Aria - Cantelena Кантелена, Sviraj Колыбельная

В тёмной каморке на ворохе тряпья сидели, прижавшись друг к другу, двое ребятишек. Давно нетопленая каморка с пустующим камином была наполнена ледяным холодом. Жалкие лахмотья не согревали малышей, и только тесные объятья могли ещё сохранить крохотные искорки детских жизней. Девочке было лет шесть, а братишке едва исполнилось два года. Их болезненная худоба  делала их младше. Сегодня было Рождество, и их мать с раннего утра ушла к  соборному храму в надежде получить хотя бы какую-то милостыню или крохи необходимой детям еды. О себе она думала меньше всего, хотя понимала, что не станет её - и крохотные детские искорки будут обречены погаснуть. Перед уходом, глядя в блестевшие воспалённые от постоянного голода глазёнки детей, она тихонечко спела им единственную колыбельную, которую знала. Она надеялась, что дети уснут и им легче будет перенести голодное и холодное ожидание.
Дети всё теснее прижимались друг к другу. Заснуть они не могли. Холод и голод были настолько мучительны, что они поскуливали, как щенята. Вернее, поскуливал братишка, а его сестра тоненьким, едва слышным от истощения голоском пыталась повторить мамину колыбельную, вспоминая обрывки слов. В этот момент им показалось, что в тёмном зеве камина затеплился огонёк. Неужели они не заметили, как вернулась мама? Но почему на ней такое белоснежное одеяние? Им почудилось, что каморку заполнил запах чего-то очень вкусного, сладкого. Им хотелось подползти к камину, но сил не было даже чтобы шевельнуться. А огонёк в камине всё разгорался и наполнял каморку серебристым светом…
Когда мать, измождённая долгим стоянием на коленях на паперти, вернулась в каморку с жалкими подачками за пазухой, её ребятишки уже совсем закоченели, покрывшись тонким налётом серебристого инея.