бедлам

...и первая весна может прийти на третьем десятке.
И прямо под кожей пойдут распускаться цветы,
и нет, как раньше не будет. Другие порядки:
всё неизменно, меняешься только ты.
Меняешься криво, ты снова - нескладный подросток,
в твоей черепной коробке космический хлам,
а мысли - исподтишка, незаметно, неловко,
теряются здесь, появляются где-то
там...
Бедлам.
Вперемешку часы смешались,
ты готов перебить свой домашний бар.
Если раньше тебе всегда было мало -
то теперь и без рома в башке - туман.
И теперь каждый стих адресован этим глазам,
боже мой! если слышишь, ответь мне, Боже:
это черти шутят, или это Ты сам
пересёк
неслучайных
прохожих?

Я, дурак, никогда б не поверил в судьбу,
продолжая ночами лить в глотку холодный бренди,
по утрам - одинок, вечерами - размыт и приветлив,
я бы шёл эту жизнь, не вдаваясь, куда я иду.
Я стоял бы, как раньше, на кухне, сжимая бокал,
глядя в бездну окна, где проносятся чьи-то души,
и, как раньше, я б улицу молча слушал,
забывая себя, не успев и добраться до дна;
я свистел бы под нос, оперевшись на подоконник,
глядя вниз (хотя сам я разве вверху?),
и строку
за строкой выводя на ладони,
по полночи валялся бы в вожделенном бреду.

Я бы делал всё это, пока Ты меня не забрал,
но Тебе я, наверное, здесь пока ещё нужен,
если Ты, водя пальцами по городам,
взял и отдал мою заблудшую душу...
Взял и отдал! А я - не протестовал.
Я пошёл, по пути разбивая стопки,
словно школьник, наивный и даже робкий...
Я поднял себя с самого-самого дна.
Я поднялся. Я здесь, и обратно не пустят -
я готов оставаться и дальше в этих сетях,
я пророс в них. Я влип, я тобою пропах,
а весна только крепче плетёт и плетёт свой узел.