Венера и органист

Свою “Венеру” – пышную венецианскую красавицу – 70-летний Тициан пишет
в приятном уединении, на загородной вилле. Его ждёт ко двору император
германский Карл V: по случаю победоносного завершения очередной
военной кампании великому живописцу следует запечатлеть доблестного
полководца. Тициан успешно справится с задачей. Более того, он создаст
новый тип парадного портрета, а именно конный. Впоследствии этот портрет
императора возьмут за образец Рубенс, Ван Дейк и Веласкес.

По завершении работы случилась неприятность: огромный холст покрыли
лаком и вынесли во двор для просушки, где порыв ветра его опрокинул. При
этом полотно порвалось где-то в области конского копыта. Дефект скоро
исправили, и один из местных художников счёл для себя честью
прикоснуться к холсту венецианца и подкрасить шов с лицевой стороны.

Всё это будет потом. Пока что мастер занят обольстительной женщиной,
причём занят во всех смыслах. В результате позирования натурщица
забеременела, и к положенному сроку родила дочь. Тициан признал
девочку, а спустя двадцать лет (!) выдал её замуж, обеспечив приданым,
которое составило ровно половину приданого его законной дочери Лавинии.

Для загородного дома Вечеллио приобрёл орган. Многие венецианские
аристократы того времени охотно музицировали и устраивали семейные
концерты. Состоятельные живописцы приглашали профессиональных
музыкантов, чтобы работалось веселее, а их модели не умирали от скуки
при многочасовом позировании.

Юный органист совершенно непозволительным образом уселся на ложе
возле обнажённой красавицы. Кроме того, он почти что свернул себе шею.
У него на уме явно не музыка; и по-человечески его можно понять.
Возможно, Тициан сблизил фигуры ради пластической компактности
композиции. Кроме того, как человек безусловно наблюдательный, он
не раз обращал внимание на подобные сцены в своей мастерской.

Юноша одет слишком богато для простого наёмного музыканта. На нём
чёрный камзол с прорезями на поддутых рукавах по моде XVI века,
золотая цепь, трижды обернувшаяся вокруг шеи, белоснежный воротник.
У пояса поблёскивает рукоять шпаги. Так одевались только аристократы.
Существует предположение, что Тициан в образе органиста изобразил
короля испанского Филиппа II – щедрого мецената и болезненного эротомана.
Чёрный цвет камзола, обязательный при испанском дворе, косвенно
подтверждает эту версию. Вечеллио состоял с монархом в переписке
и регулярно слал ему свои полотна.

Становится ясным развязное поведение “музыканта”. Королю всё дозволено!
По тем временам у придворных считалось большой удачей, если
сластолюбивый взор суверена упадёт на их супругу или любовницу. Это
сулило по меньшей мере карьерный рост в ближайшем будущем, не считая
королевских подарков и прочих благодеяний. Счастливые мужья охотно
выступали в качестве сводников. Известен случай: супруг не успел покинуть
комнату, когда к его жене явился нетерпеливый король; придворный
спрятался под ту самую кровать, на которой расположилась влюблённая
пара. И он выдержал всё до конца, как бы тесно и душно ему ни было
под двойным грузом.

Учитывая известную активность монархов и их придворных, а также самые
произвольные скрещивания, все европейские дворы были повально
заражены сифилисом. Парики оттого и вошли в моду, что одним из
печальных последствий было облысение как кавалеров, так и дам.


Есть в этой картине нечто, что идёт вразрез и с мирным сюжетом, и с
интонацией, и тем более с эпохой. Диссонанс, нечто абсурдное и абсолютно
невозможное. Мы видим небо, справа и слева ограниченное бархатными
занавесями и совершенно симметричной аллеей, показанной в перспективе.
Небесный просвет точно воспроизводит грибовидную форму атомного взрыва.

На дворе середина XVI века. Ещё и паровой машины нет даже в проекте,
не говоря об электричестве, не говоря об атомной энергии. Для уничтожения
себе подобных люди успешно обходятся порохом, свинцом и разными видами
холодного оружия. Арбалеты ещё не вышли из употребления. Всякого рода
мистические прозрения были Тициану чужды, как человеку сугубо земного,
практического склада, реалисту по своей природе.

Этот художественный приём впоследствии использовал и развил известный
график Эшер: парадокс состоит в том, что предмет как бы дематериализуется,
а фон, наоборот, обретает качество предметности. Не занавесь и деревья
глаз воспринимает предметом, а нечто нематериальное, то, что между ними,
пустоту. Но что этим хотел сказать Вечеллио? Зачем ему понадобился этот
нарочитый гриб?

Ответа у меня нет. Но если допустить, что Тициан действительно изобразил
атомный взрыв, можно при желании установить место эпицентра.
Вилла Вечеллио, где писалась картина, располагалась севернее Венеции.
Дальняя гряда гор на горизонте – Альпы. Взгляд зрителя устремляется по
направлению к северу вдоль 13-го градуса восточной долготы. Широта
определяется приблизительно как 47-ой градус.

Существует не менее пяти версий данного полотна. Детали и околичности
на них существенно меняются, и гриб нигде более не просматривается.
Данная версия датируется 1548 годом.

22. 03. 2023