Комета

Звёзды слепого кино и звёзды беззвучной песни
куда-то исчезли давно — нет никаких известий.
Не борются с темнотой, им этого и не надо,
когда возвращались порой — всегда темнота пропадала.

Каждого вынудит страх с кем-нибудь да бороться,
Понять для себя - кто враг - за выбор места под солнцем
- Таков был закон отца, как мир изреченное слово -
Чтоб с истинного конца разбить его об основу.

Каждому нужно найти, чтоб жизнь не была кошмаром,
Того, кого б обвинить, но самому быть правым,
жертвой избрать богам, — распять, а затем молиться
На голос, что к письменам вязнет как грязь во языцех.

С грязью смешает талант лидер общественных мнений,
Политик, комедиант на линии обвинений.
Системы разносится грай — её не умолкнет обслуга:
Сталкивай и разделяй — и пусть убивают друг друга.

Славу отыщет лишь тот, кто громче другого осудит.
Системой ведётся учёт, желающих выбиться в люди.
В людей же всех не берут, просеят из тех в этом виде,
Кто в первых слоях наверху в опрокинутой дном пирамиде.

И дети в людей не хотят, им хочется выбиться в звери:
В лисичек или котят, в засохшие ветви деревьев.
Загнали в двойные тиски и выжмут в аду киберпанка, —
Из чувств — наружу кишки, из слов — человека останки.

Новому выводку льстят: Прелестней вы всех прелестниц,
Не просто ступенька зверят, венец предлежащих лестниц.
Упругие линии тел, хвостики, лапки и ушки.
Разума жёсткий ресет, — вид — солдаты-зверушки.

Уже марширует отряд армии зомби-валькирий.
Межвидовая резня, — подвергни себя харакири.
Катаны неистовый взмах срывает маски и лица,
Доспехи крошатся во прах, ты — ангел-самоубийца!

Теперь и Мессия готов, воскреснув титановой кошкой,
карающей древних врагов, сердца открывая их ложкой
- Так атом был расщеплён и прежде сосуд Пандоры -
подобно в себе самом взорвётся частица другого.

Свершится глобальный замес во искупление века,
Сразятся Адамова взвесь с мирами пост-человека.
Предначертанье конца зачитано было недаром, —
В финале проклятье отца настигнет всеобщим кошмаром.

Падут архитекторы тьмы в броне тирании закона,
Узрев сверхъестественный лик порхающей Эвриномы.
И в том столкновении сфер меж братом и между сестрою,
Гекзаметром вечный Гомер расскажет о явленной Трое.

А звёзды слепого кино и звёзды беззвучной песни
всего-то и ждут одного — поэзии бессловесной.
Дугой озарит остриё безмерного мрака парсеки,
Согласие неба и звёзд не спрячется в человеке!..