Знакомый незнакомец. Любовь всей жизни Н. Гоголя

Николай Васильевич Гоголь - один из самых таинственных и загадочных русских писателей (родился 1 или 2 апреля по новому стилю (19 или 20 марта по старому), с годом тоже не все ясно, но не в этом дело).   Мне хочется  коснуться  личной  жизни  великого писателя.

Знакомый  незнакомец!    Гоголь - весь тайна, и все в его жизни тайна. Его душа - глубокий омут, полный контраст безоблачной и детски-ясной душе Пушкина. Тот весь налицо, во всем своем величии и во всех своих недостатках, в шалостях и грехах гениальной натуры. Он унес в гроб тайну своего понимания людей, изумительного чутья жизни, и в этом был прав Достоевский, - но сам он ясен и светел, как летний день.

 Душа Гоголя - потемки. Где его увлечения, порывы, грехи? Кого любил? Как переживал свои увлечения? Когда в первый раз разгорелось его сердце, и он пережил то, что с такой изумительной красотой рассказывал потом про ясноокую  Ганну, Оксану, Андрия, художника Пискарева из "Невского проспекта"?
Если    у А.С. Пушкина  запечатлен каждый шаг, каждый порыв сердца, каждый прилив желания. Есть даже целый синодик, написанный его собственной рукой и содержащий имена всех тех женщин и девушек, которым дано было судьбою счастье согреть его душу, начиная с крепостной Наташи. То  Н.В.   Гоголь здесь весь загадка. Что  нам  известно из его интимной жизни, кроме разве каких-то отрывочных и смутных сведений о сватанье за графиню Анну Виельгорскую, - прозаическом сватанье, не имевшем в основе настоящей любви?

   Отдаленнейшие намеки в письмах, ключ к которым  давно потерян, недоговоренные фразы, чтение между строк, - вот все, что осталось от интимной жизни Гоголя на долю исследователя.

Дружба, соединявшая Гоголя с Александрой Осиповной Смирновой, должна была бы давно обратить на себя внимание биографов нашего великого писателя. Выясняя некоторые существенные черты его характера, дружба эта тем более достойна внимания, так  как  она проливает свет на многое, что казалось в Гоголе загадочным. А.О. Смирнова несомненно была главной причиной того, что Гоголь оставался всегда бездомным скитальцем; ещё она имела большое влияние в развитии его мистических идей, и это дает нам право  остановиться на её характеристике.

Александра Осиповна Смирнова (урожденная Россет, 1809-1882) была одной из самых замечательных женщин первой половины XIX столетия. Без ее имени не полны страницы истории русской культуры, повествующие о Пушкине, Жуковском, Гоголе, о блистательном круге литераторов 1820-1830-х годов, о духовной жизни русского общества 1840-1850-х годов.

Замечательная красота, горячий темперамент, на который наложило свой отпечаток смешение грузинской, французской и немецкой крови, образованность, природный ум, живость и непосредственность поведения заставляли искать ее общества и беседы. Лучшие поэты посвящали ей стихи и мадригалы. Доставлявшая взаимную радость дружба соединяла ее с Жуковским и Пушкиным. ( "Переписка Н. В. Гоголя. В двух томах": Художественная литература; Москва; 1988 )

Знакомство Гоголя с А. О. Россет состоялось летом 1831 года, когда была написана первая часть "Вечеров на хуторе...", когда безвестный малороссиянин был принят почти на равных в круг   корифеев русской литературы.
 
По возвращении из-за  границы Гоголь энергично принялся за дело; он работал очень много, потому что к маю 1831 года у него было готово несколько повестей, составивших первый том "Вечеров на хуторе". В том же году вышла Александра Осиповна Россет замуж за Смирнова, человека очень богатого, но мало развитого. Пушкин называл его в письме   к своей жене красноглазым  кроликом. (Сочинение  Пушкина, изд. литерат. фонда, т. VII).

Мы не имеем поэтому никаких известий о первом периоде её знакомства с Гоголем. Мы знаем только, что на литературных вечерах, которые устраивала у себя Смирнова, будучи еще фрейлиной, в числе выдающихся литературных деятелей бывал у неё и Гоголь.

Известно лишь, что встречались они неоднократно: и в Петербурге, и за границей. О том, как складывалось дальнейшее общение Гоголя и Смирновой в 1830-х годах, мы знаем довольно мало. Гордая застенчивость не позволяла Н.В. Гоголю  сознаться в своем чувстве даже перед Александрой Осиповной к которой  он питал  самые  нежные  чувства  ещё  с 1829  года.

   Например,  в своих воспоминаниях о Гоголе   граф Сологуб  говорит: "Гоголь страдал долго, страдал душевно от своей неловкости, от мнимого безобразия, от своей застенчивости, от безнадежной любви. Он углублялся в самого себя, искал в религии спокойствия и не всегда находил" {"Исторический Вестник", 1886 г.,  No 5, стр. 322.}.
 
   В январе 1843 года Смирнова приехала в Рим. Гоголь встретил ее с великой радостью и, как прежде Жуковскому и Погодину, принялся показывать ей чудеса и красоты вечного города. Летом Гоголь вслед за Смирновой перебрался в Баден, а следующей зимой - в Ниццу. Это время стало для Гоголя и Смирновой как бы новым знакомством, им казалось, что только теперь они впервые по-настоящему узнали друг друга. С тех пор как произошла их первая встреча, оба они сильно изменились. Гоголь был сосредоточен на религиозных переживаниях, которые уже подчиняли себе и  его творчество, и жизнь.  А Смирнова переживала тогда очень трудный период. Ей исполнилось 34 года. Молодость со всеми ее радостями была позади, нерастраченным душевным силам не находилось достойного применения. Смирнова чувствовала необходимость сосредоточиться в своем внутреннем мире, но отсутствие занятий, способствовавших этому, и отсутствие жизненной перспективы, которая могла бы переменить ее обстоятельства и удовлетворить ее запросы, порой доводило ее до полного отчаяния, вызывало затяжные и болезненные приступы хандры. Гоголь стал для нее утешителем и советчиком, разделившим ее тоску и ее мечты, сумевшим ценить ее, прощая ей недостатки.

   Общение со Смирновой, конечно, содействовало тому внутреннему перелому, который совершался в Гоголе и который окончательно проявился в последнем периоде его творчества: он нашел в ней душу, способную горячо отозваться его развивающимся религиозным настроениям. Впрочем, этим, пожалуй, и ограничивается ее влияние, ибо инициатива и руководство всегда принадлежали Гоголю. Кроме того, настроения самой Смирновой не отличались уравновешенностью и последовательностью. От духовной экзальтации она способна была переходить к трезвому практическому здравомыслию - и в таких случаях высказывалась в письмах к Гоголю с  жаром и откровенностью.

Его письма  к Смирновой полны советов и рекомендаций, касающихся того, что она может и что должна сделать, заняв новое положение. Насколько важными были для Гоголя эти письма, явствует из того, что их содержание легло в основу ряда статей из "Выбранных мест...".
 К творчеству Гоголя Смирнова относилась с пристрастием. Это обстоятельство накладывает особый отпечаток на ее отношение к "Выбранным местам из переписки с друзьями". Книга была ей действительно близка: в ней повторялось то, что было предметом ее переписки с Гоголем. Кроме того, она в принципе не желала признавать за Гоголем неудачи и вступила в жестокую ссору с Аксаковыми, которые не приняли "Выбранных мест...".

  При всех замечательных качествах ума и души, Смирнова не могла оказаться сильнее косных законов провинциальной жизни.   Жизнь в Калуге только ухудшила ее и без того угнетенное состояние. Кроме того, для её мужа -  Н. М. Смирнова, губернаторство обернулось крупными неприятностями: доносами, клеветой, судом, в результате которых он вынужден был оставить Калугу. Смирнова должна была переехать в Берлин, где муж её имел службу в посольстве.

Осенью 1836 года уезжает и Гоголь за границу, где он очень часто видится с А.О. Смирновой и здесь дружба у них наиболее всего развилась и укрепилась. По воспоминаниям современников  все это чрезвычайно живо рисует их дружеское, нежное и простое отношение друг к другу, из чего нетрудно заключить, что до 1837 года они должны были очень часто видится. Из Парижа Александра Осиповна переехала на лето в Баден, куда последовал за ней и Гоголь.

   Отношение Смирновой к Гоголю не ограничивалось одной только духовной близостью. Чем могла, она помогала ему в практических делах. Именно благодаря ее ходатайству перед императором в 1845 году Гоголю был назначен пенсион из сумм государственного казначейства по тысяче рублей серебром в год на три года.

   Тесного общения со Смирновой Гоголь не прерывал до конца жизни. Их переписка очень велика по объему и в целом производит чрезвычайно тяжелое впечатление: наполненная бесконечными обоюдными жалобами, она свидетельствует о физическом и духовном расстройстве, с которым ведется постоянная, но далеко не всегда удачная борьба.

   Переписка охватывает период с 1842 по 1852 год. Сохранилось 65 писем Гоголя и 65 писем Смирновой.
   
   В четырех огромных томах переписки Гоголя только один раз мелькает в письме к матери его признание, что он кого-то любил и потерпел поражение, и должен теперь "бежать от самого себя" 

В этом  письме   к матери   Гоголь  писал о своей любви  к знатной даме. Судя по эпитетам, заключавшимся в письме и выражавшим характерные черты Смирновой, тогда еще Россет, можно с уверенностью сказать, что его любовь, о которой он писал, относилась к Александре Осиповне:

 "Нет, не назову ее... Она слишком высока для всякого, не только для меня... Это божество, но облеченное слегка в человеческие страсти... Адская тоска кипела в груди моей... Если грешникам уготован ад, то он не так мучителен... В порыве бешенства и ужаснейших душевных терзаниях я жаждал, кипел упиться одним только взглядом... Но, ради Бога, не спрашивайте ее имени... Она слишком высока, высока..." ( Письма Гоголя, т. V, стр. 84—86 )

Если главная причина его душевного страдания зависела от страстного искания идеала, то отчасти несомненно она зависела  также от неудачной личной жизни, в которой такую большую роль играла Смирнова. Недаром проникли в Москву слухи о страстной любви Гоголя к Смирновой. Например,  в глазах  княгини Шереметевой, сильно преданной Гоголю, Смирнова приняла грозный призрак коварной Цирцеи, от чар которой не мог устоять и благоразумный Николай Васильевич.

  Теплотою и сердечностью дышат вообще все письма Гоголя к Смирновой; в них видна глубоко-любящая душа его.
 Так в 1841 году Смирнова проводила зиму в Петербурге. В этом же году приехал из-за границы Гоголь и явился к Смирновой, жившей в собственном доме на Мойке. Судя по письму, писанному вскоре по возвращении Гоголя из-за границы, видно, что между ними существовали вполне дружеские, интимные отношения:

 "Я вам пишу и это потребность души", так начинает свое письмо к ней Гоголь. "Последние дни пребывания моего в Петербурге, при расставании с вами, я. заметил, что душа ваша сильнее развилась и глубже чувствует, чем когда-либо прежде, и потому вы теперь не имеете никакого права не быть со мною вполне откровенной и не передавать мне все. Вспомните, что вы пишите вашему искреннему другу {Записки о жизни Гоголя, т. 1, стр. 325.}".

"Друг мой добрый и прекрасный, -писал он в 1845 году,- ваше письмо от 12 мая получено. Что его читали не глаза мои, а читало сердце, о том нечего и говорить; что всякое из страданий ваших прочувствовано самой глубиной того же сердца, о том также нечего говорить" {Сочинения Гоголя, изд. Кулиша, т. VI, стр. 188.}

 Из всего приведенного ясно, что Гоголь всю жизнь находился под обаянием Смирновой. Слишком глубоко запало в его душу то чувство, которое заронила Смирнова еще тогда, когда он был юношей. Принадлежа к типу однолюбов, по выражению Тургенева, Гоголь не мог и не стремился освободиться от этого чувства, сильного, глубокого, вечного в его душе. При таких обстоятельствах вряд ли он мог думать о ком-нибудь другом, кроме Смирновой.

Красивым призраком проносится через  жизнь Н.В.Гоголя образ "черноокой Россети", той, которая смущала сон Пушкина, Жуковского, Вяземского.


КАНТАТА
   Великому писателю Н.В. ГОГОЛЮ
   в день открытия памятника
   26 апреля 1909 года.
  
   Слова В. А. Шуфа,
   музыка М. М. Иванова.
  
   Тебе хвала, тебе венец,
   Родной страны прекрасный гений.
   Ты небом избранный творец
   Своих бессмертных сочинений.
  
   Предстали ясными для всех
   Поэзии святые грезы.
   Сквозь видимый для мира смех
   И сквозь невидимые слезы.
  
   И расцвела родная глушь;
   Как дождь отрадный над полями,
   В отчизне сонмы "мертвых душ",
   Смеясь, ты оживил слезами.
  
   Тобой, украинский певец,
   Гордится целая Россия,
   Тебе хвала, тебе венец
   За вдохновения святые.
  
   Была исполнена утех
   Твоя великая сатира -
   Сквозь видимый для мирa смех
   И слезы, скрытые от мира.
  
   В народной памяти живи,
   Красуйся, Гоголь, величаво!
   Полна восторженной любви
   Твоя возвышенная слава.