Рахманинов
безбрежно протяжённой кантилены –
и в этой одержимости виновны
мелодии Рахманинова волны,
созвучные признанию в любви
несбыточной. Нет искушенья лучше,
чем музыки безбрежная текучесть,
в которую уносит Вокализ,
и знаменный распев, и Всенощное бденье,
и грусть Элегии... Метель сирени белой,
от свежести которой молодел он,
зовёт меня в дуэт виолончельный,
и приобщаюсь я, как будто бы впервые,
к непостижимой тайне Литургии,
и по прошествии полутора столетий
мелодию любви подхватывают дети.
Худ. Катерина Шинкарёва
Свидетельство о публикации №123041003323