По улицам пыльным Иерусалима...

По улицам пыльным Иерусалима
Шёл Человек в терновом венце,
Лежал на плечах Его крест деревянный,
И знал он прекрасно что будет в конце.

Вдоль улиц толпа гоготала, смеялась,
Бросала каменья, ругала Его.
С улыбкой сносил Человек униженья,
Но слезы текли из глаз у Него.

Терпел Человек и шептал еле слышно:
"Не ведают чада Твои что творят,
Прости их Отец". А вокруг человека
Шагал безразличный римский отряд.

Вот и Голгофа, ужасная слава
Навеки прилепится к этой горе.
Преступники в муках здесь умирали,
Живыми сгорая на страшной жаре.

Смотрел человек с умиленьем на гору.
И Бога хвалил называя Отцом,
Глазами искал знакомые лица,
Кто слово его размножит потом.

Он верил в добро сердец человечьих,
Что можно в них к ближним посеять любовь,
Ведь всё ради них, через боли и муки
Пролита будет невинная кровь.

Тускло блестят золоченые гвозди,
Руки и ноги прибиты к кресту.
Тело страдает от боли и жара,
С уксусом губку подносят ко рту.

И кровь пролилась, и последнее "Боже"
Сорвалось чуть слышно с истерзанных губ.
Застыли глаза. И средь ясного неба
Гром прогремел миллионами труб.

Небо оделось свинцовым покровом,
Солнца не видно за плотностью туч.
Тьма беспросветная землю окутала,
На Человека лег солнечный луч.

Внезапно природа разбушевалась,
Рвала и метала одежды людей.
Прах придорожный ветрами вздымала.
И небо обрушила морем дождей.

Люди в испуге бросились к городу,
В страхе животном друг друга давя.
Только лишь те кто любил Человека,
Пав на колени стенали ревя.

Матерь Ему утирала власами
Стопы Его окровавленных ног,
Молилась рыдала и призывала,
Что бы Ему хоть кто то помог.

Была непреклонна римская стража
Никто из мужчин до креста не допущен.
Копейщик проткнул бездыханное тело,
Лишь после этого крест был опущен.

Омыли водой несчастное тело,
Алоэ и смирной его натерев.
И в саван закутав по древним обычаям
В гроб положили вход заперев.

Чудо свершилось, Божье слово услышано
Смертию смерть попрал Человек.
Семенем Вера с Надеждой посеяны,
Божья Любовь не иссякнет вовек.