Фантазия, 1981

Фантазий зыбкий образ брезжит снова,
Видений сонм, как сон.
И в унисон с мечтой
Плывут картины жизни неживой,
Струятся и смеются надо мной.


Цвет голубой и бред серо-свинцовый,
Сплетаясь призрачно-сиреневой волной,
Вьются кругом серебряного слова,
Пронизанного болью золотой.

Несутся кони, женщина в мантилье,
И бьется парус на глухом ветру,
Ломаются трепещущие крылья,
И бездны зов, как песнь сирен к утру.

Непрочны кажутся извечные законы,
И меж событиями рвется нитей связь,
И плещется, ластясь к Кавказу, Рона,
И не соединить конца с началом вязь.

Мелькают искры, линии, разводы,
И проступает взгляд сквозь лунный свет,
Бездушною конкретностью природы
Потусторонний разбавляется ответ.

Цветы и скалы, радуги и тучи,
Холодный очерк газовых рожков,
Свеча за переплетом рук летучих,
Чугунные забрала лишних слов…

Тетрадные листочки из блокнота,
Неверные штрихи карандаша…
Не оставляя разуму оплота,
Волнений круг замкнется не дыша…


Дрожащею ладонью луч поправить,
И Ветру поцелуи подарить,
И братом Океан себе представить,
И в играх шпаги с Демоном скрестить.

Поверить в Ад и в Рай, в игру воображенья,
Пространства и века в сплав вдохновенья слить,
Звездные дали превратить в мгновенья.
И волей мысли мир к ногам сложить.