Крылья и ножницы к Л

Вместо тебя предлагают книги
В суперобложке на распродаже
Буквы и вычурные блицкриги,
Серые мысли и горсти сажи,
Белые капли из звездной пыли,
Две индульгенции и безбожниц.
Вместо тебя предлагают крылья,
Нимб из стальных разведенных  ножниц.

Ножницы движутся к самой сути
К не разразившейся катастрофе:
Вязкое небо кипящей ртути
Дважды. По ложке. В остывший кофе.
Многозначительно, многократно,
В соке из вен и потеках клюквы
Можно "всегда" собирать обратно,
На ПВА, гуталин и буквы.

Фразы в ускоренной перемотке
Сжеванной ленты прожитых судеб.
И черный воск, и ремни, и плётки,
На изменившейся амплитуде,
Где темнота - натощак, навырост -
Переполнявшая поле боя
Вместо тебя предлагает сырость
И бесконечную грязь прибоя.

Новые позы для новых танцев,
Каждое па неумело, криво.
Бьются узлы воспалённых станций
В хитросплетении нервных срывов.
Там не поверили, не достигли,
Свода законов железной арки
Меланхолично вгоняя иглы
В то, что казалось живым и ярким.

Есть мельхиор, серебро и барий
На решете нелегальных явок.
Было бы славно собрать гербарий
Из бесконечно пустых булавок
Невозмутимости психиатра.
Вечер. Холодный, больной и трезвый.
Периферия возможных кадров
В прикосновении тонких лезвий.

Лезвие, кажется, замечало
Тонкую нить твоего разбега.
Если в истории есть начало,
Можно финалом разрушить эго?
Мертвая страсть для икон искусства
Перерожденная во флюидах:
Ненависть - это плохое чувство,
Хуже него только вдох и выдох.

Берег, открывшийся на рассвете,
Где поцелуями на ключицах
Вместо тебя предлагают ветер
И обещание "не случиться".
Переплетение снов и аур,
Марлю и выжженные траншеи,
Вязь проводов и осенний траур,
Тонкие пальцы на белой шее.

В этом спасении было двое:
Люди, зарытые в логарифмы.
Если поэту отдать живое,
Он неизбежно порвет на рифмы
Все, что когда-то имело цену
(Невразумительно, даже блекло)
Прозу, поэзию и рефрены
Книги, табак, алкоголь и стекла.

Старый бульвар, магазины, роспись,
Пересеченные параллели
Первый этаж, небоскребы, хоспис,
Радиостанции и тоннели.
Шрамы несбывшихся траекторий,
Взрывы шампанского (кажется три) и
Не разгоревшийся крематорий
Под суррогатами эйфории.

Марш Мендельсона, токкату, фугу,
Мрак, тишину, голоса и песни
(Сколько их можно гонять по кругу)
Годы, века, города, болезни,
Холод, луну, балерин, художниц,
Блики, веревки, стигматы, сверла...
С траурным лязгом железных ножниц,
Крылья беспечно вскрывают горло.