Маяковскому через сто лет

                *  *  *
Ни обиды, ни мести — лишь пение тайных волокон...
Вот и снова мы вместе на маленькой кухне без окон.
Это даже неплохо, что, наши легенды разбивши,
миновала эпоха, — мы стали моложе и ближе,
неуёмней и стро́же... (О, Господи, целая эра!)
Что касается дрожи, то страсть — это «высшая мера»
Наказания (или Награды?) за мысль о покое...
Мы любили. Мы были Живые. Мы знали  т а к о е,
с чем ни блуд, ни аскеза не могут сравниться по силе...
В этот век из железа мы жили.  Мы очень любили.
                (Татьяна Бек)

 
(ПОЭТУ с ЛЮБОВЬЮ) 

по дороге из грёз —
между двух разноликих миров
нас водили во тьме магнетизмом былых наваждений, –
среди ливней и гроз,
среди молний искрящих  шаров,
предрекая момент возвещённого часа сближенья

разлетаясь, как сноп, —
фейерверком из огненных искр, билось всё горячей,
не вмещаясь в широкую грудь, — припускаясь в галоп,
сердце-СОЛНЦЕ  пронзающих игл,
миллиардом лучей освещало наш призрачный путь

хоть незря́чи порой
мы бываем от сладостных чар!
увлекающих нас в неизвестность бездонных пучи́н, –
зарываясь кормой
в чей-то шаткий непрочный причал,
мы меняем свой галс меж бушующих пенных лавин

пусть досадно вдвойне
не вписаться в предметы основ, но — всем бедам назло
воскресает с рассветом восток, чтобы вновь, — по весне,
прорастая из глины и снов,
наше чувство росло, как диковинный яркий цветок




* галс (мор.; от гол. hals) — направление движения судна относительно ветра:
  правый галс (ветер дует справа), левый галс (ветер дует слева)

Post scriptum:
Владимир Маяковский "НАДОЕЛО"

Не вы́сидел дома...
Анненский, Тютчев, Фет.
Опять,
тоскою к людям ведо́мый,
иду
в кинематографы...в трактиры...в кафе...

За столиком.
Сияние.
Надежда сияет сердцу глупому.
А если за неделю
так изменился россиянин,
что щёки сожгу  огнями губ  ему?

Осторожно поднимаю глаза,
роюсь в пиджа́чной куче.
«Назад,
наз-зад,
НАЗАД!» –
страх орёт из сердца, —
ме́чется по лицу, безнадёжен и скучен.

Не слушаюсь.
Вижу,
вправо немножко,
неве́домое ни на суше, ни в пучинах вод,
старательно работает над телячьей ножкой
загадочнейшее существо.

Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.
Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.
Два аршина безли́цого розоватого теста!
...хоть бы метка была в уголочке вы́шита...

Только колышутся спадающие на плечи
мягкие складки лоснящихся щёк.
Сердце в исступлении,
рвёт и ме́чет:
«Назад же!
ЧЕГО ещё?!»

Влево смотрю.
Рот разинул.
Обернулся к первому, и стало иначе:
для увидевшего вторую образи́ну
первый —
воскресший Леонардо да Винчи.

НЕТ ЛЮДЕЙ.
Понимаете
крик тысячедне́вных мук?
ДУША не хочет немая идти,
а сказать кому?!

Брошусь на землю,
камня коро́ю
в кровь лицо изотру́, слезами асфальт омывая.
Истомившимися по ласке губами
тысячью поцелуев покрою
умную морду трамвая...

В дом уйду.
Прилипну к обоям.
Где роза есть нежнее и ча́йнее?
Хочешь,
тебе, —
рябое
прочту «Простое как мычание»?...

... для Истории:

Когда все РАССЕЛЯТСЯ в раю и в аду,
Земля итогами подведена будет —
ПОМНИТЕ:
в 1916 году
из Петрограда ИСЧЕЗЛИ КРАСИВЫЕ ЛЮДИ.