Счастье о

Счастье запрятано в мире,
где в мерном жужжаньи шмеля
винтовка ликует в тире,
не рвётся от взрывов земля;
где рядом ушастый подросток,
орудуя зоркостью глаз,
выбивает напросто-просто
под хохот и шелест фраз
девчоночке Хагги Вагги
(купить просила давно);
где смерти от мины и шпаги
разыгрывают в кино;
где милая сердцу бабуля,
к груди прижимая внучка,
не ходит за хлебом под пули,
не ждёт под огнём молочка;
где мальчики не хоронят
у дома любимых мам;
где можно смеяться без брони
над чванством мужей и дам;
где любят не безупречно,
ухаживают не свысока;
где люди уходят в вечность,
не кинув в разведку полка.

А ежели кто-то, положим,
в несчастье найдёт уют —
тому не влепят по роже,
не плюнут, не засмеют.
Продолжат любить, как прежде,
и даже ещё сильней.
Когда он отнимет надежду,
друзей превратит в зверей,
соседа размажет по стенке —
детишкам глупым в потраф,
и выпишет на коленке
земле истерический штраф —
увы, не приедет машина
белая с красным крестом,
а дозу двойную морфина
оставят другим на потом.
И не наденут рубашки
смирительной на него,
и не запрут в каталажке.
И не назначат врагом.

О том же, что всё это было
в истории мира не раз —
напишет писатель уныло
на серой платёжке за газ.