Холодная улыбка луны

               
               
               
                "...Ибо человек не знает своего времени.            
                Как рыбы попадаются в пагубную сеть,
                и как птицы запутываются в силках, -
                так и сыны человеческие улавливаются в бедственное время,
                когда оно неожиданно находит на них..."
                Екклесиаст гл.9;12.


                1



...Ты не позвонил мне, Порфирий, ни 5 января, ни 15, ни 25-того - как мы  договаривались... Наступил февраль - та же картина.
Молчание... Молчание - вчера,сегодня и завтра. И так - день за днём... Ни слуху,ни духу...Ни-че-го...

Для того, чтоб позвонить мне - тебе нужно одеть охотничьи лыжи, и взяв направление от своей таёжной заимки строго на Север, примерно 2,5 км, добраться до знакомой одинокой сосны на взгорье, справа от распадка, затем надеть "когти" верхолаза, подняться на 5-6 метров, где твой телефон сможет еле-еле поймать сигнал вышки "Би Лайн".
 
 И только тогда - окоченевшими от холода, негнущимися синими пальцами, - набрать номер.

Но мой телефон молчал...Сегодня и вчера...и позавчера... и - позапозавчера...и поза-поза-поза...не подавал признаков жизни... Сдох.

... Появились на снегу первые проталины. Повеселее,словно выздоровев после долгой и мучительной болезни, стало припекать зяблое, низкое сибирское солнце. Февраль передал ключи своему младшему братику - Марту...

Ты не обнаруживал себя, Порфирий, не звонил... Молчал и молчал... и так - день за днём... неделя за неделей... месяц за месяцем...

Я понял: что-то случилось. Но что?..

И, написав заявление на 10 дней за свой счёт, я покинул Новосибирск, где на заводе  "Труд", где мы, вот уже почти полгода ремонтировали две дробилки для нашего предприятия.  Жил я в заводской общаге, тут же...

Что ж так долго?.. - да то одного нет, то другого... То - нужного толстого(30мм) листового железа, то - двигателей, то - "концевиков", то - подшипников 3636.

Порфирий... Порфирий... - бессонная  тревога сердца моего...

... Гусинобродское шоссе осталось далеко позади, а впереди - лежала дорога на Кузбасс, на шахтёрский город Ленинск, потом - на Белово - там мой дом, там я родился и живу.. Там - мои друзья, моя малая родина и всё то, что мне дорого, чем  наполнены мои надежды и чаянья до сих пор...

По приезду  - я отправился к своим  корефанам-охотникам Юрке и Толстому,чтобы узнать: был ли кто-то у Порфирия ?..

Но здесь меня ждала трагическая весть: Юра и Толстый, заразившись ковидом , - умерли - один за другим!  -  в Гурьевской горбольнице в течении января.В "Красной зоне"...

Новокузнецкий крематорий обратил одного и другого - в Ничто, в серый дым и чёрный пепел...

 ... Нет больше - Юры и Толстого... нет больше моих весельчаков-охотников корешей... Ни одного, ни другого... Только чёрный, тяжёлый, жирный пепел из  Новокузнецкого крематория, кружась и взвихряясь, нехотя падает, в реку Томь в районе Топольников.

Они, мои корефаны, - стали просто дымом и пеплом, такие весёлые и живые когда-то... Просто дымом...Просто пеплом...

Полюбуйся на этот серый дым,на черный пепел... и  -  вспомни их добрым словом, мой талантливый и юный друг!..

"Рожденное рекой - да уйдет в реку." Прах - к праху...  Пепел - к пеплу...

Толстый - был сыном бакенщика, а Юрка - сыном рыбака.



                2



 ... Порфирий... Порфирий... -  нескончаемая  боль сердца моего...



                3



... Дождь, снег и пронизывающий ветер!..  Летишь сквозь эту развесёлую троицу,сумасбродную безумную карусель, сквозь эту кутерьму, сквозь этот праздник непослушания, сибирский снежный карнавал - и теряешь ощущение  текущего времени и пространства.Где ты,кто ты? - неясно...

Прям - как в небе над Бермудами!.. А эта развесёлая троица - кусает тебя, щиплет, лезет за шиворот, бессвязанно что шепчет, приговаривая: "Чур на новенького! Чур его!.. Чур!.." Подзабыл немного этот дождь, этот снег, этот ветер - меня, таёжника-охотника и рыбаря - Киселёва Васяку, с "погонялом" в определённых кругах - Кисель.  Не признаёт ни в какую - своим, плотью от плоти - этого пейзажа, этого таёжного антуража, этой снежной кутерьмы...Отвергает меня,чужака...

Скоро я обниму тебя, друг мой Порфирий!.. Хороших подарочков я везу тебе!.. Почти   полгода я не был у тебя, дружище, в твоей таёжной заимке!.. Всё - дела да дела,  да работа, да суета, будь она неладна!.. И вот в этой суете - день за днём,неделя за неделей,месяц за месяцем,год за годом - так и проходит вся наша жизнь... проходит всё...Без возврата...

Как это там, у ленинградского барда Юры Кукина?.. "Проходит жизнь,проходит жизнь - как ветерок по полю ржи. Проходит явь, проходит сон... любовь проходит - проходит всё!.. Любовь пройдёт, мелькнёт мечта - как белый парус вдалеке. Лишь пустота, лишь пустота в твоём зажатом кулаке..."

Ровно и монотонно урчит мотор снегохода "Полярис",крутая машина, ветки хлещут мне по рукам,по шее, по раскрасневшемуся лицу... Я тихо бормочу себе под нос давнишнюю, забытую  песню:  "Опять пурга!.. В тайгу умчались двое и на снегу не видно их следа... А над моею, над самой головою - горит огромная Полярная звезда!.."

Почти час езды от моего дома на окраине Белово - до твоей избушки в сибирской тайге. Летом, по знакомым тропинкам, - значительно спроворней!..Но сейчас зима...



                4



... Порфирий, Порфирий ...  -  безысходная тревога моей души... Почему ж ты не звонишь?..Почему?..Отзовись!..


                5



... Вот и последний поворот перед заимкой Порфирия. Ох, и снегу-то навалило нонче!.. прямо 2х-метровые сугробы, как в  моём детстве, в 60-х годах прошлого столетия. Мой прицеп - пластиковое корыто - подпрыгивало по снежному насту.  Мой юный талантливый друг! - никогда не езди в тайгу без прицепа! Он всегда тебя выручит,это так...

Много снега нынче навалило -  вот воды-то по весне буде-е-ет!.. Опять егерю  заботы - отводить от заимки ручьи... ходить к дальнему кордону, потчевать лосей солонцами... Много хлопот у лесника с приходом весенних деньков.

Но что это?.. Что?.. Почему не идёт из трубы дым?.. Господи! дверь почти наполовину занесена!.. Глянь-ка: куржак на окне!..  Почему с лаем заливистым не встречают меня - как всегда! - собаки:   Валет, Тайга, Дозор и Дези?..

Нехорошее предчувствие охватило холодом и дрожью  моё сердце... Где же,где же Порфирий?..

Я припарковался неподалёку, спрыгнул со снегохода,бегом,бегом добежал до крыльца,- и резко рванул дверь...


                6


... Порфирий лежал посреди заимки,раскинув руки,будто хотел обнять всю свою любимую вековую сибирскую тайгу и смотрел куда-то мимо меня в одному ему известную, чудную, дальнюю безвозвратную даль... Из под головы - натекла лужа крови... Я дотронулся до холодной шеи,до сонных артерий - пульса не было... Рядом валялся карабин ... опрокинутый стул... на столе - сковородка с остатками жареной картошки, початая бутылка водки, пепельница, полная окурков и три листа бумаги  - видимо, предсмертные записки.

Я взял одну из них.

                7



" Вася!..  Если ты это читаешь - то меня уже нет в живых. В кладовке стоит гроб  и крест - похорони по-человечески, прошу тебя... Могилу я вырыл ещё с осени,у родника,где мы брали воду с тобой, помнишь?.. Там ещё - огромный чёрный камень и старый кедр, вспомнил?.. Не обессудь... вымотала меня боль в сердце... Вась, если ты приехал с Гришей, то проблем не будет, похороните, если один - то я сделал приспособу: гамак и строительный блок - гроб со мной положи в гамак,  подними верёвкой и потом опусти в могилу, я пробовал, должно работать, получиться у тебя... Не ругайся!..не печалься... чего уж теперь?..

Вася!.. прости меня - пришлось убить собак,  им нечего было есть,  да и после моей смерти - их  всё равно бы волки загрызли или медведь сожрал...похорони их рядом со мной, прошу... они лежат возле баньки под брезентом... Все вещи забери себе - карабин,патроны  и ещё мелочёвку - всё, что считаешь нужным...

Забодяжь с ребятами-охотниками поминки - деньги там в сапоге, под стелькой...должно хватить...
Извини за хлопоты... Прошло моё времечко...  Прощай!.."     10 марта 2021г.

Вторая бумага была адресована начальнику полиции г. Белова. В ней говорилось,что он, Кузнецов Порфирий Иванович, в твердом уме и здравой памяти добровольно уходит из жизни и просит ни кого в этом не винить...

Я аккуратно сложил это письмо вчетверо и положил себе во внутренний карман пиджака.

Еще одна записка предназначалась фельдшеру "Скорой помощи",где Порфирий отказывался от услуг морга и просит в связи с этим похоронить его друзьям (т.е. мне) в тайге, где последние 10 лет он работал егерем и он-де не хочет лежать на городском кладбище ибо он - таёжник и его вечный сон ничто не должно омрачать - ни гул и суета большого города...ни шуршанье автомобильных шин...ни смог, ни пыль, и дым котельных огромного города.
 
Просит отнестись к его просьбе с пониманием.

Я спрятал и этот лист себе в карман ватников.

Так, подумал я , сегодня 18 марта, - больше недели Порфирий здесь лежит... Хорошо ещё хоть холод - а то бы всё пропиталось трупным запахом. Я достал фляжку с коньяком из-за пазухи, и  выдохнув, сделал  три большущих глотка.

 Глянул в окошко: вечереет. Если я хочу завершить погребение засветло,  -  то надо мне поторапливаться. Цени и береги время, могильщик Киселев!.. - сказал я себе,  перечти  "Нравственные письма к Луцилию" Сенеки - там всё сказано об этом...

... Я вошёл в кладовку,поднял гроб и положил рядом с Порфирием.  Эх,были бы счас со мной мои кореша-охотники - Гриша или Валера,  или Мутный, - то было бы повеселее, спроворнее!.. Вечно - всё одному приходиться делать!..

 Я закрыл веки моему другу, взял под руки и осторожно затащил в гроб, потом - ноги поднял и  осторожно положил... Порфирий какой-то легкий больно стал - как пушинка, подумал я.

Смерть,словно голодная гиена, беспрестанно грызёт и грызёт моего друга Порфирия...Жрёт без устали - и только пуговицы, ехидно усмехаясь, выплёвывает!..Одна из них - закатилась под стол,я её поднял и сунул в карман.

Теперь - дело за крышкой. Я сходил в кладовку и принес её.  Затем осенил крёстным знамением Порфирия и сам троекратно перекрестился.

"Господи!.. Помоги мне и дай силы завершить начатое!" - молитвенно прошептал я. Молоток и гвозди Порфирий любезно положил на лавку, где всегда стояло ведро с  водой, - что б долго не искалось...  на глаза чтоб сразу попались...

Я забил крышку, взял со стены верёвку, застропил на "удавку" верхнюю часть гроба, - там где была голова Порфирия  и потянул на себя. Получилось. Хорошо,что я еще приехал с корытом, иначе вообще было бы швах!..

Из корыта я выгрузил на снег слева от двери заимки провизию, - теперь Порфирию она уже не понадобиться. Не нужны больше продукты, алкоголь и вся остальная "дачка" - разве только на поминки нам может ещё пригодиться.

Затем -  я взял большие егеревы сани, поехал с ними к баньке, сдернул брезент и увидел мёртвых собак. Острая боль когтистой лапой сжала мне сердце...

 (Когда-то я их покупал совсем еще непоседливыми,шкодными,смешными  щенками - в подарок Порфирию на юбилей...) А теперь вот - хоронить приходиться вместе с хозяином.

Я погрузил Тайгу, Дозора, Дези и Валета на сани. Сани привязал к корыту.
"Так, душеприказчик Киселев, -  сказал я себе - остался только крест и лопаты...." Сходил в кладовку и загрузил их в корыто.

Тем временем совсем стало совсем темно... Рано темень наступает зимой в Сибири, мой юный и талантливый друг!..


                8



Я взгромоздился  на снегоход, завёл его, и осторожно тронулся, взяв курс на родник, на старый кедр, - там по словам Порфирия он сам себе вырыл могилу...Тем временем - пошёл огромными хлопьями снег и я врубил "дальний свет".  Этот снег, летящий косо, мне напомнил далёкое,скрытое в голубой дымке, время: мой 1-ый "Б", соседку по парте красавицу Лену, и мои тетрадки в косую линейку по чистописанию.

Картина, которая предстала моему взору была следующая:   кедр, к огромной ветке его прибит строительный блочок, через который была пропущена верёвка, на конце  её - раскачивался от ветра гамак... (Когда-то летом я любил нежится, пить пивко  в этом гамаке...когда-то,скрывшимся в дебрях сибирской тайги, далёким летом...)

И - весь этот антураж перечёркнут летящим косо,  - огромные,пушистые хлопья! -  снегом!

Зловещая картина,  если знать - ДЛЯ ЧЕГО ВСЁ ЭТО... Рядом - грунт и покрытая досками яма - последний приют моего единственного друга.
 "Спасибо, друг, что посетил последний мой приют!.. Постой один среди могил, почувствуй бег минут!.." - вспомнились мне стихи неизвестного автора, приписываемые Владимиру Семёнычу Высоцкому.

 Я осторожно убрал все доски - даже снег не попал на дно могилы.  Так. Это хорошо, - подумал я.  Порфирий любил порядок,чистоту,был педантом..Был... он на дух не переносил - бардак,срач, бесхозяйственность...

Осталось самая малость - положить гроб в гамак, поднять его и осторожно опустить по центру этой ямы, потом - туда же уложить собак, укутать брезентом,  и всё -  закидать промёрзшей таёжной сибирской землёй.

Боже,дай мне сил на это!..

Я осторожно поднял гроб из корыта, просунул сетку гамака под него и направился к стволу кедра, где были забиты скобы и к одной из них -  привязана верёвка. Я достал из кармана фонарик, включил его и развязал веревочный узел.
Потом - осторожно  потянул веревку - гроб оторвался от земли и завис над могилой.

Затем он стал раскачиваться из стороны в сторону, словно какой-то  дьявольский маятник, какая-то сумасбродная Колыбель Смерти. Любой посторонний человек,окажись он неподалёку и наблюдая такую очень странно-мистическую ночную картину, вошёл бы в ступор,и потерял дар речи.Больно страшное предстало бы перед его глазами действо в этой зимней ночи, посреди темноты сибирской тайги.

Ветер, подумал я, и стал осторожно приспускать верёвку, норовя направить гроб по центру  могилы. Снегоход тарахтел и свет его фар освещал гроб, но контуры ямы  с трудом мне угадывались... Всё же - с пятой попытки я нежно и медленно опустил гроб Порфирия на дно.

Выдохнул и вытер пот со лба... Теперь - собаки.

Я положил их на все стороны вырытой могилы, сам спрыгнул к Порфирию и осторожно - одну за другой! - притулил их к гробу хозяина. Затем я взял кусок брезента и заботливо укрыл их всех. Потом вырубил охотничьим ножом - подарок Порфирия! - три ступени и вылез наружу.

Перекурить это дело надо, сказал я сам себе. И одну за другой выкурил две папиросины "Беломора". Одной было мало - чтой-то не накурился я...

"Ну, с богом!..", -  прошептал я и взяв лопату-"подборку", взглянув на небо. Холодная улыбка луны как бы мне говорила:  "Молоток ты, душеприказчик Киселев!.. Сам справился, один, без помощников. Хороший последний приют будет для твоего друга-охотника и для его верных собак!.."

Грыхммм!- первые комья глины упали на гроб.В таёжной ночи эти звуки - грохот о гроб камней грунта - звучали страшно и зловеще.

Две белые полярные совы,усевшись на кедр,с любопытством,не мигая, глядели на меня.

Грунт промёрз серьёзно  и пришлось мне повозиться, ковыряя его и скидывая внутрь могилы...  Восток уже зарумянился, когда я устанавливал крест.

Я вернулся в заимку, перекрестился, занавесил зеркала, и налив 200 гр. водки выпил врастяжку.

"Покойся с миром, Кузнецов Порфирий Иваныч, егерь и мой единственный друг!.. Да пусть  сибирская таёжная земля будет тебе лебяжьим пухом!..

Прости  меня!.."

... Парус стылой морозной зари, сонно и  нехотя, вставал над спящей, заснеженной сибирской тайгой.