КИН

                Великий трагик Кин сошел с ума!
                Александр Дюма-отец

Оленя ранили стрелой! —
звенит на сцене
А сердце
        слышит скорбно —
Цицерону
        язык иглой пронзили!
Отравили
        Пико делла Мирандола!
Сожгли
       Джордано Бруно!
В портовой Генуе столкнули с маяка
                его строителя!
Бесчестно ослепили напарников —
                и Постника! и Барму!
В покорности холопской
                слову сверху —
замуровали вживе
                зодчего Бутырки!

И ближе...
            ближе...
зоны резерваций
концлагеря
гарлемы
       гетто
             тюрьмы

и тайные лечебницы
для тех
       кто правящей когорте
                не угоден
Чу! стоном полнится земное лоно —
истошный гул бормочущих гробов
колеблет
        твердь
вздымает
        океаны —
...замучили...
            ...забили...
                ...затравили...
Не вынести!

И мчу — лечу! —
               на площадь
И тело молодое
                обливаю
бензином
чистым
Спичка — вспышка — миг —
и —
нет меня...

Я факел
        люди!
Я для вас
        горю!
Очнитесь!
Подымите
         ресницы плотные!
Окрест себя
         взгляните!
Глухонемое ваше Равнодушье
не путами смирительной рубашки
но путеводной шапкой-невидимкой —
надёжней орд ракетных! —
служит
Злу!

Всё нестерпимее
               огонь палящий...
Неистовым свирепым зноем
                пышет...
Жжёт...
Так и небо
           расплавится...
А свет!
свет!
      Сколько света —
лучистого...
          прекрасного...
Сюда!
Со всех материков!
                планет!
                галактик!
В о и м я   к а ж д о г о
к т о    Ч е л о в е к а
ч т и т    с в я т о
в  б л и ж н е м

здесь вершится
чудо!

Внимайте!
          Зрите!
Распахните настежь
               память!

Вот
      Говорящий Факел!
нет!
      Рыдающий!
нет!
    Славящий с в о б о д у  Д у х а —
нетленную!

Пусть ей сопутствует
сегодня и вовеки
свобода плоти
недоступной
мукам
будто —
Монблан
       безногому
моллюску
        гавань слова
обжорливому игуанодону
стремление ракеты
в голый
космос...

О боже
как мне больно!


_________________________________________________________
Чарльз Кин — величайший актёр Англии начала XIX века,
непревзойдённый протагонист Шекспира, Однажды
Кин-Гамлет воскликнул: «Оленя ранили стрелой!»
Как вдруг чужая боль мощно хлынула кровавою,
тёмной волною и затопила его рассудок. Навсегда.
Во второй половине XX века в странах, унаследовавших
христианскую культуру, утвердилась особая форма
протеста одиночек — самосожжение. Нередко
подобные акции трактовались как
проявление душевных заболеваний.