Оправдание миру

***
«Познал я все, и сокровенное и явное, ибо научила меня Премудрость, художница всего.
Она есть дух разумный, святый, единородный, многочастный, тонкий, удобоподвижный, светлый, чистый, ясный...».
(Прем. 7:21-23)

«И сказал Он: выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра
(на цся: "глас хлада тонка";
с оригинала: "звучание тонкой тишины")».
(3Цар. 19:11-12)

***

Мы и не знаем, но мир удивительно тонок,
А приглядишься и — десять прорех в мирозданьи,
Так уязвима природа, нежна, как ребёнок,
Сотканы небо с землёю из шёлка страданья.

Если бы можно расти, источая лишь соки,
Силу и звучность поставив пределом желанным...
Только в основе всего тот закон, что глубоким
Может быть то на земле, что негромко и хладно.

Тонкость вещей нас приводит и к мысли о сложном,
Просто и грубо лишь злое и толстое слово
Или угрюмое дело, которое ложно,
Как Яну Гусу в костёр кем-то брошенный хворост.

Но красота паутине подобна прозрачной:
Так же тонка и сложна, её ветер колышет.
А там где тонко — и рвётся, и это лишь значит,
Что будет риск не увидеть и боль не услышать.

Да, есть в искусстве издревле такая опасность:
Видимой пользы оно не несёт — непрактично,
Равно как и богословие тоже неясно,
И человеку простому оно неприлично.

Пусть говорят: выходи из развалин Стагира,
Хватка и сила нужна, чтобы выжить — отвечу:
Лишь красота — оправдание этому миру
В отзвуках той тишины, где задуманы вещи.