Милая Анна - Часть II

*** Анне Строоберг

Анна, я не злюсь, однако,
На то, как вечер серен и сиз.
Я не тот человек, который
Утолит женский каприз.

Я устал сотрясаться от страха,
Переживать и болеть душой.
Может, времени осталось мне мало,
Но и после я не встречу покой.

Что произойдет со мной завтра?
Не думаю уже. Устал размышлять.
Мне не стал милее отблеск заката.
Сил не осталось больше кричать.

И частицей света делиться,
Как раньше, не охота теперь.
Я не прошу со мною мириться
И не жду, что ты откроешь мне дверь.

Солнце любит нежно стелиться
Золотой простыней под окно.
И сердцу грубому не дано восхититься
Ожившим на моих глазах полотном.

Не раз мне вменяли неаккуратность,
Не раз я был клеветой обвинен.
Я не жду, что людская превратность
Помилует меня этим грешным судом.

Но что болтать? Это пустое... Довольно!
Не за тем, Анна, я тебе написал,
Чтобы рассказывать, что живется мне больно,
Что в дни молчания я тебя вспоминал.

Сегодня день чудесный и светлый.
Этот день явил миру тебя.
Еще малому числу людей он известный!
Еще не осознал мир чудо этого дня!

Но я верю... Он однажды это узнает
И спустя многие десятилетия поймет,
Что женщина одна в замке том проживает,
Сердце которой тоньше, чем лед.

Она сидит одна беспрестанно ночами
И чего-то ждет пред широким окном.
И не раз безмолвно ее уличали,
Что грустно ей размышлять о своем.

Но она переживания усердно скрывала
За неподвижным камнем лица.
Я знаю, она, скорее всего, не рассказала
О напускном равнодушии того подлеца.

И что подлец ее все еще вспоминает,
Что оттого он ей писать перестал,
Что он сам понапрасну страдает
И силой воли свой нрав поломал.

Что тяжело он по ночам засыпает,
Что горячкой поганой сражен
И в беспокойстве все размышляет,
Не слишком ли он грубо ушел.

Но этот подлец прощения не просит.
Он слишком уж самонадеян и горд
Оттого, что Земля его бедная носит,
Как Атлант носит на плечах небосвод.

И что ему от этого не менее горько,
Что зерна сеют в душу скорбь и печаль
Оттого, что ему кажется - больно
Его этот мир для себя повстречал.

И что, может, он бы рад извиниться.
Что он об этом думал - всерьез!
Но он не делает это, ибо сердце разбито,
Ибо оно постигло бездонность пролитых слез.

Но не думай, Анна, что ты забыта.
Не думай, что я не благодарен за все.
Дело не в тебе. Моя душа - зарыта
В леденящее, могильное дно.

Но, казалось, ты одна это знала
И гением чутким его поняла.
Не ты ли мне когда-то сказала,
Как Маяковский, что светит звезда?

На миг я тебе почти твердо поверил,
На миг позабытой надеждой воскрес
И пыл свой ожесточенный умерил
И в твои нежные объятия полез.

Но после тобой все было забыто:
И тепло рук; и ласка сказанных слов.
Все оказалось белыми нитками шито,
И я отстранился, оставил твой кров.

Но что вспоминать? Тревожить трясину,
Глядеть tet-a-tet в черное дно.
Случай для меня утерял сердцевину,
Для меня это уже случилось давно.

И от злобы холодной меня отпустило.
Не знаю... Может, мне уже все равно?..
Не ты ядом коварным мой дух отравила,
Не ты из чаши битой испила вино.

Что томиться, Анна? Я тебя поздравляю.
Это твой милый день! Празднуй, встречай!
Я самого лучшего, дорогая, тебе пожелаю
К сладкому на приготовленный чай.

Хочу, чтобы не ведало твое сердце невзгоды,
Чтобы не хоронила его одичавшая грусть
И на все твои чудесные, светлые годы
Звучало незабвенно самое доброе: "Пусть".

Пускай живет в тебе незабвенное лето
И ангел-хранитель печаль сторожит
И нежит Солнце яркими бликами света
Во всем, что честно тобой дорожит.

Пускай другой тебя по ночам обнимает
(Я не стану злиться. Правда. Поверь.)
И будничную тяжесть дней утоляет
Тот, кого ты впустишь за дверь.

И о минувшем нам нечего думать,
Незачем усталую душу трясти.
Следующей ночью теплой и юной
Ты не будешь уже сидеть взаперти.

Пусть цветет ярко твоя вечная юность.
Пусть живется на белом свете чудней
Оттого, что моя бессердечная скупость
Не омрачала бы твою обыденность дней.

И однажды с тобой приключится
Светлейшее чудо из неведомых слов
Чудеснее взора пирамид Египетских,
Чудеснее вида Семирамидских садов.

И ты будешь гулять, милая Анна,
По живому зеркалу чистой воды,
Словно и не болела сердечная рана,
Словно женщина в замке не знала беды.

И ты родишься вновь, в иной ипостаси,
Как рождалась в мифах Праматерь Богов,
И чело твое кариеволосое украсит
Венок из самых чувственных снов.

Может, иногда тебе будет казаться,
Будто ты уже не здесь и не жива.
Не верь! Если полегчает, могу и признаться:
Ты мне по-прежнему осталась мила.

Но не мне за призраком былого гоняться.
Я слово держу. Я клятвой клеймлен.
Я не спешу сегодня в тоске возвращаться
Туда, где был отвергнут иль осмеен.

Искать мне виновных не хочется.
Никто из двоих недостоин страдать.
Пусть сердце до изнеможения ропщется
И, гордостью превозмогая одиночество,
В тишине остается себя доживать.

Но ты будешь жить! Твое, верю, найдется.
Безвестной, милая Анна, ты не уйдешь.
Не для меня благодать твоя настежь распнется,
Не мне ее в письме ты белой птицей пошлешь.

Я не разгневаюсь. Мне не пристало.
Свое я уж очень давно отгремел.
Моя наивность моей гордостью стала
Хладнокровной и бледной, как мел.

Никого не обвиняю. Обвинять - достало.
Милая Анна, с днем рождения тебя.
Надеюсь, ты тоже меня вспоминала
И, вспоминая обо мне, не страдала
И лихом напрасно не поминала...
И не держала зла.

10.04.2023.

P.S. Ко дню рождения - 28.04.1986.