придётся лишь мне.

Самолёт полосы лишь коснулся,
Как в ладошках всех прыснула радость.
И сознаньем мгновенно проснулся:
Это в Турции я,– и реальность.

Получил я багаж сокровенный,–
Неразлучный в походах рюкзак.
Ну и вот мне сюрприз откровенный:
Обломилась защёлка ремня.

Я вышел уже к остановке,
Ну и солнце,– защурил глаза.
Полчаса я мытарюсь в запросах,–
Направляют неверно меня.

Вот и снова спросил у прохожего,–
– Там стоит, красный слева.
Забираю рюкзак и спешу к нему в беге,
И довольный сажусь у окна.

Вот Анталия мне распахнулась
Колоритом турецких домов.
Наконец через час завернула
К Отогару. Ещё тут светло.

Контролёрша мне в дверь указала:
Там автобус уж стал выезжать.
Я к нему,– дверь мне сразу открыл.
Сдал багаж и я еду в Гойнюк.

Начались приключенья в цейтноте:
С магистрали водитель свернул,
По отелям развозит туристов.
Ну, а мне нужен ГЛОБУС "Гойнюк".

Вот и вышел с маршрутки с вопросом,
Ведь темно, но горят фонари.
Жизнь вечерняя с весёлым голосом,
Развлекает всех до зори.

Был мучительным поиск в расспросах,
Мне пытались уже все помочь.
Наконец мой спаситель ответил:
– Глобус прямо,– через двести метров.

Вот и вышел теперь я на трассу,
И со мной навигатор в пути.
Только после двух в пути расспросов,
Прямо к цели я начал идти.

Мост прошёл безводной речки:
Провалилась в русле вся.
И свернул затем налево,–
Навигатор взял не зря.

Целый час иду я прямо
Вдоль участков и домов.
Вот фонарь последний рядом,
Я свернул в пустырь с трудом.

Без палатки, на подстилке,
Ночь замучала, скажу:
Комары и невидимки
Всю заели плоть мою.

Утро с радостью встречаю.
Перебрал теперь рюкзак.
Вот окрестность всю снимаю,
И себя с улыбкой в знак.

По пути людей встречаю:
Кто-то бегает с утра.
На вопрос мой: – Есть вода?
Утешают словом: – Да!

Я прошёл лишь сотни метров,
Вот начало всех начал:
Заповедный парк с каньоном,
А за вход пять лир отдал.

Вот теперь вздохнул свободно:
Сбросил с плеч долой рюкзак,
Стал рассматривать я стенды,
Заглянул во двор – и рад.

Здесь кормушки для пернатых,
И живётся им не грустно.
Рыбки плавают в бассейне,
К ним вода течёт искусно.

А внизу гляжу и речка
Проявилась в своём русле.
И заметить всё так надо,
Что не хочется идти.

Вот подъехали машины:
Слышу русский разговор.
Вот те на и москвичи,–
И каньон привлёк их взор.

Вот родник с горы стекает,–
Его сразу угадал.
Для почина я напился
И ещё с собою взял.

У платины стол и лавка.
Здесь устроил я привал.
Искушению подался:
Искупнувшись,– дух отдал.

Ой, прохладная водица,
Да при солнечной жаре,
Чуть отплыл,– не мне гордиться,
И на берег в миг, быстрей.

По пути так интересно:
Вот нора ведёт в пещеру;
Над водой столы почтенно
К чаепитью ждут гостей.

А у камня средь каньона
Замирает даже миг:
Пара свадьбу отмечает,–
Видик всё запечатлит.

Тут я мужа отвлекаю:
– На валун её снеси,–
И руками намекаю:
Фильм получится ах-ти!

Под дорогой я ликую:
Здесь устроил свой привал.
Отдыхаю и пирую,
Ведь всю ночь почти не спал.

Сделал кофе, вермишельку,
Вдоль брожу, почти с игрой.
И себе ещё не верю:
День всего,– и мир иной!

Так весь день и провожаю.
Просто чудо, так мечтал.
И у речки не страдаю,–
Я жару водой смывал.

А каньон, ну загляденье:
Валуны в кустах цветов,–
Красных, всем для вдохновенья;
Горы, сосны всех сортов.

По дороге вверх туристов возят.
Тут водитель дым учуял,
С ладошки моего костра.
И давай меня склонять.

Он спускаться не ленился
И водой залил дымок.
От него едва отбился:
"Пламя свечки, да у речки.

В семь часов предупредили:
Парк открыт здесь до восьми.
Что ж, пришлось мне собираться:
И ночь провёл я на тропе…

В маске с утра совершаю заплыв,
Музыкой света сверкает всё дно.
Весь он песчаный, хочешь, – проверь!
Ракушечник разный живёт здесь давно.

Сад за палаткой лимонный растёт.
Август ещё и плоды зелены,
Но жёлтых, опавших две штуки,–
Уже лимонад подарили.


; Вот и вспомнится дома когда-то
Голубая гладь и арбуз…
И шепну я тогда виновато:
Я с тобой сюда снова вернусь.

И пройдём мы от края до края,
Наслаждаясь водой горных рек,
И на тропах, уже не мечтая,–
На вершине Олимпа, где снег.

Вот и солнце проглянуло
Сквозь завесу облаков.
Снова день лучами жалит,–
Дарит море свой покров..

Бухта – сказка, просто чудо,
Век живи, не уходи…
Голос моря, голос детства,–
Он живёт ещё в крови!

Здесь ты тело охлаждаешь
И не чувствуешь жары;
Здесь ты время прожигаешь,
Чтобы нежились Мечты.

Если кликнет рать из Думы, –
Олимпийку выручать!
– Ждёт вас летом город Сочи,–
Приезжайте отдыхать!

Я отвечу: – «Мама-мия»,
От него давно знобит.
Средь Фаселиса развалин
В бухтах хочется бродить.

Вот с утра проснулось солнце,
Ну и диво, – я всё сплю.
Жар пылает у «оконца»,
И я к берегу иду.

По пути же душ холодный
Я приму и отрезвлюсь.
Так пронзают тело стрелы,
Что с пристрастьем помолюсь.

А потом ныряю с маской
Дно морское осязать;
И в одной я рыбной стаей,–
Я вожак их, так сказать.

И плывут со мною рядом,
Но дистанцию блюют.
Взмах руки, и врассыпную
От меня уже снуют.

Я живу давно как странник,
И меня все узнают:
– «Мераба»,–   с утра пораньше,
Мне учтиво отдают.

«Бен»,– я «рус», и – «москвала»,–
О себе я, чтобы знали,–
Прошёл Ликийскую тропу
С Гойнюка до Чирали!

А как возраст узнают,
Так все руку мне и жмут.
Ну а мне, как «Дикарю»,
Всё ж приятно, я скажу.

Обнимусь ещё с волною,
Тут прохлада так нужна.
Скоро встречусь ли с тобою,–
Будешь в памяти всегда!


Я лежу на мелкой гальке,
Ноги в море опустил;
Через раз волна окатит
С головой и остудит.

Галька мелкая, песочек,
И прозрачна вся вода;
Вот что нужен мой дружочек,–
Солнце, маска и волна!

Мы столько раз с тобой встречали
Дикарский быт на берегу,
И встречи прежних дней хранили
Залогом дружбы на веку…

Умирать не хочет кактус.
Коли смерти не избегнуть,–
Жизнь даёт всю без остатка
И плодам и семенам.

На пляже два романтика:
Любитель безлюдных троп,
И она – покорившая всё – до Атлантика
На машине покорных дорог.

Одиночество,– удел достойных,
Когда согласья в душах нет.
И мысли все тогда спокойны,
И ноги тропам шлют привет.

Не надо больше унижаться,
Терпеть каприз и дурь притом.
Свободой, волей наслаждайся,–
Ты не нуждаешься ни в ком…

Никто тебе уже не нужен,
У всех  проблемы выше крыш.
Жить без проблем своих, чужих,–
Так хочется в стремлении лишь.

Пустырь с остановки увидел:
Строительный мусор кругом.
Дорога ведёт к побережью,
Там кемпинг и тень от садов.

И бросил я якорь с палатки:
Остаток всех дней проживу.
До берега двести метров,
С утра я на пляж тут пройду.

Берег песчаный и чистый,
И нету колючек в песке.
Кричит аниматор весь вечер,–
Детей развлекая теперь.

Поздним вечером фотки листая,
Схлынет зависть, и я улыбнусь.
И шепну я себе виновато,–
Я сюда непременно вернусь.

Здесь всё море,– гладь голубая,
Галька мелкая, чистый песок;
Яхты в море людей ожидая,
И прохладный под ночь ветерок.

Что взгрустнула вдруг Татьяна,
Бравый слушая рассказ!
Ты решись, махни-ка рьяно
От своих завидных глаз.

Денег всех впрок не накопишь:
Наша жизнь так коротка.
Что с ума себя ты сводишь:
Всем отдушина нужна.

Мир иной и жизнь иная,
Но заботы те же все:
Десять дней и ты Святая,–
Всё потом расскажешь мне…

Лена – в финансовой крупной компании
Финансовый директор.
Начальник с женой улетел в Болгарию.
У неё готовый вектор,–
Она тут же летит в Анталию.

Там у неё своя трёхкомнатная квартира.
В каждой комнате кондиционер.
Вот две спальни на виду,
В восьмидесяти квадратных метрах.

А в Москве у неё однушка,
Тридцать метров – хоть свали.
Здесь «Нисанушка» родная,–
На три дня,– и в Чирали…

Долго ли умеючи позвонить хозяину,
Он турок, и отелей имеет много.
Жена его испанка, он отели имеет в Испании.
Вот и Лена теперь в «Одиле».

И любит она одиночество,
И гальку морскую, песок.
Нудистка, в общем, по крови;
Живёт одна. Она бывший филолог.

С девяностых годов она в Турции,
И владеет уже языком.
Пригласила поехать в Кумлуджу,¬–
На рынок деревенский вдвоём.

Под конец в поход сорвался:
Был Фаселис, был гранат;
В каждой бухте искупался,
И теперь безмерно рад.

Вдоль дороги магазины:
Сувениры, трикотаж.
Выбор сладостей с витрины,–
Я изведал целый сад.

Здесь с начинками орешек,
Мармеладный просто дом!
Из граната, из малины,
Даже с козьим молоком.

Мне в полуденный час так приятно
Полежать под сосною в тени,
И на небо смотреть необъятно,
Облака как сползают с горы.

Петушиный крик прольётся
Среди музыки с площадок,–
Утром, ночью – так ведётся,–
Эта Турция, – браток;

Им под стать глас с минарета,
Где динамики несут
В нужный час хвалу Аллаху,–
Аллах Акбар,– все турки чтут.

Вот и ласточкины гнёзда:
Ряд отелей чередой.
С речки остаются слёзы
В трёх шагах с морской водой.

Зоопарк здесь местный с краю:
Три утки смиренно смотрят с утра.
Приносят им хлеба и очередь знают.
Черепаху увидел вчера.

Вот знакомлюсь с Валентиной:
И за десять дней и девять вечеров,–
Семьсот долларов всего.
Из Минска до Киева – за пять часов.

А из Киева самолётом,–
Это дёшево, при том,
Что с полным сюда трансфертом,
И кормят прилично со шведским столом.

Что такое море,– знает каждый.
Ведь он помнит с детства эту гладь;
Волны, скалы, берег не уютный,
И ещё, что Чёрным его звать.

Море,– это помыслы надежды:
Летом отпуск взять и отдохнуть;
Море,– это радость встречи прежде,
Что с души не просто отряхнуть.

Ну, а мне под старость это море,–
Ой, скажу, далось как нелегко:
По тропе Ликийской шёл я долго,–
То подъёмы в гору, спуск затем крутой.

То с пути я сбился как-то лихо,–
По каньону брёл тогда с ручьём,
И в запрудах вдоволь искупался,
Но и путь я к морю всё ж нашёл.

А пришлось пройти не мало,
Да к тому ж жара томит,
И ночлег под небом стало
Так привычным,– ночь прожить.

Кое-где невыносимо:
Комары иль гнус, какой.
И так чешутся вдруг руки,–
Просто ужас здесь такой.

И растёт здесь на дороге
Вот и кактус великан.
И плодов колючих много
Для любителей он дан.

Аромат кедровых сосен,
И инжира вдоль дорог,
И тутовник просит в гости,–
Перечислить всё не смог.

Как же путь оказался не лёгким,–
Оседлав эти тропы в горах;
Был я гостем весёлым у турка,
Закалённого в этих местах.

Море,– это радость и волненье
От свиданья с давнею мечтой;
Море,– это галька и песчаный берег
И воды прозрачность с глубиной.

Море знают все, кто его любит,
Кто готов с ним радости делить.
Море,– это сон оживший бродит,
А потом все годы бередит.

Море: горы удовольствий;
Тонна сбывшейся мечты;
И пуд соли для довольствий,–
Килограммы скосят весы.

Рынок – просто наслажденье,–
Утоление души.
Приезжают для покупки
Или просто вдоль пройти.

Здесь такой огромный выбор,–
Разбегаются глаза,
Да и купишь подешевле,
Здесь разумная цена.

Я купил арбуз огромный,
Вишни, персик, виноград.
Даже груш мне захотелось,
И заснял я весь парад.

Мне хватило на неделю,
Просто баловать себя.
Хоть живу я не в отеле,
Но турист я ведь не зря!

Ничего не надо больше
Кроме неба и воды,
И чтоб быть всегда под тенью
У обвенчанной сосны.

Как же долгим мой путь оказался,
Чтоб увидеть на миг и принять!
Заблудился в горах и старался,–
Я с Олимпа к тебе дошагать.

Замолил я грехи, и молился;
День насущный мне хлеба он дал.
И воды с горных рек я напился
И осилил весь путь, хоть устал.

Получашей раскинулось ложе,
Кудри в соснах, в лимонах сады;
И милее стал образ твой тоже,–
Я твой пленник навек – Чирали.

Вот и сосна с гирляндами шишек,
Мерный плеск от игривой волны;
И оградки кладок черепашьих,
Пляж песчаный,– не ты ль – Чирали?

Солнце всходит и красится берег
Торжествующим светом зари.
И в безоблачный день с Тахталы
Вижу мачты к вершине твои.

Ходит вдоль берега дворник:
Мусор убрать – это надо.
Чтоб берег вновь стал бы чистым,–
Здесь люди проходят как стадо.

Лежаки разбирает с кучи
И ставит на свои места:
Скоро с завтрака,  как тучи,
Люди хлынут спеша.

Хорошо в заутреннюю свежесть
Окунуться в трепет волн.
Каждой клеткой вмиг проснутся
И понять,– вот здесь мой дом.

Целый год ходил в одежде;
Город, смокинг, духота.
А у моря –рай находим,
Забывая все лета.

Кислородом надышаться
И зажмурившись на век,
Вновь глаза открыть от света
И считать: мне сколько лет?

Нет здесь призрачной загадки,
Что с ума так сводит всех.
Здесь живу я без оглядки,
Без обиды, без утех.

Три кита сошлись здесь будто:
Горы, море, небеса.
И в лесу мне жить уютно,
Коль тропа к ним завела.

Вот и снял себя на память,
Чтобы было вспомнить что.
А песок: жжёт ноги пламя,–
Это в полдень здесь под сто…

Вот с утра задуло с моря.
Значит, злится Чирали:
Волны гложут гальку роя,–
В первый раз за две недели.

Но придя через часочек,
Чтоб на камеру заснять,–
Ветра нет, и стало тихо.
Всё прозрачно, что же снять?

В полдень берег дышит жаром,
Все, казалось бы, горит.
И иду – и в волнах моря,
Чтобы тело остудить.

Здесь мечтать уже не надо.
Я один, покой и тишь.
Как же здесь, скажу, отрадно:
Здесь с мечтою вместе лишь.

И бессильным стало время,
Словно кончился заряд.
Пролетел вот месяц с гаком,
Не заметив даже как.

Вот и время не подвластно:
С прошлым будущность летит.
И живые горы страстно
Окружают весь мой быт.

Вот Луна проснулась в небе,
А пока ещё светло.
Но она двно ущербна.
Дует с моря бриз, свежо.

Тут и яхта на причале
Совершает свой маневр.
До утра здесь на приколе,–
Утром будет их с пяток.

Остывает пляж от зноя,
В полдень не ступить в песке.
Я брожу по тропке с кружкой,–
Это чай мой – каркаде.

Всё жужжат ещё цикады
И от них тут спасу нет.
Коль замолкнут не надолго,
Ну а так – привык без бед.

Вот пришлось, наконец-то случилось:
Я к турецким пришёл берегам.
Все заботы в мешке оказались,
Незаметно стал счастлив я там.

Без проблем костёр пылает,
Сколько хвороста вокруг.
Вот и чай мой закипает,–
Сдоба ломиться вся тут.

А омлет заснял на фото:
Помидоры, перчик, лук.
Просто так живу, не чудо,–
Дел обычных моих рук.

Под сосной лежу не парясь;
Солнце щурится в ветвях.
Я пишу «Старик и море»,–
Это будет про меня.

Фитонциды, фитонциды,–
Всюду здесь лесной бальзам.
Аромат с инжирных листьев
Ломят душу пополам.

А в палатке снова жарко:
Солнце встало,– я проснулся.
С маской к морю тут же шатко,–
Вот в волну я окунулся.

Море,  с галькою целуясь,
Снова ластится к ногам.
А душа моя ликуя
Здесь в гармонии с утра.

Нет не всё сказал я братцы.
Это надо всё прожить.
Не томите душу в святцы,–
Надо чувствами лишь жить.

Всё словами не опишешь,
Тут и музыка нужна,
Кисть художника допишет
В красках дно и берега…

Тут бессильна даже скрипка,
И гитара не нужна.
Лишь большой оркестр, видно,
В звуках голос моря даст.

Море, солнце и леса,–
Вот навек мои друзья.
С ними день и вечера,–
Мне без них,– никак нельзя.

Облака ещё в закате,
Верхний слой горит огнём.
Волны шлёпают весь берег,
Как отрадно вечерком.

В пять утра муллы молитву
Репродуктор донесёт.
И везде здесь спозаранку
Петушиный клич встаёт.

Философия жизни богата:
И для каждого есть там свой путь.
И добро твоё – жизни награда,
Равнодушие – гибели суть.

Вот и кустики, вход здесь без платы,
По салфеткам легко отыскать.
Облегченье и лёгкость вдруг стала,–
День грядущий ещё отыграть.

Горы и сосны любуются морем,–
К ним теперь никогда не дойти.
И встречая рассвет, провожая закат,
Каждый день – этот путь всем пройти.

День начнётся спозаранку.
Кофе быстро заварю.
И иду я с маской к морю,–
Жизнь на дне всю познаю.

Дно песчаное рябое,
Здесь в извилинах с воды;
И лучи на ней играют
И сверкают от волны.

А лучи узорной сеткой
Непрерывной полосой,
Движется по дну, плывёт,
Вслед с поверхностной волной.

Берег ближний в мелкой гальке,–
Разноцветьем красят лик.
 Он в воде такой вначале,–
А булыжник вслед за ним.

Метров пять, а то и меньше,
И песчаное всё дно.
Камни лысые, ни травки,
Даже зелени любой.

И ликует стая рыбок,
Ил сметая от камней.
А с ладошку тут три вида:
С чёрным кругом тут у жабер,
Или с чёрной полосой.

Но меня что удивило:
Плоскодонки – пучеглазки.
Спинка – в точности песок,
И плывут так незаметно.

Реже тупорылые:
В любопытстве смотрят дно.
Семь рыбёшек и с ладошку
Быстро вдоль камней плывут.

Дно усеяно в ракушках:
Их два вида, в общем,– скучен.
А у скал,– какой он есть –
Предстоит ещё разведать.

Не Близнец я,– летом Рыба,
И на дне бы только жить;
Ты согласна ли со мною
Дикарём хоть день прожить?!

Здесь не жарко и не душно,
Только щиплет соль глаза.
Привыкаю постепенно,–
Здесь слагается строфа…

Под сосной в тени прохлады
Безмятежно я лежу.
За палаткой моей,– сзади,
В две сосны опять гляжу.

Между ними Тахталы
Серым цветом вдалеке,–
Он как страж над всей округой,
Утонул в моей мечте.

Зеленеют иглы в ветвях,–
На земле,– ковёр сухой,–
Собираю для кострища.
Сверху веток наложу.

И на крышке котелка
Помидоры тушатся.
Вот их яйцами залью,–
Завтрак классный у меня.

Вот сосна, вся без остатка
Отдаёт уже себя:
Толи тенью нас укроет,
Толь сгорит, тепло отдав.

Полюбил же я с грустью и болью
Красоту горных линий, наряд;
Чистоту этой глади с солью,
И за утренний ласковый взгляд.

Как прозрачна и дна не скрывая,
Ты готова делиться любя.
Твой ликующий мир познавая,–
Отдыхает с дороги душа.

Вот и вжился я в твой уголочек,
Где проводят свой хадж Дикари.
Может вскоре его обустроят,
И придётся вновь место найти.

Вечер: море закипело,
Волны катятся гурьбой;
Рыбка с удочки слетела:
Нет наживки и самой.

А рыбак здесь с удочкой
В ожиданье под зонтом.
И увидел я премудрость
Местной ловли тут мельком.

Вот и будет мне уроком,–
Эту тактику беру.
И уже я в Подмосковье
Точно сделаю уху.

По-турецки кукует кукушка,
Её клич я теперь узнаю.
Как засватать с московской кукушей,
Но, конечно же, я лишь шучу.

Звуковая стена как завеса
От трезвона цикадной орды.
Вот умолкли, отголосок лишь где-то.
Запылал снова воздух – терпи.

Я по улочке узкой прошёлся,
В каждый дворик почти заглянул.
Без проблемы я с турком общался,
В волнах снова твоих «утонул».

Жил у турка Мурата на взгорье:
День в усадьбе его я провёл,–
Знал «в лицо» он всех коз в пересчёте,–
В стаде коз, где сто двадцать голов.

Вот два дома его братьев,
Козы с крыши листья рвут.
Я за камерой быстрее,
Чтоб заснять, а то уйдут.

Его супом походным и чаем,
Под навесом и я угостил,
О друг друге, как будто всё знаем,
Каркаде он впервые здесь пил.

Молоком угостил меня козьим,
И ещё на дорогу мне дал.
Вот и красный арбуз и оливки,
О сюрпризе таком не гадал!

Вот и дедовский плуг на заборе,
Керосиновых ламп весь парад.
Сохранить в поколенье что было,–
Всю эпоху и старый уклад.

О себе рассказал он охотно,
И свой быт мне ещё показал.
Он  с утра показал мне дорогу,
И прощания миг всё ж настал.

С высоты виды гор как награда,
А душа, словно птица парит.
И родник в этой жизни – отрада,
Без него мне и день не прожить.

И взлелеянный Духом я божьим,
Я опять на Ликийской тропе.
Вот и метки гляжу я на камне,
Притяжением гонят к Мечте.

До Олимпа дошёл и не сгинул в горах.
Только солнце уже высоко и жара.
Хлеб со столика взял я вчерашний:
Пригодиться ещё,– божий дар подними!

С пансиона парнишка мне дал кипяток,–
Заварил крупно-лиственный чай.
Жажду всю утолил, и опять я в пути,
Где же ты Чирали,– отвечай!

Я снимаю пейзаж, вот и влево свернул,
И теперь только прямо идти.
И как только теперь, наконец, я дойду,–
В ноги брошусь твои – Чирали.

Да, мечты всё ж сбываются где-то,
А со мною свершилась вдали.
Необычно жаркое лето,
А со мною, – одна Чирали.

В окруженье извилистых гор,
Получашей ты в море вдалась.
Два «Медведя горы»,– всё решают свой спор:
Кого любишь ты больше из них.

Чирали, Чирали, Чирали,
Стала музой моей ты души.
Как же долго в спирали всех троп,
Я хотел, чтобы прыснула ты.

Вот лежак и достался он мне:
Белый, белый, как утренний снег.
Был он рад, что хоть сядет попса,
А теперь он со мной здесь без бед.

Отдыхай голубая рубашка,–
Ты познала коварство тропы,
Ведь с  тобой – неразлучная пара,–
Это синего цвета трусы.

На прозрачной воде я лежу как бревно.
Нет,– я просто кораблик-игрушка,
И не слышу я шелест лазурной волны,
Солнце встало и берег пустынный.

Выходные наступили,–
Это праздник тут святой:
Турки с скарбом на машине
С гор стекаются рекой.

С самоваром, термосами,
С заготовленной едой.
На углях цыплят рядами
Жарят рядом, под сосной.

А меня уже все знают:
Я ведь сфоткал наперёд.
Вдруг ко мне идёт мужчина
С угощеньем,– дать почёт.

Я ему сказал спасибо,
По-турецки обнялись.
Нам обоим стало любо,
Что судьбой одной сошлись.

Вот Чайин, на сон грядущий,
Достаёт свой барабан.
И в экстаз, души насущной,
Раздаётся звук ТАМ-ТАМ.

Это Вам не посиделки,
Это сборище хипов.
Их мобильник собирает,
Автостоп – всегда готов.

Пара неразлучная
Любовью дорожит.
Их жизнь пока везучая,
И лето всех щадит.

В круг себя, меня сажают,
А для них я не турист!
И почтенно намекают,–
Настоящий я хипист:

Джинсы – вдрызг поизносились,
Там где зад – горит Луна.
Но они не удивились,–
Значит «свой»,– подумал я.

Вот решил пройти вдоль пляжа:
От палатки до конца.
По песку шагать не ловко.
Вот дорожка в стороне.

В гроте – целое хозяйство,–
Турки всей семьёй пришли.
Термоса и самовары
На машине привезли.

Вот прошёл я до самого края:
Километр один или два;
На компьютере фотки листая,
Узнаю вновь ревниво себя...

Наш досуг не лыком сшитый:
Пара с  вчера пришла.
Он, как все, всегда небритый,–
Правит здесь усы слегка.

Вот мешок с клубками ниток.
Вяжет всем тесьму она.
Есть у каждого затея:
Скоротит досуг всегда.

Он Бакунина читает,–
Он же главный анархист.
И попса теперь всё знает:
Невдомек тебе – мужик.

Мышь летучая летает,
Это только на часок.
И цикада умолкает,–
Значит, спать пора дружок.

Вот давно уже мечтаю,
Чтоб Химеру посетить.
А дорогу к ней я знаю,–
И с утра решил идти.

По пути всё наблюдаю,
Страстно, с чистою душой,
И загадку отгадаю
С этой огненной горой.

Петухи на загляденье,–
Это местный колорит.
Вот и касса посещенья:
Вход же стоит здесь пять лир.

По горе – правей ущелья,
Здесь мощеная тропа.
И с утра от наслажденья,
Не спешу взойти пока.

Но вот солнце припекает,–
Я в тени сосны сижу...
Поднимаюсь,– страсть взлетает,–
Запах газа познаю.

Вот и пламя с скальной щели
Робко бьётся на ветру.
Красота,– увидеть если
Здесь под вечер,– я хочу.

Вот томлюсь я у развалин:
Был когда-то монастырь.
Хорошо видна вся кладка,–
Уцелевший древний мир.

От ночёвки отказался.
Скрылось солнце за горой.
Вот я в кадре оказался,
И огонь теперь живой!
Сколько потом пришлось умываться,
Чтоб теперь улыбнулась Мечта:
Море шепчет лазурною гладью,
Как в графине прозрачна вода.


Божье царство, возможно, есть где-то,
Но пройдя по Ликийской тропе,
В это солнцем палящее лето
Я пытал свою душу в огне.

Я как червь всё полз к вершине,
Чтоб приблизиться к богам,
И познать: в какой стремнине
Жить на равных всем ветрам.

И затем спустившись к морю,
Окунулся  в синеве,
И понял: предел желаний,–
Быть царём в своей судьбе!

Вот и буду смотреть я на фотки,
Что колючкою въелись в пути.
И маршрутные точки как сводки,–
Я твой пленник навек – Чирали.

; Много мест на Земле, улетая,
Как же хочется пристань найти.
Но, не ведая Божьего рая,
Я дошёл до тебя – Чирали…

 
ЧИРАЛИ

1.
Утором ранним берег гложет
Одичалая волна;
Я лежу на мелкой гальке,
Слышу, как ворчит она.

2.
Мне в полуденный час так приятно
Полежать под сосною в тени,
И на небо смотреть необъятно,
Облака как сползают с горы.

3.
Больше тысяча я фоток
Сделал с этого похода.
Будут фильмы и рассказы,
Как старик здесь жил у моря.

4.
Прихожу на пляж ленивый:
Полдень, я на лежаке
С мягкою подстилкой,
Наслаждаясь в ветерке.

5.
Я взбодрился в воде, ублажился,
Снова силы в приливе принял.
Осмотрев всё вокруг – удивился:
Это как же сюда я попал?

6.
В первый раз я решился уехать
И пройти по Ликийской тропе;
Хоть готовился долго, боялся, –
Ведь решать всё придётся лишь мне.

7.
Жил у турка Мурата на взгорье:
День в усадьбе его я провёл,–
Знал «в лицо» он всех коз в пересчёте,–
В стаде коз, где сто двадцать голов.

8.
Вот два дома его братьев,
Козы с крыши листья рвут.
Я за камерой быстрее,
Чтоб заснять, а то уйдут.

9.
Его супом походным и чаем,
Под навесом и я угостил;
О друг друге, как будто всё знаем,
Каркаде он впервые здесь пил.

10.
Молоком угостил меня козьим,
И ещё на дорогу мне дал.
Вот и красный арбуз и оливки,
О сюрпризе таком не гадал!

11.
Вот и дедовский плуг на заборе,
Керосиновых ламп весь парад.
Сохранить в поколенье что было,–
Всю эпоху и старый уклад.

12.
О себе рассказал он охотно,
И свой быт мне ещё показал.
Он  с утра показал мне дорогу,
И прощания миг всё ж настал.

13.
С высоты виды гор как награда,
А душа, словно птица парит.
И родник в этой жизни – отрада,
Без него мне и день не прожить.

14.
И взлелеянный Духом я божьим,
Я опять на Ликийской тропе.
Вот и метки гляжу я на камне,
Притяжением гонят к Мечте.


15.
С пансиона парнишка мне дал кипяток,–
Заварил крупно-лиственный чай.
Жажду всю утолил, и опять я в пути,
Где же ты Чирали,– отвечай!

16.
Я снимаю пейзаж, вот и влево свернул,
И теперь только прямо идти.
И как только теперь, наконец, я дойду,–
В ноги брошусь твои – Чирали.

17.
Да, мечты всё ж сбываются где-то,
А со мною свершилась вдали.
Необычно жаркое лето,
А со мною, – одна Чирали.

18.
В окруженье извилистых гор,
Получашей ты в море вдалась.
Два «Медведя горы»,– всё решают свой спор:
Кого любишь ты больше из них.

19.
Вот и вспомнится дома когда-то
Голубая гладь и арбуз…
И шепну я тогда виновато:
Я с тобой сюда снова вернусь.

20.
И пройдём мы от края до края,
Наслаждаясь водой горных рек,
И на тропах, уже не мечтая,–
На вершине Олимпа, где снег.

21.
Что такое море,– знает каждый.
Ведь он помнит с детства эту гладь;
Волны, скалы, берег не уютный,
И ещё, что Чёрным его звать.


22.
Море,– это помыслы надежды:
Летом отпуск взять и отдохнуть;
Море,– это радость встречи прежде,
Что с души не просто отряхнуть.

23.
Ну, а мне под старость это море,–
Ой, скажу, далось как нелегко:
По тропе Ликийской шёл я долго,–
То подъёмы в гору, спуск затем крутой.

24.
То с пути я сбился как-то лихо,–
По каньону брёл тогда с ручьём,
И в запрудах вдоволь искупался,
Но и путь я к морю всё ж нашёл.

25.
А пришлось пройти не мало,
Да к тому ж жара томит,
И ночлег под небом стало
Так привычным,– ночь прожить.

26.
Чирали, Чирали, Чирали,
Стала музой моей ты души.
Как же долго в спирали всех троп,
Я хотел, чтобы прыснула ты.

27.
Сколько потом пришлось умываться,
Чтоб теперь улыбнулась Мечта:
Море шепчет лазурною гладью,
Как в графине прозрачна вода.

28.
Вот и солнце проглянуло
Сквозь завесу облаков.
Снова день лучами жалит,–
Дарит море свой покров..

29.
Не Близнец я,– летом Рыба,
И на дне бы только жить;
Ты согласна ли со мною
Дикарём хоть день прожить?!

30.
Здесь не жарко и не душно,
Только щиплет соль глаза.
Привыкаю постепенно,–
Здесь слагается строфа…

31.
Под сосной в тени прохлады
Безмятежно я лежу.
За палаткой моей,– сзади,
В две сосны опять гляжу.

32.
Между ними Тахталы
Серым цветом вдалеке,–
Он как страж над всей округой,
Утонул в моей мечте.

33.
Бухта – сказка, просто чудо,
Век живи, не уходи…
Голос моря, голос детства,–
Он живёт ещё в крови!

34.
Здесь ты тело охлаждаешь
И не чувствуешь жары;
Здесь ты время прожигаешь,
Чтобы нежились Мечты.

35.
Твой ли берег песчаный и галечный спуск,
И булыжников робость смиренья;
Ты вселенная вся и в округе здесь нет
Несравненной красы вдохновенья!

36.
Божье царство, возможно, есть где-то,
Но пройдя по Ликийской тропе,
В это солнцем палящее лето
Я пытал свою душу в огне.

37.
Я как червь всё полз к вершине,
Чтоб приблизиться к богам,
И познать: в какой стремнине
Жить на равных всем ветрам.

38.
И затем спустившись к морю,
Окунулся  в синеве,
И понял: предел желаний,–
Быть царём в своей судьбе!

39.
Вот и буду смотреть я на фотки,
Что колючкою въелись в пути.
И маршрутные точки как сводки,–
Я твой пленник навек – Чирали.

40.
Горы и сосны любуются морем,–
К ним теперь никогда не дойти.
И встречая рассвет, провожая закат,
Каждый день – этот путь всем пройти.

41.
; Много мест на Земле, улетая,
Как же хочется пристань найти.
Но, не ведая Божьего рая,
Я дошёл до тебя – Чирали…
 



ЛИКИЙСКАЯ ТРОПА, ТУРЦИЯ

ЧИРАЛИ-МОСКВА 2014 ГОД