Неказисты, незатейливы, грубы

Неказисты, незатейливы, грубы,
как угодья многочисленны лесные,
верстовые высятся столбы –
вехи становления России.

Не историей одной жива страна,
но и вёрстами, обогащаясь споро
и землёй, что простираться создана,
и самим существованием простора.

Как в грядущее идущий обращён,
породнившись через прошлое с грядущим,
каждой пройденной верстой обогащён,
так земля обогащается идущим.

Намотать бы эти вёрсты, как клубок,
с частыми – на память – узелками,
чтоб разматывая, каждый узелок
зимними припомнить вечерами.

Да версту не завязать, видать, узлом,
да и что из пряжи памяти не свяжешь,
быстро сносится и, будучи старьём,
расплетается детьми на ту же пряжу… 

Лучше уж примерить на судьбу
каждую дрожащую осину,
клён опавший, ветхую избу,
прорасти в их плоть и сердцевину,

разрастись всей грудью сквозь тайгу
(как мужала некогда держава),
кровью закрепляя на снегу
на родство со всем минувшим право;

и на то – не меньшее родство,
не по времени – по общности пространства,
чья безмерность входит в естество,
как от праздного прививка постоянства.

Знать, в России меры нет иной,
кроме скатерти-дорожки, чья сакральность –
расстилаться самобранкою-страной –
от окраин, крайностей – в бескрайность.