Гость

Полуночной тревогою омытый,
Я вышел покурить во двор.
И месяца ловя немой укор,
Под тишину закрытых штор,
Сел на качели, бессонницей разбитый.

Я подкурил. Неторопливый вдох
Впустил в меня погибель многих.
Растёр замёрзшие ладони.
Как будто спрятался от взглядов посторонних,
И здесь меня не видит даже Бог.

Упав на стог воспоминаний,
Соломенки событий достаю.
Угрюмо в прошлое курю.
Но краем глаза тень ловлю,
Она хихикает под трель моих страданий.

Взглянув, увидел мальчика со мною.
Он на качели, по левое плечо, сидит.
Годков семи на вид.
Он бледен, ухмылка на устах висит,
В чёрном костюме, с чёлкою густою.

"Как дядя ты забавен мне," -
Не обернувшись он сказал.
"Глупец поверивший в талант...
Смотри, куда себя загнал?
Сидишь один здесь, в темноте.

Наивно веривший в успех,
Чужие реплики забравший,
Свою копирку в стол писавший,
И так признания желавший,
Ты очень жалкий человек.

Всю жизнь надежду подающий..
Тебя не вспомнят те, кто знал,
Кого любил, кого желал.
О разве ты не замечал,
Как смотрит руку протянувший?

В глазах знакомых ты дурак.
Безропотный наивный малый.
Тебе не нужно титю мамы?
Или хребет, раз хлипок старый?
А показать как сжать кулак?"

Качели двигаются в такт
Словам, что с губ его слетают.
Скрипят иль просто проклинают?
Иль так они обозначают
Беседы нашей второй акт?

"Кто ты? Слова твои пустые!
И под любого точатся они." -
В ответ ему я говорил.
К губам свой палец приложил
Малой, продолжив молвить строки злые.

"Расскажешь мне одну из баек?
О! Лучше я поведаю тебе
Историю, которую не знает
Лишь тот, чью голову рассудок не обременяет.
Но ты же не такой? Как ты твердишь себе.

В наш скотный двор родился
Зверь несформированной породы.
Он и свинья, и конь, и пёс от матери природы.
Но кем он станет - сформируют годы
И УРОДЫ,
Чей тронный час пробился.

Зверёк доверчивым воспитывался,
Сладеньким... Ну прямо на убой!
Он с овцами ходил одной толпой,
И с жеребцами в поле, будто бы игрой,
Безоговорочно всей силою трудился.

Не читал мелкий шрифт в контракте.
Бессмысленно, но следовал приказу.
Бездумия в себе хранил заразу.
Его ребяческую я запомнил фразу:
"Принципы усложняют жизнь, но украшают характер".

Пусть годы шли, вопросы оставались.
Настойке из лукавств и чепухи,
Что в глотку продолжали лить,
Так и не вышло утолить
Справедливости муки жажды.."

"Мне наплевать, про кого ты талдычишь!
Оставь меня с самим собой!
Мне неприятен говор твой,
А этой ночью жажду я покой.
Иди другого донимай во мраке тиши!"

Он замолчал. Ну наконец-то!
Дурной ребенок так меня достал...
Пожалуй, если б не был мал,
То я бы к дьяволу его послал!
Хоть выглядит, что там он и проводит детство.



На улицах умер гомон машин.
Тёмно-синие облака обгладали останки луны.
Нет ни птиц, ни людей. На столбах фонари
Погасли, оставив во мраке деревьев столбы,
Чьи листья шуршат. Словно шепчутся о приближеньи беды.

Качели двигаются в такт
Моего пульса. На весь двор
Скрипит несмазанных креплений хор.
Дома полны чернивых нор -
Закрытых штор безсветный мрак.

Тут мальчик грозно повернулся.
В глазах его не было света,
Лишь пустая копоть глазниц...
И голос его, из мальчишеского поэта,
Исказился до рыка, и скрежета колесниц!
Схватив меня за рукав, он резко ко мне притянулся:

"Ты, как и весь этот мир,
Готов бесконечно вещать о стремленье к идеалам..
Цинизм!
Полна пороками ёмкость стакана
И так глубока твоя пропахшая спиртом яма!..
Блевотно избит ваш грёбаный дуализм.

Вера в Деда Мороза и честную власть
Стекает рвотой из просветлённого рта.
Полощется, сточными водами, на мозгах
Неспособность что-либо здесь поменять!
И крепки кандалы долго смотрящих в бездонную пасть.

Твердят: "Но как же тут не упасть?!
Когда ходуном ходит палуба попавшего в шторм корабля!"
Интеллигенция! Етить их, четырежды, мать!
Читает лекции при свете дня,
А затем, по ночам,
ВОНЯЯ РТАМИ, ИЗОБРАЖАЯ БЛАГОЧЕСТИВУЮ СТРАСТЬ,
ЗАПУСКАЮТ ЛАДОШКИ ПОТНЫЕ СТУДЕНТКАМ ПОД ПЛАТЬЯ!
Вот уж право, в каждом сидит своя мразь!
Или мразь сидит с каждым рядом.

Ты не можешь спасти все безумные души!
Загадкою, даже мне, остаётся то,
Ради чего ты страдаешь о них и желаешь помочь?
Чтобы перестать чувствовать, что ты никто?!
Или сердца комок способен чувствовать чужие стужи?

Ха, и снова тупик противоречий...
Благородство твое подвергаю сомнению!
За теплотой рук, к страдающих сожалению,
Самозабвенная патология к разрушению.
Ты сам изувечен для чужих увечий!

Всепрощающий... Причудливое ты создание!
Как глубоко должно быть ранение,
Чтобы ты не простил? Висит слабохарактерность бременем.
Даже та, что была причиной скорого сердцебиения,
Сейчас зовёт твоих друзей на свидание.

Я же знаю, свирепость внутри сидит!
А к жестокости ты привыкший!
Так зачем тебе лик поникший?
Ведь зол и остр разум постигший,
Что розовый флёр на глазах прекрасно горит!

Не жалей о других и не плачь!
Дави каблуком затылки
Тех, кто мешает твоей улыбке,
Их головы это плитки
Дороги наверх, ведущей к морю твоих удач!

Целуй тех, кого пожелаешь!
И бросай коль наскучат они.
Что чужое сердце болит
Тебя не должно бередить.
Это их выбор, смекаешь?

К черту стыд! Мы отлично знаем,
Что тебе на чужое мненье плевать!
Так зачем же просто желать?
Нужно, выпустив когти, хватать
И не отдавать!
Наплевать
На твои "справедливости принципы"!
Давай же скорей засверкаем!
Как хороша материальная благодать,
Не важно каким путем мы ее получаем!
Прекрати этот факт отрицать!
Уйми гордыни своей приступы!

Ну же, шагни навстречу!" -
Мальчик протянул ко мне руку.
Голос эхом рокота грома разлился.
"Кончи эту дремотную муку!
Избавься от противоречий!
Брось кости в это кострище!"

Закипая необъяснимой злобой,
Обидой саднящей сердце,
Схватил это чертивое тельце,
Будто охваченный желанием мести.
Но речь была хладнокровной:

"Бросьте меня, изгоните меня,
Лишите меня друзей и семьи,
Всех, кого я люблю, отними  -
Я это переживу,
Хоть смогом наполнятся дни.
Но принципам не изменю!
Червивы твои слова,
И лживы слова твои.

Я упрям и наивен, но знаю,
Что белое с черным не нужно мешать.
Серость - это удобно, если привык глотать
Пилюли от собственной совести.
Мне не с руки уступать,
Пускай это приносит горести.
Я добьюсь того, что желаю,
По своему, и меня не сломать!"

В порыве воинственном,
Я, с размаху, ударил лбом
О мальчишеский лоб. И гром
Впечатал своим кулаком
Меня в сновидения, словно по макушке прилетел лом.

Темнота тишиною повисла.
Осталось лишь тиканье наручных часов.
Крепкий сон. Никаких голосов.
Наступившее утро отворило засов,
И в окнах отражение солнца, игристо,
Сверкая сквозь веки мои,
На качелях застало меня врасплох.
Вокруг никого. Я один.
Но не верю глазам своим:
Ко мне ведет дорожка из детских следов.

2023 г.