собственный Олимп

Светлеет, правда, ночь ещё сильна,
посверкивая холодно и льдисто,
выхватывает хищная луна
бодрящегося велосипедиста,
собачника - пойми там, кто кого
из них гуляет, кто кого главнее.
Бессонной ночи тает вещество,
за ним спешит дневная ахинея -
чуднОй калейдоскоп в моём окне -
осколки формируются в узоры,
и снова повторяется во мне -
когда б вы знали, из какого сора,
сквозь дух кофейный и табачный дым.
Пишу, как древнегреческий патриций,
о том, что случай неисповедим,
но каждый стих окупится сторицей,
но только после жизни, а не при...
Пока ты, как собачник - при пакете,
и если текст нагадил - прибери,
поскольку ни к чему замашки эти
прохладным утром стоя у окна -
сандалии, накинутая тога.
Здесь кофе предпочтительней вина,
и случай предпочтительней итога
ночных бессонниц - так, мельканье спиц,
смешной чудак в седле велосипеда,
хозяина куда-то тянет шпиц,
ему и поводок - уже победа.
Теплеет постепенно, шум и гам
заполнят скоро твой неспящий разум.
И время упадёт к твоим ногам,
отбрасывая все попытки разом
писать, слагать и что-то рифмовать,
апрель в цвету, ни мора нет, ни глада.
Забыв про всё, присядешь на кровать -
и вот она вокруг, твоя Эллада,
скучает, ожидает цвета лип...
Ты тоже жди, живи, не напрягайся,
создай себе свой собственный Олимп,
а хочешь, заведи себе Пегаса,
и кофе пей, как сильный антидот,
забудь стихи, какая там сторица...
Ведь это всё когда-нибудь пройдёт
и больше никогда не повторится.