Феникс

Стопку мёртвых душ в топку, чтоб разбудить
Заповедь не судить, то, что стоит судить,
Не забыть одного – что любая любовь не от мира сего.
Отречения муки, и руки дрожат,
Омывает Пилат свой багряный наряд слезами.
Обжигающим снегом швыряется ночь,
И душа дымоходом уносится прочь,
Теперь каждая ночь – гефсиманская ночь, - мы сами.
                Если б знали, счастливые, что мы берём на себя…
                Если б знали мы, нищие, что мы берём на себя…
                Если б знали, какое богатство берём на себя…

Толку нет без умолку роптать на судьбу,
Только лень каждый день просыпаться в гробу,
И ногтями в крови драть дощатое небо за хлебом любви.
Я сражался как мог, но я был побеждён
По дороге в острог, где нет лиц и имён
В бесконечной ночи.
Но одинокое утро обманет опять,
Тошнота, камасутра, пустая кровать,
Новый день приготовился жалить и рвать,
И небо молчит.
                Оно знает о том, что за пропасть я взял на себя…
                Оно знает о том, что не знаем ни ты и не я…
                Оно знает зачем, зачем мы берём на себя…

В этом городе спящем, где мастер не спит,
Есть одна Маргарита из ста маргарит,
Она им не забыта, а он ей давно уж забыт.
В сумасшедших глазах, как в кровавом вине
Отражаются те, что приходят извне,
Отражается страх.
Маргарита не знает, что в каждом листке
Бьётся память о рае и жизнь во грехе,
И рождённый из праха опять возвращается в прах.
               Тот, кто любит, страдает, любя, и берёт на себя…
               Тот, кто любит, сгорает, любя, и берёт на себя…
               Кто свечою сгорает, любя, всё берёт на себя…
               Птица Феникс берёт на себя твоё бремя…